Знание

Год назад я получил заказ на изваяние из мрамора скульптуры муж-
чины — видного деятеля нашей страны. Я умышленно не называю
организацию, давшую заказ и фамилию человека, которого мне необ-
ходимо было изваять, потому что с этой моей работой в конечном ито-
ге вышло весьма непонятное разуму событие. Надо сказать, что этого
мужчину мне раньше приходилось часто видеть и даже несколько раз
общаться с ним,  поэтому при работе у меня не возникало трудностей
из-за того, что его уже нет в живых. К тому же в моём распоряжении
был его семейный альбом с фотографиями, где, на некоторых из них,
он был снят в голографическом изображении. Но не буду забегать впе-
рёд и говорить о работе, как о свершённой, а возвращусь воспомина-
ниями в весну прошлого года, когда мои руки трепетно коснулись мра-
мора, своим цветом похожим на нежную кожу расцветшей юной де-
вушки, той, которую я любил, и которая погибла в автодорожной ката-
строфе всего за три дня до нашей свадьбы. Я смотрел на неотёсанный
мрамор и видел её, задумчивую, с розами в руках, в модном белом
платье, прижатым ветром к её стройному стану. Я смотрел и вспоми-
нал знакомство с ней. Меня, как свободного художника, всегда тянуло
к путешествиям для познания мира и для нахождения сюжетов своим
будущим замыслам. И вот однажды моя любознательность привела
меня в крупный, старинный, незнакомый мне город. Не буду отвле-
каться, рассказывая о его достопримечательностях, скажу другое —
по каким бы улицам мне не пришлось там бродить и куда бы в обще-
ственные заведения ни заходить, я спиной ощущал чей-то, неизменно
один и тот же, взгляд. И напрасны были мои попытки перехватить его
в толпе или же в безлюдном месте, когда я резко оборачивался и искал
этого человека, изрядно надоевшего мне и нагонявшего на меня ка-
кой-то неясный безотчётный страх.
Я так и уехал из города, ни к каким выводам не пришедши. Но в
другом городе повторилось то же самое. И так было в каждом городе,
где б я ни был. Мне пришлось прервать свои поездки и в родном горо-
де показаться врачу психотерапевту. Но он нашёл меня во всех отно-
шениях нормальным человеком, без какой-либо мании преследования,
в чём я себя сильно подозревал. Кстати, преследование не прекрати-
лось и в моём родном городе. Но, вскоре всё разъяснилось. Я заметил,
что на меня с афиш были устремлены глаза очаровательной певицы.
Мы с другом даже провели опыт, чтобы убедиться в этом. У афиш
становились мы оба, но глаза её всегда смотрели только в мою сторо-
ну, а афиши эти были, по стечению обстоятельств, в тех же городах,
где бывал я, и где гастролировала она. Это мне разъяснила сама певи-
ца, когда мы познакомились после её концерта в нашем городе, и ког-
да я рассказал ей об этих странных взглядах. В конце нашей встречи
мы признались друг другу в любви с первого взгляда. С такими воспо-
минаниями о девушке я начал резцом высекать из мрамора знамени-
тое мужское тело. Работал я каждый день напряжённо и подолгу, а в
мыслях уносился в своё дорогое прошлое к своей любимой, целовал
её алый рот, замирал в её объятьях, тонул в омуте карих глаз и слушал
её неповторимые слова и сам говорил такие же. Кто любил, тот пой-
мёт меня, а кто был старше своей невесты на двадцать пять лет, тот
поймёт меня более тонко и восторженно. Мой возраст не стал поме-
хой для моей девушки, назначившей срок нашей свадьбы. Разве это не
счастье? Вспоминая такие моменты моей жизни, мне работалось бо-
лее легко и быстро, но иногда, не вынеся сердцем воспоминаний о
гибели моей желанной, я бросал работу и уходил к людям. Кто знает,
какова была истинная причина аварии на той дороге, по которой она в
конце августа возвращалась ко мне с гастролей, где и погибла, врезав-
шись своей машиной в машину мужчины, которого я высекал из мра-
мора? Две их смерти каким-то образом превратились во что-то одно
целое, касающееся моей жизни. В этом я теперь уверен. К тому же
событие, о котором я упомянул вначале, как непонятное разуму, тому
подтверждение.
Когда скульптура мужчины была готова, её, укрыв чёрным покры-
валом, обили досками и увезли в специальном контейнере в научный
зал. Меня же, как автора, пригласили туда в день её торжественного
показа научному люду. Я вошёл в зал, когда уже заканчивал речь ка-
кой-то иностранец. Было похоже, что после его выступления наступит
момент открытия. Так и случилось.
Чёрное покрывало бесшумно соскользнуло со скульптуры, и все
были потрясены увиденным. Вместо ожидаемого знаменитого муж-
чины стояла скульптура погибшей моей девушки. Она в модном пла-
тье держала в руках живые розы и задумчиво смотрела в мои глаза.
Она не была схожей со статуей, у неё был вид живого человека. Это
было и красиво, и страшно, и непонятно. Казалось, девушка вот-вот
заговорит. Присутствующих людей охватил ужас: кто упал без чувств,
кто кричал в истерике, кто выбежал из зала, но нашлись и смельчаки,
которые продолжали с удивлением ожидать развязки события. Не знаю,
чем все закончилось там, в зале, потому что мой мозг опутал какой-то
туман, и очнулся я уже на улице.
Но вообще для меня в этом городе закончилось всё. Меня изгнали,
как колдуна, не потребовав даже объяснений случившемуся. Я сейчас
иду один, и на мне свет звёзд и пыль дрог, а во мне — знание, что
искусство — это бред, иногда осуществляемый в явь, в самую жизнь.