По Болгарии часть 3

Сегодня первый полноценный день после распаковки чемоданов и сумок, когда мы были, что называется «на людях», трижды посетили ресторан для пополнения растраченных калорий и не  без пользы провели место под солнцем.
Но это всё мелочи по сравнению с тем, что нам быстро удалось раскрыть секрет безмерной словоохотливости Никиты.
Отель, вполне европейского типа, и по уровню сервиса и по размерам.
Никакого сравнения с теми компактными комнатками в Турции или Египте, где приходилось ютиться до этого момента.
Номер в отеле соответствовал площади нашей квартиры, состоящей из двух комнат.
Здесь хоть в футбол играй, детский. Чем иногда и занимался за стеной некий мальчик, пока это не надоедало родителям.
Предполагалось, что отель будет заполнен иностранцами, но подобного распределения мы, честно говоря, не ожидали: 65% -граждане Германии, 30% - граждане Чехии, оставшиеся проценты заполняли граждане Литвы.
Услышав несколько раз в свой адрес «гутен морген», пока  спускались с шестого этажа на первый свой завтрак, мы для начала как-то напряглись, но не скажу, что это открытие нас сразу  погрузило в глубокое раздумье. Ведь немецкий контингент и в Турции не плохо обосновался.
Но когда повторилось ещё не раз перед обедом «гутен так», а вечером прибавилось «гутен абент», мы поняли, что отель просто-таки оккупирован немецкими туристами.
Выхода не было - надо было осваиваться в новой среде обитания, улыбаться необязательно, в остальном этикет требует отвечать тем же.
Чтобы не сложился стереотип, что мы живём в лесу с медведями, пьём водку и играем на балалайке.
Поэтому чехов в кабине лифта мы встречали фразой «дзень добже», а провожали «до видженья».
Пожилые немецкие пары и отдельные фрау при прощании говорили не «ауфидерзейн», а короткое, словно выстрел слово «шосе». Мы отвечали тем же.
На два огромных шестиэтажных корпуса приходилось три семьи русских, не считая нас.
Обнаружить их было практически невозможно.
Лишь случайно, когда они заговорят между собой, но наши соплеменники даже этого избегали, всё старались делать молча.
Для начала мне это казалось странным, как можно избегать родного языка, но вскоре представился случай, который всё объяснил.
Как и все дни на пляже мы находились в плотном окружении немецких туристов, подставляя свои животы и спины палящему солнцу.
Это утро как-то не задалось сразу: солнце то пряталось, то вновь выплывало из-за густых белых облаков, ветер трепал полы нашего зонтика, да и море казалось не столь ласковым.
Недалеко от наших голов располагался очередной ряд лежаков, с которых без перерыва вот уже минут  тридцать разносилась немецкая речь – диалог трёх «фрау», напоминавший мне не то трескотню сорок на высокой ели, не то короткие автоматные очереди с определённым акцентом.
В школе я изучал английский язык, затем совершенствовал его в техникуме, а шлифовал окончательно в институте.
Но даже при столь узкой языковой специализации мне не составило никакого лингвистического  труда уловить в свежем соленом воздухе фразу: «русише фашист».
Беспорядочная «стрельба» языком у нас за спиной продолжалась в том же темпе.
Приподняв  голову чтобы меня было хорошо слышно на той стороне окопа на вопрос жены: «будешь пить воду?» я холодно и безразлично, стараясь подражать баварскому диалекту вполне сухо произнёс: «я, я, даст ист гут!»
Можно было "наворочать" ещё парочку фраз «нихт шиссен» или там «нихт ферштейн», но этого уже не требовалось: голоса за спиной смолкли. И надолго, до конца отдыха.
Может быть, где-нибудь в баре за бокалом пива или «шнапса» или у себя в номере они могли касаться этой темы.
Но здесь на болгарской  земле, политой кровью русских солдат, где установлено более трёхсот памятников нашим героям, я довольно внятно намекнул немецким «выскочкам», что не столь туп, и всё слышу.