Волкодав

 
                Волкодав.
                Из раздела «Зарисовки из туристских странствий».
       Лохматый пес, с вечера крутившийся возле избы, приспособленной под туристский приют, привязался к группе на выходе из села. Я предупредил ребят, чтобы не вздумали его чем-нибудь угощать – у меня уже был опыт по уводу чужих собак. Но я опоздал: пса прикармливали ещё на ночёвке в селе. И щенок, ростом чуть ниже  годовалого телёнка, решил, что отныне мы его кормильцы, а он – наш защитник.

      Прогнать, заставить вернуться в село, как не пытались, не смогли. На первых километрах пути я пробовал припугнуть палкой, но бесполезно. Пёс отставал, а потом оказывался впереди и присев на тропе всем видом давал знать, что давно уже нас ждёт. Пропустив группу, вставал на лыжню за мной – сразу признав, кто здесь  главный. Я хотел уже по-настоящему его прибить, понимал: так просто он не отстанет.
      За собаку вступились девочки: они решили, что на первой ночёвке пёс соскучится по дому и покинет нас. Как бы не так! Пёс посчитал палатку своим домом и на ночь заполз внутрь, пристроившись у входа на моих ногах. Я его вытолкнул, но он снова забрался и опять оказался на моём коврике.

      Это был красивый, длинношерстный пёс с выпуклым лбом и вислыми ушами. Белый галстук на чёрной широкой груди претендовал на породистость. Все знатоки единодушно утверждали, что это ньюфаундленд. Откуда взяться такой породе в северном уральском селе?
      Удивительным было его отношение ко мне: спать лез только к моим ногам, нехотя, но подчинялся моим командам (других участников похода просто игнорировал), по лыжне бежал всегда за мной, замыкающим. Это иногда надоедало: он не просто бежал сзади, а норовил наступить на запятники лыж и я не раз был на грани падения.
      Псу давали несколько имён, но прижилось –  Волкодав.

      На Кутиме Сергей Аликин разочаровал наших девочек, назвав пса дворнягой. Впрочем, у Петровича все собаки делятся на лаек и дворняг. На способных к охоте и неспособных. Он же и определил возраст: нет и года, щенок ещё, не кобель. И что пёс бродячий, бесхозный.

      Собака пробежала с нами весь маршрут, и встал вопрос: куда его девать при выходе в населёнку. У Кальи мы погрузились в кузов полуторки, оставив пса вблизи посёлка. Но он рвался за грузовиком и несколько раз чуть не сунулся под колёса. Водитель не выдержал, остановился и попросил поднять собаку – не хотел погубить душу, пусть и собачью.
      Закинуть в кузов тридцатикилограммового глупого щенка сложно, но ребята справились, благо щенок сам стремился наверх, понимал, что это последний шанс не отстать от группы.

      В Североуральске пристроить собаку не было ни возможностей, ни времени. Пытались его оставить в комнате КСО, где дожидались поезда. Понимали, что его судьбой ни кто не займётся,  и после нашего ухода Волкодав окажется на улице. Но что было делать? Попросил, чтобы  до нашего отъезда его не выпускали. Но пёс вырвался.

      За пять минут до отхода поезда щенок оказался у нашего вагона и пытался проскочить внутрь мимо бдительной проводницы. И тогда девочки решили: берём пса в Свердловск. Отвлекли проводницу и завели пса в вагон.
      Будто понимая своё контрабандное положение, Волкодав пролежал под скамейкой всю ночь, не пытаясь высунуться или подать голос. Впрочем, лаять он не любил.
      Больше всего я опасался, что любовь к бездомному псу пропадёт у моих воспитанников по приезду в город. Но я их недооценивал: в городе даже возник спор за право приютить  пса в своей квартире.

      Волкодава забрала домой  Женя Бетехтина и некоторое время щенок жил в городской квартире, бегая на прогулки в парк у стадиона. Летом его увезли к родственникам в деревню.
      По рассказам, Волкодав ужился у новых хозяев и стал отличным сторожевым псом. Вина за его нечаянный увод с прежней родины была заглажена. Да и был ли у пса хозяин в той деревне? Не был ли он бездомным, стаи которых бродят по таёжным сёлам?