Дуб изменил службу танкистов

На германской свиноферме бесплатно трудились три советских танкиста. Работали за еду. От зари до зари. Шёл одна тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Эту историю рассказал Михаил Алексашин. Тогда он служил в морской контрразведке. Недавно их командиры получали медали и знаки к юбилею создания Национальной народной Армии Германской Демократической Республики.
Началось всё у отметки «253,4 «Дуб». Вела дорога танкистов экипажа танка Т54 на бронедром, а привела в суровые условия сельхозпредприятия. Правда, девушки…. Но девушки потом.
По дороге стало ясно, что такое углублённое изучение вождения танка.
Дорога на танкодром была углублена многими поколениями танкистов. Сначала по ней следовала бронетехника вермахта. Многие офицеры проходили обучение в советских танковых училищах, на курсах, в академии бронетанковых войск Рабоче-крестьянской Красной Армии. Свои военно-учебные заведения и войска Германии страны Антанты запретили после окончания Первой Мировой войны.
Генерал Гейнц Гудериан, чьи колонны были остановлены под Серпуховым ростовскими артиллеристами 440-го полка резерва главного командования, закончил в своё время курсы «Кама». Тогда, под Серпуховым, впервые в истории войн против танков применили гаубицы. Стодвадцатимиллиметровые орудия, предназначенные для осады крепостей, бронебойных снарядов не имевшие, нанесли противнику такой урон, что танкисты вермахта получили приказ – в бой с гаубицами не вступать!…
Траки танков выбивали глинисто-песчаную почву. Сантиметр за сантиметром углубляли дорогу. После сорок пятого года бронетехнику вермахта сменили танки Группы Советских войск в Германии. В 1948 году к ним добавились стальные машины Национальной народной армии Германской Демократической Республики. Как дело обстоит сейчас – неизвестно.
В общем, сорок лет назад над полями и обочинами возвышались только башни. Оно и хорошо. Не свернёт механик-водитель никуда. Держи дистанцию, да не спи.
Для облегчения поиска дороги на танкодром был создан специальный фотоальбом с грифом «секретно». На листах под крышкой переплёта было тридцать две фотографии. На фото 31- «Район – отметка 253,4 «Дуб». Фото 32 – мост через реку Шнель на бронедроме». С главной дороги – поворот налево к Дубу на тридцатом фото. Мост над железной дорогой в г. Кауриц увековечили на фото под номером 29. Путь начинался с поворота налево в Гретене, затем там же следовал поворот направо. Фото 3 – поворот на Помсен и такой же в Лаутербахе. Железнодорожный переезд в Лаутербахе. В Штейнбахе ждал поворот налево и мост через реку Иорде. Через реку Ильзен вёл мост в деревне Кляйнбахе.
Свернув направо в Бейхе, попадёшь на главную дорогу. Потом в этом же городе пересекаешь реку Эйла через два мосте.
Ещё один выезд на главную дорогу ждал во Флейберге и в районе Шенау пересекали главную дорогу и второстепенную. В Нукесдорфе танкистов ждали спуск и поворот налево. Дробург был известен железнодорожным переездом, мостом через реку Вирт и двумя перекрёстками, один из которых был у леса. Лес ждал танкистов, пересекавших главную дорогу в лесу Ляйна, после поворота направо в Альтмёрбице. В деревне Шмернихен нужно было свернуть направо на главную дорогу, и налево на второстепенную в деревню Клаузе. Дорога шла через железнодорожные рельсы в Эренхайне, в деревне Цему и Мокциг требовалось повернуть направо. В Мокциг ещё ждал поворот налево, налево в деревне Цема и городе Гёсниц.
Однако, случалось и по дорогам да городкам и деревням перемещаться. В одно из таких перемещений произошла в одной из машин небольшая поломка. Остановились, посмотрели, доложили, отстали. Устранили и решили догонять. Они  же не «истинные арийцы» какие. Нашим танкистам дороги да указатели не указ. Ясно ведь, по полю. Напрямик – быстрее колонну догнать можно. Вперёд пошли советские танкисты, быстро своих догнали. А полю – что сделается. Травка молодая, вырастет ещё.
Однако, не учли они, что совхоз здесь немецкий, агроном немец педантичный. Посчитал агроном расстояние, танком по полю пройденное, умножил на ширину трака танка, потом на два да на урожайность, да на цену. Вышло 15 000 марок ГДР.
Хорошо я эти марки помню. На сотнях был портрет немецкого экономиста еврейского происхождения Карла Маркса. Он больше танкистам известен тем, что «Капитал» написал. Да «Манифест Коммунистической партии». Там призрак бродит по Европе…
О манифестах руководители совхоза как-то не вспомнили. А вот капитал с командира части попросили. И не книгу своего соотечественника. Чей памятник украшает площадь в бывшем Нахичевани-на-Дону, ставшем частью Пролетарского района Ростова-на-Дону. Где учился в речном ремесленном училище в последние годы Великой Отечественной войны Миша Алексашин. Возле памятника принимают присягу флотскую курсанты колледжа водного транспорта и получают из рук ветеранов первый в жизни флотский документ – курсантский билет.
Командир полка подполковник Анатолий Мурашенко вызвал командира танкового батальона. Зарплата у них марок по семьсот-восемьсот. Правда, в Советском Союзе шла ещё рублёвая зарплата на счёт в сберкассе, тогда не называвшейся Сбербанком. Отдавать не хотелось. Это ведь вдвоём год без марок, без гаштетов, без «корна», без пива, без колбасок.
И решил полковник – пусть экипаж отрабатывает потраву. Комполка решил. Комбат каблуками туфель форменных щелкнул, налево кругом сделал. Вызвал командира роты и интеллигентно объяснил, куда идти и что делать. Экипаж отправили.
Делать пришлось всё. Вернее, всё грязное и тяжелое. На те работы, куда особо не рвутся ни на свинофермах немецких, ни в российских коровниках, ни в любом сельхозпредприятии мира. Грязно, трудно, но делать надо. Тем более, что хозяева работников кормили.
 Прошло несколько месяцев. Сменился комбат, перевели в другую часть командира роты. Подполковник Анатолий Мурашенко в конце года поступил в академию. Начальник штаба перевёлся в морские пехотинцы, уехал в Прибалтику. Помощник начальника штаба по строевой убыл на повышение. Внезапно новый капитан кинулся с вопросом: «числятся солдаты, а где они – неизвестно».
Думали, искали, вспоминали. В санчасти нет, на гауптвахте нет, в отпуск не отправляли. Никуда не переводили. Их уже увольнять пора. Засуетились в части. Это ведь происшествие – трое солдат пропали. Повезло, писарь – младший сержант - вспомнил. Они одного призыва были. Он уехать не успел, а то ситуация ещё бы осложнилась.
Поехали в совхоз за бойцами. Долг они давно уже отработали. Поправились на свежем воздухе, да вдали от начальства. Девушки немецкие провожать танкистов пришли. Всем танкисты понравились - работящие, весёлые, ласковые. Правда, пообносились бойцы. Уже ходили в одежде полувоенной. Пришлось из части везти форму. А руководители сельхозпредприятия каждому подарили по огромному баулу. Их «мечта оккупанта» звали дембеля. Да не пустые баулы. Там резинка жевательная, в ту пору дефицит в Советском Союзе. Вещи, которые в магазинах за валюту продавали, да за чеки «Внешпосылторга» купить можно было.
Бойцов, отслуживших положенный срок, отправили на Родину. О событиях не распространялись. Вдруг сделают бойцы неправильный вывод – и в плен на свиноферму к дояркам да свинаркам.