Бригадир. Часть первая, глава седьмая

                Глава седьмая

   На постоянное место отсидки Григорий Ашуков прибыл через два месяца после ареста - в декабре 1938 года. Из пятисот человек, находящихся в пересыльной тюрьме города Читы, до постоянного места заключения в лагерь, на берегу Тихого океана, добрались живыми только триста человек. Каждую ночь из спецвагонов, везущих на Дальний Восток заключённых выбрасывались трупы людей, погибших от голода и холода. Этим пользовались дикие звери, обитающие в данной местности.  Через день от трупа ничего не оставалось, был человек и нет, испарился.

   Вновь прибывших разместили в лагере, располагавшемся на берегу Японского моря. В лагере были три жилых барака, в каждом из которых размещались тысяча человек. Лагерь представлял собой территорию площадью 10га, обнесённой двойным забором из колючей проволоки высотой три метра. По периметру стояли шесть сторожевых вышек с пулемётами. Жилые бараки располагались в центре лагеря и также были обнесены колючей проволокой. Эти бараки заключённые и обслуживающий персонал называли "малым лагерем". На территории "большого лагеря" располагались барак-столовая, пекарня, несколько цехов по производству мебели. В этих цехах заключённые рабочие производили всё, от обычных деревянных табуреток до шикарных комодов и шифоньеров.Но большая часть заключённых, работала на добыче древесины, или как говорили на лесоповале. Бригады вывозились в тайгу,с еженедельной ротацией.

   Рядом с проходной лагеря находилось двухэтажное административное здание, где располагалось лагерное начальство и казармы роты охраны. Вот в таком лагере и предстояло провести последующие десять лет бывшему комбригу Григорию Ашукову.

   Григория и ещё 50 человек вновь прибывших определили в третий барак. Туда их повёл староста барака, он же по совместительству уборщик помещений в административном здании, или на лагерном жаргоне шнырь. Это был пожилой заключённый, с совершенно лысой, как бильярдный шар головой, за что он и получил своё погоняло - Кучерявый.

   В бараках всегда были свободные места. Кто то освобождался из-за заключения, но в основном конечно из-за большой смертности. Причём некоторые смерти заключённых были довольно подозрительными и скорее смахивали на убийства. По этим смертям лагерное начальство, чтобы избежать ненужных объяснений перед вышестоящим начальством, составляли акты о производственных травмах, либо смертельных болезнях.

   Полтора года назад в лагере произошёл бунт заключённых. Во время бунта пятьдесят заключённых были убиты, но всё же более ста человек смогли уйти в ближайшую тайгу и сопки. После бунта тогдашний начальник лагеря застрелился, а большинство лагерного руководства было осуждено и посажено в лагеря. Новое руководство лагеря, обнесло жилые бараки колючей проволокой и начало выставлять там на ночь часовых, на лагерном жаргоне вертухаев. Так и появился лагерь в лагере.

   Когда Кучерявый привёл вновь прибывших заключённых в барак, там находились несколько десятков человек. В основном те, кому надо было идти работать в цеха во вторую смену. На производстве мебели бригады работали в две смены. Во всю длину барака, в четыре ряда стояли двухъярусные деревянные нары. Кучерявый быстро разместил всех новоприбывших по нарам, а вот Григорию предложил выбрать нары самому. Лагерное "радио" работает быстро. Ещё в пересыльной тюрьме Григорий сумел завоевать среди заключённых авторитет своей независимостью перед блатными и начальством. Кучерявый, проведший в лагерях большую часть своей жизни, сразу почувствовал в Григории лидера и вожака. Поэтому и предложил ему выбрать себе место самому.

   Свободные от работы зэки с интересом наблюдали за Григорием. Свободные места, которые раньше занимали умершие, какими бы удобными не были, никто из зэков из суеверия не занимал. Ашуков выбрал себе нары в конце барака в удобном и тёплом месте. Они были аккуратно заправлены, рядом стояла красивая тумбочка, непохожая на все остальные. Григорий бросил свой вещмешок с нехитрым скарбом и сказал, что выбирает это место.

   В это время от заключённых, наблюдавших за происходящим, отделился высокий и худой зэк, на вид чуть больше тридцати лет и подойдя к Кучерявому сказал:

   - Слушай, шнырь, ты чё предлагаешь этому фраеру, а? Это место для блатных, а твоё место, - при этом взял за плечо Ашукова и развернул его ко входу, - там, ближе к параше.

  Григорий спокойно снял его руку со своего плеча, давая понять, что разговор окончен. Худой,увидев на запястье Ашукова татуировку в виде пятиконечной звезды с серпом и молотом, а также буквами над каждым лучом звезды Р.С.Ф.С.Р. взвился и выхватив откуда то из под низа заточку, сделанную из напильника, завизжал высоким голосом:

   - А-а-а с-с-у-ука ментяра краснозадая, щас я тебе покажу!

   Но бывший комбриг Красной Армии был не робкого десятка. Ловко перехватив руку с заточкой, он с такой силой сдавил её, что пальцы зэка побелели и разжались сами собой, заточка выпала на бетонный пол барака.

   - Я вот этой самой рукой, а она у меня крепкая, во время гражданской войны рубал таких гадов как ты, грабивших и убивавших простых русских людей, - спокойно проговорил Ашуков.

   Видя, что самому ему не справиться, щуплый зэк, которого продолжал держать за руку новенький, всё сильнее её сдавливая, запищал сдавленным от боли голосом:

   - Пацаны, что вы смотрите! Бейте ментов и коммуняк!

   На какой то миг толпа зэков зашевелилась, но затем затихла. В проход вышли двое, один плотный и коренастый, а другой верзила под два метра ростом.

   - Если кто то из вас дёрнется, будет иметь дело с нами, - обращаясь к толпе сказал коренастый.

   Оба подошли к Ашукову. Григорий отпустил руку щуплого, дал ему пинка, поднял заточку, засунул её в щель между бетонными плитами и надавив на рукоять переломил пополам. Коренастый протянул руку, представился:

   - Танкист.

   - Ашуков, Григорий Михайлович, - с удивлением проговорил бывший комбриг.

   - Вы не удивляйтесь Григорий Михайлович. У нас не принято обращаться друг к другу по именам. Каждый имеет своё погоняло. Скоро и у Вас тоже будет своё погоняло. Ну а в прошлом, я капитан Красной Армии Астахов Виктор. Командир танковой роты, поэтому и Танкист.

   Протянул руку и двухметровый верзила:

   - Сенька Каравай. Ну а в прошлом начальник политотдела стрелковой дивизии, старший батальонный комиссар Семён Караваев.

   Двухметровый гигант никак не соответствовал образу комиссара, но так оно и было.

   - А Вы, судя по всему, тоже военный? Хотя можете и не говорить, - спросил Танкист.

   - Ну почему, в прошлом я комбриг Красной Армии. Командир танковой бригады.

   - Выходит мы ещё и коллеги, - широко заулыбался Танкист. - Так что располагайтесь Григорий Михайлович на этом почётном и знаменитом месте.

   Пока Ашуков складывал свой нехитрый скарб в тумбочку, Танкист с Караваем рассказали ему, кто занимал эти нары раньше. Занимал их действительно незаурядный зэк - Поп. Своё погоняло он получил из-за того, что его настольной книгой, если можно так сказать, была Библия. С ней он никогда не расставался. Читал перед сном, да и всё свободное время посвящал чтению Библии. Садясь за трапезу, как называл время приёма пищи Поп, он никогда не забывал перекреститься и поблагодарить Бога. И всё же знание Библии не помешало ему из своих 65 лет, 45 лет провести в тюрьмах и лагерях за кражи и грабежи. Первый раз он угодил на каторгу в 15-летнем возрасте ещё при царе, за неудачную попытку ограбления ювелирного магазина. С тех пор и пошло, Поп больше полугода на свободе не задерживался. В лагерях и тюрьмах он пользовался непререкаемым авторитетом. Когда возникали спорные вопросы все шли к Попу и он всегда решал всё справедливо, согласно воровским законам и понятиям. Поп никогда не давал в обиду слабого, а новичков, ещё не успевших понять суть лагерной жизни, брал под своё покровительство. За неделю до прибытия в лагерь Ашукова, прочитал перед сном молитву, лёг спать и не проснулся. Ночью у него остановилось сердце, а было Попу 65 лет. Похоронили его на лагерном кладбище и только там многие узнали его настоящие имя и фамилию - Барсуков Пётр Иванович. Вот на месте этого человека и предстояло жить Ашукову Григорию Михайловичу.