У озера драконов

                У  озера  драконов .   


 

В кроне  громадного дуба,  среди  ярко зелёной  листвы,  виднелся  покачивающийся  гамак,  в  котором,
сладко  посапывая, дремал  гном,  натянув синий  матерчатый  колпак  с  золотистым  бубенчиком  себе
на  глаза и  на  нос.  Мимо  розовой  щеки  дремавшего  человечка  по  крепкой   нити  паутины  спускался 
с верхней толстой, сучковатой  ветки  здоровенный  рыжий  паук. Остановившись  напротив  рта,  ритмично  посвистывающего в такт оттопыривающимся  губам, рыжий  паук  невольно залюбовался  любопытным
зрелищем.  Качнувшись  на  паутинке,  насекомое  приблизилось  к  лицу, полузакрытым  колпаком и   вынуло  из под  своего брюшка  двумя  передними  лапками  желтую  соломинку.  Сильным  движением
рыжий   сдавил  один  конец  соломинки  и  воздух  в  кроне  дерева  пропитался  сладковатым  запахом
мускуса.
Посапывание   прекратилось,  и  из  под  колпака  выглянул  круглый,  любопытный  глаз. Рыжий  паук,
втянув  в  брюшко   свисающую  нить,  взвился  вверх,  оставив  проснувшегося  гнома  потешатся  над 
проделками  насекомого.
 - Тото, - бормотал,  позевывая  гном, - твои  ухищрения  наводят  меня  на  мысль, что  в  твоей  мохнатой
 башке  совсем  нет  места  для  полезных, рассудительных  мыслей. Я  не  претендую  не  на  одну  из
 твоих  мохнатых  дам  и  как  только  совсем  проснусь,  покину  это  приятное  местечко,  которое  ты
 почему  то  вдруг  стал  считать  своим. В  кроне  этого  могучего  дерева  ещё  мои  предки  в  десятом
 поколении  отдавали  дань  прекрасным  грёзам,  ниспосланным  нам  мудрым  богом  сна.
С  этими  словами  гном  занял  в  гамаке  сидячее  положение  и попытался  вспомнить  приснившийся  сон. Это  было  важно,  так  как  сны  очень  сильно  подправляли, а  в ином  случае  даже  отменяли
намеченные  на  день  дела,  задуманные  ещё  с  вечера.
На  этом,  можно  сказать,  держалось  всё   бытие  гномов   и,  не  сопоставив  призрачные  видения  прошедшего  сна  с  деловой  реальностью,  эти  дети  древнейшего  народа  не  начинали  день,  радуясь
сияющему  горячему   светилу  и  бурной  земной  растительности,  полной  разнообразной  живности,
среди  которой  группками,  вооруженные  сучковатыми  корягами,  сильно  горбясь,  бродили  в  поисках  пищи   полуобезьяны,  будущие  хозяева  планеты.
От  низко  проплывающего  облачка  отделился  клочок  белесого  тумана, который,    поплыл
вниз,  что  бы  тут  же  запутаться  в  листве  дерева,  где  сидел,  покачиваясь  в  гамаке,  полусонный  гном,  с  досадой  наблюдавший   за  попыткой  мерцающего  пятна  примостится  рядом.
Спустя  некоторое  время  прозрачное  пятно  приобрело  очертание  представителя  карликового  народа,  точнее  прекрасной  его  половины.
- Привет, Гвин, - сказала  девчушка,  примостившись  на  крепкой, узловатой  ветке  напротив  не  столько  удивленного,  сколь  огорченного  неожиданным  визитом, гнома.
- Привет,  Лала, - сон  постепенно  забывался,  и  Гвин  чувствовал,  что  день  ни  чего  хорошего  ему
сегодня  не  принесет. Он  знает,  что  нарушает  законы  народа,  запрещающие  подолгу  находится  в  прошлом  и  решил,  что  визит  Лалы,  начало  неприятностей.
- У  нас говорят,  что  ты  игнорируешь  жизнь  в  пещерах, - прищурив  глаза,  Лала  пряталась  от  лучей  яркого  солнца,  проблескивающиеся  среди  изумрудной  листвы.
- Ты  же  знаешь,  что  это  не  так, -  угрюмо   сказал  Гвин,  хотя  это  было  почти  так.
Лала  потупилась.  Ей  не  хотелось  читать  мысли  Гвина,  слишком   нестабильны  они  были  и  от
них  у  девочки  могла  разболеется  голова.
- На  тебя  напала  хандра,  Гвин.  И  что  бы  выйти  из  неё  не  обязательно  убивать  время   на  прародине  предков, -  Лала  замолчала.  Подумав,  она  добавила  непреложную  истину, -   Да. Наш  народ  сейчас  живет  не  в  наилучших  условиях,  но  если  мы  все  начнем  прятаться  в  солнечном
прошлом,  мы  погибнем,  так  как  не  получим  дальнейшего  развития.
- Ты  пришла  не  для  того, чтобы  мне  это  сказать, Лала, - смиренно  сказал  Гвин.
- Извини, Гвин,  за  плохое  начало  разговора.  Но мне  стояло  труда  найти  тебя.   Ты  знаешь,  что  мыслями  связаться  с  гномами,  находящиеся  в  других  временных  пространствах,  нельзя…
- Поэтому  я  здесь, -  промолвил  Гвин,  сам  не  зная  для  чего  он  это  сказал.
-…и  пришлось  самой  перемещаться  в  пространствах,  что бы  найти  тебя,  -  закончила  Лала, с  укоризной  поглядывая  на  собеседника.
Внизу  раздался   трубный  рык  какого-то   животного,  листья  зашуршали,  ветки  затряслись  вместе
с  сидящими  на  них  гномами. Зеленая  листва  раздвинулась  и  появилась  морда  странного  животного
 с  крупными  пупырышками  на  лбу,  медленно  пережевывающего  сочную  растительность.
Увидав  странных  существ  в  кроне  дерева,  животное  от  удивления  перестало  жевать.  Капли
зеленой  жидкости  выступили  по  углам  его  вытянутой  пасти.  Издав  тревожный  клич  и  оглушив  находящихся  в  зелени  дерева,  голова  животного  покинула  чащу  кроны  и  через  мгновение
Лала  и  Гвин  услышали  топот  убегающего  чудища.   
-  У  тебя,  Гвин,  здесь  прекрасное  жилище.  Почему  же  ты  забрался  на  дерево?  -  в  глазах  Лалы
светилось  лукавство, - или  ты  боишься  первобытных  животных,  у  которых  ты  так  часто  в  последнее  время  бываешь  в  гостях?
- Я  разве  заслужил  твоих  упреков,  Лала?
-  Мы  могли  бы  с  тобой  поговорить  в  более  приятной  обстановке.  Не  так  ли, Гвин?
-  Конечно,  Лала.
С  этими  словами  Гвин  быстро  спустился  на  землю  и  протянул  девушке  руки.  Та  не  заставила
себя  долго  упрашивать  и  через  мгновение  очутилась  в  объятиях  Гвина.  Золотистые   волосы  Лалы
скрыли  разгоряченные  лица  обоих  гномов.
Пьянея  от  чудесного  запаха,  исходящий  от кожи  девушки, Гвин   инстинктно    прижал   её  ещё  сильнее  к   себе,  догадываясь,  что  за  этим  действием  последует  бурное  негодование  возмущенной
представительницы  прекрасного  пола  замечательного  маленького народа.
Лала  оттолкнула  обеими  руками  от себя  Гвина,  но  гнева  в  её  глазах  не  было.  Лишь  лукавый  огонек  мелькнул  опять  в  её  очах  и  когда они  направились  к,  видневшемуся  на  берегу  озера,
домику,  Гвин  осмелился  взять  девушку  за  руку
Они  были  знакомы  очень  давно.  Когда-то  ещё  их  родители  дружили   друг  с  другом  и  поэтому
Гвин позволял  себе  некоторые  вольности  по  отношению  к  девушке,  которые  та  принимала  весьма
терпимо и  порой  даже  потворствовала  в  этом  симпатичному  парнишке.
На  белом  песчаном  берегу  под  роскошной    пальмой,  увешенной  диковинными  плодами,  стояло
круглое  строение,  покрытое  прессованными  сухими  листьями.
Сама  постройка  была  сложена  из  пиленого  ракушника,  в  избытке  виднеющихся  невдалеке  в  виде
розовых  холмов,  поросших  изумрудной  зеленью,  с  проблескивающими  между  листьями янтарными  ягодами.
Вход  был  со  стороны  озера  и  поэтому,  чтобы  войти  в  дом  они  обогнули  это  великолепие почти
вокруг.  Крыльца  не  было  и  молодые  люди,  толкнув  легкую  деревянную  дверь,  очутились  в
светлом  помещении,  прекрасно  знакомом  Лале,  которая  не  раз  здесь   уже  бывала.
Всё  строение  состояло  из  одного  большого   помещения, с  трех  сторон освещаемые  небольшими
оконцами,  затянутые  мелкой прозрачной  сеткой.  У  стены,  между  окнами, покачиваясь,  висела
лежанка, закрепленная  веревками  за  крючья  в  потолке.
На  противоположной  от  этой  разновидности  гамака  стороне,  у  окна  стоял  стол,  накрытый
нежной  расцветки  скатертью,  на  которой  виднелся  одинокий  глиняный  кувшин.
Подойдя  к  столу,  Гвин  достал  из  стола  чистый  керамический   ковшик.  Наполнив  его  из  кувшина
оранжевым  напитком,  он  предложил  его  Лале,  другой  рукой  пододвигая   к  ней  один  их  двух
имеющихся  в  помещении  стульев.
- Ты  так  любишь  сок  фруктов  этого  оранжевого  дерева,  что,  наверное,  этот  напиток  одна  из
причин  сдерживающего  тебя  в  этом  времени,- сказала  девушка.
- Я  люблю  этот  сок  только  потому,  что  он  нравится  тебе, -  простодушно  признался  Гвин.
- Кстати,  как  зовут  это  дерево? – спросила  Лала,  пропустив  его  чистосердечное  признание  мимо
прелестных  ушек.
- Когда  люди  научатся  общаться  между  собой  и  придумывать  всему  имена,  эта  разновидность
приятных  и  полезных  фруктовых  деревьев  уже  исчезнет  с  лица  планеты  вместе  с  миллионами
других  видов  растений  и  животных. А мне  как-то  не  досуг  придумать  этому  вкусному  напитку
достойное  имя.  Не  желаешь  ли  ты  это  сделать, Лала?
Снаружи  раздался  страшный  рев,  и  в  окне  промелькнула   длинная  тень.
- Нам  не  грозит  опасность,  Гвин? – Лала  поёжилась, -  по-моему,  какой-то  зверь  намерен  атаковать
это  жилище.
-  Ты  можешь, не беспокоится.  Жилище  заряжено  негативной  энергией  и  оно  прекрасно  отпугивает
диких  животных.
Свет  в  окне  исчез,  какое-то  животное  закрыло  проём  своим  телом.  Сетка выдавилась  во  внутрь,
в  ячейках  крепкого  материала  опешившие  молодые  люди  могли  видеть  шершавую  кожу  неизвестного  животного.
-  Во  всяком  случае,  до  сего  дня  жилище  было  надежным  и  животные,  которыми  планета  просто
кишит, обходили  это  место   стороной, - медленно  проговорил  Гвин,  гадая  о  причинах  столь  неожиданного  нашествия  на  его  дом  в  самый  не  подходящий, по  его  мнению,  момент.
Приоткрыв  дверь, Гвин  выглянул  наружу.
Передним  открылась  потрясающая  картина  полная  великолепия  и  трагизма.
Распластав  в  воздухе  огромные  крылья,  над озером  парило  зубастое  порождение  драконьего  семени.  Изогнув шею  в  злобном  шипении,  чудовище  делало  наскоки  на  клыкастое,  покрытое  чешуйчатой  кожей  животное, которое, привалившись  спиной  к  розовой  стене  дома  Гвина, отчаянно
оборонялось,  издавая  при  этом  рев,  от  которого многие  животные  могли  бы  пустится  в  бегство.  Дракона    этот  рев  только  раззадоривал,  и  тот  предпринимал  все    новые  яростные   попытки
схватить  с  воздуха  за  хохол  сопротивляющее  животное,  но  дико  вращающие  мощные  бивни-клыки  мешали  это  сделать.
Взмыв  вверх,   дракон    сделал  круг  над  озером,  желтыми  глазами  вглядываясь  в  противника,  ища
у  того изъяны  в  обороне,  что  позволили  бы  летающему  хищнику  наконец  вцепится  острыми  зубами  в  шею  полуповерженного  врага.
Во  время  этой  короткой  передышки,  зверь  перестал  мотать  головой  и  Гвин  сумел  рассмотреть  животное,  так  бесцеремонно  воспользовавшееся  стеной  дома,  как  защитой  от  нападения  сзади.
Клыкастый  был  ранен,  по чешуйчатой  коже  стекали  струйки  крови,  тут  же  засыхая  на  ней,  не  достигнув  земли. Черные  маленькие  глаза  из  под больших  наростов  на  лбу,    внимательно  наблюдали  за  действиями  дракона.  Из  пасти,  расположенного    выше  саблевидных  метровых
клыков,  не  послышалось  не  звука,  пока  летучий  хищник  приноровлялся  к  новому  нападению.
То  ли  запах  крови  притупил  обоняние  клыкастого,  то  ли  он  боялся  отвести  взгляд  от  дракона,
но  Гвин  оставался  не  замеченным,  находясь  в  нескольких  метрах  от  побоища.
Дракон  парил  в  воздухе,  не  решаясь  напасть.  Видимо  ему  сильно  мешала  крыша  строения,  ограничившая  маневренность   в  его  движениях.
Гвин  слышал,  что  клыкастый  стал  более  ровнее  дышать, и  взглянув  ему  в  глаза,  которые  тот  не  сводил  с  противника,  понял,  что  он  не  боится  своего  врага  и  полон  решимости  побороться  за
свою  жизнь.
- Дракон  смотрит  на  нас, - сказала  Лала,  выглядывающая   из-за  спины  Гвина. 
- Может  это  и  так, -  согласился  гном, - думаю,  нам  лучше  покинуть  место  поединка.
Гвин  плотно  прикрыл  дверь.  Это,  по-видимому,  послужило  прекрасным  поводом  для  очередного
натиска  дракона,  как  можно  было  догадаться  по  страшному  реву  загнанного  животного.
Удар  сотряс  жилище, а  Гвин  ломал  голову, почему  не  действует  защита.
- Защита  действует  только  тогда,  когда  нападение  происходит  конкретно  против  среды  обитания  гномов, - сказала  Лала, прочтя  туманные  мысли  своего  друга, -  в  данном  случае  охранная  система
жилища   не распознаёт  признаки  агрессии   против  нас  и  она  не  видит  причин,  для того,  чтобы
принять  защитные  меры.
Гвину  не  понравилось,  что  Лала  нашла  у  него  в  голове  рой   не  сформулированных  мыслей.
Сетка  на  окне   провисла  и  окно  посветлело.
Ребята  не  долго  думали,  что  бы  это  могло  означать.  Сетка  с  треском  разорвалась  и,  опрокинув
стол,  в  окно  втиснулось  огромная  мускулистая  лапа  летающего  чудовища.
Острые  когти, венчающие  кряжистую  лапу,  неистово  скребли  пол,  стену  и  даже  царапнули  потолок.  Дракон  пытался  выдернуть  свою  лапу  из  неожиданной  ловушки,  но  вероятно, это  ему  не  сразу  удалось.  А  когда  он  смог  это  сделать,  бой  уже  закончился  и  снаружи  наступила  тишина.
Приоткрыв  дверь,  Гвин  с  Лалой  могли   наблюдать  финал  трагедии.
Клыкастого  не  было.  Дракон,  волоча  перепончатые  крылья  по  белому  песку,  тащился   по  берегу,  запрокинув  на  бок  голову.  Из  разорванного  бока  толчками  хлестала  темная  кровь.
 -  И  каждый  день  случаются  у  тебя  тут  такие  кровавые  сцены?  -  Лала  глядела  вслед  раненому
животному  и  в  её  глазах  появились  слёзы  сострадания.
-  Ты  сама  знаешь, что  это  не  так,  -  Гвин  захлопнул  дверь  перед  самым  носом  девушки,  пытаясь
этим  грубым  действием  покончить  с  неприятными  событиями  дня.

Дом   сам   восстановил  первоначальный  облик  окна,  на  окне  заблестела  новая  сетка.
Гвин  поднял  перевернутый  стол  и  придвинул  его  к  окну,  тем  самым  в  купе  с  разумным  строением  они  быстро  ликвидировали  последствия    не  давнего  вторжения.  Но   глиняный  кувшин
был  пуст  и  гостеприимный  гном  направился  в  дальний  угол зданий,  где  в  углу,  в  небольшой  корзине  сохранилось  несколько  плодов  экзотического  растения.
- Извини, Лала,  за  случившиеся  сегодня, - Гвин  выглядел  расстроенным.
- Ты  разве  появляешься  в  этих  местах  в  одно  и  тоже  время?  -  недоуменно  спросила  девушка.
- Ты  сама  могла  наблюдать,  что  происшествие  длилось   короткое  время,  а  дом  довольно  быстро
уничтожает  все  следы  причиненные  ему  извне.  Если  даже  я  и пребывал  в  этот  мир  буквально  через  мгновение  после  подобного  поединка,  вряд  ли  мог  что-либо  заметить.
- Ладно!  Надеюсь, - Лала  улыбнулась, - вновь  выжатый  сок   восстановят  наши  прежние  безмятежные   отношения.
- Я  уверен  в  этом,  Лала. – Гвин  нес  к  столу  до  краев  наполненный  свежим  напитком  кувшин.
Некоторое  время  они  наслаждались   вкусным  прохладным  соком  молча.
- Скажи,  Лала! -  Гвин  смотрел  ей  в  глаза,  но  не  пытался  даже  читать  её  мысли. - Ведь  не  побаловаться   божественным  нектаром  прибыла  ты  сюда?
- Я  хочу,  чтобы  ты  помог  мне.  Ну  не  совсем  мне  и  …  даже  не  гномам.
- Ты  имеешь  виду    подземных людей,  что  преклоняются   странным  каменным  изваяниям?
- Да, - подтвердила  девушка,   внимательно  следившая  за  ходом  мыслей  собеседника.
- И  это  связано  с  последними  событиями,  когда  в  наш  мир  проникли  трое  ребят  из  параллельного  мира,  дальние  сородичи  наших  подземных  соседей?  -  опять  задал  вопрос  Гвин,
хотя   уже  знал,  что  это  так.   Гвин  чувствовал, что  Лала  читает  его  мысли,  и  поэтому  старался
думать  специально  для  неё.
Среди  гномов  не  принято  было просто так  ковыряться  в  чужом  мозгу,  чаще  это  делали  не  люди
не  сведущие  в  этикете,  а  вполне  безобидные  индивидуумы, не  понимающие,  что  такими  действиями  наносят  обиду   себе  подобным.
Из  этого  порядка  опять  бывали  исключения,  к  которым  относилась  и  Лала.  Эта  девушка  в  душе
считала,  что  Гвин  всецело  принадлежит  ей,  и  она  вправе  знать,  о  чем  думает  её  друг.
Гвин  не  хотел  разубеждать  её  в  этом,  и  уже  привык  к  присутствию  чужого  интеллекта  в своём  мозгу.
Это,  кстати,  шло  ему  на  пользу,  так  как  он  со  временем  научился  мыслить  двумя  уровнями,  что
оказалось  совсем  не  сложно  после  некоторой  тренировки.
Верхние,  так  называемые  плавающие,  мысли  он  иногда  специально  готовил  для  Лалы, о  чем
она  вряд  ли  догадывалась,  а  рассказать  об  этом  Гвин  и не  думал.
Под  плавающими  мыслями  были  сокровенные  или  недоступные.  К  ним  проникнуть  сквозь  плавающие  не  возможно  и  Гвин  подозревал, что  такие  уровни  мышления  есть  не  у  одного  его  и
может  даже  ими  обладает  Лала,  но  по  известной  причине  не  спрашивал  об  этом  никого.
- Это  действительно  связано  с   посещением  людей  нашего  мира, - сказала   Лала, делая  приторно
удивленное  лицо, -  но  откуда  ты  знаешь  об  этих  событиях.  Всё  это  время  ты  находился  здесь, как  я знаю.
-Я  подозреваю,  что  ты  устроила  за  мной  наблюдение
- Фу, ты!  Ещё  чего!  -  курносый  носик  девушки  зарделся  и надув  губки,  Лала   дала  понять  улыбающемуся   молодому  человеку  о  не  допустимости  даже  мыслей  таких.
- У  меня  был  в  гостях  Лони,  - сказал  просто  Гвин, что бы  разрядить   неприятную  атмосферу
обстановки, в  которую  угораздило  попасть  Лале  со  своим  девичьим  болтливым  языком.
- Ну  и  что  ты обо  всём  этом  думаешь. – Девушка   мигом  забыла  о  неприятных  минутах  и  теперь
с интересом  разглядывала  интерьер  хижины.
По  его отношению  к  недавним  событиям, она  собиралась  определить  свои  дальнейшие  действия
в  разговоре  с  Гвином.
- Я  ничего  об  этом  не  думаю,- сказал  парень
Этот  ответ  не  удовлетворял  Лалу и  она  скорректировала  свой  вопрос  по  иному.
- Вы  вероятно  с  Лони  обсуждали  появление  людей  у  нас  в подземелье  и  неудавшуюся  попытку
кхоторов  завоевать  их  мир. В  котором,  кстати,  ты  сейчас  находишься.
- Я  нахожусь  в  прошлом    этого  мира, - поправил  Гвин,  -  но  не  забывай,  что  прошлое  этого  мира
является  прошлым  и  нашего  народа.  Народ  гномов,  история   которого   много  старше  цивилизации  людей,   умудрился   за  миллионы лет  своего  господства  на   планете  не  причинить  даже  малейшего
ущерба  природе,   как  это  сделали  новоявленные  хозяева  планеты  за   несколько  столетий  своего
примитивного  существования.
Лала  поняла,  что  разговор не  получался.  Она  знала,  что  Гвин,  как  и  большинство   гномов
недолюбливают   нынешних  людей,  так  бесцеремонно  уничтожающие    матушку  природу,
подарившая  им  жизнь.  Они  считали  людей  деградирующими  личностями  и  ждали  часа,  когда
люди  вымрут,  уничтожив  себя  сами.  После  этого,  как  считали  многие  гномы,  можно  было  бы
вновь  заселить   исконные  места  их  древнего  народа  и  не  считать  себя  повинным  в  гибели
людей,  так  не  разумно  приведших  свою  цивилизацию   в  пропасть  небытия.
Начало  разговора  не  клеилось,  но  менять  тему  девушке  не  хотелось. Она  знала,  что  встретит  непонимание,  но  надеялась,  что  любовь  Гвина  к  ней  поставит  окончательную  точку  в  разговоре  в  её  пользу.
- Я  не  в  меру  груб  с  тобой,  -  примирительно  сказал  Гвин,  -  но  чувствуется  какая-то  афера  в  твоих  словах,  раз  ты  говоришь  вокруг  да  около,  а  суть  твоих  намеков  так  и  не  ясна.
- Хорошо.  Я  расскажу  сейчас, зачем  я  искала  тебя  и  что  мне  о  тебя  собственно  нужно,- Лала
помолчала,  внимательно  вглядываясь в  собеседника,  черты  лица  которого  при  наступающих  сумерках  сгладились  и  было  не  понятно   их   выражение, а  мысли  чужие  она  не  могла  читать  в
то  время,  когда  не  могла  разобраться  в  своих, -  только  попрошу  тебя  не  перебивать  и  выслушать  меня  до  конца.
- Ладно,  -  согласился  Гвин,  ему  было  приятно,  что  Лала  нуждалась  в  нем,  и  про  себя  он  решил,
что  бы  она  не  попросила,  постараться  выполнить  её  просьбу.
- Два  человека  проникли  в  наше  подземелье,  отправившись  за  призрачным  кладом,  и  попали  в  наше  временное  измерение,  чему  способствовали  воинственные  кхоторы.  Потом  появился  и  третий  человек,  которого кхоторы  хотели  использовать в  качестве  приманки  в  вербовки  первых
двух. У них  это  плохо  получилось, так  как  совместными  усилиями  гномов  и  язычников, Александр,
один  из  трех  наших  гостей, не  попал  к  ним  под  влияние.  Это  получилось  благодаря  тому,  что
мы  не  дали  Александру  встретится  с  кхоторами,  а  вывели    его  на  поверхность   другим  путем.
- Хочу  напомнить,  Лала,  что   все  эти  совместные   действия  гномов  и  язычников  и  воинственный  пыл  кхоторов  не  капли  не  сказались  на  быте  людей.  Разве,  что  произошли  некоторые  разрушения,   которые  люди  приняли  за  последствия  урагана,  которые  сотнями  гуляют  по  поверхности  планеты.
- Ты  перебил  меня,  чтобы  сказать  о  бесполезности  проделанных  нами  усилий  или напомнить  мне,
что  ты  в  курсе  всех  событий.
- И   то  и  другое. – Гвин  встал  и  подойдя  к  одной  из  стен,  потянул  за  свисающую  с  потолка
веревку.  Крыша  медленно  раздвинулась  и  вместо  потолка  над  ребятами  появилось  вечернее  небо,  усыпанное  бледными   звездами. - Извини, Лала,  но  с  людьми  лучше  не связываться. Это  поняли,
кажется, даже  и  кхоторы.  Вся  история  человечества – это  сплошные  войны.  Они  идеализируют
войну  и  военные  действия.  У  них  накоплено  столько  оружия, что  они  будут  рады  любому
вторжению  извне.  Эти  действия  уменьшат  народонаселение  и  толкнут  в  гору  прогресс.
- О  чем  ты  говоришь, Гвин! – ужаснулась  девушка.
- Параллельный  мир   человека   близок  к  нам  и  мы  часто  наблюдаем   за  их  жизнью.  И  не  только
мы. -  Гном  помолчал. -  Так  вот…  выяснилось,  что  природа  человеческая  заложена  на  уничтожение  себе  подобных  и  развитие  этой   цивилизации  будет  продолжаться  до  тех  пор,  пока  будут  изобретаться  и  применятся  всё  новые  и  новые  виды  орудий  убийств.
- Какой  ужас, -  Лала  придавила  пальчиками  себе  виски, - и  сколько  это  будет  продолжаться?
-  Пока  не  самоуничтожится  народ, -  подытожил  Гвин  и,  посмотрев  на  девушку,  понял,  что  сильно  разгорячился.
- Надеюсь, это  не  твоя  теория, Гвин?  -  Лала  продолжала  смотреть  испуганными  глазами  на  молодого  человека  и  Гвину  показалось,  что  их  отношениям  угрожают  неприятности.
- Эта теория не моя. Она  общеизвестна  и стара  как  сам  человеческий  мир.  Но, думаю, ты, Лала,
не  собираешься  в  чем-то  помочь  людям, - спросил  Гвин,   догадываясь,  что  именно  за  этим  пожаловала  девушка  сюда.
- Да. – Голос  девушки  стал тверд. -   Именно  это  я  и  хочу  сделать  с  твоей  помощью, Гвин.
- Но  ведь  ты  начала  было  говорить  о  подземных  язычниках  и  я  подумал,  было,  что  помощь  нужна  им.  Против  этих  людей  я  ничего  плохого  не  скажу  и  готов  помочь  тебе  в  твоих  благородных  начинаниях,  Лала.  Но  из  твоих  дальнейших  высказываний,  я  понял, что  ты  готова
помогать  всему  человечеству.  Я  теряюсь  и  не  знаю,  что  и  думать.
- Как  ты  наверняка  помнишь,  я  попросила  выслушать  меня  до  конца,  а  потом  уж  думать.
- Виноват! - Гвин  комично  скорчил  на  лице  гримасу,  выражающая  покорность  судьбе.
На  лице  девушки  появилась  улыбка,  но  она  тут  же   настроила  себя  на  серьёзный,  деловой  монолог,  содержание,  которого  продумала  заранее  до  мельчайшей  подробности.
Девушка  вкратце  рассказала    о  предпринятых  попытках  гномов  спасти  Любомира  и  его  дочь  Ждану,  попавших   в  верхнем  мире  в  заваруху,  устроенную  кхоторами. Оуты  буквально  выхватили  в  последний  момент  язычников,  находящихся  в  шаге  от  гибели,  и  перенесли  их  в  своё  измерение. Их  заинтересовало  обстоятельство,  побудившее  Ждану  очутится  в  мире  людей  и,  не  теряя  время  даром,  прочли  её  мысли.
Мысли   её  были  до  того  ясны  и  четки,  что  гномы  поспешили  спасти  от  гибели  и  двоих  ребят,
знакомые  им  по  недавнему  посещению  нашего  мира.
Но, выручив  тех  из  беды,  гномы  тут  же  предпочли  расстаться  с  ними,   вытравив  из  памяти  этих
ребят  их  подземные  приключения.
- Я  всё  это  знаю, -  сказал  Гвин,  убедившись,  что  Лала  закончила  повествование.
- Почему  же  ты  не  спросишь,  что  побудило  Ждану  пустится  в  столь  опасное  приключение  и  какие  мысли  узрел  наш  народ  в  прелестной  головке  язычницы.
- Это  знают  несколько  параллельных  миров, - Гвин  пожал  плечами,  тем  самым  давая  понять,  что  удивлен  поведением  Лалы,  -  она  влюбилась  в  парня  с  верхнего  мира.
- Вот  именно, -  торжественно  заявила  девушка,  будто  объяснить  этот   факт    увальню,  каким  являлся  Гвин,  ей  стоило  больших  трудов.
- Нам  то,  что  до  этого? - непонимающе  спросил  Гвин.
- Но  они  же  разлучены  навечно, - воскликнула  Лала, - как  ты  этого  не  понимаешь.
- Ну  и  что  мы  можем  сделать, - вяло  спросил  парень.  Ему  не  нравилась  поведение  возбужденной  девушки.
- Надо  помочь  им  встретится, -  от  волнения  лицо  девушки  действительно  выглядело  возбужденным.
- Но  как? – в  голосе  Гвина  проскользнули  неприятные  нотки. – Ты  знаешь  Правилами  запрещено
всякие  общения  с  миром  людей.  И  этот  закон  тысячи  лет   никто  не  имеет  права   нарушить.
И  я  его  не  нарушу  и  не  дам   тебе  сделать  это.
Лале   стало  грустно  и  ей  вдруг  стал  неприятен  Гвин,  на  которого  девушка  в  трудное  время
всегда  надеялась  опереться   и  который  так  подло  предавал  её  сейчас.
Она  отвела  глаза,  полные  слёз,   в  сторону  окна,  сетка   которого  из  матовой   быстро  превратилась
в  прозрачную,  открыв  чудесный  вид  на  пейзаж  с  заходящим  солнцем.
Само солнце  уже  скрылось  за  горизонтом  серебристого  озера,  но  край  неба  ещё  багрились  от  всполохов  заходящего  светила.
Лес  по  краям  прекрасного  водоёма  почернел  и  оголосился  тысячами  разнообразных  звуков,  которые  в  большинстве  своем  принадлежали  не  райским  созданиям.
Но  дом  надежно  охранял  даже  чувства   и  когда  над  ними  пролетел  огромный  дракон,  шурша
грандиозными  крыльями,  Лала   не  ощутила  страха.
Она  следила  за  его  полетом  и  проявила  к  нему   интерес  такой  же,  как   мы  проявляем  интерес  к
гусенице  ползущей  по   зеленой   ветке   дерева.
Дракон  низко  опустил  голову  выискивая  что- то  на  поверхности  земли.
Гвин  открыв  дверь, вышел  из  дому.  Он  хотел  на  миг  остаться  один,  чтобы  собраться  с  мыслями.
Он  жалел  о  том,  что  в  таком  резком  тоне  оборвал  прекрасные  девичьи  мечты.
Думал  о  том,  что  даже  в  их  мире  дела  в  основном  решали  мужчины,  потому,  что   женщины   при разрешении  трудных  задач  руководились  прежде  всего  эмоциями.   Мужчины  же  хоть  и  любили  усложнить  задачу,  но всегда  находили  единственно  правильное  решение.
«Всегда  ли?  -  подумал   парень, -  ведь  мы  не  имеем  возможности  посещать   будущее,  так  же  как  не  имеем  возможности  узнать  правильно  ли  вели  себя  в  прошлом»
Протяжный  рёв  раздался  над  берегом   озера.  Лес  притих.  На  миг  затихла  жизнь  непроходимых
чащ,  буреломов  и  болот,  вслушиваясь  в  грозные  стенания  хищного  дракона,  царя  природы  этого
исторического  периода.
Дракон  кружил  над  трупом  погибшей  подруги  и  в  его  крике   было  столько   тоски  и  безысходности,  что Гвин   хотел  даже  ретироваться,  в  надежде,  что  день  когда-нибудь  кончится  и  неприятные  события  дня  забудутся.
Вглядываясь  в  полумрак,  Гвин  почувствовал  себя  в  довольно  не  приятном  положении.  Природа
иллюстрировала  будущие  возможные  последствия    отношений  двух   разлученных  сердец,  на  которые  он  их  обрёк  резким  своим  отказом.
« -Ну,  ты  сравнил!»  - сказал  сам  себе  парень.
Тоскливый  рев  одинокого дракона  сиротливо  несся  над  озером,  вызывая  сочувствие   у  притихших
обитателей  приозерья.
Гвин  поёжился,  хотя  было  тепло и  лишь  только  с  озера  веяло  небольшой  прохладой.
Было  мрачное  чувство  оттого,  что  стал  свидетелем  трагедии,  но  зайти  в  дом  не  мог.  Смотреть  в  глаза  девушке,  в  которых  сквозило  не  понимание  его  поступков,  он  был  не  готов.
Она  ждала  от  него  помощи.  Помощи  влюблённым,  попавшим  в  большую  передрягу.  Но  встретила  сухой  отказ,  который  совсем  не  ожидала  от  любимого  человека.  Которого,  казалось,  знала  всю  жизнь.
Отказ  был  не  ожидаемый.  Это  совсем  не  то,  если  было  бы  просто  неожиданным.
Лале  даже   не  приходила  мысль  ранее,  что  она  будет  делать, если  Гвин  не  согласится  помочь.
Пауза  гнетущая  легла  между  ними  на  всех   мысленных  уровнях.
Над  озером  повисла  тишина.  Дракон  смолк  и  в  наступившей  темноте  не  было  уже  видно  оплакивает  ли  он  ещё  свою    подругу  или  уже  улетел,  убедившись,  что  его  стенания
так  ни  к  чему  и  не  привели.
Лес  по-прежнему  молчал,  вслушиваясь  в  тишину.
Ярко  мигали  звезды,  тихо  плескалось  озеро  от  выпрыгивающих  из  воды  блестящих  рыбешек, стайками  гоняющиеся  друг  за  другом.
На  берегу  замелькали  едва  заметные  тени.
Вытянув  длинные  шеи  и   шумно втягивая  ноздрями  воздух,  шла  на  запах  свежей  падали  группа
ящеров-хищников,  помахивая в   предвкушении  пиршества  мощными  хвостами.
Хищники  следовали  по  влажному   песку  по  самой  кромке  озера.  Оттого  Гвин  и  не  сразу  заметил  опасного  соседства,  что  не  услышал   шагов.
Но  запах  крови  перебивал  остальные  запахи  и  настойчиво  звал  зверей  к  себе. Поэтому  Гвин  остался  не  замеченным. 
Парень  облегченно  вздохнул  и  подумал,  что  для  этих  ящеров  любовь  других  особей  пустой  звук  и   каждое  животное  переживает  трагедию  утраты  близкого  ему  существа  в  одиночестве и  в его  скорби  другие  не  видят  трагедии.
Вернее  не  понимают  её,  пока  трагедия  не  коснётся  их  самих.
Только  мыслящее  существо  может  посочувствовать  горю    другого  существа,  пусть  даже  не  разумного  и  в  этом  уже  есть  большой  прогресс  эволюции.
Гвин  вошел в  дом.
Лала  все  еще  смотрела  в  окно,  хотя  там  растеклась  чернильная    мгла  и  только  где-то  вверху
ей  нагло  подмигивали  звезды.
Само  окно  было  в  замешательстве.  Надо  было  закрыться,  занавесится  приятным  цветом  сеткой,
но настырный  взгляд  девушки    в  сторону  леса  смущал  охранную  систему  дома,  и  окно   по-прежнему   оставалось  открытым.
Пытаясь  воспользоваться  этим  обстоятельством,  в  дом  не  однократно  пробовали  проникнуть  стаи
разнообразных  мелких  насекомых.
Надо  отдать  должное  дому,  с  охраной  справлялся  великолепно.  Ни  одно  насекомое  так  и  не  смогло  проникнуть  в  освещенное  помещение.
- Я  готов  выслушать  твои  предложения,  Лала, - сказал  Гвин,  -  и  готов  помочь.
Лала  взглянула  на  Гвина.  В  её  затуманенном  взгляде  блеснули  радостные  огоньки.
Охрана  дома  воспользовалась  тем,  что,  наконец,  девушка  отвела  взгляд,  закрыла  окно  молочного
цвета  пеленой,  приятно  действующие  на  усталые  утомленные  глаза.                Ночная  жизнь    вступила  в  права   на  планете  драконов  и  первобытного  человека.

Багровое  пятно,  отсвет  заходящего  солнца,  блеснул  кроваво  на  небосклоне  и  исчез  в  ночи.
И  тут  же  сотни  разных  голосов,  воплей  и  стонов  заполнили  всё  звуковое  пространство  первобытного  мира.  Злобный  рёв  неизвестного  хищника  сменялся  жалобным  криком  попавшегося
в  чьи-то  крепкие  когти  обреченного  существа.  Трескотню  сотен  мелких  существ  заглушал  звук
ломающегося  сухостоя  под  лапами  таинственного  животного,  напрямую  ломившегося   сквозь  чащу  девственного  леса.  Крики  жертв  и   невозмутимое  чавканье  более  везучих – такова   жизнь
ночного   леса,  а  вместе  с  ним  и  всей  планеты,  на  которой  шел  процесс  жестокой  эволюции.
Маленький  отряд  первобытных  людей  осторожно  крался  по  следу   длинношеих  хищников,  спешащих  поживится     тушей  несчастного  дракона.
Легкий  бриз  гнал  волну  в  сторону  берега  озера  и  люди,  водя  широкими  ноздрями,  старались  идти  следом  за  хищниками  так,  что  бы  ветер  все  время  нес  в  их  сторону  стойкий  специфический  запах  зверей,  что  было  гарантией  того,  что  преследуемые  хищники  не  обнаружат  их  по  запаху.
Кроме   мужчин  в  отряде  было  несколько  женщин,  особо  не  выделяющиеся  среди  особ  сильного  пола,  разве  что  только  грудями  едва  видневшиеся   среди  заросших  густым  волосяным  покровом
полусогнутого  тела.
Они  шли  гуськом,  подчиняясь  едва  заметным  движениям  впереди  идущего  и  виной  такого  поведения   была  не строгая  дисциплина,  а  обыкновенная  звериная  иерархия,  ставившая  каждую  особь  на  своё  место  в обществе.
Вожак  остановился,  заставив  следующих  за  ним   замереть  в  ожидание.
Вглядываясь  сквозь  космы   грязных  волос,  свисающих  с  узколобой  головы,  вожак  напрягся, увидав,  как  хищники,  наконец,  достигли  своей  цели  и  сейчас  с  остервенением  принялись  рвать  на  куски  ещё  не  остывшее  тело  дракона.
Но  на  мертвом  теле  животного  уже  успели  похозяйничать  другие.
Несколько  десятков  разнообразных    более  мелких  животных   отбежало от  туши   в  сторону,    не  рискуя   трапезничать  вместе  с  вновь  прибывшими.
Они  не  представляли  какой  либо  реальной  силы  и  угрозой для  небольшого  отряда  первобытных  людей  не  являлись.
Оставалось  только  ждать,  пока   чудовища   не  насытятся   и  не покинут  место  пиршества,  позволив
людям   и  более  слабым  животным  доедать  остатки  своего  ночного  ужина.
В  небе   над  озером  вспыхнул  пульсирующий   источник  света  и  яркое  пятно  направленного  на  землю  голубоватого  луча,  медленно  поползло  по  берегу,  наводя  страх  на  окружающих  своей  неизвестной  природой.
Хищники  беспокойно  завертели  длинными  шеями,  когда  вдруг  голубоватое  пятно  замерло  на
кровавой  туше,  но  удирать  не  собирались,  так  как  не  видели  достойного  противника,  против  которого  можно  было  спасовать.
Забеспокоились  и первобытные, сбившись  в  кучку  и  с  нескрываемым  ужасом  наблюдающие  за  продвижением    луча.
И  видно  беспокойство  их  было  весьма  обосновано.  Луч  знал, что  искал.  Покинув  трапезничавших
длинношеих  монстров,  пятно  отпрянуло  в  сторону  и  осветило  притаившихся  полуобезьян.
Те  не  успели  предпринять  ещё  каких  либо  действий,  как   двое  уже  замертво  повалились  на  прохладную  ночную  землю  и  тела  их  задымились,  расточая  тошнотворный  запах  горелого  мяса.
Остальные  бросились  врассыпную, уже  не  боясь  попасться  на  глаза  хищникам,  совсем  не  из-за  того,  что  те  были  уже  почти  сыты.
Первобытные  знали,  что  обречены  и  им  было  уже  всё  равно,  увидят  ли  их  другие  хищники.
Они  пытались  спастись  и  делали  это  как  могли.
Только  сейчас  стало  заметно,  что  на  одной  особи,  крепко  держась  за  мохнатую  грудь,  висел  малыш,  который   ещё  сильнее  прижался  к  матери,  наверное,  чувствуя,  что  какая-то  опасность  грозит  им  обоим.
Мать  бежала  в  гущу  леса,  несся  от  смерти  свое  потомство. И  когда,  свалившись  от  бессилия  в  какую-то  канаву,  она  поняла, что  спаслась,  то  затряслась  от  перенапряжения  и  чтобы  успокоится,  стала   тщательно  вылизывать  своего  малыша.
Луч  проследовал  дальше  по  берегу  и  остановился  на  крыше  домика  Гвина,  но,  почувствовав  недовольство  охраны,  убрался  в  небо.  Потом  и  совсем  погас.