Вихри судьбы 2

 ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ "ВИХРИ СУДЬБЫ" (2)
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН.( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ.

Софья Николаевна задумалась над писанием черновика, истории своей семьи по заказу писательницы. Она не знала, с чего начать книгу. В семье часто говорилось о древнем роде Семеновых. Говорили о том, что точно они знают, что их прадед – Василий Григорьевич Семенов верно служил царям и был вхож в их семьи. Он часто разговаривал с малолетним царевичем Петром. Рассказывал ему историю России. Говорили в семье о том, что прапрадед Василия Григорьевича был выходец из Монголии, которые были помазаны в Христианство. Что род Каркады, так называли прапрадеда, правильно ли передавалось из уст в уста его имя, Софья не знала, одно время они жили в одном селении с ханом.  Часто вспоминали фамилию Пронских, родню со стороны прабабушки. Фамилия ничего не говорила Софье, так как она не знала ничего о них, кроме того, что было у Пронских много братьев и все они были отличными воинами. Установить цепочку родственной связи ей не получиться, одни словесные рассказы из уст в уста, архив для нее был не доступен и она не жила в Москве. Отследить еще связь с Василием Григорьевичем Семеновым было возможно, остальные родственники выплывали из тумана времени.  Софья открыла учебник Истории и не видя написанное, всматривалась в рисунки одежды воинов того времени, в котором жили ее предки. Возможно установиться связь с прошлым временем и ей хоть приблизительно можно будет осветить былые времена. Возможно, было так, а возможно иначе…
… Узбек – хан был в ярости, он ходил по коврам шатра и за ним неотступно следовал слуга с опахалом в руках.
- Немедленно приведи посла Московского, - крикнул он слуге, стоящего в проеме шатра. Тот испарился в доли секунды.
Хан снова зашагал, повернулся и приказал слуге с опахалом уйти.
Два воина привели посланника Московского, племянника Ивана Калиты.
- Ты знаешь о том, что в Твери было восстание ополченцев, - со злостью в голосе выкрикнул хан.
Племянник Калиты, Михаил упал на колени.
- Мне ничего об этом неизвестно, давно я депеш не получал от дяди, - чуть не плача, - ответил Михаил.
- Не дрожи, как клиновидный лист на ветру. Если бы твой дядя был в чем – то виноват, то я тебе сейчас отсек бы голову.
- Помилуйте меня, почтенный Узбек – хан.
- Поднимись. Ты останешься у меня в заложниках. Посылаю сейчас гонцов к твоему дяди. Если Иван Данилович Калита не приедет ко мне и не согласится на мое предложение, то я секирой лишу тебя головы.
Михаил поднялся с колен.
- Я знаю дядю, как он ответит, только не знаю твоего вопроса, великий хан.
- В Твери убили моего родственника Чол – хана. Вырезали всю его семью, убили всех его детей. Я хочу, чтобы Калита принес голову князя Тверского в мешке.
Михаил побелел в лице, сказал:
- Дядя выполнит вашу задачу, великий хан. Князь Александр очень хитрый человек и его не легко будет поймать.
- Чтобы легче его было ловить, я отдам земли ему князя Тверского, - сказал хан. 
- О великий хан, позволь написать записку дяде и передать ее через твоего посла.
- Пиши и помни то, что голова твоя ничего не стоит, если он откажется от предложения.
 Через неделю в стан орды прибыл сам князь Иван  Калита.  Он долго говорил с ханом в шатре и даже посыльного со строчным донесением не впустили к ним. Вышел князь из шатра, потянулся на солнце и подозвал к себе племянника, стоявшего в стороне.
- Останешься у хана. Узбек – хан дал мне ярлык на великое новое княжество и пятьдесят тысяч голов в войске. Жаль князя Тверского. Хоть он и змея подколодная, но все – таки он русский человек, - сказал князь.
- Дядя, забери меня с собой. Тут такие нравы, не доведи господь.
- Если я заикнусь о тебе, возникнут подозрения у хана, тогда мне тоже не вернуться домой. Жди, Михаил, выступлю на Тверь, найду тебе замену из дальних родственников. Найду такого, не сомневайся. Вызволю я тебя из Орды. Не хнычь, не вникай в русские дела, с продажными купцами не говори о державных делах.  Кушай хорошо, отдыхай, пей вино и не смотри в сторону их женщин, а то сразу голову тебе отсекут и будут правы. Бабы у них неприкосновенные, то есть - лапать их нельзя. Понял меня?
- Да, я буду ждать замену.
- Вот и хорошо, - сказал Калита и перекрестил племянника.
К князю Александру прискакали на взмыленных лошадях гонцы и сообщили ему о том, что Иван Калита идет с ордынцами на Тверь.
- Они хотят Тверь сжечь, - кричали перепуганные воины. - Их тьма.
- Собирай бояр, будем решать, как нам дальше быть.
Стали подъезжать бояре со своими воеводами. Собрались все в большом зале.
- Не отдадим Тверь на поругание.
- Будем стоять насмерть.
- Предатель князь Калита, своих же людей хочет обездолить.
- За что?
- Знаете, что они хотят от нас, депеши никакой не прислали? - спросил князь Александр.
- Мы поймали одного басурманина, сказал он на пытках, что за твоей головой они идут в Тверь.
- И еще сказал, если князь отдаст свою голову, то хан не будут палить Тверь.
- М-да, дела не важно идут. Воевода, ты сказал, что уцелела дочь  Чол - хана. Не испоганили ее твои молодцы?
-  Что ты князь, мала еще, шапкой ее можно сбить с ног. Отъелась немного на свинине и капусте, щеки во, - сказал воевода и раздул свои щеки.
- Где она?
- В семье моей, смышлёная девчонке, мы ее окрестили и она крестится на икону.
Бояре засмеялись, представив на минуту, что ребенок хана креститься.
- Твоя Матрена и столб научит креститься, - сказал, смеясь боярин.
- Посадите ее на коня, привяжите к седлу и отправьте навстречу воинам Калиты, может быть, это их остановит.
- Сомневаюсь, - сказал старый боярин. -  Князь Иван Калита, тертый калач, недаром его прозвали кошельком, свое он не упустит. Видать многое посулил ему Узбек –хан за твою голову. Приехали купцы, сказывали, что племянник князя у хана в заложниках ходит, а следом за ним по пятам идут два басурманина с кинжалами за поясом. Охраняют его, чтобы не сбежал.
-  Бояре, мы не сможем отстоять Тверь такой орде, численностью в пятьдесят тысяч голов и умирать я не желаю, так как  вины в том, что погибла семья Чол - хана  моей нет. И вы бояре не виноваты в том, что произошла такая трагедия.  Я не давал такого указания, наоборот, просил усмирить ополченцев. Что будет теперь? Время нужно, чтобы остыл Узбек – хан и собрал всю информацию о гибели родственника. Тверь нам уже не спасти, а вот головы ваши и мою мы можем спасти.
- Как князь?
- Что будем делать?
- Правильно сказал князь. Племянницу Узбек – хана навстречу нужно выслать, несколько часов выиграем.
- Навряд ли, князь Калита идет за нашими землями.
- Будем давать бой, - закричали молодые воеводы.
 Бояре зашумели, споря между собой. Князь нахмурившись, слушал их перебранку.
- Пусть твои воины посмотрят со стороны, как князь Калита примет дочь хана, - сказал князь своему воеводе.  - Воеводы, не расслабляйтесь и воинов держите в узде. Вернется старший воевода и я снова вас соберу, речь буду держать.
Бояре и воеводы стали покидать хоромы князя.
Старый боярин пробурчал:
- Князя нужно сдать орде, чтобы сохранить себе и близким людям жизнь.
- Что жилка тряслась сказать князю эти паршивые слова ему в лицо? Старый ты стал и поэтому цепляешься за нитку жизни. Не князь убивал хана. Повстанцы его убили. За что князь будет страдать?
- Да я стар стал, а ты молод и глуп. Орда мстительная, а завтра мы положим головы на плаху вместе с князем.
- Ну так иди и скажи ему, чтобы он сдался и не губил нас, -вспылил молодой воевода.
- Завтра он сам нам об этом скажет, - с грустью сказал старый воевода и вытер набегавшиеся слезы на глаза.
Молодой воевода плюнул в сторону и ничего не ответил, пошел в недавно созданную семью попрощаться.
Ночью прибыл разъезд, который должен был сопровождать дочь хана к ордынцам.
- Никита решил провести в стан князя Калиты дочь хана, чтобы разнюхать обстановку.
 Девочку отвязали от лошади  воины хана и унесли в шатер, а Никите, сразу, голову отрубили и надели ее на шест. Мы еле ноги оттуда унесли, - рассказывал старший воевода. – Ничто их не остановит, они продолжают двигаться в нашу сторону.
- Собирай всех Бояр и воевод, я речь буду держать, - сказал князь.
Стали собираться заспанные бояре, молча садились они на лавки и пытливо смотрели на князя.
- Что, орда уже под Тверью?
- Пока нет, второй разъезд вернулся, стал князь Калита лагерем в десяти километров от города. Собирает силы перед штурмом или решил сам отдохнуть. Ночь на то и ночь, чтобы люди спали. Нам не придется спать в эту ночь. Я с семьей уезжаю в Новгород, чтобы меньше ненависти было у орды.
- А нам, что делать?
- Как только рассветёт, выезжайте навстречу орде. Увидите тучу ордынцев, спешитесь с коней и навстречу Князю пойдете пешим ходом, без оружия с хлебом и солью, вручите ему ключи от города, да в глаза ему не смотрите, к долу покорности ваши глаза уставлены пусть будут, наклонив голову к земле. Не забудьте ему преподнести корзину подарков от себя. Да,  Бог пронесет и ваши головы останутся целы. Обо мне скажите, что я сбежал. Время нас рассудит. Вернусь я в Тверь, как не станет Узбек – хана. Как звали дочь Чол – хана.
- Жена нарекла ее Анастасией, крещенная она.
- Об этом все молчите, дабы не накликать беду на девочку. Было же у нее имя?
- Гульнара.
- Будет она вспоминать меня с благодарностью, что вернул ее к семье в ее род. Простите бояре, что покидаю вас. Такая моя судьба быть гонимым из своего рода, из своих земель, где вырос мой прадед, дед и отец. Спасибо вам за службу. Ждите меня, я вернусь.
Князь с каждым боярином поцеловался трижды и наложил на каждого крестное знамение. Поцелованные князем бояре уходили из хором.  Остался с князем старший воевода.
- Подбери мне рать из воинов, чтобы сопровождали мою семью.
-  Я с тобой князь, - твердо сказал воевода.
- Нет. Ты следи за боярами, чтобы моих родственников они не выдали и тех, на дыбу не возвели. Вернусь, с предателями особый будет разговор. Кто очень рьяно будет служить князю Калите, тоже спрошу их. Средину должен каждый на себе почувствовать, как девка, которая на коромысле воду несет осторожно, чтобы вода не расплескалась. И бояре мои не должны расплёскивать перед ордынцами свою жизнь, она принадлежит земли Тверской.
Через час в сопровождении воинов князь Тверской вместе с семьей отбыл в Новгород. Вскорости из Новгорода ему пришлось уехать в Псков. По его следу шла армия ордынцев.  Он сбежал в Литву на полтора года и снова ему не было покоя.
 Князь Калита докладывал Узбек – хану:
- Сбежал князь Александр в Литву. Дело времени и оттуда мы его достанем.
- Не выполнил ты моего задания.  Жизнь твоему племяннику дарую авансом. Еще одно не послушание и князь, пинай на себя. Но, то что подмял для меня земли,  дарую тебе Великий Новгород и Кострому.
- О, великий хан, дарованная шапка пришлась впору. Всегда мечтал властвовать над Великим Новгородом.
- Не шапка, а ярлык на владение земель я дарую. Пора привыкнуть к нашим изречениям.
- О прости, великий хан, что я не так сказал.
Узбек – хан, видя, что князь переминается с ноги на ногу, спросил.
- Хочешь, что – то мне сказать и боишься?
- Не я скажу, так донесут другие и ты мне не простишь того, что я скрыл от тебя о твоей племяннице.
- О ком говоришь?
- О прекрасной Гульнаре. Как она поживает?
- В память родственника я отправил ее к своей матери. Так, что ты желал мне сообщить? - спросил хан, хмурясь в челе.
- Вашу племянницу окрестили в Твери.
- Кто? – с яростью спросил хан.
- Князь Александр Тверской, - соврал, не зная зачем князь Калита. Может быть, он ему мстил за то, что князю Тверскому удалось сбежать ловко от правосудия хана и тем, подставил его.
- Хочу видеть его мертвым, - зарычал хан и махнул рукой, приказывая князю Московскому удалиться.
«Теперь тебе конец, князь Александр. Даже если не станет хана, то родня его тебя достанет из Литвы.  Нет большего оскорбления для рода, поменять веру. Месть тебе - это будет дело чести рода Узбек – хана», - думал князь Калита, садясь на лошадь.
- Все ли хорошо, дядя? – спросил племянник Михаил.
- Лучше не бывает. И ты цел и земли я получил, и князю за его ловкость отомстил. Поехали домой, - сказал князь Московский и пристегнул лошадь кнутом, конница с всадниками во весь апорт поскакала из лагеря ордынцев на большую дорогу.
 После отъезда князя Московского, Узбек – хан призвал к себе летописца.
- Осветил ли гибель Чол – хана?
- Да, я выезжал в Тверь и подробно описал трагедию.
- Что написал о его дочери Гульнаре?
- Ничего, мой повелитель, так как не было указаний от Вас.
- Хорошо, удачливый ты летописец, думаешь так, как я думаю, поэтому долго живешь. Будем считать, что Гульнара погибла со своей семьей в Твери.
Зная, своего хозяина ни один мускул не дрогнул на лице у летописца.
- Почему молчишь? - спросил хан.
 - Мое молчание – это согласие с вами, - сказал летописец. – Закончу писать сегодня о трагедии семьи Чол – хана. Я твой раб навсегда, не летописцы пишут истории, а хозяин великого рода.
- Правильно понимаешь. Иди и пиши, как я сказал, возьми поощрения за верную службу, - выкрикнул хан и бросил мешочек с монетами.
Метание мешочками с монетами в знак благодарности у хана было отработано и летописец был не промах, получая частые вознаграждения и поэтому они справились с поставленной задачей перед ними. Хан бросил, летописец поймал и мгновенно исчез мешочек с монетами в широких шароварах верного слуги.
 Хан вызвал советника к себе.
- Остаешься в войске за меня, я уезжаю к Великой Ханум. Скоро вернусь.
- О, великий хан, передай стрекозе Гульнаре от меня подарок, ободок. Кода придет пора я хочу выкупить Гульнару для своего сына, чтобы породниться с тобой.
Хан побелел весь в лице.
- Мои уста, выговорили что -  то непристойное, великий хан. Прости меня, будь добр ко мне.
- Гульнара вместе с семьей погибла в Твери. Князь Александр прислал девушку, похожую на нее. Пошутил… Это простолюдинка.
- Да, я заметил, что девочка как – то изменилась. Как я опростоволосился, я держал Гульнару на руках, когда ей было год, как я мог, признать дочь хана в простолюдинке? О прости меня, великий хан.
- Вначале я тоже был одурачен князем Александром и послал ее к своей матери на воспитание. Скажи, как мне поступить с руссинкой?
- Она не совсем руссинка, так как знает наш язык и об этом все заговорят. Есть еще рядом племена…
- Это уже не важно.
- Кровь не пускай – осудят многие. Все должны знать о том, что она воспитанница твоей матери. И что ты простил обман девчонке.  Через два года ей будет пятнадцать лет, выдай ее замуж за степняка и подальше отправь ее вглубь Монголии, пусть она пускает свои корни там. Все узнают, что Гульнара погибла в Твери, я об этом побеспокоюсь.
- Я подумаю в дороге и посоветуюсь еще с почтенным шаманом.
Вдовствующая мать Узбек хана ждала приезда сына, так как посланник сообщил ей о том, что он находиться уже в дороге и скоро прибудет во дворец. С самого утра слуги вылизывали тряпками весь дворец. На женской половине дворца в гареме девушки щебетали о том, что скоро прибудет хан и какую – то из них он выдаст замуж за богатого воина.  Все знали его привязанность к своей жене и горем он содержал потому, что так положено по положению хану.  Ему привозили красавец и тут же он выдавал замуж тех, кто засиделся у него в гареме. Он редко посещал гарем и то, только тогда, когда рожала жена очередного ребенка или, когда болела, и она его отсылала к молодым  женщинам утешиться и снять с них девичью тоску. В гареме не задерживался никто, хан благополучно выдавал девушек замуж.  Шаману не нравилось то, что хан содержит гарем, как делали зажиточные татары, которые были в связке с монголами по завоеванию стран. Он всячески уговаривал хана, отказаться от него. По желанию хан мог всегда найти женщину для утех, но держать горем это стать похожими на татар. Великий шаман, для этого пригласил Монаха из Тибете, чтобы тот объяснил мужское начало у хана и создание семьи. Буддист монах так рьяно стал убеждать хана в сильной вере буддизма, что тот уже задумался распустить гарем. Великий Шаман стал побаиваться того, что его знания о мирозданию отойдут на втрое место вместе с ним и он решил покончить с буддизмом, отправляя монаха на Тибет, когда хан был в походе. Тот, в дороге  умер. Неудачное прилаживание буддизма кончилась нелепо но, дорожка была уже протоптана монахами Тибета в Монголию и только в шестнадцатом веке буддизм войдет в сердца многих монголов прочно. 
Вот уже конница въехала на большой плац.  Повозки тарахтели по камням . Узбек хан лихо соскочил с коня и подошел к толпе родственников. От поцеловал матери руку и прошептал:
- Я ненадолго приехал. Нужно поговорить.
Он поцеловал в губы свою жену.
-  Тосковал, очень тосковал по тебе, милая Роза моя. Ночью встретимся.
Хан поцеловал каждого своего ребенка. Рядом стояла Гульнара. Рука занеслась над головой девочки, чтобы погладить и остановилась, не прикоснулась к ней. 
Хан повернулся к толпе наложниц и выкрикнул радостно:
- Я привез вам подарки. Самое лучшее получат те, кого выберут мои воины в жены, такая честь им за их храбрость и верное служение мне.
Толпа родственников ушла во дворец, сопровождая хана. Девушки наложницы побежали на свою половину, чтобы себя еще лучше украсить, так как каждая желала иметь мужа единственного и своего.
На каменной площади осталась одна Гульнара. Она не могла понять, почему дядя не погладил ее по волосам. Ей стало страшно, как тогда, когда ей мама велела залезть в корзину с грязным бельем и приказала молчать, чтобы она не увидела.
… Ворвались повстанцы, мама Гульнары вскрикнула и стала оседать возле корзины. Через редкую плетенную лозу Гульнара увидела, как бородатый мужчина вытирает нож о платье мамы. Он был так близко от нее, что от страха Гульнара потеряла сознание и это спасло ей жизнь, она не закричала. Вокруг была резня, крики и стоны слуг, но, Гульнара этого не слышала.  Она пришла в себя и не стала выходить из корзины, а сидела и смотрела на неподвижное тело мама через прутья лозы.
Сколько времени она сидела в корзине она не ведала, но через окно она увидела серость вечера. Вошли мужчины и ругаясь, стали выносить тела из большого дома. Снова наступила тишина и снова Гульнара услышала шаги и женский смех. Это вошли женщины, жены повстанцев.
- Все что найдете ценного, складывайте на стол. Потом поделим богатство хана. Потом, и не вздумайте что – то спрятать в юбках. Прикажу высечь, - сказала крупного размера женщина.
 Худенькая молоденькая девушка подошла к корзине. Она открыла крышку.
- Что там? – спросила крупная женщина.
- Барахло грязное прислуги вперемешку с одеянием хана.
- Интересно. Прислуги и хан. Это не может быть, даже грязное их белье в отдельности должно лежать. Выверни корзину, Лиза. Посмотрим, что на дне лежит.
- Тяжелая, - пожаловалась молодая девушка.
Кто – то ей помог и корзина упала на бок. Из грязного белья показалась голова девочки.
- Вот те раз. А ну выползай. Это же дочь хана, Гульнара.
Гульнара узнала в крупной женщине подсобную рабочую кухни.
- Как тебе удалось спастись от разъярённых наших мужиков?
- Не понимает она, о чем ты говоришь.
- Все понимает. Хан поселился в наших краях на века и поэтому нанял для своих детей учителя и, тот, обучал их нашему языку. Запрещено было в доме говорить на другом языке, кроме русском. Правду я говорю? – спросила крупная женщина.
- Да, - тихо ответила Гульнара.  – Тетенька, не убивайте меня, прошу вас.
- Что с ней делать будем? - спросила другая женщина.
- К повстанцам отведем.
- Нет, время уже ушло. Жалко девчонку, никогда нас не обижала, в отличие от ее матери. Отведем ее к сердобольной Матрене, жене воеводы, пристроит она где ни будь ее. Смотри, какая она голубоглазенькая. У ордынцев у всех глаза черные.
- Не у всех. Давеча в хлеву проверила…
Женщины засмеялись.
- Смотри вернется Глебушка из похода и проткнет тебе пикой то место, которым ты смотрела на ордынца. 
 Женщины снова засмеялись и приказали переодеться Гульнаре.
- Чтобы по дороге тебя не отбили у нас. А платье, мы Матрене отдадим.
Выслушав женщин, Матрена нахмурила глаза.
- Что я скажу своему супругу о девочке?
- Скажешь, что сама приблудилась она к тебе.
Из добротного дома выбежали пятеро ребятишек.
- Мама, кто это?
- Приблудная Настя. Дайте ей свою одежду и айда в сад играть, не появляйтесь в доме, пока я вас не позову и Настю не обижайте.
 Так она прижилась у доброй тети Матрены, которая ее через неделю, сговорившись с батюшкой, окрестила ее Анастасией и на шею ей повесил священник деревянный крестик. Она уже хорошо разговаривала на русском языке, как пришел воевода и сказал.
- Собирайся Настя, поедешь к родным своим. Как бы ты не крестилась, для нас ты останешься чужой. Я – то знаю, чья ты дочь. Князь Александр приказал соединить тебя с твоим родом, а значит он спас тебя, помни это. Пока ты  малая и находишься в доме и во дворе, ты в безопасности, а выйдешь за ворота, поди знай, что в голове прохожего. Натерпелись они от твоего отца, могут на тебе и отыграться.
Ее привезли  во двор к хоромах князя.
Князь Александр вышел и подошел к девочке.
- Розовый персик, будущая красавица растет. Помни, кто тебя вернул в твой род. Князь Тверской и помни то, что я не приказывал убивать твоих родных. А крестик сними. И никому не говори, что ты крещенная, иначе тебя убьют свои же. Поняла меня?
- Я возьму ее крестик себе, когда она подрастёт я выкраду ее и женюсь на ней, - сказал Никита, совсем юный мальчик.
Князь засмеялся.
- Никита, к тому времени, когда твоя женилка подрастет, то наши местные девочки будут красавицами и посмотрим, захочется тебе ли рисковать жизнью ради Гульнары.
- Мне уже хочется.
Воины громко засмеялись.
- А чего, давай в пику хану их поженим. Привести священника? – спросил воин.
- Не балагурьте и так будут у девочке не малые неприятности, если узнают, что она была крещенной. Ну,  с Богом езжайте и чтобы ни один волосок не упал с головы прекрасной Гульнары.
Они ехали на лошадях и Никита спросил:
- Когда подрастешь, выйдешь за меня замуж?
- Выйду, - ответила Гульнара и зарделась. – Мне страшно, Никита.
- Не бойся Настюха,  я с тобой.
А потом все было, как в калейдоскопе. Они въехали в лагерь князя Калиты,  и как в калейдоскопе сейчас замелькали фрагменты времени,  все происходило мгновенно. Ее ссадили с лошади и унесли в шатер, она лежала на плече здорового воина, протягивала руки к Никите и кричала.
- Никита, спаси меня.
 Он рванулся и кто – тосзади мечом отрубил ему голову, она покатилась вслед уходящему воину с ношей на плече. Он еще стоял и не падал из рук вывалился крестик на веревочке. Гульнара видела еще, как свалилось тело Никиты на землю. Воин поднял крестик и бросил его в огонь.  Она потеряла сознание.
А потом долгий путь в повозке к матери Узбек – хана. И молчание длиной всю дорогу и только во дворце она заплакала, уткнувшись в юбку старой ханум…
… А сейчас она стоит одна, покинутая всеми на площади и не понимает, почему дядя не стал гладить ее по головке. Она вздрогнула всем телом и ей очень захотелось спрятаться, да так далеко, чтобы никто ее не нашел.
Гульнара отправилась к арыку, присела возле ветвей лозы. Вода ее успокаивала и потихоньку унималась дрожь в теле. Вернувшись в свои покои, служанка сказала ей.
- Родня твоя уже поужинала. Я фрукты тебе принесла.
Ночью Гульнаре снились кошмары и голова Никиты. Утром к ней присела на край тахты служанка.
- Просыпайся. Гульнара, чем ты провинилась перед дядей, тебя не позвали на ужин и тебя не позвали на завтрак, дядя уехал и не простился с тобой? Сказала, чтобы ты была предупреждена об опасности. Нет, нет - не говори мне свои секреты, они меня не касаются. Пойду, принесу тебе сладости.
Гульнара лежала под прозрачным балдахином и думала.
«Он плакал, когда провожал меня к своей маме, а сейчас такая перемена в его отношении ко мне. Неужели дядя узнал о том, что в Твери меня крестили? Тетя Матрена мне предложила и я сразу согласилась. Это была ниточка к клубку жизни. Иначе, меня выставили бы за ворота, нехристя, да еще дочь хана. Кому это все рассказать? Кто может помочь мне? В душе я, как и прежде монголка», - думала Гульнара. Она поднялась и стала одеваться.
Вошла служанка.
- Меня могут высечь за то, что я не выполняю свои обязанности. Ты дочь хана и я должна ухаживать за тобой, украшать тебя.
- Когда я жила у воеводы, то его дети сами все делали и как тетя Матрена говорила всем: «Сделаете сами, от работы еще никто не облез», - вспомнила Гульнара тетю Матрену и тепло благодарности разлилось у нее по душе.
- Горе мое, забудь о плене.
В дверь постучал кто – то. Служанка пошла открывать ее. Перед ней стояли слуги матери Узбек - Хана.
- Великая ханум приглашает Гульнару на собеседование.
- Мы готовы, одеты.
- Она пойдет одна.
В комнате Великой Ханум был полумрак.
- Проходи, дитя мое. А вы, все свободны.
Женщины и прислуги по одной стали исчезать в проеме дверей.
- Садись передо мной на пуфик.
- О, пусть ваша жизнь будет прекрасна. Вы самая мудрая мать хана из всех матерей ханов, - сказала Гульнара, низко наклонив голову.
- Расскажи дитя мое,  еще раз, как ты попала в плен к воеводе?
Гульнара рассказала до мелких подробностей о событиях в Твери.
- Это все? Больше ничего мне сказать не хочешь?
- Меня никто не трогал из мужчин.
- Я об этом знаю, тебя осматривал доктор по приезду? Забыла?
- Нет, но доктор сказал, что возможно от мяса свинины завелись и там глисты.
- Глупая девочка. И все, что хотела сказать?
Гульнара рукой провела по шее, где, когда – то на веревочке весел крест. Она заплакала.
- Говори, иначе, я не смогу тебе помочь.
- Меня в Твери окрестили Анастасией.
- Значит это правда. Тебя насильно окрестили?
- Нет. Я согласилась потому, что жила без своей семьи, в их семье, где были одни христиане. Они относились ко мне хорошо. Мне никто не мог посоветовать, как мне быть… Простите меня, великая ханум.
- Не прикасайся ко мне.
- Я могу снова принять нашу веру.
- Не можешь. Если ты бы родилась христианкой, то приняла бы нашу веру. А ты рожденная в вере к великой природе отказалась от нашей веры и поэтому тебя ждет наказание. Два раза в один миг нельзя вступить в арык. Я выпросила у сына жизнь твою, в память твоей матери, так как любила ее. У меня есть два предложения. Первое – ты признаешься, что ты Анастасия при всем дворе и тебя слегка накажут за обман, отправят жить в горем. За короткое время я найду тебе мужа из западной Монголии, там распространено христианство или без верующего человека из зажиточного рода, где всеми делами заправляет шаман. С ним мы договоримся. И второй вариант…
- Эсэ…
- Не называй меня больше так. Отныне мы не состоим с тобой в родстве. И второй вариант, будешь утверждать, что ты  - Гульнара, тебя за ложь засекут на площади. Это смерть.
- Я же Гульнара… Я могла там, в Твери умереть.
- Лучше ты умерла бы с родителями, дитя мое. Честь рода сохранила бы. Какой вариант выбираешь? В любом случае тебя отсюда уведут на площадь…
- Я хочу жить.
- Правильно. Иди сюда, обниму я тебя, больше не получиться. Я сделала глупость, посоветовалась с шаманом. Когда он умрет, то я тебя, как христианку Настю помогу вернуться в нашу веру и назову тебя Албика, что означает розовощекая дама, за цвет твоего лица. А сейчас тебе придется снести не заслуженное наказание.
Она похлопала в ладоши, это был знак презрения к собеседнику, вошли слуги.
- Она призналась, что Анастасия , христианка, так как желала лучшей себе жизни. Племянница Узбек – хана, Гульнара погибла в той страшной резни в Твери.  Анастасия заслуживает смерть, что присвоила имя, не принадлежащей ей. Но, она призналась добровольно и я ее прощаю. Двадцать ударов плетью и пусть до обеда стоит привязанная возле столба, все, кто захочет, может плюнуть в нее. Я все сказала.
Гульнару подхватили под руки и повели на площадь. Там, уже собрался почти весь двор.
Глашатай ознакомив с приказом старой ханум, он наклонился к исполнителям и прошептал.
- Двадцать ударов не в полную силу, поняли меня, такой приказ ханум. 
Плети сыпались на спину Гульнары и она почувствовала, что один удар рассек ей кожу, а потом еще резкая боль опоясала спину и еще…
Толпа стояла и молча смотрела на экзекуцию, только одна женщина, от каждого удара вздрагивала и закусывала себе нижнюю губу. Это была Великая Ханум, наблюдавшая за выполнением приказа, стоя в проеме окна дворца.
- А, теперь можете подойти и плюнуть лгунье, - сказал глошатай.
 Люди боялись ослушаться ханум и гуськом поплелись к столбу. В стороне стояли девушки из гарема и никто не двинулись с места.
Стоял солнцепек, когда внесли в покои гарема Анастасию.
Ванна была из трав уже готова и поместили туда наказуемую девочку.
 Потом, закутали ее в белую ткань, отнесли в ее комнату, где служанка, сделала примочки на три зияющие раны на спине.
- Заживет все.
С этого дня в гареме жила юная Анастасия, пленница из Твери.
 Через несколько месяцев слуга ее привел к ханум.
- Как поживаете многоуважаемая ханум? – спросила Анастасия.
- Поживаю хорошо, а как тебе живется в гареме, юная Анастасия?
 - Поживаю.
- За покорность твою, я решила тебя сделать воспитанницей своей. Женщины моего окружения одобрили мое решение.
Окружение родственников закивали головой.
- Позволяю тебе четыре часа быть в библиотеке, там же с тобой будет заниматься учитель грамоты.
 Жизнь изменилась у Анастасии. Она редко виделась с родственниками, но часто бывала в библиотеке и в саду хана. С девушками гарема у нее сложились неплохие отношения и ее они признавали за Гульнару, оказывали ей маленькие почести, делясь с ней сладостями. Все ждали приезда Узбек – хана, кроме Анастасии. Ее выкинули из рода по его приказу, и она не могла простить ему это.
Старая ханум писала письма регулярно знакомым и родственникам в поисках жениха для Анастасии.  Она не рассматривала предложение богатых женихов, находясь в одной плоскости, то есть из приближенной знати.
 Наконец – то после долгого отсутствия приехал Узбек – хан во дворец и как всегда привез с собой воинов мужей для своих наложниц.
В библиотеке он увидел читающею девушку.
- Кто это? - спросил он маму.
- Это Анастасия. Шаман умер от отравления, пора ее переводить в нашу веру и замуж выдавать и так пересидела время, шестнадцать лет ей уже.
- Ей нужно найти такого человека, чтобы она исчезла из глаз навсегда.
- Стараюсь я, решить вопрос именно так.
- Подарок Гульнаре привез я, умер князь Иван Данилович Калита. Грядут у русинов перемены. Значит эхом отзовется и у нас. Князь Тверской еще жив. Не умру я до тех пор, пока он носит голову на плечах. Болеть я стал, мама.
- О, Великий Бог смягчи сердце сына к врагам его, уйми у него ненависть к Александру Тверскому.
- Это ты говоришь, мать воина?
- Прошу Бога послать тебе здоровья.
- Все хочу спросить, почему у одной Гульнары глаза голубые, а у всех в роду Чола - карие.
- Пробилась гречанка Елена, жена ее прадеда, по женской линии.
- Она была христианкой? Тогда, понятно, почему легко приняла христианство Гульнара, а не умерла от горя.
- Умоляю тебя, не начинай все сначала, сын мой. Умер шаман и больше никто – не знает из чужих, что она дочь Чол – хана. Есть Анастасия, перед замужеством, объявим ее  в нашей вере и дадим новое имя если будет необходимость.
Через полгода мать хана встречала дорогих гостей. Они приехали за невестой Албикой. Имя им показалось странное и они быстро переименовали его на свой лад, называли ее Аликой. Девушки наряжали Албику в дорогие наряды и драгоценности надевали на руки и голову, это был подарок от старой ханум.
Албику отвели в покои ханум.
- Сбылась твоя мечта, замуж я тебя отправляю за почтенного бека. Старше он тебя всего лишь на пять лет. Будешь у него второй женой. Первая ему досталась от погибшего брата с детьми. Она старше его намного и не очень здорова. К тому же неграмотная. Бек тоже не грамотный. Так что ты свет в их племени. Умеешь молчать, значит будешь хорошей женой для бека. Я даю тебе хорошее приданное, которое вместилось в четырех повозках. Табун лошадей нам они пригнали – выкуп за тебя. Нас это устраивает. Я выполнила перед твоей матерью свой долг. В далекой стороне сама строй свое счастье. Жених ждет тебя в княжестве Кэш. Там, Князь объявит вас мужем и женой.  Он из рода кочевого племени барлас, но осели уже, имеют огромные поместья.
Албика повалилась в ноги старой ханум.
- Спасибо вам за все, моя госпожа.
- Поднимись детка, не хорошо валятся на коврах дочери хана, помни это и тебе поможет - это выжить. Пошли к гостям. Завтра уедешь и не прощайся ни с кем, они это не заслужили.
 На следующее утро Алика села в носилки и их поставили на повозку. Повозки, запряженные сильными лошадьми двинулись в путь, увозя Албику навсегда из замка Узбек – хана.
 Албику со свитой встречал жених Абу Мухаммед.
- Говорят, что она состоит в далеком родстве с самими ханом, - сказал отец сыну – И подарки дорогие привезла, как подобает богатой невесте.
- Фатима сердиться, так как хотела свою сестру привести в дом.
- Я поговорю с ней. Не стой истуканом, иди веди невесту в дом. Мула уже ждет, чтобы вас объявить мужем и женой.
На следующий день, Мухамед переселил Фатиму в другой дом, так как та выла все время, не переставая причитать на своей половине и это мешало ему исполнять супружеский долг перед Албикой.
Дома стояли рядом, а Мухамед жил в доме Албики, посещал изредка Фатиму. Жены не ссорились между собой и не дружили. Пришло письмо с повозкой подарков для Албики от старой ханум. Она сообщила ей о том, что в орде казнили ее врага Александра Тверского. Прочитав письмо, Албика заплакала, почувствовал себя беспомощной Настей, когда отрубили голову Никите. Тут только Мухаммед пожалел о том, что не желал учиться читать и писать, так как не мог узнать, что вызвало слезы у его жены.
  - Умер князь Александр Тверской, - сказала Албика.
- Русич, так он враг нам. Радоваться нужно, а не плакать.
- Он спас мою жизнь.
- Значит, он не враг. Не было бы у меня такой сладкой жены, как ты.
Албика перестала плакать, не хотела делить свое горе с мужем. Она каждый год рожала для Мухаммеда сына и он гордился этим, одновременно и печалился, так как нужно уже начинать готовить калым баранами, чтобы в будущем выкупить достойных невест сыновьям. Однажды прекратились подарки от старой ханум и Албика поняла то, что та, умерла.
- Второй год старая ханум не присылает тебе подарки. Говорят, что ты ханского происхождения, почему они забыли о тебе?
- Когда у вас со старой ханум был договор, она вам сказала о родстве со мной?
- Нет.
- К хорошему быстро привыкаешь, да, Мухаммед? Цени каждый день со мной, Мухаммед. Пути Аллаха нам неизвестны. Вдруг, я помру завтра.
- Не говори так,  женщина, я умру сразу с горя, если ты первая уйдешь в другой мир.
- Не скоро, еще тебе девочку должна я родить, - ответила, улыбаясь Албика.
Младший сын Карим, который родился в тридцать шестом году, был добрым мальчиком и оправдал свое имя «щедрый». Однажды Карим привел домой в дом юного гостя.
- Это сын бека Тарагая. Он хочет быть воином, мама.
Албика присела возле десятилетнего смуглого мальчугана, родственника мужа и посмотрела ему в глаза. Тот не отвел черных глаз и впился в голубые глаза Албики, что у нее закружилась голова.
- Дружи с эти мальчиком, Карим, он станет военачальником.
Мухаммед возвращался из пастбища.  Пастухи гнали овец и баранов домой для стрижки. Впереди замаячила фигура всадника.
- Не случилось ли чего дома, - взволновано сказал Мухаммед пастуху.
- Это твой слуга из дома скачет.
Слуга спешился с лошади.
- Мухаммед, твоя жена умерла.
- Как? Ужалило что – то ее в реке.
Мухаммед на лошади во весь опор поскакал домой. Предчувствие его не обмануло, на кровати умирала его любимая жена.
- Уведи детей, - крикнул он Фатиме.
- Мула приходил, - сказал, что змея ее укусила и нечем ей уже не помочь.
После смерти жены, Мухаммед целыми днями был со своим горем в поле. Он с пастухами пас своих баранов.
Его не было полгода дома, он приехал и перевел старую Фатиму к себе в покои. Это обидело Карима и он перестал с отцом разговаривать, старшие братья уже имели на примете невест и отец уже отсчитал баранов из своего стада.
Мухаммед любил Карима и не понимал, за что сын сердится на него.
Однажды он спросил отца.
- Кто такая Елена?
- Не знаю я никакой Елены.
Но, немного постарев, он сам заговорил о Елене.
- Как - то мама сказала, что у тебя голубые глаза, как у Елены. Кто такая, не ответила. Я думаю, что она была христианкой. До замужества мама была христианкой и звали ее Анастасией.
- Так вот,  почему  она крестилась часто.
- Ты видел, как она крестилась? – с ужасом спросил Мухаммед.
- Значит у меня течет кровь христиан.
- Забудь об этом говорить. Ты мой сын и женишься на самой смуглой и толстой девушке, чтобы исправить наш род. Не говори об этом никому, а то быть беде. Я уже нашел тебе невесту, зовут ее Назима. Будем исправлять наш род.
- Только не Назима. Она драчунка.
- Станет женой, будет она тебя любить. Снова в княжестве Кэш бурлят умы, хотят сделать из нас беков - светскими людьми. Я не против, а кто баранов будет пасти. Возьму я, сын, тебя с собой.
В княжестве Кэш все разговоры велись не по фактам, а по слухам от купцов.
- Слышали, сын Ивана Даниловича Калиты, Семион объединяет всех русских князей под свое начало.
- Это решение было Великого хана, а Семион исполнитель его воли.
- О, никто не спорит с достоверным ханом. Но, объединившись они создадут кулак и пойдут против нашего времени.
 - Великий хан, мудрый человек. Он все просчитал, сея вражду среди родственников знатных бояр, то даря земли, то отнимая их, и снова даря их, другим бояр из другого рода. Пока они будут враждовать и уничтожать друг друга, до тех пор, будет стоять наша великая сила против русичей.
- Умеет князь Семион договариваться с великим ханом. Пять раз он ходил к хану с просьбой и возвращался с новыми ярлыками на новые земли.
- Это игра хана и не спорьте с его решением. ХХХХХХ
- Кто спорит и при Иване Даниловиче Московского хана не трогали и особых притеснений не было. Русь, мы особенно не грабили, а что грабить у крестьян. Мед, просо и редьку. Еще рыбу.
- Рыба, это не пища.
- Слыхали о том, что князь Симеон заболел от черной язвы. Говорят, что он при смерти.
- Это наказал их Бог, за то, что они собачатся друг с другом. Кто теперь будет править русичами?
- Там есть заноза в Москве, это митрополит Феогност.
- Говорят, что он умер уже от этой болезни.
- Не понимаю, почему такой большой интерес к холодной Московии?
- Не ругай русичей. Пушнина, рыба. Наши астрологи говорят, что за русичами будет большое будущее, станет она могучей державой. Мы не против, так пусть она будет под нашим покровительством и дань нам вовремя приносит.
- Бек, астрологи говорят еще, что земли русичей богата железом и медью.
 - О, Аллах, пусть это богатство умножит наши силы.
 Возвращаясь домой из собрания, Карим спросил Отца.
- Зачем вы посещаете Княжество. Жиру не прибавит нашим баранам.
- Это точно, но хан приказал такие посиделки везде организовывать, чтобы беков заинтересовать в войне.
- Красивое имя у больного князя – Симеон. Как восходящая звезда звучит.
- Звезда? Не по мне эти разговоры. Скоро будем сватать Назиму, бараны жирными стали уже.
- Дай мне, найти самому девушку.
- Нет, это мое решение. А вдруг падеж от какой – то болезни, останешься без жены, а бесплатно можно, только козу в жены получить. Не спорь со мной. Пока не наступила прохлада, надо уже привести тебе жену в дом. Всех я женил четверых сыновей, разграбили меня вы. Зато, отделил всех от себя. Вот и тебя женю и останемся мы со старой Фатимой вдвоем. Много ли нам нужно, чтобы не голодать. Новых баранов заведу и снова будет стадо.
Выкупили Назиму за стадо баранов, и мулла объявил Карима и Назиму мужем и женой. Женой Назима оказалась сварливой женщиной и Карим встретив друга своего, пришел за советом к отцу.
- Я хочу уехать служить к Темиру Ленгу, нашему родственнику.
- Разбоем он занимается на дорогах.
- Грабить неверных, это не разбой. Да, купцы и сами все отдают. Обнищал ты, отец, помогу тебе баранов сотню купить.
- Хорошо. Назима родит первенца и тогда можешь ехать.
Назима первенца назвала Каркады, что смутило Фатиму.
- Перевода в этом имени нет.
- А мне нравиться, - сказал Карим и поцеловал жену, сразу уехал в к Темиру, стать нукером.
Карим знал о том, что Темир руководит армией нукеров и поэтому все считали грабить «неверных» в дороге, это прибавляет отвагу и честь. И еще,  отец надеялся на то, что сын умножит богатство в доме. Мухаммед и сам бы пошел служить Тимуру, да сильно болела у него спина и последнее время слуги его стаскивали с лошади, сам не мог спрыгнуть на землю. И он не ошибся, отпуская служить сына к Тимуру. Каждый месяц Карим привозил повозками скарб. А однажды он привел раненного  в ногу Темира в дом. Они пошли грабить Сеистан. Жители дали сильный отпор и многие нукеры были убиты, а Темира ранили в ногу. Старая Фатима вылечила его ногу мазями, но прихрамывать он стал на раненную ногу, которую когда – то повредил  еще в детстве.
- Темир, триста нукеров ждут твоего указания, скажи и мы сотрем их селение с лица земли, за твою боль, - выкрикнул Карим.
- Нет, дорогой Карим, грабить по мелочам - это не моя стезя. Я займусь другим делом. Чтобы быть сильным мира сего, надо прорываться во власть над людьми.
- Что может быть доходных мест, как разбой над неверными? - спросил Карим.
- Глупый Карим. Можно сорить эмиров между собой и это будет очень большой доход в наши семьи.
- Ссорить? 
- А потом их мирить, за большое вознаграждения. Но, для этого нужно сколотить армию.
Темир забрал нукеров и уехал в Кеш.
Он приглашал с собой Карима.
- Зачем я тебе? У меня нет при тебе даже должности.
- Зачем тебе должность, ты друг детства, родственник. Помнишь, как мы с тобой часто спорили. Так и поступай сейчас, приводи против меня доводы, а я буду их отметать и решать все по - своему.
Назима не отпускала Карима с Темиром, так как ждала уже второго ребенка.
- Тише женщина, Карим мужчина и решает сам ехать или не ехать ему, а ты лучше научись от Фатимы ткать ковер, все польза от тебя будет, - сказал Мухаммед
- Ну, не плач Назима, устроюсь и заберу Вас к себе. Родиться дочь, назови ее Еленой.
- Чего удумал, это неверных имя, - возмутилась Фатима.
Назима не любила Фатиму и поэтому с радостью дала согласие.
- Мухаммед, ты слышал…
- Чего в дорогу Карима запричитали. Мальчик снова родиться.
В Кэше Темир стал стравливать эмиров, принимая то одну сторону, то другую. Будучи умным человеком, лавируя между ними, он стал эмиром княжества Кэш. А, потом он разгромил всех эмиров, кто был против него. Он разгромил и тех, кто не нравился ему. Его любили воины и безоговорочно подчинялись ему. Они шли за ним и Карим был в их числе. Темир пришел к власти в Миввереннахре. Он с семьей переехал в Самарканд и позвал с собой Карима.
- Нет, вернусь домой. Отец старый, жена у него умерла, дети подрастают, Назима не знает ласки мужа.
- Отговорок я не принимаю.
 Мухаммед плакал, провожая сына в Самарканд с семьей.
- Один я остался. Оставь со мной Каркады, он так похож на твою маму. Те же,  голубые глаза, тот  же светлый волос.
- Тебе мало внуков от старших братьев.  Прощай отец. Раз в год с войны буду помогать тебе.
Карим продолжал верно служить Темиру. Он с ним сходил в поход на Семиречье и в восточный Туркестан, завоевывал Хорезм, а потом пошел в поход на Иран. Когда вернулся в Самарканд, то голубоглазому Каркады было уже пятнадцать лет.
- Ранний он у нас. На встречных женщин засматривается. Мула сказал, что кровь в нем играет, что пора его женить.
- Жени и найди ему девушку чернее тучи.
 Женив сына, Карим уехал в Иран.
Как – то его позвал Тимерлан к себе.
- Возвращаться нужно, Тахтомыш посягает на мои земли.
- Не делай добра, не будет зла. Не нужно было спасать Тахтомыша от гибели.
- Щенок, я ему напомню, кто хозяин в доме Азии. Спас, потому, что я порядочный человек. Верно служу тем, кому обязан жизнью. Правда, они все уже умерли. А, Тохтомыша я уничтожу и Аллах мне поможет.
Озлобленный Тамерлан захватил Грузию и перекрыл все дороги  Армии Тохтомышу на Иран.
Карим поехал в Самарканд проведать свою семью.
Каркады уже имел двоих детей.
- Снова мальчики. Одни расходы в семье. Хоть бы Аллах одну девочку послал. Отец из – за нас, сынов разорился. И опять они голубоглазые. Сильна кровь Елены.
Каркады сильно обрадовался приезду отца.
- Возьми меня с собой в армию.
- Не любишь жену свою?
- Она, как мама Назима,  все учит меня жизни, надоело.
- Не гоже от семьи убегать.
- Хочу стать, как Тамерлан, богатым.
- Возьми его с собой. Не мирится он с Зарабой. И дети их не объединяют. Живут, как кошка с собакой.
- Хорошо. Пусть повоюет и станет мужчиной.
Уже несколько лет Коркады служил в амии Тамерлана. Он с отцом выполнял поручения, перевозя депеши и грамоты. Тамерлан победил Тахтамыша и вторгся с армией в Елец. Хан отправил Карима  в Коломну для встречи с Московским боярином,  с просьбой направить обозы с провиантом в Елец.  Карим и Каркады вместе с отрядом выезжали из лагеря. На площади стоял отчаянный крик. По приказу хана казнили двух воинов.
- За что их?
- Нарушили они закон. К воину приехала семья, проведать отца воина и эти изнасиловали его дочь. Жена воина пожаловалась Темиру.
- За это надо убивать? Она же женщина и соблазнила их.
- Она мусульманка. Со своими по вере поступать - это преступно. Много ходят неверных дочерей рядом, они уже считаются пленницами.
- Почему они так кричат? Отрубили голову и все.
- Темир приказал оборвать им причинное место, а только потом – убить. Наука всем остальным будет, нельзя поганить единоверцев. Пусть покарает их Аллах.
Дальше Кокарды ехал задумавшись о жизни. Они окольными путями добрались до Коломны. Московский боярин обещал выполнить просьбу Тамерлана, прислать провиант в течении несколько дней от родственником, живших недалеко от Ельца. Карим решил сократить дорогу до Ельца и ночью объехав посты они выехали на большак. Конница скакала быстро и недалеко от Рязани они догнали повозки с мирными жителями. Карим решил проверить, есть ли ценное в повозках, и он приказал их атаковать. Местные жители сражались отчаянно. Кокарды увидел, как фигуры двух ребят соскочили с повозок и помчались к лесу. Шапка меховая слетела у одного и длинная коса металась по спине убегающего.
- Это пленница. Я догоню ее, отец.
- Проверить нужно повозки. Постой, Кокарды, - закричал Карим, но сын уже догонял на лошади, которая утопала в грязи, бегущею девушку. Второй человек отставал и Кокарды увидел лицо юноши. Он взмахнул рукой с саблей, как возникла перед ним девушка.
- Не смей, - крикнула она и прикрыла собой юношу.
Кокарды спешился и подошел поближе. При лунном свете он рассмотрел лицо девушки. Оно было прекрасным.
- Ты моя пленница, садись на коня.
Девушка не понимала, о чем он говорит и прижимала к себе голову юноши.
Кокарды схватил ее за косу и поволок к коню. Она отбивалась, и мальчик кричал что – то.
Он связал руки и ноги девушки и перекинул ее через круп коня. Мальчик не давал ему сесть на коня и пытался стащить девушку. Кокарды ударил его и вскочив на коня, он помчался с ношей к повозкам.
- Только серебро, ничего ценного не нашли. По коням, всадники предупредили, что на дороге большой отряд воинов Рязани. Кто это?
- Моя пленница.
- Брось ее. Вот, конюхи сказали, что везли они Марию Пронскую с братом к дяде в Рязань. Пронские бояре.  Ладно. Поехали, выкуп с них возьмем за нее.
Они поскакали дальше и свернули с большой дороги.
 Мария лежала на крупе коня и что – то шептала.
 Коркады хотел ее услышать и поэтому отставал от отряда.
Прискакали дозорные.
- Отряд русинов свернули на нашу тропу. Поспешить нужно, нагонят.
Карим подождал, пока подъедет сын.
-Спешить нам нужно. По следам нашим идут русины. Думаю, не отстанут, пока не получат твою пленницу. Брось ее.
- Нет. Она моя.
Карим со всего размаха ударил Каркадына плеткой по спине. Руки сына разжались и Мария соскользнула на землю.
Коркады повернул назад, но, два воина по приказу Карима, подхватили лошадь сына за узды, и они все помчались галопом по дороге.
 В стане ордынцев, приехали купцы из Самарканда. Направлялись они в Рязань. Кокарды уговорил отца отпустить его с купцами, чтобы увидеть Марию, по которой он очень страдал, вспоминая ее серые глаза.
Сына было не удержать возле себя, и чтобы он не сделал еще большую ошибку – не сбежал, Карим отпустил его. Переодевшись в мирную одежду купца они направились в Рязань.
Тимур отменил поход на Москву по непонятным причинам, и армия стала возвращаться в Самарканд.
Купцы везли украшение и шелка из Самарканда.
Коркады узнал где проживает Воевода, дядя Марии и направился с купцами в дом. Они выставили товар. Молодые женщины подходили, рассматривали товар. Среди них была и Мария. Ее взгляд остановился на молодом мужчине и ее поразила голубизна взгляда и сердце ее вздрогнуло. Побыв месяц в Рязани, купцы двинулись дальше, оставив Кокарды со слугами. Он стал тенью Марии, следовал по пятам ее, издали наблюдая за ней.
Она сама подошла к нему и попросила, чтобы он ее не преследовал. Кокарды упал на колени и попросил ее выйти замуж за него.
- Присылайте сватов к дяде, так как мы с Глебом сироты и живем у него.
- Боюсь откажет, я мусульманин на половину.
- Прими христианство.
Кокарды встал с колен и голову отвернул в сторону.
-Тогда, прощай. Два месяца ходишь за мной и такой нерешительный.
И все – таки, он решился и пошел к воеводе.
- Знаю, знаю. Ты следишь за Марией, а мои люди за тобой. Призналась мне Мария, что любит тебя. Примешь христианство, тогда и поговорим.
- Вернулись купцы. Я уезжаю сегодня на родину. Моя любовь к Марии сильнее веры. Я приеду к вам ровно через год.
- Хорошо. Не приедешь, выдам Марию замуж за дурашку, в наказание того, что не захотела русского парня в женихи.
Ровно через год он приехал, оставив все наследство отцу и братьям. Те снарядили его пятью повозками и табуном коней,  отарой баранов. Воевода его со священником ждали уже, так как гонец сообщил, что им о том,  что Коркады уже в дороге.
- А зачем жену привез? – спросил воевода.
- Сварливая она и никто из братьев не хотел ее брать к себе в жены.
- Не положено.
Они нашли муллу и тот стукнул палкой по полу, объявил всем Коркады и Забару уже не мужем и женой.
- А ее куда, теперь?
- Отправим к старому князю в услужение с детьми.
 Священник спросил:
- Какое имя принимаешь?
- Семион, как восходящая звезда.
- Чудно, но пусть будет так.
 А через месяц их повенчали в церкви. Сам князь был на венчании и выдал большие земли под Рязанью, за то, что Коркады научил их делать кирпичи из глины камня и соломы с добавлением белка яиц. Много чему научил Коркады людей Рязани и такой человек умелец был нужен князю. На сходке бояр за обширные земли и – за много душ крепостных, которые были в услужение его, возвели Семиона в титул боярина.
- Венчается раб Божий Семион, и раба Божья Мария…
И пошли детки у Семиона и Марии.
Люди спрашивали, чьи детки такие голубоглазые?
- Это Семионовы дети.
 - Чья такая красивая девочка?
- Это Семенова дочь.
А, дети Зарабы стали Каркадыновыми детьми. Старый князь, со слепа женился на Зарабе, он был глух и причитания Зарабы его не беспокоили.
Так появился христианин Семён в Рязани. Со временем его слуги для простоты обращения звали Семеном...
…Софья закончила писать черновик, наброски для будущего рассказа для знакомой писательницы.
Она взяла чистый лист бумаги и вывела свое обращение к ней:
«Уважаемая Александра. Закончила писать о предполагаемых событиях с Семионом. Осталась я недовольна собой. Так как не было ничего сказано о монголе. История, выдуманная. Но, мне как – то нужно было привязать бабушкины слова. «Еще раз принял христианство голубоглазый монгол и женился на нашей прабабки Марии Пронской. Было много братьев Пронских, не помню, что с ними сталось. Раньше Кокарды, христианский монгол жил в детстве в одном княжестве со знаменитым колченогим ханом. Раньше, хан был сыном бека, как и мнимый прадед был сыном бека Были ли они с Тамерланом в родстве? И был ли, вообще, монгол в нашем роду? может чья - то чужая история прилипла к  сознанию далеких родственников и передавалась, как  легенда или сказка из уст в уст, чтобы веселей жизнь у них была».
Если что - то Вас не устраивает  в рассказе, сообщите мне, и я напишу сценарий по - другому варианту, включая монгольских лошадей, которыми хвалились родственники. Я чувствую эпоху того времени. Наверное, смотрю на все событии глазами своего прадеда. С уважением к Вам. Софья».