Волк, Охотник и Барышня

    
Сегодня я расскажу вам историю. Если Вы любите сложные истории со счастливым концом, то моя Вам понравится.  Ну, ладно,  начну потихоньку, пока не  забыл ничего.
Случилась эта история не так и давно, но и не вчера. И если кого порасспросить, то некоторые  вспомнят о ней  удивленно  и  улыбнутся.
В большом и красивом городе у холодного моря жил Охотник. Жил -  не тужил, ну, не рядовой конечно,  стрелок, но и не лучший самый. Дом большой  имел, жену и детишек  любил. Стрелял неплохо, добытчик - одним словом. Не для забавы убивал зверя, семью- то кормить надо, да и к теплому морю  детишек возить - знаете, как  много шкурок стоит, а машина новая, спортивная, шопинг миланский…. Прониклись , посочувствовали…Теперь дальше. Давно  забыл Охотник, что в годы юности  мечтал быть Писателем, ну или Поэтом, не убивать, а давать жизнь смыслам, образам художественным,  но не сложилось, с университетами не срослось как-то у него. Не срослось, собственно, потому, что он «не сращивал», добычи легкой искал,  платить за университеты не хотел, лучше пару новых штанов купить, действительно. На совесть наступал периодически, достаточно выгодно, кстати,  как тогда казалось.   Да и с ружьем в смутное время как-то надежнее, чем с пером.  Еще люди поговаривали, что удачлив в охоте он, потому  что какого-то волка приручил щенком  еще, когда сам был мальчиком,  и волк тот ему в охоте  помогает, из заварушек неэстетичных  вытаскивает, хотя и матерится потом долго, по-волчьи, конечно, по-своему.  Не знаю наверное, может и не было друга детства – волка,  ведь людишки соседские завистливые, чего только не навыдумывают, а может и был. Собаки у Охотника были, точно, сам видел. А за волка не скажу, не видел.
Ну, я отвлекся немного, продолжаю. Случился  в  тот год мор звериный. То ли зима лютая выдалась, то ли болезнь какая звериная, кто разберет, только добычи не стало, ну,  в тех объемах как привык Охотник. Так было , конечно, что-то, но если в Милан не съездить и машину не поменять, то соседские людишки, глядишь завидовать-то перестанут,  а этого Охотнику не хотелось. Не мог он допустить этого, не хотелось ему этого так сильно, что собрался Охотник, взял ружье свое лучшее, патроны по карманам  рассовал, поцеловал супругу, обнял детей и поехал в очень  далекий город.
Моря там не было, зато леса вокруг знатные, зверья видимо- невидимо, собственно, почти все тоже, как и в городе у Охотника, только раза в четыре поменьше, ну,  и музее в том городе не было, молодой был город, грубоватый, бедноватый, космически холодный  и местами пронзительно честный.  А куда деваться-то Охотнику, зубы  то на полку класть неохота, хотя, чего уж, можно было подеваться  куда-нибудь при желании, но так уж звезды встали.
Охотится, значит, месяц, второй, третий  уж прошел. Шкурки складывает, барыши домой отправляет с  оказией. Все в дом, в семью, а вокруг себя  оставляет смерть, думает, город далекий, его не коснется,  думает,  что это хорошо для его стаи. Ой, тут вот, так неожиданно из-за слова  «стая»  Волк выглянул. Хотя волк вообще редко приходил последние полтора десятка лет к Охотнику, скучно волку было. А Охотник,  знай себе, постреливает, грустно, конечно,  одному, но что делать, семью-то кормить надо, моря там, Европы всякие. Опять же  недвижимость зарубежную прикупить, машинку поменять, да… еще хозяйство небольшое отмутил Охотничек, не охотой, правда,  но не важно…
Жила в этом городе Барышня,  она не хотела в нем жить, планировала уехать, но почему-то тоже жила, так исторически сложилось, а может, намучилась она в Первопрестольной, вот и взяла передышку.  Симпатичная и  приличная. Поговаривали,   что не складывалось у нее личное семейное счастье, но я тут не рассказчик, дело, знаете,  личное. Была у барышни дочка-ангелочек, ну и большое светлое будущее.  Все что-то этой барышне не жилось как  остальным теткам,  по мнению родни ее, плохо она Охотников ловила в хозяйство, наверное, вроде бы и приличные и симпатичные попадались,  лениво ей было что ли,  любви все какой-то искала, верности и благородства, щедрости душевной.   Не хваткая, не практичная, не хозяйственная, да к тому непослушная и не курица, не понятно никому,  что с такой делать, в какую категорию баб-с записать.  Канделябром если для украшения жизни очень удачливого Охотника, но так и канделябром она быть не хотела, обижалась даже, когда ее в этом подозревали.  А может  просто привыкла еще  в молодости к  тому, что Охотников всегда тут крутится как грязи, толку от них, болтовня одна и надежда зыбкая, не верила она  Охотникам и не любила их,  она,  ведь сама могла пострелять зверьков, когда надо, а вот Поэтов, Поэтов не было…а стихов сама писать она не умела, не коснулся Господь., так сказать…ну не было таланту….
Барышня, однако, же была достаточно оптимистична полагая, что один – то Поэт и воин для нее найдется, но он как-то все не находился и не находился…..
Кроме устройства личного счастья, Барышню  живо волновали проблемы всех городов ее страны: и молодых холодных,  и красивых у моря, плакала ее богатая  и роскошная земля от Охотников Больших. Не жалели они страну, где жила Барышня, все семьям своим волокли в норы Швейцарские, всем им надо было своих голодных детей кормить, ламброджини опять же отпрыскам покупать всякие, а что это за жизнь без  ламборджини!… сами понимаете.  Потому  жен своих и детей в заграницу  перевозили, а зверьков  в стране , где жила Барышня забивали без счета, да и людей, когда мешались тоже. А Барышня была идеалистка  и хотелось ей , чтобы все, ну или,  по –крайне мере , все хорошие люди были счастливы, а еще ей хотелось стать хорошим человеком, потому, что это – приятно, хотя и трудно.  Только силенок мало. Ну баба, хоть и барышня, какая там сила.   В поэзии  и литературе  Барышня разбиралась чуть-чуть,  танцевать умела,  художников – экспрессионистов любила до слез, может, поэтому и шкурок ей много не надо было, не скучно ей было жить, во всяком случае. Никто ей не завидовал особо, сочувствовали даже,  иногда любовались. 
Ну, так получилось, что встретились как-то Охотник с Барышней, познакомились, слово за слово, интересно вроде им вместе, тепло.  Он ей об охоте, да как подстрелить зверька, она ему тоже чего-то о своем, о женском.  Дальше – больше, в театры ходят,  ресторации  посещают, вопросы педагогики политики и менеджмента обсуждают.   Подружились. День пролетел, два пробежало. Ну,  не буду томить вас – полюбили они друг друга. Мучились как дети малые. Потому не пара они и не раствориться им друг в друге, не стать одним, не принять одно решение, не дышать одним дыханием. Они  - люди не одного круга, во-первых, ну,  и женат Охотник, не по-людски все как-то, стыдно даже. Но  любви эти объяснения фиолетовы,   страсть  их  как северное сияние  развернулась широкой живой лентой по  холодному высокому небу, так полыхнуло, что земная ось сдвинулась, чуть конец света не случился, и услышал Волк - друг детства и вернулся к Охотнику.  Стихи стал писать  Охотник. Поэтом стал настоящим. Говорили, кто читал, что хорошие, только грустные очень, врать не буду, сам то стихов этих не видел.

Ну, так вот я о самое важное- то рассказать хочу. Слушайте внимательно.
Как стал Охотник творчеством то заниматься и  опять его люди с большим Волком стали часто видеть. Красивый такой Волк был, вроде черный с серым, а на спине шерсть белая.   Волк сильно Барышню полюбил, сильнее  даже, чем Охотник,  потому как  не волновало волка ничего кроме жизни и страсти, не боялся он ничего под луной, и готов он был и жить, и умирать  за  Барышню. А когда  от  и смятений  душевных уходила от Барышня от Охотника, а поговаривают, было это не раз и не два, тоже ведь переживала поди, да и некрасиво это, хотя, по местным обычаям  на компромат не тянуло …… В общем, когда Барышня уходила,  выл тот волк страшно, скулил как щен малый, Охотник отрешенно пил обычно виски,  почему виски, а не  органично нашу  горькую… не знаю. … имидж, наверное…
И как-то ушла Барышня от Охотника в последний раз, пожалела Охотника, не хотела его в неловкое положение ставить, представила, как он чушь всякую  Собирать начнет, не хотелось, чтобы Собирателем в памяти остался, пусть уж Охотник….все равно ему скоро уезжать,  жена, дети…..
 Заболел волк тогда, перестал, есть, не пьет ничего, лежит у камина и на огонь смотрит, дышит тяжело. Красивые и чистые стихи написал Охотник на  смерть  грядущую смерть Волка, настоящую эпитафию,  и  узнала об этом Барышня. Жалко ей зверя стало, божья тварь то в чем виновата, за людские грехи ей ответ нести не надо. Вернулась, значит, гладит его и плачет, а волк-то точно умирает, но не может никак, мучается. Смотрел на это Охотник, смотрел. Молча, взял Волка на руки, вынес во двор, посмотрел в глаза, взял ружье и хотел уже убить,  прост и жесток был Охотник, но Барышня тоже не робкого десятка была,  забрала она ружье-то у Охотника.  А Зверя  чудного себе забрала, помогал Волк ей, служил верно.  Был с ней и в горе и в радости,  супружника ей хорошего присоветовал,  достойного человека, умного и сильного, а Волк крестным был ее новых детей  и, помогал,  материалы для новой диссертации собирать. Отпрашивался иногда до Питера сгонять, Барышня его отпускала, что она, зверь что ли.
А Охотник, поехал по своим делам Охотничьим, но не стал уже ничем кроме честной охоты разживаться и у него даже лучше получаться стало.  Счастливо и хорошо жил со своей супругой и детками. Ну и реже стал на совесть наступать,  стыдно ему было, за Волка, ведь не каждому такой зверь попадается, разбрасываться им не можно, благодарным нужно быть. Важнее  это  условных единиц, поскольку,  безусловно, прекрасно.
В чем смысл истории спрашиваете вы?
Да ни в чем.  Нету тут смысла особенного, так  - любовь, искусство, деньги, охота, жизнь…