Опавшие листья

Художник появился неожиданно, я не знаю, откуда он взялся тихим вечером в пригороде Дели. Мы жили в маленьком особнячке с зелёным тенистым садом и диковинными птицами в клетках вдвоём: я и моя жена Дея. С чем бы её сравнить? Пожалуй, с шикарной, но увядающей чайной розой. Больше мне ничего не приходит в голову — так велико моё горе, ибо моя прекрасная Дея больна. И только картина является тем последним якорем, что удерживает меня на этой земле. Вот о ней-то я и расскажу или попытаюсь это сделать, чего не делал прежде и не признавался в любви. Я твёрдо убежден, что настоящее чувство не нуждается в признаниях, так как встречается весьма редко.
Ну, ладно, я начинаю. Итак, настало 3 августа, в Индии наступил сезон дождей, приближалась осень. Дея сидела на веранде, врачи констатировали — рак. Мне было тяжело выслушивать их вердикт, но я его принял и смирился с неизбежным.
В тот самый момент, когда раннее утро набрало силу, в ворота постучался старик, на вид оборванец, коренастый смуглый, с тюрбаном на голове. Я подумал, что он пришёл за милостыней, но на плохом английском тот объяснил, что денег ему не нужно, что он художник и знает о моём несчастье.
— Тогда зачем Вы здесь? — спросил я.
— Я хочу дать вашей жене уйти легко и спокойно, а Вам оставить картину, которую нарисую, — сказал он, медленно растягивая слова.
А мне эти мгновения показались вечностью. Я согласился — мне нечего было терять. Старик сказал, что будет работать три дня, а вечером четвёртого дня уйдёт. Он поблагодарил меня и произнес:
— Я сделаю это для Вас, рави. Но вы должны дать мне что-нибудь поесть. Налейте мне чашку молока.
Я исполнил его просьбу, и Шанкар, как он себя назвал, склонился над мольбертом.
С первых же минут работы на его лице и на лице моей жены появилась улыбка. Спустя час Дея уже стояла на своих собственных ногах, а я не знал что и думать. Диву давался и тихо молился про себя неведомому богу.
На второй день всё было чудесно. Из-за туч выглянуло солнце и осветило всё вокруг рассеянным, неярким, но тёплым светом. У жены появился румянец, весь день она улыбалась, и мне впервые за долгое время стало хорошо.
На третий день Дея прижалась ко мне со словами:
— Обещай мне одну вещь, милый.
— Хорошо, — без колебаний ответил я.
— Ты запомни меня такой же весёлой, а обряд погребения устрой по местным обычаям. А я всегда буду с тобой. Я это чувствую и хочу всем своим сердцем.
— Хорошо, — просто сказал я.
— И ещё. Выпусти всех птиц, когда меня не будет, не раньше, — добавила она.
А дальше, и рассказывать нечего. Дея тихо и спокойно отошла в иную реальность. Птиц я выпустил, посмотрел на картину, которая уже было готова к тому времени. На ней я увидел червонное золото опавшей листвы.
Шанкар ушёл, причём ушёл странно, не попрощавшись. Я уехал из этой страны и поселился у себя на родине в своём доме. Первым делом повесил картину. И во время дождя или ненастья, когда буран воет в трубе, я смотрю на неё и вижу всю свою жизнь. иногда улыбаюсь, плачу. Но я живу.
Вот, в принципе, и вся история. Что это такое, я не знаю, решайте сами. А я, отложив перо в сторону, опять буду смотреть на картину и вспоминать, вспоминать...