Уличный художник

    Уличный художник, прячась от солнца, сидел под огромным увесистым зонтом на одной из тихих живописных улочек маленького курортного городка.
    Сегодня работы было немного. Несколько изображений экзальтированных столичных дам и портрет дембеля из Морфлота - вот и вся за день работа. До вечера было ещё далеко, это давало небольшой, но все- таки шанс выполнить ещё несколько заказов.
    Вадим работал не первый год, знал все тонкости и нюансы. Руку на портретах набил, мало кто с ним мог потягаться, хоть больше любил рисовать пейзажи и штормовое море. Но этим занимался не в сезон. В сезон заработок давали портреты.
    Сидевший неподалёку конкурент-коллега, бородатый Юра, так же скучал, выводя на ватмане какие-то каракули.
    Внезапно, по секундному оживлению на лице Юрия, Вадим сообразил: на подходе клиентура. Он бросил взгляд и увидел, как прямо на него грациозной походкой движется, как будто сошедшая с небес, сказочная фея. Вся такая, что и художнику описать трудно, нарисовать - другое дело. Легко и шикарно по-летнему одетая женщина вдруг изменила маршрут и остановилась не у него, а у конкурента-коллеги, бородатого Юры. Тут же Вадим учуял, ощутил запах её духов, это были «Шанель», да тот самый пятый номер. Женщина была зрелой и прекрасной.
    Самым интересным было то, что коллега никак не среагировал на такую прелесть. Просто взял и стал рисовать. Молча, без лишних вопросов и разговоров.
    - Это же надо таким железным идиотом быть, - подумал художник. - Сидит, рисует, пару гривен заработать спешит. А у неё же на лице написано, что одна на юг приехала, у супруга времени нет ей компанию составить - бизнесом занят. Что денег с собой тратить кучу привезла, на три сезона хватит. И вообще вырвалась отдохнуть и схватить от жизни то, чего дома достичь уже не удаётся.
    Женщина приняла величественную, картинную позу, а бородатый Юра продолжал работать.
    - Момент использовать надо, - раздумывал Вадим, - предложить окрестности посмотреть, пещеры. С аквалангом опуститься, горных цветов собрать. Много чего предложить можно. У костра посидеть вечером тёмным или рыбы с лодки половить в крайнем случае. Этого в городе нет, и ни один клуб или китайский ресторан таких развлечений не заменит. Эх, почему ко мне не подошла, - всё больше расстраивался уличный художник.
    - У вас хорошо получаются портреты? - оторвал от мыслей приятный девичий голосок.
    - Хорошо, - автоматически ответил Вадим и даже не стал бросать дежурных фраз на счёт того, что портрет такой симпатичной девушки явно плохо получиться не может, а лицо её так фотогенично, что его просто необходимо рисовать в анфас и профиль. Он просто немножко пододвинул стул и предложил девушке присесть. Девчонка была ничего, курносенькая немножко, но с очень выразительными большими глазами и приятной, до чёртиков приятной улыбкой.
    Сделав несколько первых штрихов, Вадим потихоньку успокоился и перестал сетовать на неверный выбор шикарной блондинки.
    Рисовать курносую милашку было легко, и художник делал это с видимым      удовольствием. Вглядываясь в глаза юной девушки, он как-то внутренне, автоматически сделал вывод, что где-то и когда-то он уже видел этот взгляд, рисовал эти глубокие, красивые глаза. На то он и художник, чтобы среди тысячи клиентов отличить, поймать нужный, запоминающийся штрих.
    - Вы не были у нас в прошлом году? - задал он вопрос позировавшей девушке.
    - Нет, - коротко ответила та.
    - Но я уже где-то видел эти глаза, - уверенно произнёс художник. - И я не могу ошибаться.
    - Я первый раз на море, - ангельским голоском вещала девушка. - Путёвку на конкурсе выиграла. Раньше к бабушке ездила, нет, не могли вы меня до этого видеть.
    Уличный художник рисовал, но вновь не мог успокоиться. Он был настоящим профессионалом и не мог ошибаться. Вадим прекрасно знал, что такое похожий взгляд и похожие глаза, но хорошо знал и то, что зря не волновался.
    «Почему взгляд этой юной, наивной девчонки так глубоко уколол, затронул душу?» - раздумывал он.
    Работа была закончена. Девушка рассчиталась и с довольным видом ушла в сторону моря.
    Вадим закурил и задумался. После третьей затяжки почему-то закололо сердце и абсолютно пропало желание работать:
    - Даму в белом почему не кадрил? - обратился к бородатому Юре.
    Юра вяло махнул рукой и молча закурил сигарету.
    - Я домой, - продолжал Вадим, - что-то настроение работать пропало. Всех денег всё равно не заработать. Завтра будет день и будет пища.
    - Давай! - так же молча кивнул Юра.
    Дома, приняв душ и поджарив холостяцкую яичницу, он в раздумье прилёг на тахту. Девушка не выходила из головы, хотя по идее легохонько печалиться можно было лишь о богатой даме в белом, с пятым номером «Шанели» и запахом лишних денег.
    Перед глазами проплывали взгляды несметного количества партнерш и любовниц, четырёх жён, подруг по институту и просто случайных знакомых.
    Затем он открыл дверку старинного, ещё бабушкиного шкафа, где хранились законченные и незаконченные, так и не нашедшие своего применения работы. Рылся долго, смахивая пыль с рисунков и портретов, но результат был достигнут. С пожелтевшего ватмана на него смотрела несколько часов назад позировавшая слегка курносенькая девчонка с большими и выразительными глазами.
    Вадим всматривался в рисунок и уносился далеко далеко, туда, на двадцать лет назад, в то прекрасное время, когда он, выпускник художественного института, начал самостоятельный жизненный путь.
    Теперь он точно вспомнил её, ту наивную курносую девчонку, которую он выбрал среди многих из-за красивых и томных глаз. Он много рисовал её на холсте и листе бумаги, красками и карандашом, стараясь как можно естественнее передать живой образ оригинальной девушки.
    Он прекрасно знал, что она так же, как и десятки других, влюбилась в него, и он не упустит свой шанс. Вадим никогда не упускал его, ни тогда, в добрые светлые времена, ни сейчас, в более жёсткие и злые.
    И ещё вспомнил художник, сидя на тахте с портретом в руках, как эта юная глупышка со временем заявила ему, что ждёт от него ребёнка. Помнил, как он показал ей от ворот поворот, точно так же, как делал с другими, отвечая на их глупые непристойные предложения насчёт отцовства и необходимого бракосочетания.
    Она расстроилась более других, эта глупая, влюбчивая кроха из какого-то Богом забытого восточного городишки или посёлка горняков.
    Девушка ещё слала ему письма, которые он не читал и даже не раскрывал конверт, дабы не загружать голову глупыми мыслями.
    - Может быть, ошибся? - на минуту оторвался от мыслей художник. Но тут же (в который раз) взглянул на портрет, чётко и твёрдо заявил сам себе: - Нет, ошибки быть не может.
    На душе стало темно и грустно.
    Вадим закурил и, отложив портрет, уставился в одну точку.
    «Быстро жизнь летит, - размышлял он. - Пятый десяток уже разменял, выросли дети, которых и не видел никогда, не догадывался даже об их существовании. А я всё также один, сижу двадцать лет на том же месте за мольбертом, треугольник замкнутый: дом-работа-новая женщина, ресторан или кафе в сезон. Всё - производственный конвейер. Когда-то было интересно, теперь всё меньше и меньше».
    - Судьба-злодейка, - снова закралась в голову грустная мысль, - портрет дочери нарисовал, ещё и деньги с неё взял, по полной, без скидки. Кому сказать - не поверят, да и говорить некому. Коллеге, бородатому Юре, так ему всё равно, давно на жизнь насмотрелся, ещё не такое видывал.
     Вадим поднялся и, подойдя к бару, достал водку. Пил один, закусывая сигаретой. Хохотал, плакал, снова хохотал так, словно потерял рассудок. Хотел куда-то идти, бежать, лететь...
    Утром болела голова и дрожали руки. Похмелившись водой из-под крана, Вадим повесил на плечо этюдник и поплёлся работать.
    Сегодня работы было немного. Молодая пара, очевидно, не так давно отпраздновавшая свадьбу, позировала. Маленькая девочка с папой и неизвестной национальности иностранец - вот и все клиенты.
    Совершенно неожиданно, словно из-под земли, у этюдника выросла легко и шикарно одетая женщина - вчерашняя фея в белом.
    - Вчера меня рисовал ваш коллега, сегодня хочу сделать портрет у вас, - обратилась она к нему, усаживаясь в пластиковое кресло.
    - Я сегодня не работаю, - ответил уличный художник и, даже не глянув в сторону открывшей от удивления рот шикарной женщины, бросил на землю кисть и решительно зашагал в сторону моря.