Астрорабиес повесть ч. 2

                === начало см. http://www.proza.ru/2014/10/24/95 ===

Часть вторая, потусторонняя

11.
Проснулся рано. После пережитого вчера голова была гонгом, в который били несколько часов подряд. Всю ночь снились кошмары: то я кого-то догоняю, то – вспышка – и уже за мной гонятся. Снова вспышка – я сворачиваю голову несчастного деда. Опять вспышка – на меня смотрит… я сам, в моих глазах дикий животный страх. Слышал, что себя видеть во сне – это не к добру… Чушь какая-то!

Во рту пересохло, язык прилип к нёбу и не хочет поворачиваться. В домике нестерпимо воняет палевом. Пытаюсь спустить ноги на землю и встать, но тело всё разбито и ноет. Отёчные ноги и опухшие руки не хотят слушаться, крутят, как от онемения. Да что там конечности, головой не могу повернуть. Так и лежу на спине, уставившись в бревенчатый потолок широко открытыми глазами.
Постепенно атрофированное тело начинает оживать. Вот опустились ноги, руки чешут укусы мошкары. Встаю и направляюсь к выходу. По пути вижу в огрызке зеркала, заклинённом между брёвнами, своё болезненное, обвисшее и заросшее щетиной лицо. «Да, надо бы побриться, - рождается первая здравая мысль на сегодня, - а то за лешего примут». Вот только кто и когда? Суждено ли мне выбраться из таёжной чащи, или останусь здесь, присоединившись к остальным членам нашей злосчастной экспедиции?

Ноги странно волочатся, их всё никак не отпускает странное онемение. Это надо же было так неудобно свернуться и отлежать себе за ночь всё, что только можно! Добравшись до двери, пытаюсь открыть её. Рука поднимается, но пальцы скручены судорогой и вывернуты, как будто побывали в пыточных испанской инквизиции. Изловчившись, поддеваю щеколду и, о счастье, дуновение свежего воздуха бьёт в лицо. Но этот удар так силён, что меня отбрасывает назад и перехватывает горло. Слышу громкий звук – смесь рыдания и рычания.

Вспышка… В голове что-то щёлкнуло и отдалось болью в затылке… Я уже испытывал это чувство мышечных спазм… Сквозняк, как он неприятен, немедленно закрой окно – нет, это не я, это Лекс вчера говорил… Снова вспышка, в глазах темнеет…

Хочу вернуться снова к двери, но тело сопротивляется и несёт меня вглубь дома, подальше от резкого света и ветра. Почему-то сажусь не на лавку, а прямо на пол, рядом с ней. Руки свисают безвольно на пол. «Да что же это за напасть такая? - начинаю злиться на себя, - а ну-ка давай, собирай себя в кучу, умывайся, завтракай и думай, как быть дальше». Мозг посылает команды телу, а оно только передёргивается и не двигается с места. Неожиданно раздаётся странный звук, похоже на мычание, мои руки сами по себе начинают стучать костяшками согнутых пальцев по полу. Я наблюдаю за всем этим как бы со стороны, не в силах остановиться. Постепенно прихожу к мысли, что я всё ещё сплю и это только ночной кошмар. На руках появляется кровь, но боли я не чувствую. Лишний раз убеждаюсь в сюрреалистичности всего происходящего.

Наконец моему телу надоедает бессмысленное сидение на полу, и оно отправляется на поиски пищи. Крючкообразные пальцы запихивают в рот галеты из початой упаковки, разбрасывая большую часть из них на пол. Сухое печенье дерёт нёбо и не лезет в глотку. Тело наклоняется над ведром с водой, но тут же с диким воплем отпихивает его от себя. Ведро переворачивается, вода разливается по полу. Моё тело с обезьяньим визгом и сноровкой запрыгивает на стол, с ужасом наблюдая лужу на полу.

Этот сон начинает меня веселить - не каждую ночь в шкуре примата побывать удаётся. Моя фантазия разыгралась не на шутку!

Вспышка… Эта лужа напомнила об озере, его бескрайней блестящей поверхности. Как эта вода меня всего переколбасила! Нет, не меня – это был Лекс, а не я! Почему я думаю о себе, как о Лексе? Откуда у меня в голове его воспоминания? Вспышка – и я отключаюсь…

Обезьяна на столе, то бишь я, тем временем тоже успокаивается и впадает в тревожное забытье.

12.
Очнулся. Моё тело бил озноб. Из открытой двери тянуло пронизывающей ночной прохладой. Я по-прежнему лежал, только почему-то на столе. В памяти всплывают картины ночного кошмара. Это надо же такому присниться! Хочется потянуться, напрячь мышцы ног и рук, сбросить с себя пелену этого ночного наваждения…

Не тут-то было – я не в состоянии пошевелить даже мизинцем. С ужасом осознаю, что лежу весь парализованный: от головы до пят. Не могу ни языком пошевелить, ни глотнуть, ни кивнуть. Конечности отказываются слушаться, о том, чтобы издать членораздельный звук, не может быть и речи.

Ужас, животный ужас растекается холодком по беспомощно распластанному телу. Что со мной? Как это? Надолго ли? А что, если это всё, конец? Боже милостивый, за что? Я ведь молодой совсем, пожить ещё толком не успел… Тело покалывает ледяными иголками. Снаружи доносятся звуки пробуждающейся тайги. А я лежу, как живой труп…
Блин, что за глупости лезут в голову. Мне, может, смерть дышит в затылок, а думаю - чёрт знает о чём!

Я же будущий доктор. Я знаю, что такое парез мышц. Мы проходили это. Но я ведь всё ещё жив и не полностью парализован: мои органы работают, сердечная мышца работает, и сердце по-прежнему гонит кровь, также как и дыхательный центр - лёгкие продолжают закачивать кислород. Я – жив! Но почему я лежу, как сноп и не могу пошевелиться? Что со мной произошло? Что за странное мышечное онемение? Люди, кто-нибудь, помогите!..

Затёкшие и побитые руки ноют – о, я снова чувствую боль! Но как бы я не напрягался, мне не удаётся задействовать ни единого мускула. «Нейромедиаторы сна продолжают своё действие, вызывая мышечную атонию» - всплывает в памяти строчка из учебника с описанием паралича сна. Тело абсолютно не подконтрольно. Кажется, что на груди гранитная плита, вдавливающая меня в столешницу и не дающая двигаться. Остаётся только возлежать и изучать потолок. А ещё – думать. Думать о том, что же это такое приключилось.

Если всё привидевшееся вчера не было кошмарным сном, значит - это была ужасающая действительность. Симптомы поведения схожи с Лексовскими, что приводит к неутешительным выводам о настигшем и меня бешенстве. Правда, нынешнее паралитическое состояние, напоминавшее скорее столбняк, выходит за рамки моих медицинских познаний. Укусить меня Лексу так и не удалось, а вот его слюна и кровь вполне могли попасть на слизистую и тогда – пиши пропало…

И ещё – в голове явно что-то заклинило. Мои мысли как бы переплетаются с воспоминаниями Лекса. Я вот прекрасно помню, как мы с дедом его нашли, но мысленным взором вижу всё со стороны, как в кино: вот сижу под деревом, вернее не я, а Лекс, а себя я вижу вваливающимся на лужайку из окружающих зарослей. Странно и страшно…

Пока я размышлял, произошло нечто: тело начало двигаться. Причём двигалось оно само, я никак не мог влиять на направление или характер его перемещений. Голова свисала странно на бок, поэтому видел всё я под небольшим углом. Тело делает шаркающей походкой круг по комнате. Вот оно поравнялось с нашими вещмешками. Видимо, запахи оттуда привлекли его внимание. Оно пытается развязать вещмешок, но ему это не удаётся. С криком и визгом лупит им по настилу. Потом замечает сумку. Рывок – и на пол высыпается её содержимое. Несколько консервных банок, консервный нож, зубная щётка, станок для бритья, тюбики с кремом для бритья и чистки зубов – вот, в принципе, всё, что у меня там было.

Тело начинает изучать находку: подносит к носу консервные банки, обнюхивает и облизывает, пробует на зуб, стучит ними о деревянную стену. Но банки, которые не удаётся вскрыть, вскоре надоедают ему. Гигиенические принадлежности тоже малоинтересны, за исключением кремов. Раздавив тюбики и перемазавшись, оно начинает с наслаждением слизывать и глотать белую массу. Я вспоминаю, как в детстве мы ели зубную пасту. Не думаю, что за прошедшие годы её вкус стал лучше.

Наевшись косметических кремов, тело продолжает изучение жилища. Голод оно, так мне кажется, ещё не утолило. Под столом валяются остатки вчерашних галет. Оно залазит туда, начинает их подбирать и жевать. Я слежу за всем процессом, как сторонний наблюдатель, которого всё происходящее никоим образом не касается.

Нажравшись, существо забивается в угол и засыпает. Во всяком случае, так мне кажется, потому что оно перестаёт двигаться и закрывает глаза. Я больше ничего не вижу. И что делать дальше? Мало того, что не могу двигаться, так ещё и изображения лишили. Хоть звук остался – уши то заткнуть слабо, а? Но смотреть дальше такое кино без картинки неинтересно. И я тоже отключаюсь.

13.
Когда я очнулся, моё тело уже лазило по крыше заимки. Что оно там искало – одному ему известно. Но я всё больше убеждался, что я, то есть оно, стало скорее похожим на обезьяну, чем на человека. По повадкам, поведению, издаваемым звукам – я сидел внутри примата. Во всяком случае, об этом красноречиво свидетельствовало раскачивавшееся при ходьбе вразвалочку тело, широко расставленные ноги, ссутуленная спина и свисающие до колен руки, чуть наклонённая голова.

Пока существо лазило и искало что-то, я в очередной раз предался размышлениям.

Итак, что мы имеем: явное психо-шизоидное раздвоение личности, причём один из субъектов находится на животном уровне. Я понимаю вариант, когда из-за какого-то перенесенного инфекционного заболевания, типа энцефалита или БАС, человек теряет возможность управлять своим телом. Инфекция способна разрушить нервные связи мозга и мышц. Но тогда больной оказывается полностью парализованным. В моём же случае тело двигается, кто-то или что-то им управляет помимо моей воли! И ещё - при известных психических заболеваниях не бывает параллельных сознаний у одного больного. Он может находиться или в одном, или в другом состоянии. Здесь же мы имеем дело с существованием двух субъектов одновременно в одном теле. Опять же, тело подчиняется только одному из них, играющему активную, доминантную роль. Другой же, более цивилизованный, так сказать, остаётся пассивным наблюдателем.

Если быть более точным, то речь идёт даже не о раздвоении, а растроении сознания. К немалому ужасу, только сейчас допёр, что в моей башке каким-то немыслимым образом оказались последние воспоминания Лекса. Я с отвращением «созерцал» процесс его испражнения в том же углу, где он спал. Потом с содроганием «вспомнил», как убил походя ни в чём не повинного старика, подвернувшегося на пути. Перед глазами встала и вся картина нашей драки, закончившейся выстрелом. Теперь я знал, что Лекс сам ненавидел себя за всё невольно совершённое и принял смерть сознательно, как избавление.

Интересно, если я когда-нибудь поправлюсь и доберусь до своего института, эти мои выкладки заинтересуют хоть кого-нибудь, или меня сразу упекут к аналогичным субъектам?

В голове чехарда из мыслей Лекса. Их дополняют мои собственные наблюдения. Разобраться в этом пироге и отсеять где чьё, уже невозможно. Если бы я не был атеистом, то предположил, что в какой-то момент душа покинула тело, например во сне, а вернуться обратно уже не смогла. Но я материалист, и буду пытаться найти происходящему более реалистическое объяснение.

Для начала надо определиться с тем, в чём разница между сознанием и подсознанием. Сознание, как известно, это результат активности коры головного мозга. Большая часть поведения человека основана на рефлексах. Они могут быть условными и безусловными, или высшими - приобретёнными и низшими - врождёнными инстинктами.  Например, мы совершенно не задумываемся о том, как ходим – просто переставляем ноги, как того требует безусловный рефлекс. При этом балансируем и не теряем равновесия. Также бессознательно мы поглощаем пищу. Короче, инстинктивно мы совершаем всё, что жизненно необходимо организму: от питания до размножения. А вот поведение цивилизованного человека, с самого утра принимающего душ, бреющегося, одевающегося и прочее – это всё уже базируется на условно-сознательных, приобретённых рефлексах.

И вот произошёл некий сбой, и система рухнула. Стройная структура разделилась на две части. Моё тело по-прежнему ходит и ест, но напрочь забыло об условностях цивилизации и второй сигнальной системе. То есть произошло запредельное торможение условных рефлексов в коре головного мозга.

Такие невесёлые мысли роились в моей (моей ли?) голове, а существо, тем временем, спустилось на землю и стало осматривать заимку снаружи. Вскоре оно обнаружило под навесом добычу, принесенную дедом Трофимом с охоты. Тушки уже успели протухнуть, но существу этот аромат пришёлся явно по вкусу. Я с отвращением вынужден был наблюдать, как оно впилось моими зубами в разлагающуюся сырую плоть и стало чавкать. Эх, если бы только не чувствовать этого запаха и вкуса! Увы, мои рвотные позывы так и заглохли где-то на уровне нейронных окончаний. Да, не знаю как всё тело, но пищеварительный тракт у меня будет явно подпорчен!..

14.
Такое впечатление, что этому существу больше ничего не требуется: только пожрать и поспать. И прожорливости его нет границ. Отведав тухлятинки, тварь сладко вздремнула. А поспав – отправилась доедать остатки останков. Чтоб отключиться и не наблюдать за этим сомнительным пиршеством, я снова углубился в поиски истины.

Что такое сознание? Может ли оно существовать отдельно от тела? Есть ли разница между понятиями «душа» и «сознание»? Может ли тело существовать без души? Что из них первично, а что вторично?

Глобальные теоретические вопросы философии и теологии, не дававшие покоя лучшим умам человечества на протяжении столетий, одолевали бедного студента на практике. Ну, в самом деле, если признать, что моё сознательное «я» стало пленником собственного тела, захваченного моим же бессознательным «я», то невольно приходишь к признанию факта существования не только тела, но и души. А вот их нерасторжимость и взаимосвязь ставятся под сомнение.

Интересен сам процесс такого раздвоения. Что же послужило причиной моей «дезинтеграции»? Я снова и снова прокручивал в голове события последних дней: вот наш десант высаживается в тайге, знакомство с дедом Трофимом, путь к озеру, скит староверов, ночёвка в заимке, поиск Лекса…

Всё упирается, как не крути, в то его утреннее исчезновение. После него он стал себя странно вести, плохо чувствовать, а потом – и совсем свихнулся. Что там могло быть такого особенного? Ну упал человек, ну расшиб коленку – так это происходит со всеми. Да и не контактировал же он, как будто с бешеными животными, или…

А кто сказал, что надо непосредственно контактировать? Зараза, она же могла притаиться и в земле, и в мхе, и в том листике, которым я заклеил рану, и в том камне, на который меня, то бишь Лекса, угораздило свалиться… Клинит мозги, блин!

Стоп! Камень! Не может быть!

Я мысленно подпрыгнул от осенившей меня идеи. На самом же деле, тело продолжало спокойно обсасывать косточки тухлой дичи и никак не реагировало на революционные мысли, рождавшиеся в его голове. Правда сейчас я уже не знал, были эти мысли мои, или являлись отголоском умозаключений Лекса, без сомнения, также ломавшего голову над этими вопросами.

Хм, камень… Это ведь не простой камень оказался, а обломок метеорита, который мы разыскивали. Что там за лекцию Лекс по дороге гундосил в поезде? Есть космологическая теория занесения жизни на Землю из Вселенной небесными скитальцами. Учёными обнаружены в метеоритах следы органических веществ. Современная наука знает о формах жизни и органических структурах, способных выдерживать сверхнизкие и сверхвысокие температуры, абсолютный вакуум и радиацию. То есть, попадание иноземной органики на Землю при падении метеорита никто не исключает. Более того, есть предположения, что вспышки новых заболеваний, типа чумы, холеры, испанки, СПИДа, эболы и прочих, могут быть вызваны космическими посланцами, доставившими на Землю чужеродные бактерии или споры.

А теперь давайте допустим, что камушек, на который сподобился грохнуться Лекс, царство ему небесное, нёс в себе некий инопланетный вирус, назовём его «звёздным бешенством». Вот и стало всё на своё место: и эпидемия среди животных, о которой говорил покойный дед, и странное поведение Лекса, да и моё, не то бешенство, не то столбняк, не то шизофрения. Более того – этот «чужой» имеет ещё и собственную накопительную память, передающуюся от носителя к носителю. И ещё – он явно мутирует, подстраивается под человеческий организм, причём с бешеной скоростью. Если у Лекса заметные изменения наступили только на второй день после заражения, то меня эта звёздная болячка покорила за сутки. Да, дела! Что пропишете, доктор? От чего лечиться-то будем? И главное – можно ли дать обратный ход процессу торможения в моей черепушке, или этот вирус уничтожил там все нейронные связи раз и навсегда?

Эти размышления прервала картинка из фильмов ужасов, разворачивавшаяся прямо перед моими глазами. Существу оказалось мало остатков вчерашней трапезы, и оно отправилось на поиски съестного. То, что оно нашло…

Интересно, а свихнуться моё сознание, отделённое от физической оболочки, может? Это ведь не так легко пережить – зрелище каннибализма. Да, оно нашло пожарище и вытянуло оттуда хорошо прожаренный труп Лекса. Дальнейшее описывать у меня нет сил… Но смотреть на всё происходящее пришлось – никуда не денешься, кино не остановишь, больной кинщик крутит часть за частью против твоей воли…

15.
Первое, что пришло в голову поутру – когда он всё ЭТО доест, что он будет делать дальше? Может сдохнет с голода, в конце-то концов? А может от холода зимой окочурится? Хотя, вряд ли. Из одежды на мне оставалось немного, но существу и это было явно излишним – оно неоднократно со злостью предпринимало попытки сорвать с себя мешающие ему, болтающиеся ещё местами на туловище остатки человеческой моды…

Утро началось с завтрака у пепелища. Сладенькая жареная человечина существу явно понравилась, оно смаковало и банкетничало чуть ли не полдня. Набив желудок под завязку, и смачно отрыгнув, завалилось переваривать тут же, у крыльца. Я же, в виде бестелесного духа, продолжал думать, хваля Бога за отсутствие «картинки ужасов».

А думы мои были неутешительными. Если моя теория о внеземной природе этого заболевания верна, а в этом я уже почти не сомневался, то надежды на спасение почти не было. Да и появление такого экземпляра человека «два в одном» в густонаселённом районе становилось весьма опасным. Что, если это действительно новый вид вируса, неизвестный науке? Пока учёные спохватятся и начнут его изучение, он может выкосить всю планету. И будут по ней бродить некогда разумные, а теперь обезьяноподобные люди.

Зверюга причмокнула во сне, облизнулась, почесалась и повернулась на другой бок. Казалось, что крыльцо и всё строение резонировало в такт её сонному хриплому дыханию, наполнявшему тайгу ритмичными вздохами, охами, ахами, присвистываниями и покашливаниями.

Опять сверкнула и исчезла некая мысль, возможно из Лексовых закромов памяти. «Что это было, - пытался я поймать её обрывок, - нечто важное и интересное проскочило и испарилось. О чём я только что думал? Ага, о том, что эта болезнь может превратить человечество в стадо диких животных. Во-о-от!»

Мне так захотелось поднять руку и почесать затылок – эх, плохо быть немощным и парализованным, не пожелай врагу! Да и вообще странно, что я могу бодрствовать и думать, когда существо спит. Мозг явно разделился на две самостоятельные и независимые части!

Итак, если я допустил возможность занесения инопланетного вируса на Землю метеоритом и то, что этот вирус может расщеплять сознание существа, обладающего интеллектом, то… От следующей мысли у нормального человека перехватило бы дыхание: почему не допустить, что сознание у тех же доисторических приматов появилось также в результате чего-то подобного, как следствие действия вируса, но со знаком «плюс»?

Скажем, бегали себе по Африке стаи диких обезьян миллион лет назад. И тут ба-бах – падает на них метеорит, начинённый вирусами. И начинают они внедряться в головы бедных макак. Да не просто так, а «сшивая» нервные цепи и «закорачивая» сигналы нейронов коры головного мозга с подкоркой и периферическими нервами. И в результате шимпанзе умнеют на глазах, начинают мыслить логически, у них появляется речь и осознанность поведения. Короче – вот вам модель сотворения человека! Вирус, как способ вдохнуть душу-сознание в живое тело. Клёво, а?

Такая буйная мыслительная деятельность подняла мне настроение, и я уже почти забыл об ужасах, свидетелем которых недавно был. Мне даже начала нравиться моя новая сущность, и то, что довелось быть в этой ипостаси первопроходцем и «подопытным кроликом» такой неизведанной отрасли, как космическая вирусология. Убаюканный перспективами исследований, я забылся в псевдосне мученика лженауки.

16.
Когда я «включился» в очередной раз, тварь неслась через таёжные дебри. В руке она сжимала подобие «Чупа-Чупса» - обглоданную бедренную кость несчастного Лекса, которой размахивала, прокладывая путь через кусты. О съеденном друге также напоминал тошнотворный привкус во рту, провоцировавший ни к чему не приводившие ментальные рвотные потуги. По округе разносилось утробное ворчание зверюги и скрежет её зубов. Куда она намылилась, сказать было трудно. Я, хоть убей, не знал где тут север или юг, и с какой стороны мы вообще пришли. От заимки осталось одно воспоминание. По всей видимости, монстра снова донимал голод, так как рот не прекращал жевательных движений, а с подбородка капала слюна.
«Не красавчик, а загляденье!» – подумал я, представив свой вид со стороны.

Жаркое из Лекса было благополучно переварено, а больше в срубе доступных припасов не было. Консервные банки существо так и не осилило, где закопаны останки деда Трофима, слава Богу, не помнило и не унюхало.

Теперь же это некто или нечто, бывшее ранее мной, куда-то уверенно направлялось, лишь иногда по пути приостанавливаясь, чтобы погрызть хрящики на заветной косточке или сжевать пригоршню ягод. Вокруг была тайга. Насколько я помнил по карте, лес протянулся во все стороны на многие-многие километры. Куда же направлялось моё тело?

Пока ответа на вопрос не предвиделось, и я снова вернулся к «обсасыванию» озарившей вчера идеи. Два разнополярных вируса: «плюс» включает сознание, устанавливая мостик между ним и бессознательными, животными рефлексами и инстинктами; «минус» эту связь разрывает, ввергая некогда мыслящее существо в животное состояние зомби-каннибала. Это сколько можно диссертаций защитить и званий получить на одной этой теме! Я всё ещё представлял себя основателем новой науки – космической вирусологии, перед моими глазами лежали толщенные фолианты с моим именем на форзаце, когда тело резко притормозило. За последним рядом кустов просматривалась лужайка с…

Я не поверил своим глазам – существо неким образом вернулось к старообрядческому поселению, встретившемуся на нашем пути к заимке. Было ли это случайностью? Искало ли существо просто пропитание, или его цель - добраться до людей? При любом раскладе это была катастрофа. Оно могло, так же как ранее меня, заразить всю деревню. И у болезни резко возрастали шансы вырваться из тайги в обжитые районы. Это станет последним днём человечества! Что же предпринять, как остановить инопланетную машину смерти и не дать ей свершить своё чёрное дело?

Существо затаилось, изучая обстановку. На сельском майдане стояло несколько старых ржавых механизмов. В один из них, нечто напоминающее дробилку или молотилку, была впряжена лошадь. Как в допетровские времена, одна лошадиная сила, совершающая круговые походы вокруг агрегата, приводила в движение все его составляющие части. Вид несчастной скотинки и привлёк моё тело, решившее отведать конины. Существо стало подкрадываться к бедной лошадке, обходя сарай на пути.

В этот момент оттуда вышла молодая девушка, в длинной юбке и кофте, с волосами, подобранными платком. Она тащила на спине мешок с чем-то, видимо предназначенным для помола. Моё сознание сжалось в комок от предчувствия дальнейших событий. Время остановилось, и всё последующее, уложившееся в секунду-другую, я как в замедленном кино, просматривал по кадрам.
Появление селянки произвело на существо впечатление, изменившее все его планы. На смену чувству голода, пришло нарастающее сексуальное влечение. Тварь отбросила свой «леденец» и протянула руки к будущей жертве. Проснувшееся либидо натянуло все мышцы, я буквально почувствовал это. Чувство мышечного напряжения, от которого я уже стал отвыкать, наконец, пробилось к моим мозгам. Попробовал пошевелить пальцами и – о чудо! – мне это удалось. Основной инстинкт оказался тем триггером, который способен восстановить связь сознательного и бессознательного начал. Кто бы мог подумать, что низменная похоть может противостоять космической заразе. Это открытие отвлекло меня на секунду от происходящего. А действие продолжало развиваться стремительно.

Заметив появившегося из-за сарая чужака, лошадь испугалась и понесла. Девушка, которая уже почти поравнялась с приёмным отверстием дробилки, от неожиданности резко обернулась и задела мешком мерзкую тварь, учуявшую самку и стоявшую уже у неё за спиной в готовности к броску. Существо качнулось, потеряв равновесие, и инстинктивно взмахнуло руками. На принятие решения у меня была всего доля секунды. Я не знал, надолго ли вернулась ко мне власть над телом. Было ли это всего лишь мимолётное короткое замыкание в мозгу из-за желания спариваться? Вернулся ли контроль над телом полностью или частично? Ответов на эти вопросы у меня не было. И, видимо, никогда уже не будет. Левая рука монстра, потерявшего остойчивость, оказалась в опасной близости от молотилки. Будет ли второй шанс остановить всё это? Всевышний, прости меня за то, что я намерен совершить! Понадобилось лишь небольшое усилие - и рука монстра попала в зазор шнеков. Ужасная боль пронзила и сознательную и бессознательную части меня. Сонное безмолвие вековой чащи разорвал душераздирающий рёв, от которого лошадь дёрнулась ещё сильнее. Жернова прокручивались всё быстрее и быстрее, поглощая то, что некогда было студентом-медиком.

Последнее, что я услышал и увидел – это визг заляпанной кровью девушки, в трансе наблюдавшей моё перемалывание агрегатом, и зубастые шестерёнки, приближавшиеся к лицу. «Так тебе, сволочь, и надо! - успел подумать, - не будет тебе больше моего тела. Вон из моей голо…»

Пролог (вместо эпилога)

Теперь ты всё знаешь и понимаешь. Серия вспышек обогатила твой мозг познаниями, которые вирус насобирал на нашей планете за время своего хозяйствования. Ты – один из нас. Нам ведомо, что и как произошло, откуда пошла эта напасть. Мы знаем её сильные и слабые стороны. Мы знаем всё, так как наш опыт не пропадает, а только накапливается, с каждым новым адептом. Но мы – ничего не можем. Мы сильны своим сознанием и мышлением, но наши тела нам неподвластны. Они ведут свою самостоятельную жуткую партию. Нам же остаётся только существовать сторонними наблюдателями и с ужасом осознавать, что вирус всё расширяет и расширяет поле кровавой жатвы. Чем мы можем помочь? Как сообщить оставшимся людям накопленные нами знания? Как научить их противостоять звёздному бешенству? Увы, весь багаж бесценных фактов становится им доступен лишь при инфицировании, когда борьба уже невозможна чисто физически. И всё новые жертвы пополняют ряды принудительных зрителей агонии и крушения человечества…

* - звёздное бешенство

Фото Челябинского метеорита (из Интернета)