Пословица

    

Эротический  рассказик


 Моя фамилия Хренов, и не надо хихикать, мне моя фамилия нравится, в ней нет ничего двусмысленного. Хрен, если кто не в курсе, - многолетнее растение, из него приготовляют острую приправу.
  Я живу в небольшом посёлке, в старом бревенчатом доме. Около дома у меня имеется огород, где растут разные растения и хрен в том числе.
 Я – художник, пишу картины, в основном, натюрморты. Мне нравится изображать яркие цветы в вазах. Пусть кто-то считает, что это – отстой, анахронизм, позапрошлый век. Пусть более продвинутые демонстрируют на своих выставках анусы, пенисы, фаллосы, экскременты, унитазы и тому подобное. А я буду малевать  свои георгины и мальвы, да яблочки румяные, то, что радует глаз. Разве я неправ? На что приятнее смотреть на букет, предположим, роз или на писсуар? Впрочем, дискуссию на эту обширную тему я вести не собираюсь, мой рассказик, вообще, о другом.
 Хоть я, в некотором  смысле, - отшельник, но не аскет, и ко мне иногда заходит одна знакомая дама. Она – филолог, преподаёт в местной школе русский язык и литературу, а фамилия у неё, только не смейтесь, - Редькина, а имя – Ванесса. Она – высокая, худая и строгая, типичная училка, в очках с ровной тёмной чёлкой поперёк лба и бледными чуть впалыми щеками.
 Вот я вижу в окошко, как она идёт вдоль моего забора, открывает калитку, шагает к крыльцу, неодобрительно косясь на мой лохматый огород, на буйные заросли сорняков и красивые, мощные, продолговатые листья моего фамильного растения.
 Я подхожу, поворачиваю щеколду, дверь открывается, моя подруга переступает порог и входит в дом.
 Внутренность моей избы – одно просторное помещение без перегородок, увешанное, украшенное моими картинами, на которых цветы разных сортов по яркости красок и величине соперничают с реальностью.
 Итак, Ванесса входит, останавливается посреди моего жилища-мастерской и начинает, как обычно, с упрёков и придирок:
 - Ты, Хренов, - невежда, ты даже не знаешь значения слова «прясло», ты не имеешь понятия как появилось выражение «у чёрта на куличках», ты не представляешь даже в каком веке…
   Это она так шутит. Я, конечно, прекрасно знаю и понимаю за каким «пряслом» она ко мне ходит на самый дальний край посёлка, можно сказать, «к чёрту на кулички». И в ответ я тоже довольно тупо шучу. Беру незаметно из буфета бутылочку, прячу её за спиной и спрашиваю:
 - Отгадай, конь или як?
  Она отзывается:
 - Пони, пони Ванесса!
  После этого мы пробуем содержимое бутылочки, отхлёбывая по глоточку. Кажется, выпитое улучшает не только её настроение, но и зрение. Ванесса снимает очки и перестаёт быть «училкой», внутренние узелки развязываются, щёки румянятся, губы смеются, а в глазах отражаются и плывут цветы мимолётности.
 Она уже не может стоять на месте, начинает приплясывать, кружиться по избе и напевать половецкую музыку из оперы «Князь Игорь»: «Улетай на крыльях ветра…»
 Танцуя и кружась, она начинает раздеваться, постепенно снимая с себя одежду и разбрасывая её где попало. На ней остаётся только ожерелье из розовых бусин. Обнажённая, она уже не кажется худой, всё на месте, и даже её щёки чудесным образом округляются.
 После этого мы играем в кормление бабочек. Ванесса – имя мотылька, а эти создания любят сладкое. Я достаю из буфета вазочку с малиновым вареньем и декламирую детский стишок:
 - Бабочка, красавица, кушайте варенье, или Вам не нравится наше угощенье?
  Ванесса приближается и я осторожно лью варенье ей на плечи. Оно стекает медленными струйками на грудь и живот. Она вся теперь малиновая, сладкая и липкая. Мы обнимаемся, и я тоже весь измазываюсь.
 Очень весело, мы хохочем. Я целую её плечи, слизываю с них варенье и шепчу в круглое розовое ушко:
 -Отгадай пословицу.
 И сам отвечаю:
 -Хрен редьки не слаще, хрен редьки не слаще, хрен редьки не слаще…