Однажды в командировке

 

При освоении производства тонкого листа для автомобильной промышленности перед нами была поставлена задача получения поверхности определенной шероховатости. Это было необходимо для обеспечения оптимальных условий нанесения на поверхность листов разнообразных видов покрытий. Шероховатость поверхности обеспечивается  с помощью дробеструйной обработки валков – рабочего инструмента, используемого при прокатке металла. С целью выбора оптимальных режимов обработки валков было принято решение использовать различные виды дроби и экспериментально определить, какой из них соответствует установленным требованиям. Дробь производилась на одном из заводов в г.Старый Оскол.
Для доставки дроби был направлен грузовой автомобиль. Для решения возможных технических вопросов я решил воспользоваться этим транспортным средством - хорошо ухоженным ЗИЛом. За рулем оказался весьма общительный водитель средних лет. Через сутки в пути мы прибыли в пункт назначения.
Оформив необходимые документы и загрузив машину дробью различной фракции, к концу рабочего дня мы были готовы отправиться в обратный путь. Все складывалось весьма успешно, что позволило нам сэкономить время, предусмотренное командировочным удостоверением. Возвращаться в родной город досрочно не входило в планы моего искушенного напарника и он предложил по пути заехать в ряд сел, чтобы запастись на зиму картошкой, которая была намного дешевле, чем в наших краях. Тогда я не был обременен домашним хозяйством и семейными заботами, но предложения водителя не отверг – желание познакомиться с деревенским бытом средней полосы России было сильнее тяги к насиженным местам.
Переговоры с производителями картофеля в первых двух деревнях были мало успешными. Однако в третьей деревне, расположенной несколько в стороне от наезженных трасс, было достигнуто соглашение, удовлетворяющее обе стороны. Картошка хранилась в подвале и понадобилось определенное время, чтобы не только ее извлечь, но и загрузить в машину, где она разместилась по соседству с мешками дроби. Прикрыв все хозяйство брезентом, мы были готовы отправиться в обратный путь. Останавливали только лишь надвигающиеся сумерки и настойчивое предложение хозяина отметить удачную сделку. Боясь обидеть хозяина, мы решили разделить с ним трапезу.
За столом оказались не только хозяин и члены его семьи, но и соседи, истосковавшиеся однообразной деревенской жизнью и желающими пообщаться с городскими жителями. Стол был уставлен яствами, преимущественно собственного производства. В центре стола  возлежал гусь, аппетитно зажаренный в деревенской печи, окруженный разнообразными овощами, соленьями и прочей снедью, которая для нас, городских жителей, в те времена была большой редкостью. Ну и конечно же трехлитровый бутыль самогона, который по заверению хозяина мог бы конкурировать с лучшими образцами аналогичной продукции, распространяемой через торговую сеть.
После первого тоста скованность в отношениях, столь характерная для встреч подобного рода, несколько сгладилась. После третьего тоста и обильной закуски все участники застолья  удовлетворенно расслабились. Но истосковавшимся по общению жителям российской глубинки, хотелось не только насыщения плоти, но и света, который могли бы дать городские жители. Взор всех присутствующих был устремлен в мою сторону – очевидно, подвела внешность, не отягощенная физическим трудом, да и гандикап молодости, перед которой были открыты все дороги.
Чувствуя устремленные в мою сторону глаза, полные ожидания, я чудом преодолел свойственную мне застенчивость и «Остапа понесло». Было еще одно обстоятельство, благодаря которому я вошел в интеллектуальный раж. За столом оказалась достаточно миловидная дама, которая с каждой рюмкой выпитого самогона, казалась все привлекательней и привлекательней. Хочется думать, что и я был ей симпатичен, в противном случае, мы бы не оказались рядом.
К тому времени мы уже осушили добрую половину самогона, который действовал как допинг на мои способности извлекать какую-то информацию, придавая ей вид оригинальности суждений, секретности либо эксклюзивности.  Я блистал остротой ума, выдавая творения Канта за свое видение мира, я читал стихи современных поэтов, выдавая мало известные стихи за свои, я пестрил анекдотами, крылатыми фразами…  В общем неожиданно для себя я стал душой компании. Может действительно самогон был особого качества? Моя соседка (к тому времени она мне уже казалась краше Софи Лорен) смотрела на меня большими глазами, ожидая персонифицированного внимания к ней. Намек нельзя было не понять. К этому времени хозяин застолья предложил сделать перерыв, которым я решил воспользоваться, чтобы уединиться с прелестной незнакомкой. Местность была мало знакома, поэтому, чтобы не рисковать, решил перейти к решительным действиям в кабине нашего ЗИЛа. Водитель с пониманием дал мне ключи.
Расположившись на месте водителя и забыв о присутствующей рядом даме, я вдруг почувствовал непреодолимое желание придать автомобилю поступательное движение. Собственно о даме я не забыл. Именно таким способом я думал ее окончательно очаровать и сломить дух к вероятному сопротивлению. Надо сказать, что в то время вождение автомобиля было для меня практически не изученным ремеслом. Правда, был небольшой опыт вождения танков на учебном полигоне в период обучения. Но, как оказалось, это несколько разные вещи. Выручила природная наблюдательность за действиями водителя в процессе поездки.
Я вставил ключ в замок зажигания, повернул его на четверть оборота и, о чудо, двигатель бесшумно заработал. Этому в немалой степени способствовал капитальный ремонт двигателя, успешно выполненный перед поездкой. Толи бесшумность работы двигателя, толи действительно высокое качество самогона, толи радость, овладевшая водителем от удачно заключенной сделки, не знаю, - водитель не отреагировал  на угрозу госсобственности.
Я смотрел на свою спутницу видом человека, который профессионально разбирается в тонкостях вождения грузовика. Что делать дальше, я представлял весьма смутно. Все же, включив передачу (к счастью она оказалась первой) и, нажав на педаль газа, к моему удивлению машина плавно выехала из ворот деревенской усадьбы. Если вы никогда не были столь пьяны, если рядом с вами не было женщины, которую вы хотели бы покорить, вам никогда не понять ту радость, которая охватывает вас от осознания ваших способностей приводить в движение материальные объекты.
Плотные сумерки неожиданно опустились на деревню. О включении фар не могло быть и речи, также как и о включении более высоких передач. Я жал во всю мощь своего молодого организма педаль газа, искоса поглядывая на свою спутницу, пытаясь оценить степень ее восторга. Мы практически добрались до околицы деревни. Из под капота автомобиля начал почему то валить пар, отчего он мне напомнил Буцифала – коня Александра Македонского, на котором он покорил многие страны.
В практически полной темноте, неожиданно, я увидел контуры моста через живописную речушку. Моя спутница, съежившись от страха, пыталась выскочить из набравшего скорость грузовичка. Ах, если бы я знал, как включаются фары. Возможно, я бы и благополучно миновал возникшее препятствие. Но не сложилось. Уже при выезде из опасной зоны, грузовичок сносит ограждения моста и беспомощно повисает между настилом моста и водной гладью. При этом я и моя спутница приняли горизонтальное положение, мертвой хваткой вцепившись в рулевое колесо. Двигатель неожиданно заглох, продолжая исторгать клубы пара из-под капота. Из открывшегося борта на отмель живописной речушки высыпалась практически вся картошка и часть мешков с дробью, что ставило под сомнение саму возможность проведения эксперимента.
 В одно мгновение я осознал трагизм своего положения. Речушка оказалась слишком мелкой, чтобы с ее помощью свести счеты с жизнью. Стремясь не нарушить хлипкое равновесие, мы чудом выбрались из кабины грузовичка. Ночь вступила в свои права. Как никогда я почувствовал свою беспомощность и одиночество. Моя спутница, стремясь избежать надвигающегося скандала, под покровом ночи покинула ожидаемое место расплаты.
Неожиданно обворожительную тишину летней деревенской ночи разорвал крик, по силе не уступающий иерихоновой трубе. Это водитель, обнаружив пропажу, преследовал автомобиль на всем пути его следования. Он пробежал километров семь, пытаясь предотвратить трагический финал. Не успел. И сейчас он разразился ором, который вверг в смятение жителей деревни, проживающих на околице. Нет, это был не просто ор. Он был построен на профессиональном владении нецензурной лексики. Подобного мне еще не приходилось слышать. Думаю, что и жители одесской Молдаванки были бы  не в меньшей мере обогащены  преподнесенным мастер-классом.
Видя мой смиренный вид, молчаливое признание вины и искреннее раскаяние в содеянном, мой наставник перешел к трезвому осмыслению создавшейся ситуации. Подоспевшие к месту события жители деревни искренне пытались оказать нам помощь. Прежде всего, надо было поставить «на ноги» грузовичок, который потерял равновесие при неудачном вираже. Эта задача была не из простых. Конечно, проще бы было решать ее в дневное время, но опасность ухудшения ситуации с потерей равновесия грузовичка, заставили нас перейти к незамедлительному решению проблемы. Вызвался помочь местный тракторист. Набросав на прибрежном песке схему такелажных мероприятий, бригада умельцев при свете луны с ювелирной точностью обуздала страховочными канатами непокорный автомобиль.  Свободный конец был прикреплен к трактору.  Плавно, очень медленно тракторист тронулся с места. Автомобиль закачался, а потом будто  нехотя стал выпрямляться и, в конце - концов, уверенно стал на все свои четыре «ноги». Все с облегчением вздохнули. Я бросился к трактористу, как потерпевший аварию член экспедиции Умберто Нобиле  к спасателям  на ледоколе «Красин». Остальные работы решили перенести на утро. Водитель спал в кабине, я расположился на лужайке, вблизи от места события.  Не спал, ждал рассвета. С первыми утренними лучами солнца, молча приступили к ликвидации последствий происшествия – водитель занимался грузовичком, я содержимым кузова.
Двигатель после охлаждения к огромному моему счастью подтвердил свою работоспособность. Это послужило началом для налаживания между нами дипломатических отношений. Других существенных изъянов на машине обнаружено не было. Мне пришлось куда сложнее. Во-первых, надо было водворить на место потерявшие устойчивость мешки с дробью, каждый из которых весил по 50 кг. Для этого я приспособил доски и по наклонной плоскости втащил мешки с дробью в чрево кузова. Обратиться за помощью к водителю считал невозможным. Картошка рассыпалась по дну застойной речки и в прибрежной зоне в радиусе 15 метров. С упорством Сизифа собрал все клубни и загрузил кузов машины. Внешне, существенных потерь обнаружить не удалось.
Каждый из нас закончил свою работу, и мы готовы были тронуться в обратный путь.  Всю дорогу ехали молча. Лишь в конце пути перебрали в подробностях все нюансы случившегося. Расстались по дружески, пожав друг другу руки. В качестве утешения протянул мне ведро картошки, которое я с благодарностью взял.
Дробь была доставлена к месту назначения, а эксперименты успешно проведены. Результаты опубликованы в одном из центральных журналов, но читатели так и не узнают, какие коллизии предшествовали полученным результатам.