Последний Царевич, гл. 30 Жмурки. Остаться в живых

Глава 30.

Жмурки. Остаться в живых.


Когда я вспомнил о косточке, Ленка была уже далеко. Только санный путь вился между заснеженными деревьями. Буран нагородил чудовищных буреломов, сугробы покрыла твердая корка наста и я, обгоняя ранние сумерки, спешил по едва видимой колее.

Буря принесла с собой дикий мороз. По всему лесу раздавались пистолетные выстрелы – это трещали от деревья. «Иди! Иди!» - твердил я себе, глотая обжигающий воздух. Горло болело так, будто я обожрался битого стекла. Меня шатало из стороны в сторону, и больше всего я боялся свалиться без сил и окоченеть. А еще потерять след.

Первыми я услышал собак. Их звонкий лай. Потом голоса охотников, радостные крики детей. Показались занесенные снегом землянки. Я сунул кошачью кость за щеку и вошел в селение.

Над деревней летали снежки. Точнее, то, что удавалось отодрать от наста. Все, от мала до велика, швыряли друг в друга снегом, пихали его за шиворот, макали друг друга лицом в растоптанные сугробы.

В меня угодил плотно сбитый комок.

-… ! - я хотел выругаться, но сдержался.

-Давай, давай! – радостно подбадривала мать карапуза, - нам надо смыть свою вину снегом, не то Лесной Хозяин рассердится!

Охотники не спешили показывать жителям свою добычу. Но повсюду я слышал возгласы: «Низвели! Низвели в Лесу Живущего!», «Лесной Хозяин пришел к нам в гости!», «Споем его голове песни, расскажем его голове сказки, доволен будет Хозяин! Пошлет зверя охотнику!», «Будем просить его Дух возвратить весну!»

Но голову с медведя снимать не пришлось. К людям из-под земли была послана Жена Лесного Хозяина – Ленка. Узнав об этом, народ призадумался. Я тоже. Оставят ее голову на плечах или нет?

Голубева шла, опустив глаза, всячески давая понять – серьезный разговор впереди. Напустила на себя такой загадочный вид, даже мне стало интересно – что скажет? Я представил, как бурлит ее мегамозг.

Ленку с великим почтением переодели, украсили и повели в дом. Жилище представляло собой нечто низенькое, с плоской крышей, до самых окон занесенное снегом. Возле входа толкались люди. Все хотели посмотреть на Жену Медведя. Я протиснулся между девками. И сразу нырнул под самый нарядный стол. Стали подходить люди. На столе появилась еда, а под ним встали Ленкины ноги в сухих и новых сапожках. Я обзавидовался - комфорт!

Вскоре с меня натекла вода. Я подгребал ручейки, чтобы не побежали из-под стола. Я-то их видел, и боялся, что другие тоже увидят. У Ленки мог бы выйти конфуз.

Я не знал, как показаться ей и не напугать. Думал, думал, и вдруг шмыгнул носом. Машинально. Смачно так, протяжно. И обмер. Услышали? Нет? Ленкина рука влетела под скатерть – она сжимала огромный пельмень. Счастье – есть!



Утонувший в сугробах дом ходил ходуном! Пять штук парней изображали какую-то дикую пантомиму. Приседая и подпрыгивая, они то становились в круг, то отбегали, а потом снова сжимали кольцо. Кажется, они рассказывали, как добывали медведя. Во всяком случае, один из них был одет в его шкуру. Крохотный старикашка рвал струны на каком-то народном инструменте, и надсаживал глотку, но я не понимал ни слова. Да я и не старался. Голубева отправляла под стол куски сочного мяса. Расшитая бисером скатерть отлично скрывала исчезающую в воздухе еду. Жевать с кошачьей косточкой за щекой было мучительно неудобно. Голодный желудок сводило судорогой. Не помереть бы.

Вдруг толпа ликующе взвыла.

-Фто плаифходит? – я высунул голову.

У Ленки блестели глаза. Она, как завороженная, смотрела на танец: взмокшие мужики в дубленках извивались, кто как мог.

-Они рассказывают мою историю, - прошептала Голубева.

Она была в восторге. Ее лицо раскраснелось, глаза сияли, на груди в такт дыханию поднимались и опускались разноцветные бусы.  Толпа колотила в бубны, топала ногами и хлопала в ладоши. Люди сидели на скамейках вдоль стен, на циновках, на шкурах, на голом полу. Старики, дети, женщины и мужчины – все слушались музыканта: тронет струну – все поют и гогочут, тронет другую – и только потные мужики молча кружатся в шкурах и масках. Косолапый балет был непонятен только мне.

В круг вышли девушки. Взрыв хохота. Начались игры. Как я понял, девкам надо было умудриться урвать клок из медвежьей шерсти, а «медведь» должен был посильнее схватить «обидчицу», помять ее или хотя бы облапить. Неинтересно. Я полез под стол и дернул Голубеву за юбку: еды!

Буммм! – визг и хохот прервал гулкий удар дверью.

В одно мгновенье все смолкло. В избу пахнуло морозным воздухом. Кто-то пришел.

-Гаси огни, девушка. Будем в жмурку играть.

У меня от неожиданности изо рта даже пельмень выпал. Слово «жмурка» я понял буквально. У Голубевой задрожали руки. Я выполз из-под стола.

Посреди избы стоял шаман. На голове блестела клыками медвежья пасть, огромная шкура спускалась до самого пола. Казалось, это сам медведь встал на задние лапы.

«Накладные, - подумал я, глядя на лакированные черные когти, - Мишкины - и ножа не надо». В руке он сжимал увешанный феньками посох. «Не шаман, - решил я. – Шаман бы меня почуял».

Бумммм!!! – посох ударил во второй раз. Народ кинулся вон из избы. Я оглянулся на Ленку. Ленка сидела белая как полотно. Что-то пошло не так.

-Ты мне что-нибудь объяснишь? – я встал у нее за плечом.

Жрец обходил комнату, гася один огонь за другим. Пффф... Пффф… – фыркали плошки с жиром.

-Я сказала, что приведу Солнце, - негромко проговорила Ленка.

-Мне нужно доказательство, - ответил жрец, - Никто из девушек, спускавшихся под землю к Хозяину, еще не возвращался обратно. Как ты смогла покинуть Страну, что сейчас согревает Солнце?

-Я несу весть от мужа…

-Да не прогневается Лесной Хозяин! Если ты выйдешь из испытания неповрежденной, весь мой народ поклонится тебе. Если же получишь хоть одну рану, я убью тебя. Повтори свой подвиг – уйди от Смерти! Держи! - он сорвал с посоха колокольчик и швырнул Ленке.

Жрец опустил на лицо медвежью морду. Пшшшш….. Последний огонек погас. Замерев на месте, «вода» прислушивался.

-Звени! Звени!!! – зарычал он.

Его говорок был похлеще, чем у пьяного Митрича, я понимал его через слово, и был счастлив, что вовремя смог уловить смысл.

Я запихнул Голубеву в дальний угол и придавил скамьей.

-Я мультик вспомнил! Советский! Я знаю, что делать! – прошептал я и выхватил колокольчик.

Я зажал язычок и на цыпочках отбежал подальше от Голубевой. Динь-динь!

Столы стояли буквой «П». Жрец спотыкался о них недолго.

Динь!

Первый стол разлетелся в мелкие щепки. «Ничего себе, жмурки!» - подумал я. Черная тень метнулась ко мне. Поскальзываясь на разбитой посуде, я отпрыгнул в сторону, и отчаянно зазвенел. И получил первый удар – плошка с горячим жиром обрушилась мне на голову. «Поймаю – съем!» - вспомнил я угрозу из сказки.

Из маленьких окон, затянутых полупрозрачными кишками, в избу сочился рассеянный свет. Я испугался и огляделся - не больно-то я верил, что мой противник не станет подглядывать - но тени у меня не было. Хорошо! Только бы Ленка сидела тихо.

Прижав язычок колокольчика, я отправился на другой конец комнаты. Косточка больно колола щеку, но я боялся раскрыть рот. У меня даже не получалось как следует отдышаться. Я понимал, что если косточка выпадет, и жрец меня увидит, живыми нам не уйти. Но вскоре меня уже выдавал вовсе не колокольчик. Я пыхтел как тридцать три паровоза! Меня и видеть не надо!

Динь-динь!

Ай! Полено попало в плечо. Колокольчик покатился под ноги «воде». Три секунды тишины.

-Звони! Звони!!! - Бац! Возле моей головы разбились забытые гусли.

Жрец озирался по сторонам. Нюхал. Выиграть такие жмурки могла только мышь. «Ы-ы-ы-ахррррр!!!!» Огромный медведь встал на четыре лапы. И двинулся на мое дыхание…

«Динь-дон!» - взвизгнул колокольчик, пересекая комнату у противоположной стены. «Донн!!!» - медведь не успел обернуться, а колокольчик уже перелетел ко мне. «Динь!»

Я зажал «язычок» и собирался отвести «медведя» подальше от Ленки, но поспешил. «Вода» мгновенно отреагировал на движение воздуха, и его лапа скользнула мне по спине. Легонько. Не в счет.

«Дура Ленка! А-ну, сиди тихо! Побои с кого снимать будут?» - подумал я. И «повел» жреца в другую сторону.

Наконец, мой противник устал. Я давно перестал уворачиваться от летящей в меня посуды и мебели, и только старался не пропустить удара когтей. Едва «вода» приближался на опасное расстояние, я зажимал язычок колокольчика и тихо отползал в сторону.

Но вскоре он меня обманул. Он перестал слушать колокольчик. Он не верил дыханию – несколько раз Ленка принималась дышать громче, чем я, уводя от меня верную смерть. Он просто пошел на запах - от меня на версту разило потом! Пара верных шагов, и огромная медвежья пасть нависла прямо надо мной. Человеческое лицо под ней прошептало:

-Звони!

Я замер. В лунном свете сверкнули когти. И в этот момент люди на улице вдруг закричали. Я даже не понял сначала, почему. Господи… Я его четко видел! Серое морщинистое лицо с запавшими черными глазами, украшенная бисером морда медведя. Это не луна светит. Это солнце! Мы играли всю ночь!

Двери распахнулись, пропуская людей. Ввалилось все селение. Они смеялись и обнимались, подпрыгивали и пели - от радости.

Я швырнул колокольчик Голубевой – он прокатился по полу между ног жреца. Пусть видит. Мы все равно выиграли.

У меня из носа потекла кровь. Я лег на капли, чтобы их никто не заметил. Голубева встала передо мной, заслоняя меня от смерти. Жрец навис над Голубевой, дрожащей от страха, но без единой царапинки.

Игра в жмурки… Слепой ищет зрячего - мертвый ищет живого.

-У тебя хороший дух-хранитель. Сильный, - сказал «шаман».

Он повернулся к людям:

-Она приведет весну! Все, что она попросит, дайте ей… и ее духу-хранителю.

Жрец, шатаясь, покинул разгромленный дом.

Местные жители сильно удивились, когда дух-хранитель потребовал не крови, шкурок и цветных бус, а что-нибудь от простуды и ушибов.