Репортаж

Тихо, тихо, любезный читатель, читайте не вслух, а про себя, дабы
не быть осмеянными окружающими вас людьми или молчаливыми сви-
детелями комнаты — вещами. Репортаж, записанный на бумагу, пове-
дает о событиях значительной важности, спорность которых интерес-
на, интересна также тема — любовь. Мы присутствуем на открытом
для всех уроке жизни и слышим голос:
— В течение разных веков человечество бралось доказать что зна-
чит любовь, проявить причины её рождения, но всё было укрыто за-
гадкой, а люди же по-прежнему влюблялись, рождали детей — про-
должение любви. Люди в нерешительности задумывались, что же та-
кое любовь?
Милый читатель, это говорит Дон Жуан, но послушаем его рассказ
дальше.
— Дорогие люди, — продолжает он, — перед вами сейчас три вида
живых моделей: обнажённые девушки и женщины, и одна — мужчи-
ны. На основе их попробуем и мы доказать свою версию-теорию люб-
ви. Рассмотрим, из каких компонентов состоят её две части: тело и
душа. Подойдите ко мне, молодой человек, на вашем лице я вижу сле-
ды плотоядства. Да, да, вы, вы подойдите! Объясните, что вы видите
на вот той живой девичьей модели.
— Уважаемый учитель, я вижу её прекрасные формы грудей, ок-
руглость и пышность их раздражает мою чувствительность. Соски зо-
лотистые, притягивают мои губы, и мне хочется их тихонечко покусы-
вать зубами. Опускаясь с этих холмов, взглядом ощупываю подножие
их. Узкая, изящная талия приводит меня в восторг, и по её дороге я
добираюсь глазами до священной пропасти вечных наслаждений и утех.
Что же это такое, учитель? О, погодите, может я найду ответ. Сейчас я
посмотрю ниже. Ниже я вижу очарование, белые, выточенные самим
Богом из хрусталя шедевры. Что же всё это значит, учитель?
— Ты, молодой человек, молодой повеса, распутник, а не реалист.
Это же ноги! А что ты называешь пропастью? Тут ты совсем заблуж-
даешься — это есть пещера, куда мы прячем свои страсти вожделе-
ния. Сколько раз я вас учил, что это такое и всё без толку, потому и
рассержен и называю вас на «ты». Ну, ладно, гнев мой короток, подой-
дите к модели и ощупайте.
— Какая она горячая, кровь молодости спешит по её телу, мои руки
дрожат от прикосновений!
— Спокойней, молодой человек. А теперь не спеша доберитесь
через растительность до пещеры. Ну, что вы видите?
— Дорогой учитель, вход закрыт, а таблички нет «Вход воспре-
щён».
— Какой же вы неразумный: у природы нет знаков и табличек! И
коль пещера закрыта, то сама невинность перекрыла дорогу туда, но
быть может уже скоро кто-то сломает навек эту преграду и никто не
сможет починить вход в эту пещеру, даже сам Бог. О, молодой чело-
век, перестаньте, да перестаньте же мять её груди, тискать её ноги,
зачем впились в её губы. Господи, устроил тут бардак! Молодой чело-
век, немедленно покиньте помещение! Фу, какой мерзавец, не ожидал
от него такой прыти. Ушёл наконец-то! Девушка, не причинил ли он
вам чего-нибудь существенного?
— Зачем вы, милый учитель, выгнали его, ведь врата пещеры, как
вы изволили заметить, скоропостижно им сломаны при моём содей-
ствии, а сама я теперь в растерянности: кого же в неё теперь поджи-
дать?
— Однако же, однако же это… это… Я не знаю что и сказать. Впро-
чем, проводите её отсюда!
Милый читатель, не правда ли смешно. Но смеха в аудитории не
слышно, все сидят и не чешут затылки, размышляя над предыдущим.
Чешут затылки именитые гости урока — литературные герои любов-
ных сюжетов. Скребут пальцами, стараясь добраться до мозга, писа-
тели нашей Земли. Поэты, с восклицанием «О!», замерли, вдохнов-
ленные этой ситуацией. Художники, сидевшие среди них, удивлялись
стечению обстоятельств, они сами привыкли видеть нагих девушек и
женщин, они не удивлялись их красоте, удивлялись их краски, но что-
бы вот так бросаться, как молодой человек, нет, нет, нет, это уж… Экий
мерзавец! Но тише, тише, шепчем мы сами себе, нам нельзя возму-
щаться, как бы нас тут не заметили, хотя это открытый урок, но он для
людей искусства и репортёрам здесь не место. Но тише, лучше послу-
шаем.
— Я, Дон Жуан, стою сейчас с мрачными мыслями, освещённый
солнечными лучами, льющимися через окно. Сколько я ощутил люб-
ви, сколько я видел и знал побед, но такое увидеть... Даже мне стыдно
такое узреть. Надо прожить тысячелетия, чтобы познакомиться хоть
раз с таким случаем. Дорогие люди, давайте проанализируем состоя-
ние душ, покинувших нас смутьянов. Во-первых, души их залиты све-
том молодости. Свет проникает в тайные глубины и освещает их нео-
бузданные страсти, но, во-вторых, что это за страсти? Откуда они? При
рождении у каждого человека есть богатство разнородных чувств, а к
совершеннолетию какие-то начинают преобладать, то ли хорошие, то
ли плохие. И вот как видите, друзья мои, мы и познакомились с после-
дними. Это, друзья мои, перед вами была не любовь, а животный ин-
стинкт, позволяющий некоторым прикрывать его, якобы покрывалом
чистых отношений. Вздор всё, а не любовь. Да и вообще, есть ли она
в этом суматошном мире? Сейчас мы спросим у подопытной женщи-
ны. Скажите, милейшая, любовь — это вздор или как?
— Хорошо, я вам отвечу, но прежде посмотрите в окно!
— А что там интересного?
— Да, не упрямьтесь, подойдите!
— О, смотрите, какое небо голубое, оно сейчас вольётся к нам,
солнце потоком неуловимым развернуло свой бег, вдали, сверкают ку-
пола церквей, а ещё дальше темнеет лес!
— Да что вы увлеклись природой, посмотрите вниз!
— Милейшая, я вижу с высоты второго этажа, так, раз, два… шес-
тнадцать малышей.
— Вот, милейший учитель, это всё плоды любви, это всё мои дети,
и ждут они меня, пока вы не закончите со мной канитель расспросов и
показа моего тела.
— Веский аргумент привели вы, милейшая. Значит, по-вашему, есть
любовь?
— Ну, раз вы сомневаетесь, взгляните ещё раз в окно!
— Хорошо, хорошо, милейшая, душа ваша нам понятна, там чис-
тота и порядок, но, по-моему, прежде чем установился там порядок,
любовь совершила коварство над телом, разрушила, обезобразила её
части.
— На моём теле удовольствие резцом лет оставило морщины, оно
же горячим дыханием иссушило мои груди, они же были когда-то при-
манкой для мужчин, а теперь висят, как сушёные. Сейчас я уже по-
грузнела в талии, и двое мужчин её не обнимут, а когда-то… Э-хе-хе,
э-хе-хе. Была молодость, были страсти огненные, и сердце было в дро-
жи, как весенний лист на ветру. Всё прошло, мечты увяли, и только
любовь моя мне вывела шестнадцать птенчиков, что кричат, вон, за
окном.
— Но позвольте спросить, почему они здесь?
— От меня сбежал муж, дети без присмотра, а я, как видите, подра-
батываю на ваших баснях.
Любезный читатель, воздадим же должное важной даме: вместе с
залом наградим аплодисментами её пышную, удаляющуюся фигуру.
Хватит, читатель, хлопать, зал уже утих. Все внимательно смотрят на
обнажённого мужчину и, разинув рот, слушают Дон Жуана.
— Я вот что думаю, дорогие мои, — продолжает оратор. — Поче-
му от неё сбежал муж? По-моему, причина в её удивительной непо-
мерности тела и обильности плодов любви. Он испугался их тяжести
и унёс своё тело налегке в неведомую даль. Правильно я говорю?
В зале тихо, только где-то слышна залетевшая сюда муха, тоже не-
померной величины. Она села кому-то на нос, крылышком провела по
ноздре и в результате: «Апчхи, апчхи».
— Значит, правду я сказал — услышав чихание, проговорил Дон Жуан.
Муха же продолжила своё путешествие. Она, разнузданная свобо-
дой, усиленно работая крылышками, создала гул, похожий на гром, от
которого в ушах присутствующих зазвенело так, словно их били по
ушам. Муха же была сыта и, по-видимому, желудок её заставил отдох-
нуть. Она села подопытной фигуре на... Но мы с вами, дорогой чита-
тель, нравственные люди, и куда она села, пусть объяснят следующие
события.
— Кыш, кыш, проклятая сволочь, ах ты дьявольское отродье, куда
села! Ты смотри, какая упорная и не сгонишь, уселась, как собака, а
ну, помогите!!!
Все бегут на помощь, муха, не ожидая такого наступления, беспо-
койно ретировались в открытое окно. Все рассаживаются, довольные
своей победой, и разговор продолжается.
— Дорогие друзья, вы только что были свидетелями величайшего
покушения безобразной летающей твари на пахучий цветок жизни. А
ну, подопытный, подойдите ко мне, нужно осмотреть, не сделала ли
муха на нём какой-нибудь подлости. Нет, всё в порядке, он чист, как
ангел. Да удивительная вещь — этот цветок! Мужчина приносит его
женщине тёмными ночами, она же его ласкает, в её руках он становит-
ся каменным и его даже нельзя разбить молотком. Для женщины он —
драгоценность, которую она не знает, куда спрятать. Это её смятение
продолжается до зари. Вы, мужчины, знаете, как утром, унося этот
цветок, отрадно услышать женский стон очарованности. Днём это орган
для мочеиспускания, но вечером он преображается, во что — было
сказано выше.
Душа у нашего подопытного молчаливая, как выяснилось из раз-
говора с ним раньше. И это отнюдь не природное молчание, просто он
много не болтает, хранит тайны любви священно. Иди же мужчина, и
в молчании неси женщине цветок жизни. Неси вместе с ним свою не-
жность, ласку, люби женщину, она любая достойна любви. Прощай!
Будь добр!
Через весь зал прошёл мужчина, и все восклицали: «О!» Да, есть
от чего воскликнуть! Проводив его взглядом, Дон Жуан сказал:
— Мы рассмотрели три фигуры и три души: юной, но ещё неце-
лованной девушки, но узнавшей при нас страсть любви; женщины,
побывавшей замужем и приведшей оттуда великое потомство, и
мужчины скандальных возможностей. Я бы мог высказать своё
мнение о любви, но боюсь будут разногласия во мнениях, противо-
речивые толки. Тогда  зачем же мне говорить, пусть каждый из нас
будет добр с женщиной, а женщина — с мужчиной, пусть каждый
из нас оставит своё мнение при себе. Зря мы собрались здесь, по-
тратили средства и время, лучше бы мы разбились по парам — муж-
чина с женщиной и спокойно, в домашней обстановке, доказывали
бы друг другу, что значит любовь, быстрей бы выяснились интим-
ные отношения. Извините за беспокойство, все свободны, все сво-
бодны для любви!
Репортаж был записан, когда все вышли, а мы, незамеченные, выш-
ли после. В темноте ничего нельзя было разобрать, кто куда девался.
Может они выясняли, что такое любовь, разбившись по парам? Как
бы там ни было, мы тоже поспешили к своим любимым. Вокруг сто-
яла на страже ночь!