Приют для души. Заключительные главы 45 - 46

Повесть является автобиографической. Полный вариант здесь http://www.proza.ru/2014/01/01/853

Синопсис.

Она всегда на виду. Ее любят и ей восхищаются. Ей завидуют и ее осуждают. Она путешествует, меняет автомобили и проводит праздную жизнь в ресторанах и клубах. Беспечная бабочка и вечный праздник...что прячется за глянцевой обложкой?
Случайное знакомство и странные отношения с известным спортсменом, изменившие ход ее судьбы. Что ей дороже - калейдоскоп глянца или любящее сердце? Спасет ли свою душу, отказавшись от своей жизни и веры? Как сделать правильный выбор? И был ли он у нее …
Обычная жизнь, кому-то казавшаяся яркой картинкой. Боль и трагедии, прикрытые яркой мишурой. Без громких разоблачений, описания низменных страстей и пристрастий.

Санкт-Петербург. 2004 - 2009 гг.
Все имена и события подлинные.
 
***********
Автор не ставит себе целью кого-то оправдать или обвинить.
Автор приносит свои извинения верующим любых конфессий, если своими высказываниями допустил бестактность.



Глава 45

— Твоих мальчишек убили… Они террористы! Ты смотрела новости? — Жена ее друга дозвонилась к ней из Баку. — У нас в новостях утром передали, Хасан и Хусейн опознаны, они ваххабиты, даже сказали что они российские спортсмены. Неужели у вас новости не передают?!!! У нас весь город говорит об этом!
— С ума сошла, что за бред?! Такого быть не может! — Она нисколько не сомневалась, что это бред. До того абсурдным был звонок, что она разозлилась на подругу.
Тем не менее, она на полной скорости, игнорируя красные светофоры, уже неслась в офис.
Там уже, видимо, тоже слышали новости, встретили ее переполошенные: «Ты слышала?»

— Хватит нести чушь! Это все неправда, это не могут быть они, я не верю.

Набрав в «гугле» их имена, уставилась в мерцающий экран. Это было совершенно что-то неправдоподобное...
Все интернет-новости наперебой кричали: «27-летние Хусейн и Хасан Джараховы были так называемыми близкими связями доктора Мухаммада, эмиссара “Аль-Каиды” на Северном Кавказе». Информация о том, что Хасан и Хусейн — российские спортсмены, а также все спортивные новости с их упоминанием куда-то исчезли. Как будто и не существовали никогда.

«Так, спокойно, фамилию переврали, наверное, это какая-то ошибка. Они с бородами все на одно лицо, может, у них паспорта украли… Да мало ли что может еще случиться! И вообще новости порой абсурдны и не всегда правдивы». Судорожно ища в интернете оправдание этой нелепости, она набирала номер. А ноги опять стали ватными, и в голове как будто вырос черный ком.

— Привет. Ты когда последний раз Хасана и Хусейна видел? Ты видел новости? В интернете какие-то ужасы про них пишут, ты мне можешь объяснить, что происходит?
— Не говори по телефону. Давай через полчаса в «Двух палочках»*.

Ее трясло, и все казалось дурным сном. А он все говорил и говорил. Он был их другом и определенно не мог сейчас что-то выдумывать.

— Это правда. Он тебе не сказал, чтобы ты не испугалась. И не хотел тебя опасности подвергать, поэтому не встречался, когда приезжал в Питер. Это не шутка. Это они убиты, их родственники опознали.

Она с ужасом слушала его и все равно не могла поверить.

— Они же спортсмены! Они всю жизнь в Питере прожили! Он же ненавидел радикалов, он сам мне говорил. Они бы никогда не пошли в ваххабиты, я их знаю! Да я бы заметила, он же даже не...
— Они стали в другую мечеть ходить, там ваххабиты собирались. Знаешь, какие у них вербовщики, они же психологи. Они так по ушам ездят, а пацаны же спортсмены известные, они же авторитеты для молодежи... Знаешь, ваххабиты же имена известных людей потом говорят, чтобы новых вербовать.
— Ваххабиты в мечети? В Питере? Это невозможно! У нас менты на каждом шагу!! Почему ты не позвонил мне? Почему ты их не остановил? Он бы послушал меня! — Она не верила. В это просто невозможно было поверить.
— Они бы не стали с тобой говорить. – Друг наклонился к ней и зашептал. – Я видел Хасана, они за месяц до смерти здесь были.
Она нащупала блистер с таблетками в сумке. Она сойдет с ума прямо здесь. Или умрет. Перед глазами все плыло, а черный ком в голове, как она его называла, уже начал звенеть. Она попыталась взять чашку с кофе, но руки перестали ее слушаться.
- Они хотели из леса уйти, - голос друга доносился издалека. Она потрясла головой. – Не знаю, как Хусейн, а Хасан точно хотел уйти. Он мне сам сказал.
- И почему не ушел, - она не узнавала свой голос. Она уже не узнавала ни кафе, ни друга, и опять очутилась в неведомом мире. Она как будто видела саму себя со стороны. Стены вокруг нее плыли. Она вонзила ногти в ладонь, чтобы хоть как-то привести себя в чувство.
- У тех, кто от ваххабитов уходит, всю семью могут вырезать. Даже если бы они и хотели уйти, они бы не стали близкими рисковать. Мне Хасан сказал, там многие бы хотели уйти, через семь–восемь месяцев они уже понимают, куда вляпались. Но за семьи боятся.
Таблетки помогли. Она пришла в себя. Но тут же, вдруг, подумала, что…
- Это я… — ей даже страшно спросить было. — Это потому что я…?
— Нет, ты тут ни при чем. Они сами сделали свой выбор. Ты бы ничего не смогла изменить — знаешь же, какой Хасан упертый. А еще, не дай бог, ты бы там оказалась. – Друг огляделся. – Может и хорошо, что ты не с ним, мы ж не знаем, как бы все повернулось.
— Когда?! И никто не увидел этих перемен? Как же все друзья и родственники...? Почему это с ними именно случилось?

Как она, будучи рядом с ним, не заметила этого? Это какой-то дурной сон, все не с ней, не с братьями, этого просто не могло быть... «Господи, родители, наверное, с ума сошли. Мать их медали собирала, гордилась ими. А теперь что?»…

Город гудел как улей, обсуждая и переживая эту новость. Кто-то их ругал, кто жалел, но поверить в это было трудно всем без исключения. Она тоже не верила после того разговора в «Двух палочках».
Наткнувшись на видеозапись на “YouTube”, она поняла, что все это страшная, нелепая и абсурдная, но правда. Братья смотрели на нее с экрана, спокойные и счастливые. С автоматами в руках, среди разбросанных пистолетов, они призывали к борьбе с неверными.

*«Две палочки» - сеть японских ресторанов в СПб


Глава 46

- Пьешь?- подруга стояла на пороге с огромным пакетом.- Ты посмотри на кого ты похожая стала, баба-яга -  красотка рядом с тобой!

- Нет. Курю, - после тех событий она слетела с катушек. Она не появлялась ни в офисе, ни на каких-то тусовках, нигде. Она пыталась забыться. И постоянно чувствовала себя, как во сне.

Подруга прошла на кухню и стала выгружать продукты из пакета, попутно рассказывая городские новости и приводя  в чувство ее, в тысячный раз, разорванное  сознание.

- Хватит, поплакала и будет, уже все равно ничего не изменишь. Только себе хуже сделаешь. Давай, иди в душ, похомячим и едем, на Крестовском новый бар открывают.

- Мне не хочется никуда. Что я там не видела? Те же лица, те же сплетни, мне не интересно, - она закуталась в плед.

- А что? Что тебе интересно? Сидеть мусолить свою несчастную судьбу? - попутно подруга  нарезала салат и делала тосты. - Давай, умри от горя! Укурись в смерть, спейся, скатись в помойку, скоро бомжевать будешь, не хочешь поработать пойти, для разнообразия?

Слушая нотации подруги, она лишь глупо улыбалась и качала головой. Она и сама понимала, что ее несет в пропасть. За последние пару месяцев она только и делала, что тратила деньги. Большей частью, на  марихуану. Каждое утро она давала себе обещание, что начинает новую жизнь и прекращает свои стенания. После трезвого завтрака, вместо сигареты к кофе, она скручивала самокрутку с травой. В одном только подруга ошибалась - страданий не было, никаких. Скорее пустота. И неверие, говорят, ты не поверишь, что человек мертв, пока не услышишь стук от забивания гвоздей в крышку гроба. Но она бы,  наверное, не поверила, если бы даже услышала. Она вообще не верила, несмотря на то, что говорили люди и писали в новостях. Даже после той видеозаписи. Ей было не жалко себя, она вообще перестала испытывать какие-либо эмоции и опять закуталась в ватный кокон.

— Мальчишки мне снятся постоянно. Хасан, как живой, все время говорит со мной. Бред, конечно, но я его присутствие ощущаю, мне порой кажется, у меня опять крыша едет. Я даже в церкви была.
— Ты — в церкви? Хотела бы я на это посмотреть! И что, как сходила?
— Я за них свечку поставила.
— Они же мусульмане, что им проку от свечек в церкви? — подруга осеклась. — Ну, хотя... может, тебе легче, да?
— Как мне теперь с этим жить, скажи? Я хотела лишь не ломать его жизнь, а получилось ….
— Ты тут ни при чем, ты не виновата. Он мужчина, он сделал свой выбор.
— Да я понимаю все. Их дядька тоже так сказал.
— Ты встречалась с ним? Что он говорит?
— Говорит, что он слово дал Хасану обо мне заботиться. Что бы я ни делала, всю жизнь будет мне помогать, что бы я ни попросила... Что ни в чем меня не винят. — Она заплакала. — Господи, я чуть с ума не сошла, когда он мне это сказал.
— Сильно.
— Почему это случилось? Как в Питере оказались какие-то вербовщики-психологи этих выродков-ваххабитов? Они же не невидимки: как они в город попали? Уж наверняка от нормальных людей отличались? Мы живем и не думаем о таких вещах. Ужас, как страшно… И страшно, что это с такими детьми случилось, они такие добрые были… Я представить не могу, что их мать переживает сейчас, их же все ненавидят…
— Мне самой страшно. Больше в метро не спущусь, если уж в нашем городе есть такое…
— Где я так нагрешила…  Почему со мной постоянно что-то происходит?
— Говорят, Бог посылает нам испытания, чтобы мы стали сильными и мудрыми. Непонятно, конечно, какой мудрости тебе это придаст, но что ж теперь поделаешь.
— Меня, если честно, уже достало все время быть и сильной, и мудрой. Уже хочется побыть слабой дурой. Наверное, я все в жизни увидела, правда?.. она плакала навзрыд.  Не плакала. Она выла в голос, по-бабьи. — У меня больше нет сил, я больше не хочу быть сильной. Я больше не хочу ничего. Ничего, совсем.
— Понятно, что тебе в очередной раз досталось. Все пройдет. — Подруга и сама уже плакала вместе с ней. — Ты же сама говорила, что все проходит...
— Да не я говорила, а Соломон, балда… — Она пыталась улыбаться. — Проходит-то проходит, только вранье, что с годами легче. Я иногда мечтаю о лоботомии: уснула минут на сорок — и все, память стерта. Почему таких клиник еще не придумали?
— Даааа… — протянула подруга и засмеялась. — Ты бы, наверное, в этой клинике постоянным пациентом была, это точно. Давай, вытри слезы, нам морщины не нужны, у нас еще вся жизнь впереди. И иди в душ, мы едем на сеанс лоботомии.

- Я буду готова через десять минут, - она остановилась на пороге ванной. – Я одену шорты. Умирать или сходить с ума лучше с улыбкой.

Она запретила себе пить и  курить. Она вернулась к работе и к привычной для себя жизни. Неизвестно, что ее ждет впереди, но каждый день, на пути  к новому, она должна быть счастлива. Несмотря ни на что. Рестораны, путешествия, новые автомобили и туфли - она жила, казалось, с каким-то остервенением, на разрыв, на грани, опять сдерживая ком слез в горле, но сохраняя вечную улыбку на лице. Она опять шокировала друзей и знакомых своими выходками и цинизмом.


Через два года она уехала из страны и приняла ислам.
Для большинства, она так и осталась в памяти бездушной сучкой, прожигающей жизнь…