Дольмен

  -Сколько я тебя знаю, а это же больше полувека, ты всегда был каким-то непутевым фантазером с полной башкой всяких идей и проектов.  Но раньше-то ничего, молодой был, а сейчас чего тебе неймется? Ладно бы что путное, а то ведь хрень всякая. Деньги что ли лишние – мотаться невесть зачем невесть куда?
  Говорящее с экрана ноутбука лицо было знакомо Битову действительно уже пятьдесят пять лет, изменяясь от детского задиристого белобрысого, до уставшего пожилого, с неизменно  голубыми глазами под цвет небу, в котором они пребывали всю сознательную жизнь. Лётчик! Александр очень любил своего друга. Они не виделись уже очень много лет и только SKYPE позволял заметить изменения, накладываемые временем на лица. Случилось так, что разъехавшись по разным городам, а потом, как оказалось, и по разным странам, они не нажили себе новых по-настоящему близких друзей и теперь это виртуальное окно было единственной связью друг с другом. С прошлым. С молодостью. Сегодня беседа длилась уже почти час. Битов рассказывал Толяну (так звали бывшего летчика) про недавнюю поездку на юг, к Черному морю в Лазаревское. Семью на пару недель вывозил отмокнуть в соленой воде, да позагорать. Два дельфинария , океанариум, крупнейшее в России колесо обозрения и другие остатки пиршества олимпиады в Сочи, горы в зеленом ковре леса, реки, вспучившиеся после дождей, тысячи и тысячи отдыхающих со всей страны,  праздно разгуливающих по улицам и набережным с бесконечными кафе и сувенирными лавками, создающими ощущение себя в Ереване, вина Кавказа с чачей для полировки и еще много-много всего и всякого для того, чтобы приезжие отпускники могли хоть на время забыть о проблемах, о работе, о войне на Украине и паскудном Западе, норовящем испортить эту идиллию.
Но не это было главным в разговоре. Битов, сколько он себя помнил, всегда делился с другом самыми сокровенными подвижками своих мыслей, находя в последнем не только благодарного слушателя , но и доброжелательного критика. А потому ,ничтоже сумняшеся, выложил ему, что раскрыл тайну дольменов.
 -В один из дней, устав от полоскания в море и изнуряющего ежедневного карабкания в свою конуру на горе в частном секторе – рассказывал Александр – мы взяли билеты на экскурсию в ущелье реки Аше, что в десятке километров от Лазаревского. Погода не задалась с утра. Небо заволкло и низкие хляби лениво переваливались через хребты и, цепляясь за вершины деревьев , сумрачно висели над ущельем. Полпути проделали на автобусе, отведав мёды в одном из аулов и остановились в следующем. Там очень кстати группе предложили местные вин а и чачу. Толя, я пил вино почти во всех уголках земли, но такую прелесть поглощал впервые! Затем нам выдали легкие плащи и погрузив в кузов ГАЗ-66 повезли выше по реке. Дождь лил устойчиво, но было тепло не только от спиртного и группа стоически претерпевала трудности бездорожья, бултыхаясь в кузове вездехода. Замечательные водопады притоков Аше были одной из целей экскурсии. Каскады во многие десятки метров в каньонах, пробитых водой, завораживали. Купание в этих струях и под дождем, фотографирование. Затем другой водопад, легенды происхождения его названия - Псыдах  , что в переводе с невыговариваемого языка адыгов означает  Фата невесты. Ну и заключительным пунктом поездки было посещение дольменов.  Их на Кавказе очень много  , хотя полно и по всему миру. Мы поднялись  от дороги метров на сто вверх по склону по уже специально оборудованным ступеням деревянных лестниц. Он назывался Капибг (имечко!). И вот тут, Толяша, моя крыша в очередной раз куда-то малость съехала. Ты знаешь, есть состояние, когда впереди полная неизвестность. Вот ты в любом городе на незнакомой улице поворачиваешь за угол и знаешь, что там тоже город, улица, дома, люди. В жизни всё в той или иной мере знакомо, предсказуемо – огромный опыт человечества на этой планете подсказывает нам практически каждый шаг.Но тут,  у камня,  было что-то новое, а самое главное – абсолютно незнакомое нечто , переполняющее всего меня, и мозги и голодный желудок и каждого из тысячи мурашков, которые поползли по коже.  Как-то очень неуютно стало,  какое-то тревожное, неестественное  чувство неизвестности.  Народ ничего, - бросал монетки на «приступочек» дольмена и внутрь, фотографировался у него и на нём и загадывал желания. А я бродил вокруг с ощущением, что нахожусь накануне. Чего? Не знаю. Потом экскурсия закончилась. А вечером я понял, представляешь,- просто понял , зачем эти дольмены сделали.  Все гипотезы, рассказанные нашим гидом – чушь. Это не культовые сооружения, не захоронения, не «места силы» или какая другая мистическая ерунда. Простая практическая вещь,-  датчики(сенсоры) или, что более вероятно, средства связи , или и то и другое. Связи кого и с кем , я  не знаю. Но смотри, - возьмем гитару.  Струны, дека с круглым отверстием и резонанс звуковых частот от десятка герц до десятка килогерц. Дольмен – резонатор! И если их устанавливали( кто?) в местах тектонических разломов, активности земной коры и магнитных возмущений, то представь себе изменяющееся магнитное поле, а как следствие – и электрическое, и почти всегда схожий объём и толщина «деки» , вот тебе и излучение! Я прикинул – это суперсверхдлинные волны. Распространение беспредельное. Конечно, надо бы собрать сведения о всех известных дольменах в части расположения отверстий, которые, как я думаю, создают некую диаграмму направленности излучения. И если их , диаграммы, продолжить и соединить на карте, то что-то получится. Может быть Стоун Хэндж, может быть Тибет.
-Ну и что?- лицо на экране зевнуло – скажем ,я тебя понял. Новая версия. А кто их наделал в таком количестве? И если это связь, то с кем?
- Вот я и узнаю. Короче, Толь, собираюсь в экспедицию. Географическое общество, правда, не субсидирует , но пенсии и заначки хватит. Мне надо-то дня четыре. Попрошу через камушек прекратить вселенский бардак и домой. Надо кончать войны, Эбола, Халифаты всемирные, бородатую Вурст и однополые браки, подмену нравственности, сострадания и любви корыстью, оправдание любой пакости – целесообразностью, и всей остальной мерзости – деньгами, деньгами…
-В общем едешь мир спасать, аки Шварцнегер.  Позвони потом, ежели не заберут тебя инопланетяне . Или менты   .

     «Не прошло и полгода» – думал Александр, поднимаясь по осклизлым замшелым ступеням. Наконец, добравшись до места, он присел на ствол упавшего дерева в нескольких метрах от дольмена. Сумрачно, сыро, мокрый ковер пожухлых листьев на беспорядочно торчащих скальных выходах. И тишина. Битов расстегнул молнию рюкзака и неторопливо извлек из него бутылку чачи, запасенную накануне, пластиковый стаканчик и нехитрую закуску. Налив и так же медленно осушив тару, он принялся есть остывший чебурек. «Ну и что? Ну , вот я рядом с тобой – мысли, как и глаза вяло обшаривали каменную громаду – и как мне тобой воспользоваться? Дурдом какой-то».               
«Приложите к плите свои ладони,  – Александр вспоминал наставления гида -  и , думая о хорошем, загадывайте самое сокровенное желание. И если помыслы ваши чисты – желание  сбудется!»                «Мои помыслы уж точно не корыстны, но о чем просить, как и у кого?  Обращаясь к Богу, мы вверяем себя кому-то( или чему-то), кто(или что) является субстанцией, в которой мы – исчезающее маленькое звено , частичка или еще меньшее нечто, дабы Он привел в некое равновесие, баланс и гармонию всё наше существование. К кому или чему обращаться при помощи этой глыбы? Да уж, на икону она не похожа. Толян прав был, наверное. Сейчас,- приехали и осчастливили весь мир». Он закурил.  «Залезть внутрь – он покосился на круглое отверстие в передней(?) стене строения – и оттуда орать во всё горло? Мол, спасите нас, грешных! Только что усну там, пригревшись, а потом ночью хрен доберешься обратно, только башку свернешь. Да и в дыру-то , пожалуй,  не пролезу»
Бутылка опустела. Решение пришло логически стройно: «Такую бандуру  в резонанс можно ввести соизмеримой величиной возмущения , а значит…»
Битов выбрал из многочисленных плоских глыб, валяющихся повсюду, самую большую, которую только мог поднять и , взгромоздив её на верхнюю плиту, вскарабкался следом. Он встал на колени и , с трудом поднимая камень, стал что есть силы ударять им по этой плите. Три коротких удара, три удара с длинными паузами, затем снова три подряд. SOS! Ещё !! Ещё!!!

  Он лежал на каменной крыше дольмена,  раскинув руки лицом к небу. Кроны деревьев сходились вверху сужающимся тоннелем, из которого распадаясь веером падали крупные капли дождя. Время остановилось.
И вдруг очень отчетливо внутри самого естества и сознания: «МЫ УЖЕ ЗДЕСЬ. ВСЁ  БУДЕТ ХОРОШО. БУДЕТ СВЕТ!» Александр спал. И бодрствовал. Он был пьян. Но абсолютно трезв. Он слышал, хотя и не мог услышать – это был не звук, но звучало всё: «МЫ УЖЕ ЗДЕСЬ. ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО. БУДЕТ СВЕТ!»