Тайна

В очень раннем возрасте я научился читать и писать, потому что
мои родители разработали самостоятельную программу моего обра-
зования из-за невозможности приобрести мне знания на большой зем-
ле, вследствие далёкой оторванности от неё нашего, сравнительно не-
большого, острова, где мы жили одни и вели кое-какое хозяйство.
После того, как мои родители в одночасье умерли, а такое случи-
лось, когда я уже начал глубоко осмысливать свои действия и вникать
во все явления вокруг, я понял, что стояло за причиной моего ориги-
нального обучения грамоте.
Оказывается, вокруг нашей маленькой суши, на некотором рассто-
янии от неё, с каких-то пор образовалось невидимое заграждение, че-
рез которое нельзя было пробиться дальше через океан к цивилизо-
ванным странам или же к соседнему, очень близко расположенному
острову, а что таковой имелся, я видел, залезая на очень высокую ска-
лу, чтобы полюбоваться его пустынным ландшафтом. Пользуясь днев-
ником отца, как его завещательным напутствием на этой земле по со-
седству с другой, мне удалось выяснить, что его с моей матерью, с
согласия обоих, доставили сюда для научного эксперимента. Но для
какого именно — упомянуто не было. И выполнили ли они его или
нет, тоже не говорилось. Но как бы там ни было, я жил теперь один,
сам о себе заботясь, а впечатления о мире здешнем, как и о мире том,
где мне никогда не приходилось бывать, я черпал из книг, которых было
в достаточном количестве, чтобы до моей глубокой старости их чи-
тать и изучать. Всю жизнь они были мне подспорьем в изучении здеш-
ней тайны, которая, к сожалению, не была мною раскрыта до сих пор.
Может быть кто-то на основании моего рассказа когда-нибудь попы-
тается дать удачный аналитический анализ тому, что происходило здесь,
на двух островах.
Прежде чем говорить о сути происшедшего, нужно остановиться
на том, что до достижения своего двадцатилетия, чтобы не впасть от
одиночества в стрессовое состояние, я занимался постройкой нового
жилья у самых волн, ведь отсюда можно было следить за тем, что де-
лалось в море. Хотя на постройку и было потрачено пять трудных лет,
но она оставалась при внешней красоте пустой внутри, потому что из
родительского дома, кроме кровати, я ничего сюда не перенёс и при-
ходил сюда только лишь ночевать, чтобы с утренней зарёй бросать
взор на горизонт, надеясь увидеть какой-нибудь корабль, а потом, не
увидев, уходить в середину острова заниматься домашними делами.
Так прошло ещё полгода.
И вот однажды утром, когда я всматривался в горизонт, то боковым
зрением заметил какое-то движение на соседнем острове, а, как мною
уже было отмечено, он был очень близко от меня и необитаем, но пе-
реведя взор на то движение, я увидел обнажённую девушку, медленно
заходящую в ленивые волны. Она погрузилась в них и больше не по-
явилась, и напрасно я целый день провёл на берегу, ожидая её появле-
ния. Её не было, только брошенное на камни платье так и осталось
лежать, покуда к вечеру каким-то образом не превратилось в дивный
живой цветок. Всю ночь я был в глубокой печали от гибели девушки, и
утром следующего дня меня уже не интересовал горизонт. Мой взор
был прикован к тому острову, где происходило опять то же самое.
Девушка, но уже другая, тоже очень красивая и стройная, медлен-
но с улыбкой входила в волны, а на берегу осталось на целый день её
платье, к вечеру превратившееся в цветок другого цвета, нежели тот
первый, вчерашний. Так шли дни за днями, собираясь в годы. Разные
по красоте девушки уходили в море и не возвращались, и потому раз-
ными цветами усеивался каменистый берег соседнего острова. Он ста-
новился колдовским, притягательно красивым. Потом однажды гибель
красавиц прекратилась, но цветы остались и, несмотря на штормы,
цветут, навевая мне в душу любовь к женской душе и к женскому телу,
и я, пытаясь разгадать тайну, пронесшуюся перед моим взором, читаю
книги о любви, забывая про своё великое одиночество и про то, что
мне уже девятый десяток лет.