Сказ о доблестном раде, сыне хосопа

СКАЗ О ДОБЛЕСТНОМ РАДЕ, СЫНЕ  ХОСОПА.

    В некотором царстве, в некотором  королевстве в стародавние времена жил да был старик по имени Хосоп.  За время  долгой службы королю, похоронил свою старуху и остался с единственным сыном Радом, с которым уединился подальше от людской суеты на берегу лесного озера. Жил старик тем, что сеял хлеб, ловил рыбу, добывал дикий мёд, собирал грибы и ягоды, отдавая всего себя воспитанию сына. Рад подрастал смелым и сильным, каким был его отец в молодые годы, прославившийся ратными делами, но позже уставший от дворцовых интриг королевства. Парнишка оказался бойким и в те редкие дни, когда они посещали городскую ярмарку, где продавали лесные богатства, приобретая одежду и снасти. Хосоп не мог нарадоваться единственному сыну, но часто уходил в тяжкие раздумья, ибо подходил срок, чтобы отпустить его в люди. Раду предстояло окунуться в тот жестокий мир, где подданные короля, трудясь от зари и до зари влачили жалкую жизнь, срывая зло  на ближних своих. К хитрости и коварству Рад не был приучен.
- Что с тобой станется, сын мой? – говорил старик, прощаясь с ним, - Тебе придется учиться жить заново, но уже среди людей. Будь терпелив, не доставляй людям зла и не забывай отца. Буду ждать тебя  два раза в год : середине лета и на Рождество. Постарайся понять простых людей, жить их заботами, как бы тяжело не приходилось, а если уж совсем станет невмоготу, то можешь обратиться к королю. Вот тебе на этот случай королевская грамота, которой удостоены немногие из его подданных. Немало славных дел мне было суждено совершить в свое время.  Старайся жить своим умом и королю можешь обратиться только в исключительном случае.
Тяжко приходилось старому Хосопу  первые дни разлуки с сыном, и он решил: «Нельзя, чтобы тоска меня съела. Нужно заняться стоящим делом, чтобы не было много свободного времени. Нужно трудиться от лета до Рождества и от Рождества до лета». Старик принялся рубить лес вокруг поляны на самом красивом берегу озера и надумал построить маленькую церквушку невиданной красы. Работа шла медленно, но старик не спешил и часто растаскивал бревна обратно и начинал заново. Дикие звери, испугавшиеся в начале от неустанного звука топора, стали привыкать и даже собираться от любопытства поближе к поляне. Этот человек их не трогал, только усмехался и разговаривал издали приятным и ровным голосом. Старик затемно уходил домой, но каждое утро возвращался снова, обрубал  сучья, ошкурял бревна и тащил их шаг за шагом, запрягаясь в толстую веревку, редко запрягая единственную лошадь. Это безустанное копошение и добрый тон его разговоров успокаивали зверье, и находиться возле него было ново и приятно.  Сохоп тоже радовался, что имеет таких добрых соседей, которые красят его одиночество и не мешают,  в то же время,  заниматься делом.
Рад решил начинать новую жизнь среди людей с места ярмарки, с единственного места, где приходилось бывать раньше. На неизвестного юношу обратили внимание все и не отворачивались от его желания служить людям. Он никому не отказывал, брался переносить тяжелую утварь и товары до усадеб, колоть дрова, чистить амбары, ночуя там, где предложат. Ему нравилось, когда его благодарят и угощают хорошей пищей, которую в лесу не приходилось попробовать. В редкие дни, он уходил в лес и садился на берегу речки с удочкой или просто отдохнуть. Особо понравилось место, на излучине реки, с огромным камнем-валуном, лежащим на мшистом берегу. Он садился на камень и вспоминал отца. Такое поведение настораживало местных, и молодые люди со слободской окраины решили раскрыть тайну незнакомца и сблизиться с ним. Его образ жизни  вечного и безвозмездного служаки всем, кто только не попросит, был непонятен. Многие потешались над ним, высмеивая словами «дурака работа любит» или «на дураках воду возят». Однако было немало и таких, кто завидовал его молчаливому спокойствию и улыбкам в ответ на все  насмешки окружающих.  Он молчал и улыбался, и никакая тайна за всем этим не угадывалась.
Рад открыл для себя ещё один удивительный мир, когда был приглашен под вечер за околицу. Девушки, одна краше другой, в длинных разноцветных сарафанах пустились в хоровод, напевая грустную, с огромной глубиной, песню. Каждый раз начинала одна из девушек и песню, по очереди, подхватывали остальные. Под конец, слаженный хор голосов заволакивал всю округу и полз в сторону леса, чтобы затеряться среди деревьев. Вечер становился колдовским, и хотелось, чтобы он не кончался. Его учили танцевать задорную пляску и смеялись от одного вида, как он неумело топает, как цыганский медведь на ярмарках. Рад не обижался и простодушно смеялся вместе со всеми. Он, который никогда еще никого не провожал, после вечеринки, отправлялся снова на заветный камень возле речки. Его переполняло новое чувство, когда вокруг тебя есть люди, с которыми хорошо и уютно бывать вместе. На поверхности воды отражалась луна, было тихо и покойно, что он незаметно для себя уснул возле камня-валуна на мягком мху. Эта же картина снилась ему, как продолжение настоящей жизни, будто и не засыпал вовсе. Вот, на том берегу раздвинулись кусты, и вышла на берег невиданной красы девушка. Она смотрит на него, и с нежностью искрятся её зеленые глаза, словно находится совсем рядом.  И девушка на самом деле приближалась по  воде, едва касаясь её поверхности подолом светло-голубого сарафана, переливающегося разными цветами. Вокруг нее становилось светло. Девушка вступила на берег и присела на камень.
- Кто ты, краса-девица и от кого прячешься за речкой в лесной чащобе?  Ты могла быть украшением любого хоровода. Как зовут тебя?
- Я не красная девица, добрый молодец. Приняла сей облик, чтобы могла поговорить с тобой. Я и среди людей обитаю, но не всегда и не всем нужна бываю, что приходится уходить и появляться снова. Меня не должны видеть, а только чувствовать и нуждаться во мне. Только вот не все это понимают и ценят.
- А как же мне тебя называть, если не красной девицей? Ведь ты так красива в этом облике.
- Можешь звать меня  в своих воспоминаниях - Орбод, ведь мы не сможем больше встретиться и разговаривать. Коль вспомнишь добрым словом, я почувствую. Ты не такой, как все. Береги мой подарок, и он всегда тебе подскажет как нужно себя вести в этом прекрасном мире. Такой цветочек я вложила в сердце каждому, но когда им не дорожат и идут против совести, он вянет и пропадает. Тебе дарю еще в первозданном виде, ибо в скором времени тебя ждет смертельная опасность, что родишься заново. Он тебя спасет и даст силы, но тут же пропадет, если ты хоть однажды пойдешь против чести своей или обидишь кого незаслуженно. 
Орбод положила на камень обыкновенный цветочек и исчезла, расстилаясь легким облаком по водной поверхности. Рад проснулся и долго сидел возле камня. Сон его растревожил не на шутку, но на душе было покойно и радостно. Он вернулся в город и провел остаток ночи в коморке старого мясника, расположенного на площади, где проводились ярмарки, а с утра снова окунулся в работу. Приближалась середина лета, и он брался за любую работу, даже самую мало оплачиваемую, чтобы заработать на подарки для отца. В последние дни, перед отъездом , Рада позвали на праздник, проводимый королем по случаю рождения наследника престола. На дворцовой площади накрывали столы, приглашали заморских устроителей разных фейерверков, всю ночь звучала музыка. Простонародье угощалось за счет казны. Кругом танцевали и выкрикивали слова здравицы в адрес новорожденного, с которым на руках выходили на балкон сам король с королевой и двое их дочерей, ради которых - в основном- приезжали молодые принцы соседних королевств.  В самом дворце гуляла местная знать и приглашенные из соседних государств гости. Попасть туда могли и представители низших слоев, что считалось большой удачей, ибо приглашались только те, кто оказали королевству большую услугу.
- А я ведь, пожалуй, тоже мог туда попасть, - проговорился Рад перед  товарищами, - у меня имеется именная королевская грамота на имя отца. Именно его сотня одержала победу над врагами на равнине Анидор, которая отмечается ежегодно. Мне, как сыну героя, могли оказать такую милость.
Один из друзей по имени Гурд искренне желал, чтобы Рад продолжал дело отца.
- Так, зачем же ты не идешь во дворец, Рад? Перед тобой откроются большие возможности и совсем иная жизнь. Король щедр перед своими героями и готов хорошо наградить. Он будет рад видеть сына прославленного воина.
-  А мне, Гурд, нравится моя жизнь. Я вполне счастлив быть рядом с вами, работать и водить хороводы. К тому же я вольный человек и дал отцу слово, что прибегну к услугам королевской грамоты только в исключительных случаях.  Такого случая еще не было. К тому же королевству нашему пока никто не угрожает. Может когда-нибудь…
Он снова улыбался простодушно и танцевал вместе со всеми, не обращая внимания на завистливые взгляды товарищей. Его никто не упрекал, но многие не понимали, что можно так легкомысленно относиться к такой удаче. « Он еще молод и неопытен, - говорили они, - ему даже наше существование кажется счастьем, ибо еще не проветрилась дикость лесная после долгого одиночества». Только один из них по имени Карм все подливал игристого хмельного вина и интересовался – бывал ли Рад раньше во дворце и знают ли его в лицо король и придворные.
-  Нет, конечно, не бывал и  пока не спешу туда попасть. И сейчас я не собираюсь три дня поздравлять новорожденного принца, мне к отцу надобно вернуться. Я помогу ему и вернусь обратно с новыми наказами и пожеланиями. Заскучал я по нему сильно. Только вот попрощаюсь с речкой.
Карм, как и все, знал любимое место на речке, где отдыхает Рад и заранее подговорил троих лихих юношей, промышляющих воровством и разбоем, встретить его и погубить. Взамен обещал деньги, накопленные в течение длительного времени всей семьей для покупки участка земли. Он знал, что может заполучить гораздо больше, имей при себе королевскую грамоту. Разбойники выскочили из кустов и напали на Рада, сильно избили и оставили умирать, как и было оговорено. Карм, наблюдавший издали, вышел к ним вовремя и вручил обещанные деньги, остался один с умирающим. Грамота оказалась в кармане Рада, чему бесконечно обрадовался. Пряча королевскую награду, Карм оттащил тело юноши и бросил в речку.
Небыстрая речка вынесла героя на пологий берег недалеко от места события. Он пришел в себя от чудного аромата и долго глядел на зеленый луг, силясь понять, как оказался в незнакомом ему месте. Рядом с ним источая дивные запахи, рос цветочек, подаренный ему Орбодом во время сна. Цветочек был в виде едва раскрываемого бутона, с проклюнувшимся алым цветочком и возвышался над стебельком как маленькая пламя огня. Только долго любоваться не получилось, ибо исчез тут же, как только Раду вернулись силы.   Что с ним случилось? Он помнил, как с товарищами праздновал рождение королевского наследника и как неожиданно напали на него разбойники у речной излучины. В карманах, разорванного в двух местах камзола, не оказалось кожаного мешочка с накопленными монетами. Исчезла и королевская грамота. Погоревал Рад, погоревал и отправился по лесному бездорожью в сторону отцовской заимки.
- Нет в том особой беды, - говорил Хосоп, выслушав рассказ сына, - хотя жаль королевскую грамоту. Это было единственным наследством, способным обеспечить твою жизнь. У меня больше ничего не осталось. Но чудится мне, что цветок-огонь из сна не напрасно кочует вместе с тобой. Это хороший знак, а значит - все обойдется.  Нет худа без добра, только придется тебе не устраивать свою жизнь до Рождества, как я предполагал, в стольном граде, а находится рядом и помогать мне до первых морозов. А работы здесь, сын мой, хватит до конца дней моих.
Шестиугольные венцы первого яруса церквушки почти в человеческий рост возвышались на берегу большого лесного озера, окруженного высокими соснами с лиственницей, а слева за бором начинался смешанный лес с небольшими полянами. На каждой из шести стен церкви высоко, почти в человеческий рост, были прорублены проемы для небольших окон, напоминающие бойницы, забранные кованной решеткой.
- Ты очень много успел сделать, отец, за такой небольшой срок. Тяжко, поди , приходилось?
- Богоугодные дела особо не утруждают сын мой, но не буду скрывать, что очень нуждаюсь в твоей помощи. Вдвоем мы изладим многое, что собирался оставить до морозов и следующего лета. Второй ярус - в четыре стены - мы сможем теперь поднять сами, и останется готовить звонницу и купол. Планы у меня поменялись. Пока тебя не было, побывали тут два старца из Широкой Елани. Нравятся им места наши,  и они не прочь организовать небольшой монастырь, так что предстоит к середине следующего лета поставить простой невысокий дом в конце поляны, а уж поделить площадь на кельи они помогут сами. Такие вот дела. Вся осень уйдет на заготовку продуктов и столбов для частокола. Без него не обойтись.
Рад впрягся в работу, как всегда, с молодым задором и большой охотой, не переставая удивляться энергии отца. Поспевать за ним не всегда получалось.
В один из дней Рад , с небольшим запасом продуктов, отправился вглубь леса, чтобы разыскать дальние липовые поляны, где отца  собирался наладить постоянную добычу дикого меда. Дорога предстояла долгая, но тенистые звериные тропы и пение птиц делали её совсем неутомительной. Он шел легко и без остановок, срывая на ходу и питаясь ягодами. Кроме того его вел тот же аромат цветочка из сна, будто звал пройти затемно как можно большее расстояние. Этот зов наполнял его всего, что становилось тревожно и, в то же время, радостно. Такое состояние души становилось привычным.  Однако пришлось остановиться и прислушаться неясному звуку, неприсущему для леса. Рад прекратил напевать песню матери, запомнившийся с малых лет и прислушался. Крик отчаяния и топот приближались быстро и в его направлении, что пришлось остановиться. Только в последний момент, он увидел, что на него во весь опор несется испуганный конь с всадником. Рад кинулся навстречу и прижал голову лошади вниз, ухватившись крепко за гриву, не давая подняться на дыбы. Лошадь отчаянно заржала, пытаясь сбросить его с пути, но человек с широкой грудью и крепкими ногами оказался сильнее.  Пришлось сдаться и признать в нем нового хозяина, которому принято подчиняться.
Наездник почти висел на одной запутавшейся ноге на сползающемся седле, от вида чего Рад -не выдержав- засмеялся, но тут же осекся. Эта была молодая девушка в охотничьем костюме из дорого материала, коим любят блистать городские вельможи. Из-под шапки с пером выбивались кудри, но на лице еще сохранилась гримаса испуга. Не стоило радоваться такому положению столь прекрасной особы.
- Спасибо тебе, бесстрашный юноша, - едва проговорила она, приходя в себя, и уже с улыбкой добавила, - я уж думала, что шею себе сломаю. Вот чем обворачивается  ослушание родителя. Отец мой тут недалеко с друзьями охотится на зайцев, но мне запрещает, предполагая, что это чисто мужское занятие.  Я тайком вышла следом и обогнала их с другой стороны, но от криков погонщиков именно на меня так неожиданного выскочили два волка. И вот, тебе удалось спасти меня, а спаслись ли волки от охотников – я не знаю. Они не меньше меня были напуганы.
Они долго смеялись, представляя в подробностях её выходку, но нужно было прощаться.
- Скажи, юноша, кого мне благодарить? Как зовут тебя?
- Рад. Мня зовут Радом.
Быстро пустив лошадь в галоп, она обернулась и крикнула напоследок:
- Я в долгу не останусь Рад!  Меня Асарк зовут! Мы обязательно встретимся!
Асарк , пожалуй, могла бы уступить многим красавицам по излому бровей, отсутствием милой родинки или по другим броским приметам, но брала мальчишечьей удалью и полным отсутствием самовлюбленности и простотой, которая красивым девушкам не свойственна. Не столь искусный в подобных делах, а если быть более точным – совершенно не разбирающийся в этом вопросе, Рад был огорчен, что так мало успел пообщаться с такой прелестью. Еще никогда ему не приходилось испытать такую щемящую радость. Казалось, что он упустил ту единственную и уже никогда не сможет встретить хотя бы подобие такой девушки. Дальше он шел, весело мечтая, сопровождаемый многообещающими картинами воображения, но понимал их несбыточность и гнал от себя, почти переходя в ярость от собственного бессилия. «А разве нельзя было спросить, где она живет и как можно встретиться? – ругал он себя, - Пугало ты лесное, а не добрый молодец! Быть тебе, батя, без невестки».  Мысли эти не отпускали его долго, пока снова не впрягся в работу, но и тогда образ Асарка временами вставала перед ним.
- Я мог бы, отец, остаться еще на долгое время, пока полностью не достроим церквушку. Тебе будет тяжел одному.
- Нет, Рад. Твое место среди людей, - отвечал Хосоп. – У молодежи должна быть мирская жизнь. Грамота королевская, поди, уплыло волною речною и утеряно навсегда, но я мог бы обратиться королю сам…
- Не нужно, отец, - перебил его сын,- тебе никто не помогал, и я тоже сам должен проложить свою дорогу.
Отец с сыном работали без устали среди величавого леса возле озера. Однажды, к месту складирования готовых бревен, к ним вышли волк и волчица. Рад был удивлен тому, как они подходили близко к отцу, но  -едва посмотрев- двинулись дальше, словно поздоровались.
- И вам добрый путь, - отвечал старик, продолжая работать, - Нынче погода выдалась хорошая.
Повстречался и медведь, когда собирали на зиму малину. Он посмотрел на людей, удивляясь что их стало двое, поднялся на задние лапы и, помотав головой,  опустился снова на все четыре и отправился от этого места, уступая малинник соседям.
- Зря уходишь, косолапый,  - кричал ему Хосоп, - здесь малины хватит на всех!
Зверья вокруг поляны было много, на них тут никто не охотился. Особенно близко к жилью любили подходить лоси и косули,  а старый Хосоп готовил для них на зиму сена  и развозил по угодьям.  На ярмарку удалось вырваться всего однажды за все лето. Они запрягли единственного коня, но телега было полна лесного богатства: ягод, грибов, рыбы, берестяных коробов с лукошками, которые умудрялся плести старик в дождливую погоду, а также ушаты, коромысла и дуги, окрашенные в разные цвета.
- Ты куда пропал Рад , - весело встречали парня знакомые торговые люди, - с тобой было сподручней. Теперь мы знаем, чей ты сын. Отца твоего помним и товар у него отменный. Скоро налетят хозяюшки, растащат быстро.
Из знакомых повстречался лишь Гурд, с которым они не раз ходили за околицу, где устраивались хороводы. Гурд был рад встрече, изменений особых не было, и мог поделиться единственной новостью.
- Можешь порадоваться за нашего товарища Карма. Он, пока тебя не было, выбился в большие люди. Его приблизил сам король и даже выделил надел с несколькими деревнями на триста душ крестьянского населения. Разбогател наш товарищ. Уж не знаю, каким образом он приближен ко дворцу, но стал важным и тут на ярмарке его не увидишь.
Возвращались поздно вечером, в темноте, но конь шел рысью сам по лесной дороге. Эта была почти единственная дорога, которую он знал. В другие места выезжал очень редко. Утробно ухал филин, дорогу перебегали тени различных животных. Они урчали, тяфкали и скулили, радуясь возвращению доброго соседа, который целый день пропадал неизвестно где.
В избушке в этот час было уютно от теплой еще печки, пахло ароматом свежей стружки вперемежку с запахом волшебного цветочка. Теперь этот аромат часто сопровождал Рада.  Под двумя навесами, рядом с строящейся церквушкой накопилось много готового строительного леса, чему старик был бесконечно рад. С таким работником он не пропадет и успеет многое сделать. Однако его мечтам не удалось сбыться. Рад оставил отца еще до Рождества. От рыбаков – жителей с противоположного берега стало известно, что королевству объявлена война кочевыми племенами, населявших северные земли. Старик, бывший прославленный ратник, не хотел в такое время удерживать сына возле себя. Он, сам проводивший  младые свои годы в походах, рано приучил сына  владеть мячом и луком, был за него спокоен. Сын не подведет свою страну и прославится не меньше отца своего.
Кочевниками командовал молодой отпрыск хана по имени Охил, пожелавший отомстить за поражение отца в минувшей войне. Враги, как несметное количество черных пауков, устремились на территорию королевства, сжигали дома, грабили и убивали, пытаясь подчинить себе и обложить данью южного соседа. Однако, как это случается не только в сказках, на пути врагов, как неприступная стена стали защитники,  готовые сложить голову за правое дело свободно трудиться. Это был простой люд всего королевства, вросший корнями в родную землю, питающей их силой и бесстрашием.   Алчность и устремления захватит чужое, лишали врагов такой поддержки, ибо корни у них оборваны и ноги вступили на чужие земли, куда их с оружием никто не приглашал.  Впереди ратников на белом коне скакал Рад  и появлялся он везде, где становилось трудно обороняться, вклинивался в самую гущу и громил врага направо и налево. Слава героя уже шла впереди него, и враг пускался в позорное бегство при одном его появлении на поле боя. Затянувшаяся на всю зиму война закончилось победой ранней весною. Проклюнулись первые  цветы, пели птицы, а подданные королевства вздохнули полной грудью и готовились пахать.
Рад торопился к отцу, но был приглашен к королю, где вручали грамоту отличившимся на войне, как это было принято испокон веков.
- Премного наслышан о тебе Рад. Нам не стоит бояться  врагов, имея таких героев. Чей ты отрок, кто твои родители?   
- Я сын старого солдата Хосопа, ваше королевское величество, - отвечал ему Рад.
- Добрый воин Хосоп, я помню его. Достойного сына он вырастил, Дай ему Бог здоровья. Ты спас всё ваше потомство от позора и помог вернуть доброе имя, ибо брат твой изгнан из страны за жадность и нелюбовь к ближним.
- Но этого не может быть ваше королевское величество, - вскричал от удивления Рад, - я у отца единственный сын, ни братьев, ни сестер не имею. Как зовут этого самозванца?
- Карм, - отвечал король, - я его сам приблизил ко дворцу по предъявлению грамоты старого Хосопа.
Раду пришлось рассказать о разбойниках, припомнив за одно, как Карм интересовался перед этим – знает ли король в лицо сына  Хосопа. Про себя он подумал, что Карм и вправду был завистлив,  значит, со временем в его сердце совсем потух и там завял цветок Орбода.
- Придется тебе подождать здесь, герой, - промолвил на это король, - я должен исправить свою ошибку.
Он удалился вместе с приближенными в покои, но вскоре вернулся в залу и продолжил свою речь.
- Тебе сейчас моя младшая дочь вручит королевский указ о передачи имения самозванца со всей челядью и прислугой в твое владение. И не смей мне перечить Рад, сын Хосопа. Гордость ваша мне знакома, но имение давно обещано именно сыну Хосопа и теперь получится, что  воля моя неизменна. Таково мое королевское слово.
Дочь короля, одетая во все праздничное подошла к Раду, чтобы по заведенному обычаю вручить сверток королевского указа.  Рад слушал  потупив взор, ожидая момент награждения, но поднял голову и вскрикнул, застывший протянутой за наградой рукой. Девушка так же ойкнула и застыла, уставившись на героя. Эта была – Асарк. Теперь, когда золотистые волосы не заправлены под охотничью шапку, а пышно свисают на груди девушки, она была неописуемо красива. Молодые люди неотрывно глядели друг на друга, удивляясь и радуясь встрече, что не могло пройти для короля незамеченным. «И где только моя егоза смогла повстречаться и познакомиться с ним? - думал король – Хотя она всегда умела преподносить сюрпризы. А ведь, похоже, они не безразличны друг другу. Вот ведь чертовка, выходит границы дворца для неё ничего не значат. А ведь может и скандал устроить с таким характером и , если что, придется снова ей уступить. Да, я – король и слово моё крепкое, но в сердце моем первое место всегда принадлежит к своим детям».