Пролог 2

 Пожилой человек в грязной одежде стоял около дубового стола с резными ножками. На нем был коричневый жилет с кармашком на груди, в котором лежал монокль на золотой цепочке, пожелтевшая от пота рубашка - рукава закатаны до локтей, черные штаны, испачканные сажей и слегка помятые, а на лакированых туфлях застыла грязь. Волосатые руки напряженно скрещены на груди.

 Свечи на столе потихоньку догорали, все меньше освещая широкую комнату, расположившуюся в подвале старого особняка. Свет мерцал на стекляных банках причудливой формы, в которых были налиты жидкости разных цветов. Шкафы и тумбы с прозрачными дверцами окружали все помещение в полном беспорядке.

 Если приглядется, то можно увидеть как в руках алхимик сжимает серебряную цепочку с кулоном искусной работы на конце. Он держал семейную реликвию крепко, как никто другой, ведь это последний шанс на деньги. Короткая бородка шевелилась от дыхания, и густые усы на старческом лице легко подергивались. Жаровня в дальнем конце светилась красным светом тлеющих углей. Железная дверь в другом конце помещения стояла чуть приоткрытой.

 "Уж больно тут холодно" - подумал алхимик, не смотря на то, что комнату грела жаровня. Он повернулся к масляной горекле, и дрожащими от холода руками зажег ее. В помещении стало заметно светлее. Алхимик поднял голову, одел монокль, повернулся обратно к двери и вздрогнул от неожиданности.

 Около нее стоял человек, закутанный в темный плащ. От тонкой ткани не отражался свет, а большой капюшон закрывал лицо. Полы одеяния испачкались в грязи снаружи. Вокруг незнакомца будто собиралась мгла и тени танцевали со всех сторон, рисуя причудливые фигуры.

 - Дождь похоже не пожалел вас, кхе-кха... - кашлянул старик, поправляя монокль дрожащими руками.

 - Зато у тебя тут уютно и тепло, - ответил низкий, хриплый голос.

 - Да, в моих годах уже надо держать здоровье в стальной хватке, иначе от такого старика остались бы одни лишь кости, - усмехнулся алхимик.

 Незнакомец понял призрачный намек:

 - Может и так. Ты не единственный алхимик в этом городе.

 - Ошибаетесь. Я единственный во всем мире, кто смог сделать то, что вы захотели. И это стоит чертову кучу золота.

 Плащь незнакомца нетерпеливо задергался:

 - Не заговаривайся, мешок с костями! Ты знаешь зачем я тут. А теперь отдай зелье.

 "Да что он себе позволяет?! Откуда такое неуважение магистру алхимии, хоть и бывшему". Старик угрюмо вздохнул и встал во весь полный рост, посторавшись принять угрожающий вид::

 - Сначала деньги!

 - Успеется, алхимик! Я не буду с тобой любезен все время, - неизвестный не собирался быть вежливым. Его работа заключалась в другом.

 Алхимик посмотрел на кулон, который сжимал в руках. "Реликвия, которая хранилась у нашего рода несколько тысячелетий. Этот металл единственный экземпляр на всем Дайнесе. Береги его, как зеницу ока" - вспомнил он слова своего отца, усопшего еще три десетилетия назад. "Прости, отец". Печальным жестом он кинул кулон пришедшему. Серебристо-прозрачный металл сверкнул в воздухе белой полоской и плюхнулся на руку в кожанной перчатке, которая сразу же скрылась под плащем.

 - Это оно? Вы уверены? - с сомнением спросил неизвестный.

 - Да! Я сам его испытывал, - сказал старик с чувством. "Сейчас то он со мной как разговаривает. Аж на "вы" перешел. Боится, что это обман".

 - Замечательно.
 "Шанс на деньги" - снова подумал алхимик, прежде чем к нему полетел увесистый кошелек со звонкими монетами. Старческая рука протянулась было к мешочку и поймала его, но тут раздался щелчек, и почти сразу же мягкий стук. В следующее мгновение он уже смотрел на светящийся серым болт, торчащий у него в груди.

 Глаза старика расширились, глядя как струйка крови стекает по коричневому жилету все ниже, и последние слова его были таковыми:

 - А как же моя семья?

 - Ты последний в своем роде, алхимик. Серым Теням не нужны свидетели, и деньги тебе уже ни к чему, - ответил незнакомец, забирая у него из рук тугой кошель.

 Последнее, что видел алхимик - как мужчина с короткими волосами, и шрамом через все лицо шарится по его столу. Горелка упала на пол и разбилась. Стол занялся пламенем, а за ним и бумаги. Вмиг все обуял огонь. Плащ мелькнул в дверном проеме. Старик лежал в пламени, и красные языки лизали его тело, но он ощющал только холод. "Почему так холодно? Я же сгораю заживо. А, не важно. Вот бы это сработало" - пронеслось в голове.

 Тьма наступила.