Вопли Рокеша Руморука

Вопли Рокеша Руморука.
«Хочется иногда крикнуть помогите, но как вспомню Модеста Петровича, так и не кричу»
О себе всегда интересно поговорить. О себе любимом, не любимом – любом. Я не знаю, насколько я талантлив в своих сочинениях. Вроде бы, какой-то интерес у людей к моим песням есть. При этом я стараюсь делать это в культурном виде. Без пошлости и вульгарности. С самым серьёзным отношением к тому что делаю. С прицелом исключительно на добрые движения. Практически без злости. Не знаю, есть ли такое восприятие к моим песням? И у меня это занятие вообще-то, начистоту ежели, - хобби. Но очень серьёзное хобби. Но у меня есть работа! А музыка это только серьёзное хобби. Я пытаюсь развивать то, что получил не в музыкальных заведениях и не на филологическом отделении МГУ. Я это все получил в юридической работе, это в смысле текстов. Постоянное увлечение чтением поэзии и прозы. Музыка пришла по-другому. Впервые взял гитару давно -35 лет назад, 15-летним парнем. С ней никогда не расставался больше чем на пару месяцев. При этом в моём скудном арсенале дворового гитариста было очень мало инструментариев, приёмов, способов, соляжек, бОев, но при этом я никогда не знал нот и табулатур, не кичусь этим, просто так сложилось, что к музыке я стал относиться, как к серьёзному хобби только в 2009 году. Я так медленно набирал обороты. Первые песни рождались катастрофически редко. Примерно лет 10, т.е. до 25-ти лет, даже до 30-ти лет, было всего своих три или четыре песни. Я лабал дома и реже в гостях, Розенбаума, Машину времени, Каскад, Цоя, Гребенщикова, Никольского, Воскресенье, Цветы, дворовые песни. На «трёх» аккордах. Ну, больше, конечно, чем три, но аккомпанемент без сольных движух и блюзовых аккордов. Свои песни мне не очень нравились, казались сырыми. У меня никак не вырисовывался стиль. Почерк. В 1999 году, я к 10-летней годовщине вывода Советских войск из Афганистана написал «Память шурави». И тут же осознал её уверенность. Я стал писать песни чаще, написал «Белый вальс» и «Рокеш». В 2009 году первый раз записался на самарской студии «Синей птицы». С тех пор стал пытаться «раскачать» гитару. У меня никогда не хватало времени на ноты))) Я пытаюсь раскачать игру бэндами, глиссадами, темпингами. Те простые аккорды, которые я знаю на сегодня достаточны для более-менее неплохого аккомпанемента. Последние два года, стал пробовать губные гармошки, укулеле, барабаны, бас-гитару. Иногда блокфлейту. Синтезатор. При этом, это моё хобби. И всем этим я постоянно, каждый день занимаюсь, одновременно сочиняя песни, аранжирую их с электронными барабанами (остальной инструмент мой живняк). Песни корявые. Часто режут слух, я это осознаю, но не пытаюсь избавиться. Это дворовый рок. Я играю с дворовым музыкальным образованием. Не кичусь – констатирую. Живу по творческим правилам, умудряясь воссоединять это с этой долбанной работой. Которая меня кормит. И позволяет заниматься творчеством. Такая вот дилемма. Уйти в профессиональные музыканты не смогу, в силу отсутствия профессиональных качеств. Я не думаю, что когда-нибудь смогу зарабатывать своим творчеством. Это утопия. Но я могу делать хорошие песни. Пусть разрываясь между работой и любимым делом. А Модест Петрович. Мусоргский работал мелким чиновником, получал небольшое жалованье и умудрялся сочинять оперы. Фантастические оперы. Невостребованные оперы. Иногда он подрабатывал музыкой, но весьма скромно. И вот я как вспомню Модеста Петровича, так и не кричу.
Руморука Рокеш.