Гадание на головастиках

Дядька Михей был еще не старый человек. С молодых лет он служил в гражданской авиации. Потом, когда вышел на льготную пенсию, по наследству принял от отца своего, Константина Михайловича, ГАЗон с «люлькой» и стал шофером-электромонтажником городской электросети. Так дожил он и до настоящей пенсии. Справил он свое шестидесятилетие в новом качестве – пожилого холостяка.

Во дворе его деревенского дома был выкопан еще прежним хозяином пруд. Заросший рогозом, мутный, пересыхающий почти полностью к осени, он являлся особой гордостью дядьки Михея.
- Глянь, карась-то стайками гуляет! - обращал он внимание проходивших мимо дружков Сани и Сереги.
- В пруду купался после парилки – освежает, - важно заявлял он за вечерним чаем.
- Пруд-то дождями хорошо подпитался, - деловито пояснял Михей скучающим дачникам.

На самом деле караси в пруду не водились. Ну, жили, конечно, но только по тому, что каждую весну он все с теми же дружками ездил на пруд в соседнюю деревню и под ревнивые взгляды местных аборигенов налавливал там ведро карасят, что бы выпустить их в свой пруд «на откорм», а по осени вылавливать перепуганных рыбок на радость кошке Муське и неверного ее мужа бродячего кота Васьки. И сколько не лил дождь, вода в пруду убывала прямо на глазах, обнажая столбики деревянных мостков которые смастерил сам дядька Михей для более комфортного погружения в воду после парилки.

Пруд, надо сказать, не смотря ни на что жил своей жизнью. В нем густо копошился планктон из дафний и личинок комаров, в народе прозванных вертяшами. Время от времени показывали селянам свой рыжий зад жуки-плавунцы. Тритоны и саламандры вводили в заблуждение одиноких рыбаков, проплывая между травинами. Но гордостью и украшением пруда были лягушки. Лягушек было множество. Десятки, если не сотни. Зеленые, они не торопясь плавали брассом вдоль и поперек пруда, развлекаясь тем, что запрыгивали на рыбацкие поплавки, чем немало веселили скучающих рыболовов.

Дядька Михей любил наблюдать за лягушачьим бытом.
- Вон – этот, зеленый, - главный у них. Во, как гоняет другого-то… - комментировал он лягушачьи маневры.
И действительно – здоровенный зеленый лупоглазый лягух гонял своих конкурентов по водной глади пруда как заправский мафиози, охраняя свою территорию.

Но, самое удивительное приключилось этой весной. Когда сошел снег, растаяли льдины, стала пробиваться обрамляющая пруд растительность, сам пруд наполнился лягушачьей икрой.
- Хоть ведром вычерпывай, все в икре, - сокрушался дядька Михей, представляя себе, что будет, если из каждой икрины вылупится по лягушонку.
Но видимо в природе этот процесс регулируется по-своему, и головастиков было куда меньше, чем в фантазиях дядьки Михея. Они сбивались в тесные тучки, будто бы еще не поняли, что они уже не икра. В своем броуновском движении они всей тучей перемещались по пруду от одного берега к другому, принимая причудливые очертания. Этот факт и привлек внимание дядьки Михея. Часами застывал он над гладью пруда на деревянных мостках, а потом ходил задумчивый, многозначительно прищурив глаз, будто бы знал что-то, что скрыто от остальных.

Дождавшись вечера очередной пятницы, когда приезжали из города дружки его Саня и Серега, дядька Михей партизанской походкой подошел к ним со стороны пруда.
- Мужики, дело есть, - пожимая по очереди протянутые руки, скороговоркой проговорил он. И не дав им по обыкновению сострить на этот счет, предложил: «Пошли, чего покажу!», и странно ссутулив плечи, засеменил к пруду.
Дождавшись, когда друзья подтянутся за ним, он приглашающе кивнул в сторону зеркала пруда, сказав: «Гляди!».
Те обескуражено застыли, тупо глядя на воду.
- Ну? - через некоторое время потеряв терпение вопросительно произнес Серега.
- Да! - согласился с вопросом Саня.
- Вот! - констатировал Михей, делая рукой широкий жест которым обычно приглашают гостей к столу.
- Давайте выпьем, - предложил Серега, доставая из кармана чекушку, три медицинских мензурки и грецкий орех. Он был оригиналом по части выпивки и особенно закуски, возведя в ранг истины знаменитую шутку алкоголиков: «Закуска градус крадет».
- Началось! - сокрушенно выдохнул Саня.
- Да смотрите вы! - рявкнул на них Михей,
- Видите головастиков?
- Головастиками закусывать будем? - деловито уточнил Серега.
- Тьфу ты! Смотри! Видишь они движутся? - досадуя на их тупость стал объяснять дядька Михей.
- Понятно, что движутся.
- Так вот! Они не просто двигаются. Они чувствуют!
- Чувствуют, что у тебя крыша съехала.
- Сейчас докажу. Смотри! Выпивать мне с мужиками или нет? - спросил дядька Михей у пруда и замер в ожидании.
- Белая горячка, - поставил диагноз Серега.
- Делириум тременс.
- Во! Глянь, что вытворяют! - в азарте орал дядька Михей. И действительно черная тучка головастиков зашевелилась и начала менять очертания.
- Во – во! - тыкал пальцем Михей, указывая на чудо.
Друзья переглядывались у него за спиной, полагая, что дядька Михей либо спятил от одиночества, либо на каких-то особых травах настаивал в этот раз свой самогон.
- Белочка, - согласился Саня.
- Да, буду! - с восторгом констатировал дядька Михей результаты своего теста.
- Кто бы сомневался, - хмыкнул Серега, а пытливый Саня заинтересованно спросил: «Это почему?».
- Потому, что потому, - сказал нетерпеливо Серега, разливая теплую водку по мензуркам.
- Да вон, смотри, - начал объяснять Сане дядька Михей, уже не обращая внимания на Серегины остроты.
- Плюс изображают, значит «Да», а минус – «Нет».
- Прекрасный тост! - воскликнул Серега, вставляя в распростертые ладони друзей по мензурке.
Выпили. Сразу по второй, по настоянию опытного Сереги, который в очередной раз быстро убедил их, что «между первой и второй перерывчик небольшой».

Азарт нарастал, и на головастиков посыпались вопросы. Серега по обыкновению хохмил. Саня интересовался политикой и погодой. Дядька Михей вопросами философии и прогнозами на урожай. Чекушка быстро закончилась и дядька Михей сбегал «за своей». После короткого перерыва гадание продолжилось.

- Станет Михей волосатым мачо? - спросил в очередной раз Серега у головастиков, намекая на непреходящий интерес дядьки Михея к слабому полу.
- Есть Бог или нет? - перебил его сам Михей.
- Наливай! - уже к друзьям обратился захмелевший Саня.
- О, плюс! - удивился Серега реакции головастиков на Санино предложение.

Неделю спустя головастики дядьки Михея мутировали в лягушат и рассредоточились по окрестным канавам и лужам.

Дружки его Саня и Серега в понедельник с упоением рассказали своим сослуживцам об удивительном феномене и тут же позабыли о нем, поглощенные городской суетой.

А дядька Михей с тех пор перестал бриться и начал регулярно посещать службу в местной церквушке, ни каким образом не связывая эти перемены с гаданием на головастиках.