Где ты, Анджей?

         Посвящаю моим одноклассницам по городку юности Борне-Сулиново.

         Ну и повезло ей! Хотя, смотря с какой стороны посмотреть. И посмотрела она на это самое своё везение с другой стороны. С той самой, с какой в её-то сорок четыре года и смотреть-то незачем.
         Ещё вчера, распланировав свой июльский отпуск чуть ли не по дням и по часам, уверенная, что всё так и будет, она, Марина, носившая после развода с мужем свою девичью фамилию Иволгина, сотрудница Брестского института использования природных ресурсов и экологии, укладываясь вечером спать, не сомневалась, что всё так и будет. Что завтра ей не придётся вставать рано и торопиться на работу. И что в этом «завтра» можно поваляться  в постели с книжкой до одиннадцати, нет, до обеда, а уж потом заняться уборкой квартиры: мытьём окон, стиркой гардин, перестановкой. Чтобы дня через два со спокойной совестью уехать в Питер навестить семью дочери.
          Утро первого отпускного дня встретило её дождём. Этот дождь ещё ночью был ливнем, а сейчас лениво постукивал по стеклу, словно напоминая Марине, что он так здорово вписался в её сегодняшний день. Спешить никуда не надо. Лежи себе  в тепле, уюте и почитывай книжицу. Она бы так и сделала, но в тот момент, когда её рука нащупала под подушкой любимую Донцову, в прихожей раздался  телефонный звонок. Домашний телефон звонил громко и надрывно, словно крича своему сотовому собрату: «Вот видишь, я тоже нужен нашей Мариночке!'» Но сама Марина видно так не считала. Она закрыла уши ладонями, повернувшись лицом к подушке, и отняла их только тогда, когда с прикроватной тумбочки поступила команда : «Марина, вам звонят, ответьте, пожалуйста!»  Это сотовый  взял эстафету у домашнего, видно действительно она  сегодня хорошо расслабилась, раз забыла о главном- отключить телефоны. Делать нечего, придётся ответить. И кому  она нужна в это дождливое утро? Безнадёжно ответив : «Алё!»- она, ещё не взглянув на номер, уже поняла, кто звонит.Приторно-тёплые нотки в  таких знакомом приветствии, как: «Доброе утро, Марина Викторовна!» - мог произносить только один человек на свете -её начальник.
            -Не разбудил вас? Вы уж извините, что беспокою, но это очень срочно! Вы не могли бы выручить нас?- закончил он на одном дыхании, как будто совершенно не сомневался в том, что она не откажет.
            Марина уже вылезла из-под одеяла и сидя на тахте, пыталась засунуть ноги в тапочки. Но тапочки почему-то ускользали от ступней ног то вперёд, то в бок. А потом и вовсе оказались под  тахтой.
           - Как выручить?!.. Кого выручить?!.. У меня же с сегодняшнего дня законный отпуск! – бурно отреагировала она и, подойдя босиком к  окну, поёжилась, глядя как со стекла медленно стекают капли дождя.
            -Понимаешь,- начальник уже перешёл на « ты», что не предвещало ничего хорошего, -Из Минска пришёл факс, что с нашего отдела нужен один представитель на симпозиум, посвящённый проблеме глобального потепления.
              -Ну так пошлите Цвирко или Герасимову! - заупрямилась Марина. Они по Глобальному потеплению работают уже как полгода.
              -Не могу. Цвирко завтра едет в Москву  на конференцию. А Герасимова через день ложится в больницу. Кстати, симпозиум этот будет проходить в Польше, в Варшаве. Нужно срочно ответить  Минску и забронировать номер в гостинице. Так что собирайся! Через час жду в отделе, потом и поговорим.
              Он всё уже решил за неё, Марину Иволгину, эколога с почти двадцатилетним стажем, а может ещё и не решил.Ведь послать сотрудника в Варшаву- это не в Пинск на семинар « Таянье льдов -результат глобального потепления».Надо же, сколько лет она не была в Варшаве? Да лет 15, наверное! Живёт, можно сказать рядом, а вот посетить её любимое Старо Място в последние годы никак не получалось…
              На работе, собрав все необходимые документы, оформив визу, она, всё ещё не веря такому везению, быстро привела свою квартиру в порядок, позвонила дочери в Питер и сказала, что задержится немного –приедет чуть позже, у неё неожиданная командировка в Варшаву...
             Поезд отправлялся ночью. Проходя по шумному перрону, она вдруг вспомнила, как много лет назад, когда она была ещё школьницей, отца-военнослужащего направили служить в Польшу. Контингент  войск бывшего Советского Союза размещался и в некоторых странах Европы. И вот такой же дождливой ночью они с матерью впервые садились на Варшавский поезд. Только тогда перрон не напоминал большой муравейник. И когда они шли к поезду, по асфальту отчётливо стучали каблучки мамы.Сейчас же люди большим потоком перемещались по всем площадкам и переходам, а шум был такой, что  казалось, сейчас -день. И дождь, всё ещё не перестающий,  вносил некую сумятицу в привокзальную толчею, отражаясь холодными островками луж на асфальте под яркими фонарями.
            Марина уже заходила в вагон, когда за спиной  вдруг услышала: «Andzej!..Gdzie jestes, Andrzej?» (Где ты,Анджей?) От этого крика она  остановилась, загораживая собой проход, а потом , когда ещё несколько раз там, на перроне,  в темноте позвали какого-то Анджея, она и вовсе отошла в глубину тамбура, завораживающе разглядывая видимое ей пространство. Потом, когда через несколько минут она уже сидела в купе, сама себе удивилась- что это с ней произошло? Ну понятно- опять память о детстве, вернее о юности. О том, что однажды легло на душу каким-то только ей понятным упрёком. И видно не отпускало до сих пор. Под стук колёс вагона она пыталась вспомнить  «харцера Анджея»- так Марина называла польского паренька, встреча с которым ей запомнилась на долгие-долгие годы…
            Познакомились они в одном лицее небольшого польского городка Щецинек, куда класс Марины- школы Северной Группы войск пригласили на какой-то молодёжный праздник. Как и следуя традициям таких мероприятий, в начале праздника шла концертная часть. И Марина тоже была занята в ней. Имея небольшое музыкальное образование, она на этом концерте играла « Лунную санату» Бетховина. Потом была дискотека. И вот тогда появился он, Анджей. Анджей пригласил её на танец и больше от Марины не отходил. Всю дискотеку они протанцевали вместе. А когда были небольшие паузы для разговоров,то Анджей просил её об одном, чтобы она дала ему свой адрес.
             Сегодня, когда ритм у людей совсем иной, когда адрес может быть и электронным, смешно думать, что в самом понятии- дать адрес, есть что-то неестественное. Но тогда, в начале 80-ых для тех, кто находился в воинском контингенте за пределами Союза, адресом была полевая почта с номером. И иностранцам писать на этот самый номер полевой почты не разрешалось. А на старый союзный  адрес офицер мог и не вернуться. Марина пыталась это объяснить Анджею, но он никак не мог её понять:
           - Nic ne rozumiem (ничего не понимаю), ты-естчь, -повторял он грустно, искажая русские слова--Ты естчь, а написать тебе nie mozna( нельзя)?-недоумевал он, и уговаривая опять и опять дать ему её адрес. Марина  терпеливо объясняла ему, что её адрес-в Союзе, но сейчас её отец служит здесь, в Польше, а на полевую почту полякам писать нельзя!..Но он не понимал её или не хотел понять!..Тогда Марина попросила Анджея   оставить ей его адрес…
            Автобус с её классом уже медленно выруливал из лицеистского дворика, когда вслед за ним, размахивая  руками и что-то крича, побежал Анджей. Удивлённые провожающие и те, кто ехал в автобусе тоже стали кричать и махать руками. Автобус остановился, и Анджей, в открытую дверь быстро передал открытку для Марины. Открытку бережно передали «адресату» с двумя косичками.
           - Napisz do mnie!..Напиши мне!- крикнул он, и соскочил с автобусной ступеньки. Марина взяла переданную ей открытку  и долго махала ею Анджею в окно, ещё бежавшему вслед за автобусом. Потом, когда Анджей пропал из вида, посмотрела на открытку. На ней был изображён Щецинек, городок, в котором жил Анджей. А на обратной её стороне был написала  адрес.: Szczecinek-78-400, ul. Kopernika, 210, Andzej Kowaks.
            Открытку она сохранила на память, но так ни разу не написала. Потом, когда ей приходилось бывать в Польше, память об Анджее словно оживала заново. Опять она вспоминала бегущего за автобусом  юношу, его просьбу написать. Бурные студенческие годы, потом нагрянула  Перестройка. А у них- их Солидарность, их Свобода- хочешь, поезжай  на Запад, хочешь- на Восток…
            Раннее Варшавское утро встретило её точно таким же дождём, что провожал её из Бреста. Словно природа решила внести свои поправки перед международным симпозиумом по проблеме глобального потепления: «Нет никакого потепления, есть исключение из правил. И не стоит обращать на это внимание!''
             Краковское предместье в Варшаве она нашла быстро. Номер в гостинице был двухместным. В нём уже заселилась кареглазая рыжеволосая украинка Влада, приехавшая  из Киева ещё накануне. Она уже успела зарегистрироваться на симпозиуме, получив бейджик, и сидела в номере в ожидании, когда подъедут остальные  её земляки. Но и Марине она искренне обрадовалась. Отложив в сторону ноутбук, с удовольствием согласилась стать гидом , проводив Марину в центральный офис для  регистрации на симпозиуме. После  оформления и получения бейджика, что теперь Марина –полноправный участник международного мероприятия, женщины зашли  в ресторан перекусить. Бурно общаясь и делясь информацией о себе, обменялись на всякий случай телефонами. Потом Влада пошла встречать прибывших коллег, а Марина, зайдя в номер и взяв зонтик, решила пройтись по знакомым улицам…
              Польская речь - яркая, с несвойственными белорусскому языку частыми восклицаниями, ударением  на предпоследний слог и «пшеканьем», поначалу резала слух. Марина улыбнулась, вспомнив, как долго, даже учась уже в старших классах, не могла привыкнуть к тому, что старики и дети тоже разговаривают  на польском языке…А гарнизон их,  носивший странное название Борне-Сулиново, хоть и находился среди густого старого леса, всё-таки общением с поляками обделён не был. Русские-из  Zwiazeka Radzieckawa (Советского Союза) были желанными гостями у гостеприимных поляков. Вот только её история с Анджеем…
             И вдруг Марина подумала о том, что сейчас у неё отпуск. А что, если  ей после симпозиума поехать в тот самый городок на север Польши, где когда-то она познакомилась с Анджеем? Просто пройтись по улицам и позволить себе хоть на несколько часов вернуться в юность. Марина поразилась своему такому порыву, но ещё больше была удивлена и озадачена, когда вдруг обнаружила себя стоящую внутри железнодорожного вокзала. И тут ей  в голову пришло уж совсем несерьёзное решение. Решение, словно солнечная мысль в такую ненастную погоду. Такая живая и захватывающая мысль. А что если послать к чёрту этот международный симпозиум и прямо сейчас уехать в Щецинек? И уже не сомневаясь ни на секунду в принятом решении, словно давно исподволь готовила себя к такому поступку, она  бросилась искать необходимый ей вокзал. Определившись с вокзалом и взяв билет до Щецинека, набрала номер украинки Влады-надо было как-то объяснить ситуацию. Но ситуация была до абсурда глупой и чтобы избежать ненужных вопросов, Марина сказала, что встретила знакомую из Бреста- тоже участницу симпозиума и что сегодня ночевать в номере она не будет. Потом она ещё чуть больше часа просидела на вокзале в ожидании электрички. Да, она совсем  забыла, что в Польше есть одна странная особенность. Железнодорожный Транспорт здесь редко ходит по расписанию, что создаёт кучу неудобств  для пассажиров. Но никто с этим ничего поделать не может. Сами поляки  к этому привыкли и никак на это уже не реагируют.
          Всю дорогу она просмотрела в окно. Дождь уже закончился, и глаза радовал солнечный пейзаж за окном вагона. Приехав в Щецинек, она с удивлением заметила, что железнодорожный вокзал из красного кирпича, совершенно не изменился. Даже лепнина наверху была точно такая же, как и во время её детства. Да и сам Щецинек  тоже почти не изменился. Старые вязы вдоль дорог по-прежнему украшали эту окраину небольшого городка. А в центре его красовались трёхэтажные  домики тоже из красного кирпича, нисколько не постаревшие и не обветшавшие. Наоборот, в них добавилось что-то современное, что хорошо вписалось в неторопливый ритм северного городка. Чуть больше 10 километров отсюда находится её Борне. Бывший немецкий гарнизон с суровым старым названием Гросс Борн. Как-то в одной газете прочитала, что теперь её городок юности,где она заканчивала школу  стал базой отдыха для поляков . И не удивительно- места там красивые с озером Пила, окаймлённым со всех сторон устремлёнными в небо соснами…
          Марина медленно прошлась по городу, пока её взгляд не поймал название знакомой улицы.Улица Коперника. И номер нужного дома тоже быстро нашёлся. Но остановившись у забора с ажурной калиткой ,она вдруг словно очнулась от того состояния невесомости, в котором  пребывала с того самого момента, когда решилась на эту странную поездку. Со стороны посмотреть- она, Марина Иволгина сорока четырёх лет отроду,эколог по образованию, приехавшая на такое важное мероприятие в Варшаву- решать судьбу  жителей планеты Земля, вдруг всё бросает и едет чёрте знает куда, поддавшись можно сказать сиюминутному настроению. Своим поступком она не только сорвала свою командировку, но и неизвестно ещё с какими ощущениями она отсюда  уедет. Интересно, что она скажет начальнику? Как объяснит целому отделу, куда её занесло вместо международного симпозиума?..
           Но уже в следующую минуту думать об этом она перестала, т. к. железная ажурная калитка открылась и пожилая женщина, появившаяся за ней ,улыбчиво заглянула ей в глаза и спросила:
        - Co pani  sobie zyczy ? (вы что-то хотите?)
Марина поздоровалась с пани, а затем спросила, не подскажет ли пани, не здесь ли живёт Анджей Ковакс?
– Сhcia;a by jego zobaczy;!(мне хочется бы увидеть его)-добавила она, видя что пани удивлённо вскинула брови и с особым любопытством посмотрела на неё. И уже ответила Марине почти -русски:
         - Не, Анджей здесь не живе, Анджей живе у  Гданьску.И словно спохватившись, стала приглашать Марину  в дом. Пройдя небольшой холл первого этажа, пани увлекла её по винтообразной лестнице на второй этаж. Поднимаясь по дубовой лестнице вслед за ней, Марина обратила  внимание, что вся  стена была увешана фотографиями. С них на неё глядел красивый, улыбчивый, как и пани-мужчина. Вот он ещё юноша в матроской форме, а вот он на корабле-морской офицер, а вот –на яхте с белоснежными парусами. И название у яхты- « Марыля».Странно...
Пожилая женщина оказалась матерью  Анджея. А сам Анджей давно живёт в Гданске, т.к. профессию свою связал с морем. Пани звали Ядвигой.
          - Czy napije pani herbaty ?(хотите чаю?)-спросила пани Ядя Марину. Марина с удовольствием  приняла приглашение попить чаю и достала из сумочки пару шоколадок, о которых она, уже было, совсем забыла, в Бресте купила наспех, и вот пригодились. За чаем Марина рассказала пани Ядвиги, что когда-то она немного знала Анджея, но тогда они были ещё школьниками. Уходя от неё, она положила на стол свою визитку. К номерам телефона и рабочему факсу-на обратной стороне визитки написала свой адрес. Надо же когда-то исправлять ошибки молодости… Когда пани несколько удивлённо посмотрела на её визитку, Марина объяснила ей, что когда-то в юности Анджей очень просил её адрес. Но тогда были другие времена. Потом была Перестройка и только теперь она может дать Анджею свой адрес. Не важно, напишет он ей теперь или когда-либо, просто она вдруг вспомнила о нём , случайно находясь в Польше, и приехала сюда, куда её юношеская память иногда возвращается…
           Купив билет на « почёнг поспешный»-скорую электричку, она всю дорогу вспоминала маленький городок , куда так стремительно занесли её мысли, её давняя романтичная история. Вспоминала пани Ядвигу, её загадочную улыбку и белоснежную яхту с надписью  «Марыля» с красавцем Анджеем на борту…Да, устроила она себе  отпуск с командировкой одновременно! Даже 20-летней девчонке в голову бы такое не пришло. Ведь уже год, как она- бабушка и в Питер надо ехать навестить семью дочери. Нет, никогда она эту историю никому не расскажет, даже дочери. Это её личная маленькая  тайна такая.
           В Варшаве был уже поздний вечер, когда Марина вышла из вагона. Оказавшись в номере, она обнаружила, что Влады ещё нет. Наверное, та уже полностью была занята в мероприятиях, связанных с симпозиумом. Марина приняла душ, потом , спустившись в бар  и заказав себе чашечку кофе, вдруг поняла , что очень хочет домой. Не усталость, а какое-то чувство самодостаточности, что вот она-44-летняя дама сделала что-то для себя. Нет, не для этого огромного мира, а всё-таки для себя, импонировало ей. Поэтому она сейчас закажет ещё одну чашечку этого удивительно вкусно приготовленного кофе и уедет домой.
         В железнодорожной кассе билеты были только на утренний поезд. Выйдя на привокзальную площадь, она быстро нашла стоянку маршруток. Но в направлении к Тересполю, приграничному городку шла маршрутка только до Бялой Подляски. «Но ничего», -подумала Марина,-оставшиеся двадцать километров она найдёт на чём подъехать.
        Уже глубокой ночью она вышла у  Бялой Подляски. Маршрутка свернула направо, а Марина осталась одна. Впереди в сладком сне спал городок Бяла Подляска. Марина уже хотела подойти поближе к этому небольшому польскому местечку и отсидеться где-нибудь до раннего утра, как вдруг все огни городка в один миг погасли, даже придорожные фонари больше не освещали дорогу. И только яркая вывеска: «Банк»  на высокой каменной башеньке с круглыми огромными часами была  освещена мощной подсветкой. «Мистика какая-то»- подумала Марина, и словно в подтверждении этой её мысли, вдруг  на башеньке громко раздался звон  невидимого колокола.. Под его монотонные удары стрелки на часах вдруг стали быстро вращаться в обратную сторону. Всё это произошло так неожиданно, что Марина немного испугалась и спустилась с обочины дороги вниз, где от трав шёл ночной аромат свежести, а сухой треск кузнечиков мог бы успокоить слегка растрёпанные нервы. Над её головой сиял огромный купол чёрного неба, усыпанный яркими звёздами. Машин на дороге не наблюдалось. Но спустившись вниз ,в поисках места, где можно присесть, она вдруг с ужасом поняла, что зашла в болото. Ноги одна за другой провалились в какую-то трясину.  И  пока она искала, как ей выбраться из неё, брюки  почти по колено были безнадёжно испачканы грязью. Когда , наконец, она поднялась на твёрдую асфальтированную поверхность трассы и оценила всю нелепость своего поступка, то смех, переходящий в хохот «оживил» в памяти все её похождения за последние сутки. Да уж, своих брестских болот ей мало! Для того, чтобы перепачкаться болотной грязью, нужно было ехать за границу…
          Вот в таком виде и застал её  дальнобойщик Марек. Поляк пан Марек, исколесивший всю Европу и Россию,а потому  видел в жизни всякое. Как и подобает истинному дальнобойщику, остановился, чтобы спросить, не нужна ли пани помощь? Помощь Марине была нужна как никогда за эти последние  часы. И она с благодарностью её приняла . Пан Марек вышел из салона кабины , подождал пока она переоденется, благо, что додумалась взять с собой сменную одежду и обувь. Потом поинтересовавшись,  куда она направляется, угостил её бутербродами. И наливая из термоса горячий кофе, с сочувствием и жалостью произнёс: «Ах, глупая, глупая пани!»
           Эти последние 20 километров до границы они доехали быстро. Уже в Тересполе, простившись с гостеприимным паном Мареком, она успела купить билет на отходящий поезд и, пройдя таможню, уже через час подходила к подъезду своего дома.
           Было раннее утро, но соседи уже спешили по своим делам. Заглянув в почтовый ящик и увидев, что он пуст, Марина медленно поднялась на свой пятый этаж. И только переступив порог своей квартиры, она вдруг ощутила сумасшедшую усталость, но глянув на себя в зеркало, улыбнулась: вид у неё был как после школьного похода на природу. И лицо посвежело, и глаза светились изнутри каким-то загадочным светом.  Да уж, ради такого блеска стоило пропустить международный симпозиум и залезть в европейское болото! Вынув шпильки из взъерошенной причёски и встряхнув длинными густыми волосами, она уже было направилась в ванную, когда в дверь позвонили. Кто бы это мог быть в такую рань?- недоумевала Марина .На работе вроде не знают ещё о её приезде. Если бы это была  дочь, то она  заранее бы сообщила…В дверь позвонили ещё раз-не требовательно, а как-то коротко-выжидательно…
          Когда Марина открыла всё-таки дверь, то сначала увидела огромный букет красных роз, потом широкую сияющую улыбку и, наконец, удивительно знакомые глаза …Анджея. Она сначала застыла в изумлении, потом  ахнула, приглашая его в свою квартиру. И пропуская его через порог, глядя, как он смущённо смотрит на её отражение в зеркале, она вдруг вспомнила  пани Ядвигу, чёрное небо, усыпанное звёздами, стрелки часов на старой башне, стремительно летящие назад и слова дальнобойщика Марека: «Ах, глупая, глупая пани! Глупая!..»