29 июл 2014

Нет никакой любви, есть гипнотическая боль, и если ты спросишь у сумасшедшего, каковы на ощупь его страдания, то он спросит "Ты когда-то любил?"
Мы разделяем одно и то же на несколько жизней, потому что снаружи не так уж много всего. Мы разделяем места, музыку и впечатления. Как в маленькой мясорубке, перемалываем весь видеоряд в ощущенческую кашу, к которой примешивается твоя индивидуальность.
Не нужно слишком многого, нужно чтобы было просто и достаточно. Но как понять, когда достаточно?
Когда я не ощущаю температуру на улице, я думаю о том, что ты, возможно, накрыл бы меня своим пиджаком, или вроде того
Потому что ты не знаешь, что я всегда выгляжу, будто мне холодно, но мне на самом деле никак.
И как же сильно ещё мы готовы принять участие в заботе о людях, о которых мы ничего не знаем, просто потому, что они нам небезразличны.
И мы все становимся преданными служащими или властными королями в этой иерархии, потому что не может быть компромисса, потому что мир на всех один, и нужно отхватить побольше. Одни обещают им поделится, но не делятся, и им не больно. А другие всю жизнь болеют от того, что с ними этим миром не поделились.
Но чаще мы просто ничего не даём, и многого жаждем, в одно и то же время. Потому что такова природа человека. Моя и твоя природа. Природа нашей боли.