Межсезонье

В парке тихо. Только шуршат последние опавшие листья каштанов. Около скамеек тоскливо мотается мусорный пакет. Дождь осторожно, вкрадчиво-робко, как будто знакомясь, ступает мокрым шагом по остаткам осеннего бала.

Под сенью старых сосен в конце аллеи стоит старая беседка, увитая пурпурным плющом, а на столе в старой беседке сидит необычная кошка — необычная тем, что один глаз у нее синий, а другой — золотисто-рыжий.

Рыжим глазом она смотрит в полыхающий уходящий октябрь, синим — в слякотный грядущий ноябрь.

… Из кофейни, одной-единственной нормальной кофейни на проспекте, доносится густой маслянистый аромат свежесваренного колумбийского кофе...

Черная пушистая шуба кошки искрится инеем первых ночных заморозков, а когти остры как иглы студеного ветра с северных гор.

Около консерватории — рябины. Они вспыхнули стыдливым румянцем, и ветер ласково треплет их карминно-красные бусы.

Она не спешит. Черная разноглазая кошка ждет, когда на смену ей придет серый ноябрьский кот.

Идет дождь. Он уже нагло барабанит длинными худыми пальцами по всему, что попадется, швыряет несчастный рваный карнавальный костюм осени, срывает последние листья с плеч старого парка. Могучие вековые липы и дубы впадают в спячку.

Черная кошка межсезонья смотрит. Рыжим глазом — в уходящий октябрь, синим — в хмурый, промозглый ноябрь.