Блокада

   Телефон в очередной раз отпел нежную мелодию, и снова наступила тишина, только последние капельки отшумевшего дождя отстукивали по подоконнику свой едва слышный прощальный ритм.

   Татьяна взглянула на экран, который подсчитал еще один, шестой, пропущенный звонок, и продолжила печатать тест к уроку. Обычные тестовые задания, которые она любила составлять и которыми частенько на уроках нагружала своих учеников, на этот раз совсем не хотели располагаться черными рядами на чистом листе монитора ноутбука. Голова шла кругом, примеры, обычно прилетавшие роем, никак не хотели приземлиться на белоснежной поляне.

    Тест должен был стать итоговым, к нему ребята долго готовились, чтобы показать все свои знания в конце учебного года, но учитель русского языка и литературы Татьяна Станиславовна никак не могла взять себя в руки и заставить закончить еще и не начатую работу. Она встала из-за стола и подошла к окну.
 
   Вдалеке, за рекой, коромыслом повисла радуга; в школьном дворе солнце плескалось в огромных лужах. Первоклашки забегали в них, при этом громко визжали от счастья и тут же мчались прочь, заслышав сердитый оклик молоденькой учительницы.

    Весело, радостно там, за окном, а здесь, в кабинете, гнетущая тишина, навевающая тоску и грусть, заставляющая сосредоточиться только на ожидании очередного телефонного звонка. Сейчас он снова пропоет свою прощальную мелодию, и в который раз Татьяна будет смотреть на фото, высвечивающееся на экране, и слушать последние нежные ноты, чтобы увидеть, что пропущенных вызовов стало на один больше.

   Телефон вздрогнул, экран засветился, и на нем возникла фотография мужчины лет тридцати пяти. Татьяна, нажав на кнопочку, прервала седьмой вызов. Подумав несколько секунд, она набрала сообщение: «Не звоните больше, пожалуйста. Трубку я не возьму! Хорошей вам дороги!»

   Больше телефон не мешал ей работать. Тест она напечатала достаточно быстро: примеры легко группировались в задания, заполняя белый лист красивыми рядами. Перечитав еще раз все задания и сверив их с ключом, Татьяна осталась довольна. Дело было за малым – распечатать нужное количество тестов. Только она положила приготовленный лист в ксерокс, как пришедшая СМСка заставила ее вздрогнуть: «Мне очень жаль, что кофе пришлось пить в одиночестве. Я все-таки надеюсь, что судьба приведет меня в этот город, и мы с Вами еще встретимся за чашечкой этого прелестного напитка. В.А.»

   «Он все-таки не смог уехать не простившись!» - с легкой грустью пролетело в голове. Татьяна Станиславовна улыбнулась, вспомнив тот вечер, когда Виктор Андреевич впервые вошел к ней в класс.

    Родительское собрание было в самом разгаре, когда, постучавшись, на пороге появился невысокий мужчина в темно-синем пуховике, на капюшоне которого красовался мех чернобурки, в такого же цвета джинсах и без головного убора. Татьяна Станиславовна, всегда спокойная и рассудительная на родительских собраниях, пригласив вошедшего занять место за последней партой у окна, отчего-то смутилась и потеряла нить выступления.

    Пап на собрании всегда было много. Коллеги смеялись, что они приходили не из любви к школе и не из желания знать все об успеваемости родного чада, а им просто нравилось слушать симпатичного классного руководителя, как бы она ни ругала их детей.
 
   Виктор Андреевич был папой нового ученика, пару недель назад пришедшего в шестой класс. В личном деле Артема Семенова было написано, что прибыл он из города Братска. Мальчик рассказал, что его папа -  военный хирург -  будет работать в местном госпитале.

    И вот теперь Виктор Андреевич Семенов сидел за последней партой у окна и внимательно слушал рассказ классного руководителя, при этом делая какие-то записи в маленьком блокноте.

   «Наверное, он нудный и солдафон, - почему-то пришло на ум Татьяне, когда она в очередной раз мельком взглянула на мужчину. – Все приходят после работы и просто мужественно отсиживают положенное время, а этот конспектирует мои слова, как будто сейчас начнет задавать вопросы или делать уточнения».

    Когда собрание закончилось, и родители, как школьники, уходя, аккуратно расставили стулья за парты, Виктор Андреевич подошел к Татьяне Станиславовне.
   - Вы извините, что не пришел сразу: дежурства идут одно за одним, да еще и дела принимаю. Артем, наверное, сказал, что я работаю в госпитале начальником хирургического отделения.

   - Ваш сын немногословен. Он просто сказал, что вы постоянно на службе, - Татьяна улыбнулась, вспомнив, как Артем нехотя рассказывал о работе отца, но зато с восторгом говорил о том, как же здорово было в Братске и сколько у него было друзей. – Вы не переживайте: мальчик освоится быстро, ребята у нас хорошие.
   - Спасибо за добрые слова, Татьяна Станиславовна. Если у вас возникнут проблемы по хирургической части…

  - Нет, спасибо большое. Как говорится – лучше вы к нам, - она улыбнулась. -  Но при случае воспользуюсь вашим предложением.

    К сожалению, случай ждать себя не заставил. У Татьяны давно болели кисти рук, и хирург в поликлинике, крупный мужчина с лысиной, прикрытой светленьким пушком, и огромными, как у мясника, руками предложил быструю помощь – сделать укол, который должен был снять сильные боли. Шприц в его руках смотрелся малюсенькой детской игрушкой. Укол был безболезненным и на самом деле эффективным -  нытье в руках прекратилось, но возникла другая проблема, которая Татьяне показалась страшнее первой.

    Через некоторое время на месте укола, в районе локтя, мышцы начали атрофироваться, появилось небольшое белое пятно и создавалось впечатление, что рука стала сохнуть. Наверное, потому что слишком впечатлительная, Татьяна была напугана этими непонятными симптомами, да и врач-мясник подлил масла в огонь – дал направление в онкологический диспансер. Что пришлось пережить и передумать во время посещения этого ужасного заведения, она вспоминать не любила. Оказалось, что страшного ничего нет, точнее, объяснить причину такой реакции на укол, приведший к таким последствиям, хирург-онколог не смог.

   Вот тут-то Татьяна Станиславовна и вспомнила о предложении Виктора Андреевича Семенова и, выйдя из диспансера, набрала нужный номер.
   - Я вас слушаю, - отозвался негромким голосом папа ее ученика.
   - Добрый вечер, Виктор Андреевич! Простите за беспокойство, но мне очень нужна ваша консультация, - смущаясь, произнесла Татьяна.

   - Я рад! Где вы находитесь?
   - В центре.
   - Очень хорошо, а я как раз дежурю, - ей показалось, что мужчина улыбается. -  Если удобно, заходите, я предупрежу на КПП, вас пропустят.
   Размышлять в состоянии неопределенности и страха не было желания, и Татьяна прямиком отправилась в госпиталь.

   Обменявшись любезностями, Виктор, узнав причину ее беспокойства, внимательно рассмотрел появившееся пятно, нажал в нескольких местах на руку и задумался, чем еще больше напугал Татьяну. Внимательно взглянув на врача, она спросила:
   - Все так плохо?

   Виктор Андреевич улыбнулся, при этом белая шапочка на его голове как будто кивнула пациентке. На этот кивок женщина ответила улыбкой.
   - Нет, я думаю, что все можно исправить. Только придется немножко потерпеть. Вы готовы? – голос стал серьезным.
   - А что вы хотите сделать? Надеюсь, рука останется на месте? – попыталась пошутить она.

   - Надеюсь! – очень серьезно произнес Виктор и, увидев испуг в глазах Татьяны, рассмеялся. – Не бойтесь, все будет с вашей рукой хорошо! А вообще я бы вам посоветовал сделать блокаду позвоночника, очень хорошо помогает при боли в суставах, при головных болях.

   - Ой, это, наверное, очень больно, - в Татьяне проснулась трусиха. – Я правильно понимаю, что это уколы в районе позвоночника?
   - Правильно. Но не бойтесь – это как укус комарика. Зато потом полгода никаких проблем.

   Ответить она не успела – дверь открылась, и на пороге показалась женщина лет шестидесяти, в которой Татьяна узнала свою соседку по подъезду, та, не выказав удивления, приветливо ей улыбнулась.

   - Тетя Лида! Здравствуйте!
   - Вы знакомы? – взглянув на вошедшую, спросил доктор.
   - Конечно, это наш спаситель, когда необходимо кому-нибудь из домашних сделать укол, - сообщила случайная пациентка.
   - Очень хорошо! Лидия Васильевна, поддержите меня: я предлагаю Татьяне Станиславовне сделать блокаду.

   - Танюша! И не думай отказываться: Виктор Андреевич - мастер в этом деле.
   - Правильно! А Лидия Васильевна будет мне ассистировать, - глядя на медсестру, подвел итог доктор.

   ***
   На первый сеанс Татьяна пришла через неделю. Виктор Андреевич привел ее в перевязочную, где стоял высокий стол с белоснежной простыней, шкаф с большим количеством перевязочных средств и разномастных флакончиков и бутылочек с лекарствами. На стеклянном столе, накрытом марлей, дружными рядами располагались страшные стерильные инструменты. Взглянув на них, женщина закрыла глаза в надежде, что эти предметы периода инквизиции волшебным образом исчезнут. Перехватив ее взгляд, Виктор Андреевич, усмехнулся и, показав, где можно сложить вещи, вышел, чтобы не смущать Татьяну во время подготовки к процедуре.

   Раздеваясь до пояса, женщина еще раз взглянула на инструменты палача и глубоко несколько раз вздохнула. От раздирающих душу мыслей ее отвлекла вошедшая медсестра:
   - Боишься? – как бы между прочим спросила она.
   Таня кивнула.

   - Зря, - не обращая внимания на состояние пациентки, продолжила Лидия Васильевна. – Доктор он замечательный, да и кандидатская у него как раз по блокаде. Он хирург от Бога. А как операции делает – любо дорого ассистировать.
   - Тетя Лида! Вы так спокойно про все это говорите, - удивилась Татьяна.
   - Танюш! Так я уж почти сорок лет на операциях, мне привычно. Да не бойся ты, - смешивая жидкости из нескольких флакончиков в одной большой бутылочке.
   Когда Виктор вошел в перевязочную, Таня уже лежала на столе, накрытая заботливой рукой медсестры белоснежной простыней.

   - Приступим? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес доктор.
   Татьяна сделала неудачную попытку кивнуть, но на нее уже никто не обратил никакого внимания.

   Лидия Васильевна, набрав в шприц смесь лекарств, передала его Виктору. Первый укол пришелся на шею. Сказать, что он похож на укус комара, - покривить против истины. Ощущение было такое, что голову пронзила тонкая вязальная спица. От боли на глазах навернулись слезы. Татьяна закрыла глаза, чтобы не выдать своего страха и боли. Она сосредоточилась на подсчете количества нанесения точечных ударов. Двадцать… Тридцать… Сорок… Пятьдесят четыре!

   - Вот пока и все! – донесся до нее радостный голос Виктора. – Сейчас я выйду, вы можете встать и прикрыться простыней. А затем мы продолжим.
   - Продолжим? – ужас слышался в голосе пациентки.
   - Конечно! Руку будем спасать?
   Татьяна кивнула – рука была важным аргументом.
   - Доктор! Подпортили девушке шкурку! – пошутила медсестра и вышла из перевязочной.

   Через несколько минут женщина сидела в одиночестве, прикрывшись простынкой, на высоком столе и пыталась выпрямить спину, которая ныла, горела. Сейчас, когда никого не было рядом, она дала волю слезам, которые двумя ручейками стекали с подбородка на шею и образовывали на материи, прикрывающей грудь, огромное мокрое пятно.

   Когда доктор вошел в перевязочную, от ее слез не осталось и следа, но он заметил высохшее соленое озеро, предательски оставшееся на простыни. Виктор придвинул к столу высокий стул, аккуратно дотронулся до локтя Татьяны, пальцами еще раз нажал в нескольких местах вокруг белого пятна, взял в руку большой шприц и приступил к очередной экзекуции.

   Уколы в руку были намного больнее, чем те, что ей уже пришлось пережить. Видимо, около позвоночника мышцы смягчали момент входа иголки, но здесь, на руке, каждое введение лекарства пронзало все тело дикой болью. Татьяна уже не сдерживала слезы. Она молча плакала, отсчитывая новые уколы. Десять… Двадцать…Тридцать два.

   Закончив обкалывать больную руку, Виктор Андреевич сделал перевязку и вышел, дав женщине одеться и постараться прийти в состояние покоя.
   С трудом одевшись одной рукой, убрав с лица следы слез, Татьяны вошла в кабинет к доктору.

   - Живы? – радостно приветствовал ее появление Виктор. – Чай или кофе?
   Наливая чай, он внимательно смотрел на пациентку, стараясь понять ее истинное состояние.

   - Сейчас выпьете чай и отдохнете в палате, вам сделают капельницу.
   - Не нужно, спасибо, я домой пойду.
   - И не спорьте, врач здесь я! Да и не дойдете вы сейчас. Голова кружится?

   Только сейчас Татьяна поняла, что ноги стали ватными, стены кабинета как-то странно расплываются, а к горлу подступает тошнота. Смотреть на конфеты в хрустальной вазочке, стоящей на столе, стало почему-то не очень приятно.
   - Вы правы. Можно я лягу?

   В палате, куда ее привел доктор, было три кровати, заправленных солдатскими одеялами. Татьяна выбрала стоящую у окна и, разувшись, с трудом пристроилась на ней, аккуратно положив больную руку вдоль туловища.

   Пока Татьяна приходила в себя, молоденькая медсестра поставила ей капельницу, при этом с интересом рассматривала странную для госпиталя пациентку; солдатик-санинструктор принес пульт от телевизора, чтобы было не скучно лежать. Посетил ее и Виктор Андреевич, он померил давление, пощупал пульс и остался доволен ее состоянием.

   - Вот видите – как я и обещал, все хорошо! Отдохните, посмотрите телевизор. А потом можете идти домой. Да, и не забудьте: я вас жду через два дня! – добавил он, стоя в дверях.

   - Через два дня? Зачем? – удивленно-испуганно спросила Татьяна.
   - На очередную процедуру! – широко улыбнулся доктор. – А я разве не говорил, что нужно пройти пять процедур?
   - Пять? Вы шутите, доктор? – Татьяна была готова расплакаться.
   - Ни капли! – серьезно произнес он. – Руку спасать нужно.
   И вышел из палаты.

   Вечером дома Таня долго не могла заснуть: рука горела огнем, ныла вся спина, и казалось, что мясо отходит от костей. Полночи женщина смотрела телевизор, чтобы хоть как-нибудь отвлечься от ноющей боли. Наутро решила, что больше спасать руку не будет: такую боль второй раз, а потом еще и третий-пятый она не выдержит.

    Рабочий день подходил к концу, когда она решила позвонить доктору, поблагодарить и отказаться от дальнейших процедур. Доктор ее опередил:
   - Татьяна Станиславовна! Как вы себя чувствуете, - голос у Виктора Андреевича был уставший.

   - Спасибо, сегодня уже лучше!
   - Я рад. Прошу меня простить и перенести нашу встречу на день: мне придется сегодня отдежурить вторые сутки, поэтому следующую процедуру мы с вами сделаем через три дня. У вас будет возможность настроиться, и не вздумайте придумать причину, чтобы отказаться, - как будто прочитал ее мысли доктор.

   ***
   Через три дня Татьяна была в знакомой процедурной. Тетя Лида еще раз пошутила над ее шкуркой, израненной уколами.
   - Доктор! Она у нас девушка на выданье!  Кто ее такую раненую возьмет?

   Татьяна покраснела. В свои двадцать девять она пережила несколько непродолжительных романов, но никто из поклонников никогда не предлагал ей руку и сердце.
   - Зачем же вы так, Лидия Васильевна! Я думаю, Татьяне Станиславовне это не грозит! Такая обаятельная девушка без внимания не останется, - начиная делать уколы, продолжил он.

   Татьяна, выдержав пятьдесят с лишним уколов в районе позвоночника, мужественно терпела, когда доктор обкалывал больную руку. Виктор периодически поднимал голову, чтобы заглянуть пациентке в глаза и почувствовать его состояние.

   Таня улыбнулась:
   - Доктор! В белом костюме, шапочке и повязке во все лицо вы похожи на большого ангела. И только серьезные глаза напоминают, что вы человек, - тихо обливаясь слезами, которые даже не пыталась больше скрывать, проговорила она прерывисто, пока Виктор сделал еще два укола.

   После процедуры они пили чай с конфетами и медом в кабинете Виктора. Он расспрашивал про работу, как сын Артем чувствует себя в классе, обзавелся ли друзьями.

   Татьяна радостно рассказывала, что мальчик очень быстро стал своим, как будто учился вместе с ребятами с первого класса. Уже успел поучаствовать в постановке спектакля, подготовил выступление для классного часа.

   Виктор поведал о супруге, которая еще ни разу не приходила в школу. Оказалось, что походами на родительские собрания занимался муж, а всеми домашними делами заведовала в доме супруга Юлия. И вообще они знакомы со школы, сидели за одной партой и вот уже столько лет женаты.

   Лежа в палате под капельницей, Таня заснула. Проснулась она от легкого прикосновения. Открыла глаза – Виктор Андреевич сидел рядом и следил за стрелкой секундомера, измеряя пациентке пульс. Заметив, что она проснулась, внимательно посмотрел на нее умными карими глазами. Татьяна поймала себя на мысли, что ей захотелось утонуть в этих глубоких омутах, и тут же смутилась, не понимая, как такое могло прийти ей в голову.
 
   После третьего сеанса, когда чай в кабинете доктора уже почти был допит, Виктор сказал, что госпиталь в скором времени закроют.
   - А как же вы? – вырвалось у Татьяны.
   - Я человек военный: куда отправят, туда и поеду.
   - И куда вас отправят? – спросила пациентка. -  Артему снова придется менять школу?
   - Ничего не поделаешь – служба! Но пока еще ничего не известно. Не волнуйтесь – процедуры мы с вами закончим вовремя! – обрадовал Виктор.

   Процедуры и правда пошли на пользу: постепенно белое пятно на локте стало исчезать, рука приобретала первоначальный вид. Все было замечательно, но Татьяна начала замечать, что ее уже больше волновали не сами процедуры, а беседы за чаем в кабинете доктора. Было заметно, что и доктор рад этим редким разговорам.

   На последнюю процедуру Таня пришла с пакетом, который и вручила доктору в знак благодарности. Не взглянув на пакет, Виктор провел ее в процедурный кабинет. В этот раз сеанс иглоукалывания, как про себя называла эту экзекуцию Татьяна, проходил в полной тишине. Единственный раз пациентка позволила сквозь слезы высказать врачу свою боль:
   - Виктор Андреевич! За что вы так больно делаете? За что мстите? – попыталась она пошутить. – Я же Артему ставлю только хорошие отметки!
   Доктор не поддержал ее шутку и ничего не ответил.

   Когда Татьяна лежала в палате под капельницей, вошел Виктор. Измерив пульс и давление, остался доволен. Внимательно и, как показалось Тане, нежно посмотрел ей в глаза и произнес:
   - Вот и все! Надеюсь, что и головные боли на длительное время отступят, и суставы не будут вас долго беспокоить. Извините, не смогу вас проводить, у меня операция.
   Он помолчал и, не гладя на Татьяну, тихо произнес:
   - Обещайте выпить со мной чашечку кофе, когда буду уезжать.

   Не дождавшись ответа, быстро поднялся и направился к выходу. В дверях обернулся:
   - Спасибо за подарок. Я вам тоже маленький приготовил. Не забудьте у меня в кабинете забрать.
 
   Помолчал и добавил:
   - Я был рад нашему знакомству.

   Дверь за ним закрылась. По телевизору, на который Татьяна совсем не обращала внимания, в этот момент звучало: "Позови меня в ночи - приду!"
   В кабинете Виктора Андреевича рядом с ее вещами стоял пакет. Татьяна заглянула в него и достала коробку своих любимых конфет и маленькую пушистую белку – мягкую игрушку.

***
   И вот сегодня под шум весеннего дождя Виктор Андреевич звонил ей несколько раз, пытаясь пригласить на прощальную чашечку кофе. Пойти на встречу Татьяна Станиславовна не рискнула: боялась взглядом выдать свои нежные чувства к этому замечательному доктору, возникшие во время таких болезненных и многочисленных уколов.

   Она подошла к книжному шкафу с учебниками, ровными рядами, стоящими на его на полках. Рядом с ними почетное место занимала маленькая пушистая белочка. Татьяна погладила ее нежную шерстку, грустно улыбнулась, затем взяла в руки телефон, в последний раз взглянула на лицо мужчины с карими глазами и удалила его номер телефона.
   «Жизнь продолжается!» - грустно подумала она, выходя из школы.