Во избежание ошибок...

        Родословная семьи Литвиновых тянулась в Вятку, откуда родом были бабушка с дедом. Там у них оставалось много родни. Но главный инженер Свердловского завода  Николай, их сын, сразу после распределения получил заводскую квартиру и, недолго думая, перевёз родителей к себе. Жена не возражала, потому что таковой не было. Николай женат еще не был.   В институте ему нравились девчонки постарше и поумнее, но среди сверстниц за период обучения он так и не остановил свой выбор ни на одной из них… Отец сокрушался по этому поводу, а мать, наоборот, радовалась, женитьба сына  на молодой особе не входила в её планы.
    Николай Иванович  даже не предполагал, что можно влюбиться с первого взгляда, но судьба распорядилась по - своему. Когда директор завода пригласил на свой день рождения к себе на дачу, молодой инженер не возражал…   Он даже  обрадовался предстоящему веселью, потому что с родителями он обычно смотрел телевизор и ел пироги по выходным дням.
        В автобусе он сразу заприметил небесное создание – девушку с голубыми глазами и в розовом свитерке.  Николай  любовался ею  всю дорогу в дачный поселок.  На нужную улицу они шли вместе, только она впереди…  Каково же  было его удивление, когда Рая оказалась дочерью его директора… Скромную свадьбу сыграли буквально через две недели, потому что вихрь любви буквально разметал  все их сомнения…
    Одна за другой родились три светловолосые дочери: Надежда, Вера и Любовь…  Так захотела назвать внучек бабушка Катя…
   И хотя им можно было переехать в новую квартиру и жить отдельно, никто не стремился к этому. Потому что все любили и уважали друг друга.
 Девчонки поочередно закончили высшие учебные заведения, потом вышли замуж и разъехались по разным городам. Младшая Любаша вскоре вернулась, потому что развелась со своим  рыжим Жориком. Она приехала не одна, а с крошечным сынишкой Костиком, который тут же завоевал сердца дедушек и бабушек. Вера уехала с мужем на Кубань и совсем скоро встретила там Надежду с молодым мужем – детским врачом, которого направили в одну отдаленную районную  поликлинику.
  Сестры очень обрадовались встрече и на первых порах даже не замечали, что красивый стройный Стас Валерьевич- муж Надежды  всё чаще и чаще приходил с работы навеселе… Сначала он оправдывался днями рождения медсестёр, потом стал ночевать в поликлинике. А затем участились случаи столкновения с главным врачом, которому стали поступать жалобы от мам маленьких пациентов. К тому времени Наденька родила очаровательных маленьких детей: мальчика и девочку, в которых не чаяла души.
  Стас Валерьевич через пять лет вовсе не походил на детского врача, скорее на бомжа… Его стали обходить  стороной… В конце концов он уехал в Ленинград к родителям, где через три года умер от беспробудной  пьянки…
 Надя одна управлялась со своими детьми…  Миловидная Ксюша, её дочурка,  помогала маме, как могла. Она рано вышла замуж, родив симпатичного карапуза, а потом рано осталась вдовой, потому что похоронила молодого мужа-милиционера, который погиб при исполнении служебного долга. Симпатичная пышненькая Ксения одна долго не оставалась, на работе познакомилась со скромным и отзывчивым человеком, которому вскоре подарила дочь и вышла за него вторично замуж.
 Другое дело шустрый Андрюша… До шестнадцати лет это был скромный и энергичный парень, которому всё на свете было интересно. Окончив технический ВУЗ, он женился на миловидной секретарше… До рождения первенца они жили с мамой… Потом решили испытать счастье в Свердловске и уехали ранней весной к дедам…
  Через два года Андрей вернулся домой к Надежде. Но один. Вначале говорил, что не в силах  был терпеть уральский климат… Однако, дело было в другом… Андрей начал пить, как  и его отец.
    Надежда всегда считалась женщиной с твердым характером, но на этот раз ей всё трудней удавалось убеждать сына не пить…      Он пропивал все заработанные деньги, мог часами валяться в постели, а потом хлопать ночами в холодильнике в поисках чего-либо вкусненького. Наконец, наступил день, когда Андрюшу с его золотыми руками мастера уволили с работы по статье. Первое время он смеялся над этим, а потом стал убеждаться, что его не берут из-за  частых пьянок…
 И, если он мог  поначалу зарабатывать иначе, то теперь руки не слушались, а голова болела.
      Он стал подозрительным, ревнивым, мог  сутками не говорить с сестрой, потому что мать относилась  к Ксюше лучше.
  Что только не предпринимала Надежда ради сына… Она верила врачам, как себе… Но и те оказались бесполезны… Луч надежды забился тогда, когда сын  начал торжественно гладить свои рубашки и бриться.
 Надя перекрестилась: «Господи, вразуми…»
 Недели через две после этого  она увидела сына с бывшей соседкой, которая когда - то разошлась с мужем и уехала в Ленинград. Кровь бросилась Надежде в голову: «Боже, она ведь так пила когда – то…»
    Переживания были не напрасны. Красивая блондинка Лариса приехала развлечься…   Она была трижды замужем. Но счастья найти не сумела… Андрюха был когда - то  в числе её тайных вздыхателей…
    Как огнедышащая лава, были их отношения в пьяном, запоздалом угаре. Лариса осыпала Андрюху деньгами старого безропотного мужа и говорила тихие ласковые слова…  Андрей был готов ради Лары на подвиги. Он уже подготовил свою антиалкогольную речь для мамы и возлюбленной, когда Ларочка объявила о своём отбытии в город Ленина к любимому мужу…
 Безумие неразделенного чувства преследовало Андрея два года. Лариса вила из него верёвки. Она приезжала развлечься. И ей совершенно не нужен был трезвый мужчина рядом. Она бродила с ним по ресторанам, пила дорогие коньяки, ела красную икру и шашлыки. А потом тихо испарялась, оставив в кармане Андрюши очередную записку с двумя - тремя тысячами потертых рубликов на самогонку.
    Во избежание ошибок Надежда тихо плакала в своей комнате, запершись на замок, потому что всё своё накопившееся зло сын вымещал на матери. Он уже мог оскорблять матами  шестидесятипятилетнюю женщину, совать ей дули под нос,  замахиваться любым предметом в руках, угрожать расправой тогда, когда хотел вкусно поесть.
  Денег у Надежды Петровны вечно не хватало, её десятитысячная, честно заработанная  пенсия была рассчитана по копейкам. На коммунальные она тратила шесть тысяч зимой, а летом на две тысячи меньше. Четыре тысячи уходили на питание и лекарства, которые она изредка покупала. Чтобы увидеть младшую сестричку в Свердловске, она копила для поездки  буквально рубли, потому что родители помочь уже не могли, они ушли в мир иной… Стыдно сказать, но Надежда всё чаще донашивала вещи дочери или сестры, а пироги последний раз ела у подруги, на которые та была мастерица.
  Во избежание ошибок она  тайно мечтала о лучшей участи для всех и обходила острые углы в жизни стороной. Но  мечты вряд ли могли осуществиться.     Часто она  тихо говорила  в своей комнате с постаревшей комнатной собачкой Светкой, которая жалобно щурила маленькие глазки и смотрела преданно на свою хозяйку, чтобы та вывела её погулять на улицу…   
      Последний год Светка разучилась лаять и только лизала руки Надежды Петровны, как бы извиняясь, что не могла защитить седовласую Надю от всех невзгод.
  Сегодня Надежда двигалась в сторону дома по опавшей осенней листве… Ноги то и дело утопали в пожухлой траве… Светка семенила рядом…  У подъезда  пятиэтажки собрался народ. Перед Надеждой Петровной, молча,  расступились соседи…  Кого-то выносили на носилках врачи…      Смутное нехорошее  чувство овладело ею...
   Это был сын  Андрей. Если бы не сосед-алкоголик, вызвавший скорую помощь, всё бы окончилось плачевно…   Пока матери не было дома, они  вдвоём пили мутный самогон, который купили за углом у какого-то дельца…
   Ноги одеревенели сразу. Она еле забралась на свой этаж. Всё было открыто настежь. В комнате стоял противный запах алкоголя и лекарств… Ей захотелось завыть от пережитого… Чтобы не наделать ошибок даже в мыслях, Надежда Петровна, подойдя к иконам, медленно перекрестилась: «Господи праведный, прости всех грешных, особенно меня, когда родная мать не желает сыну больше ничего хорошего, ибо вымучена его иродом-отцом, подарившим миру себе подобного…»
 Горькие слёзы отчаяния  и безысходности  медленно катились по впалым щекам измученной женщины, которые несмело слизывала лопоухая, жалобно скулящая  Светка, лёжа на полу рядом со сползшей по стене  седовласой  хозяйкой, уплывающей в какой-то серый, доселе неизведанный туман…

                24.10.14