Притчи

                О ВДОХНОВЕНИИ
 От избытка глупости всегда хочется поделиться своим умом.               
    … Это называется творчеством. Или вдохновением.

               
                О ГНЕВЕ
   Цивилизованность членов общества обратно пропорционально возмущению друг другом. А если совсем кратко и просто – гнев это развлечение идиотов.
   Правда, умное тоже не всегда бывает добрым, но оно твёрдо знает, что нельзя быть злым.

                О ЖЕЛАНИЯХ
   По большому счёту люди всегда делают то, что хотят, но только для того, чтобы не желать того, чего хотят. И самое худшее в этом угловатом эмоциональном процессе то, что каждый хочет того, чего не хотят другие.


                ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ
   Каждый ошейник считает себя высокой наградой, проявлением особого доверия и почёта. Но всякая собака видит в нём своего постоянного врага, хотя и остаётся при этом другом человека.

                ЧЁРНАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ
   Лень не раз и не два спасала своего умника от необдуманной поспешности. Ей всегда помогала глупость, маскируя его под серую посредственность. Каким же неблагодарным оставался тот самый умник, считая, что всю жизнь страдает от своей лени и глупости. Чёрная неблагодарность.

                РАЦИОНАЛЬНЫЕ ЗЁРНА
   Широкое, рыхлое поле бытия и сознания, как землю, засеяли мудростью. И  взошла вера, надежда, любовь.
   Но обильные дожди глупости размочили почву, напоили разлогие бурьяны жадности и корысти. Ураганные ветры зависти сломали непрочные стебли надежды и любви, а раскалённый зной властолюбия испепелил веру, оставив лишь колючки зла и насилия. Снег холодного цинизма, лицемерия и лести ослепительной белизной скрыл пороки чертополоха, но уже первые весенние лучи солнца вскрыли его гниль и позвали нового пахаря.
   Однако и на этот раз рациональные зёрна не помогли ему и всё началось сначала.
   - Глупость, - тяжело вздыхал пахарь, утирая пот со лба, - так же неисчерпаема, как сама жизнь. Но недомыслие, само того не ведая, будит и вдохновляет мудрость…




                ОРИГИНАЛ И КОПИИ
Оригинал недолюбливает свои копии:
- Чего они стоят без меня? Так себе, подделки…
Копии тоже не уважают Оригинала:
- Ценность!? Какая там ценность, без нас никто бы и не подозревал о его существовании.
Они и не догадываются, что их сила как раз в величии Оригинала. Но и Оригинал не верит, что его популярность зависит от количества и качества копий.
Что делать, высокомерие свойственно многим.    
               
 
                МЕЖДУ ДОБРОМ И ЗЛОМ               
   Между добром и злом извечно дремлет недалёкая посредственность, торжествует самодовольная и хитрая золотая середина, а рядом с ними в глубоких раздумьях мучится, утомлённая мирской суетой, мудрость, пытаясь  отличить доброе от злого.
   Удивительно, но с бегом времени и расширением пространства ей всё труднее и труднее определить целесообразность и смысл земного бытия. Мешают излишки человеческого разума и обилие людской глупости. В одинаковой мере и одновременно.


               

                СОВЕСТЬ
   Однажды в глухую, ветреную полночь по всесильным законам природы легко и просто родилась Совесть. Не по дням, а по часам, росла, набираясь сил да мудрости.
   Успешно закончила школу, затем университет и с самыми добрыми намерениями заняла своё место в очереди за успехом. Но не тут то было. В бесконечно длинной и очень тесной цепи должностей и званий  она не смогла устоять. Обиженная толкотнёй, подножками и злословием, оглушенная барабанами торжествующих сердец, Совесть начала тонуть в болоте мелких и даже глубоких душ.
   Кто-то пытался спасти её. Призывал к стыду и здравому смыслу. Но его крики терялись в замкнутом пространстве коридоров и кабинетов, как эхо в пустыне.
   Оказавшись на самом дне низких чувств и злых побуждений, Совесть гибла, каменея, под накипью потных тел, которые в неудержимом порыве руководить и властвовать пробивались к новым почестям, рангам и званиям.
   Нервная суета и подозрительность ускоряла их порывы, честь и честность притормаживали. Лицемерие, коварство и лесть праздновали победу над порядочностью и умом. Злорадно ухмылялось зло. Подавленно тосковало добро. Любви к ближнему мешала привлекательность чужого.
   Никто не прислушивался к своей совести, зато очередь росла и уплотнялась. Вопреки законам изувеченной и захламлённой природы, заполненная неисчерпаемой завистью и страшной силой корыстолюбия, она надрывно тянулась к призрачным высотам славы и власти.

               
                ИСПОВЕДЬ
   Мне хочется заглянуть в душу человека, как в чужую комнату. Таинственную и неуютную. Захламленную лишними вещами, тряпками, сувенирами и безделушками.
   Хочется зайти и раздвинуть шторы лицемерия, распахнуть окна скрытности, выпустить затхлость зависти, дух алчного корыстолюбия. Поменять местами мебель чувств, развесить одежды желаний, вымести сор обид и недоразумений. Соскоблить плесень лени, стереть пыль скупости, снять паутину лжи, гнева и глупости.
    Хочется убедить хозяина и себя в том, что беспорядок комнаты обусловлен её замкнутостью, нашим безверием во внутреннюю и внешнюю чистоту, в силу добра и справедливости, в ничтожность зла, в блаженство терпения и  мудрости.
   … Исповедь освободит наши души от груза изъянов и пороков, как свет комнату, от сырости и темноты. Нужна всего лишь откровенность.








                ХОЗЯИН
   Одна свежая и очень умная Мысль решила показать себя в деле. Малость утончилась и легко проскользнула в мир дискуссий и предположений. В кутерьме споров и сомнений её сразу приметили. Она будила себе подобных, удивляла неожиданностью и смелостью, умело доказывала и убеждала.
   Но не тут то было. Изрядно потёртые, битые и взвешенные мысли, сочувствуя, предупреждали:
   - Ты, это, не зарывайся, а то потеряешься.
   Глупые, завидуя, возмущались:
   - Ишь какая! Много будешь думать, быстро состаришься.
   Но Мысль не вняла их советам и смело вопила о своей правоте и целесообразности… К сожалению, зря. Вокруг больше ценили тишину и мысли про себя.
   В конце концов, самовлюблённая умница сдалась. Потеряла ясность и остроту, набралась опыта и, овладев таинственной наукой умолчания, которой никто не учил, однако все владели, вернулась в родные пенаты своего серого вещества.
   - В мире должностей и званий нельзя без предосторожностей, - учила теперь себе подобных, - показать себя и казаться – это совсем разные вещи.
   В чём-то она была права, но об этом знал только её Хозяин. По занимаемой должности ему не полагалось предлагать свои мысли. И он терпеливо набирался сложноподчинённого сознания, обучаясь думать одно, а говорить совсем другое, чем развивал своё мышление от заумного к самому простому.
   Может прогрессу это и мешало, зато карьере даже очень способствовало.    



               
                ТАКОВА ЖИЗНЬ
     На окраине живописного села, в цветущем вишнёвом садике загорелся старенький домик. Соседи с неподдельным интересом и восторгом наблюдали, как длинные огненные языки, как будто ярко-красные лепестки огромного тюльпана охватили его деревянные стены и соломенную крышу. Пламя трещало и шипело, приглушая крики о помощи и спасении.
   По видимому, горели люди.
   На узком, замусоренном и заросшем лопухами дворе вдовы Павлихи, под ярким летним солнцем грелись её семь замурзанных и почти не одетых детей. Они, как мячиками, игрались пустыми пластиковыми бутылками и ржавыми консервными банками. Сквозь их смех из открытого окна слышался стон и плач.
   По видимому, умерла их бабушка.
   За высоким и крепким, каменным забором богатого хозяина Степана Могилы праздничный шум и весёлые голоса неожиданно перервал дикий визг, который быстро перешел в храп и пропал.
   По видимому, резали откормленного кабана.   
   На широкой площади между новой, красиво выложенной и раскрашенной церковью и одноэтажным минисупермаркетом «Сельпо» две оравы местных жителей, что отличались только флагами и плакатами, бросали друг в друга грудки земли, камни и палки. Очень кричали и лихословили.
   По видимому, хотели подраться.
   - Ну, и что, - невозмутимо и доходчиво объяснял односельчанам столетний дед Панас,- такова наша жизнь. Щас, возможно, приедут пожарники, а завтра будут похороны, свадьба и поменяется власть…
    Дед никогда не ошибался. Как скажет, так и будет. Только день своей смерти никак не мог угадать. Уже трижды обещал помереть, но не сдержал слова.
     По видимому, очень хотел жить.


                НЕКТО
   Некто, повзрослев,  сразу понял, как трудно быть самим собой, если хочешь стать кем-то. Поэтому, в меру поднатужившись, начал выпускать из себя дух пылкого противоречия, накапливая в сердце ритмы беспрекословного послушания и беззаветного усердия. Его собственное достоинство планомерно унижалось, пока росло и крепло собственное достояние.
   И вот Некто стал Кемто. Приобрёл авторитет, звание, влияние и, наконец, пенсию. У него, правда, серьёзно пошатнулось здоровье, расшатались нервы. Длительное терпение и сдержанность выливались неврозами по месту жительства. От частого напоминания о себе мучил склероз. Заметно округлилась спина, утончились ноги и притупилось мышление. Но мундир так и остался незапятнанным.
   - Дедушка,- спросила его однажды соседская девочка, - а тебе одинокому и старенькому хорошо или плохо жить на свете?
   - Одному  без службы и скучно, и тяжело, - вздохнул Некто и прижал руку к больному сердцу.
   Он говорил правду. Жить с самим собой ему не хотелось. Это были совсем разные люди, между которыми не осталось ничего общего.               






                ЗОЛОТАЯ МОНЕТА
   Однажды весёлый и резвый пятилетний  мальчуган нашёл золотую монету. Очень древнюю и ценную.
   - Какой ты богатый! – кричали все вокруг.
   Но малыш не обращал внимание на её стоимость, игрался монетой, пока не потерял.
   … С тех пор пролетело много лет и наш мальчик, незаметно для себя, стал больным и грустным, пожилым человеком.
   - Ваши годы – это ваше богатство, - успокаивали его друзья и родственники.
   - Да, да, - тяжело вздыхая, отвечал старик, - но зачем оно мне?
   И с жалостью вспоминал золотую монету, которая в детстве так же не была
нужна, как сейчас старость.


                СВОЯ ДОРОГА
   Однажды гордый  и сильный Лев встретил измученного и ободранного человека. Худого, голодного и босого. Лев пожалел его:
   - Я дам тебе свежего мяса. Хочешь?
   - Нет, - ответил бедняк, - я хочу хлеба.
   - Тогда зайди в мою пещеру и отогрейся.
   - Не пойду.
   - Чего же ты хочешь? – удивился лесной царь.
   - Хочу иметь свой дом.
   - Тебя опять выгонят с него и не дадут хлеба. Служи мне верой и правдой. За это всегда будешь сыт, в тепле и под моим покровительством.
    - Это мне ни к чему.
   - Чего ж тебе надо?! – возмутился гривастый.
   - Свободы и независимости, - тяжело выдохнуло двуногое существо и побрело дальше своей дорогой.
   - Свобода - это сила, - рычал ему вдогонку разозлённый Лев. – Это когти, зубы и мышцы!
   - Нет, - услышал тихий ответ, - свобода это мудрость, позволяющая избежать суеты и пороков. А сила… её хватит ненадолго.
   Лев смотрел на сгорбленную спину и худые ноги, что еле плелись по лесной тропинке, пытаясь понять, как мудрость позволяет человеку достичь свободы.
   … На самом  деле, человек сам не знал, чего хочет, но не идти вперед не мог.




                ПУТЬ К ИСТИНЕ
   Молодой и заносчивый Петушок, пытаясь следовать повадкам старого Каплуна, гордо вышагивал по двору, внимательно рассматривая окружающую среду. Его красный гребешок пружинисто раскачивался в разные стороны, а круглые, как пуговицы, глазки с завидной последовательностью искали съедобную поживу.
   Он не столько познавал мир, сколько делал вид, что изучает дворовую жизнь, поскольку уже давно осмотрел все закоулки, углы и мусорные кучи, но очень хотел выглядеть перед курочками загадочным, умным и настойчивым. Поэтому высоко поднимал серые лапки, крутил кривым клювом, пытаясь создать эффект  интеллектуальной целенаправленности.
   Вдруг остановился и прислушался. Под широкими лопухами приглушено попискивали двое цыплят. Петух любил пополнять свою эрудицию свежими слухами и сплетнями, поэтому замер, пытаясь разобрать каждое слово.
   - Да, да,- цокотал первый цыплёнок, - наша хозяйка очень человечная, мне пшено прямо с руки давала.
   - Да, да, - цокотал второй, - она человечная, человечная, очень человечная…
   Больше Петушок ничего не услышал. Что-то испугало единомышленников  и они, хлопая куцыми крылышками, разбежались в разные стороны. Петушок попытался было задуматься, но не смог. В его мозгах не хватало соответствующих извилин. Резко обтряхнул свои разноцветные пёрышки и решил немедленно выяснить, о чём вели речь эти желторотые.
   Первым, к кому он обратился, был старый пёс Тузик, который много видел и натерпелся на своём веку, а теперь охранял дом, всё дворовое добро, следил за порядком, одним словом, старательно тянул свою тяжелую лямку.
  - Что такое человечность? – переспросил он, клацнул зубами и заворчал. – Моя цепь и моя конура.
   Петуха не удовлетворил такой ответ и он продолжил поиски рационального зерна на пути к истине.
   Кот Васька, ленивый философ с длинными усами и широким, пушистым хвостом любил мурлыкать свою хитрую песенку о лёгкой и красивой жизни, что возможна лишь без суеты и забот. Но, когда его гладили против шерсти, несколько менял свои взгляды. Шипел о невиданном эгоизме, скупости и даже грубости своих хозяев.
    - Это очень просто понять, - зевал Васька широко открытой пастью, - когда я беру от жизни то, что мне надлежит, и мои желания не вступают в противоречия с намерениями кухарки, можно говорить о её примитивной доброжелательности. Когда же она сама, учитывая мои возрастающие потребности, даст кусок мяса…
   Петушок не дождался окончания кошачьей философии и побежал к мышинным норам, обитатели которых только и умели незаметно воровать поживу и прятать в своих коморках. Седая, облезлая Мышь грустно пропищала:
   - Человечность – это когда меняют старого кота на новую мышеловку.
   Но и тут Петух ничего не понял и обратился к опытному Каплуну. Тот его быстро успокоил:
   - Попадёшь в суп, тогда узнаешь.
   Как раз в это время во двор вышла кухарка с длинным ножом, чтобы поймать курицу на обед. Ей повезло. Прямо к ней в руки гордо шагал Петушок, преисполненным острым и неукротимым желанием познать  истину.