Марик. Из цикла рассказов Чернь

   

   Марк любил женственность. Но не совсем в том проявлении, в каком ее обычно любят мужчины. Марк сам хотел стать девушкой. Он был высокого роста, худой и нескладный. Голова обрита почти под ноль (так удобнее одевать парики), ноги напоминали о букве Х. Марку был 21 год, а страсть к женской одежде обнаружилась в 12 лет. Он играл только с девочками и крал мамину косметику чтобы делать макияж за гаражами и одевать зеленое платье, которое ему подарила подруга Таня. Соседские мальчишки постоянно кричали Марку вслед обидные слова и даже били, если ему не удавалось сбежать. В один из таких моментов, когда Марика били палками местные хулиганы, ему на помощь пришел дядя Арарат из соседнего дома.
- Ах, вэй! Шакалы мелкие! Пошли прочь, я ваших мам делал! - страшно кричал Арарат. И все мальчишки быстро убегали, ведь это волшебное заклинание про деланье мам, боялись все. Потом обсуждали, как же он все таки мог сделать их мам? колдун какой-то. Дядя Арарат подошел к плачущему Марику.
- Эй, за что они тебя, а?
- Не знаю...
- Не реви, а! Будь мужчиной!
- Не хочу...
- Что?! Это как такое?
- Я хочу стать девочкой... А потом девушкой. Потом женщиной. Но бабушкой не хочу никогда становиться...
Дядя Арарат медленно снял кепку.
- Ёп твою мать, билять...
Марик шмыгал носом и смотрел на Арарата карими глазами.
- Ты пьидарас выходит?
- А что это, дядя Арарат?
Армянин повеселел и подмигнул Марку.
- Пойдем, дарагой, ко мне чаю попьем. Раны залечим...

   В этот день Марик лишился девственности. Опять же не в привычном мужском представлении. Ему очень понравился процесс и он раз в неделю стал ходить в гости к дяде Арарату, не забывая прихватить зеленое платьице и косметику. Так прошел год. Умерли родители Марика. Фура с пьяным водителем не заметила их маленькую жигули. Марк переехал жить к бабушке в Москву. Закончил школу и устроился на работу. По ночам он красился и ездил к клиентам. В основном это были дяди в годах, толстым животом и кошельком. Многие были женаты, имели детей. Но после работы и на своих выходных они приезжали к Марику. Обычный секс с женщинами им давно приелся и они находили утешение у Марка. В его пурпурном парике и гранатовых губах. Он неутомимо удовлетворял богачей орально и анально, делал немыслимые по разврату вещи. Обмазывался говном, пил мочу по просьбе сенаторов, банкиров, акционеров. Деньги Марик имел хорошие. Он съехал от своей бабушки в центр Москвы, стал дорого одеваться и кушать изысканную пищу.
- Марик, тебе так идет роскошь!-говорил ему седой полный мужчина с проблемной кожей.
- Спасибо, мой сладкий ирис...-до рвоты манерно отвечал Марк.
В его жизни появились гей-клубы и кокаин. Марик обожал вдыхать носом немой снежок и шутить с подругами и женами своих клиентов, которые уже давно во всем сознались им и жили вместе просто как хорошие друзья. Его клиенты,в основном это были медийные лица, образ которых на экране был брутален и мужественен. Марк по прежнему работал на износ орально и быстро обрастал знакомствами и деньгами. Он становился звездой пидорской Москвы. Звездой с желтыми тенями и алыми губами.

   Просмотрев показ Джона Гальяно, Марик обратил внимание на дату выхода шоу в прокат. 31 сентября. Уже 3 года, как он переехал в центр Москвы. Он уже устал работать ночами. Его рот превратился в дырку и внизу между двух округлостей было тоже самое. Марик решил найти официальную работу, а с ночной жизнью на время прервать. Набраться сил, отдохнуть от клиентов и тусовок. Он сел за ноутбук и стал искать. Через пять минут понял, что ничего кроме как сосать и давать "под хвост", делать он не умеет. И в итоге Марк пришел работать продавцом-консультантом. Опыт не требовался, нужен был просто симпатичный парень. Марк подкрасил глаза и пошел на собеседование в компанию Подиум, которая занималась продажей люксового шмотья. Его встретил высокий брюнет с влажными глазами и румяными щеками.
- А ты ничего. Как зовут?
- Спасибо... Я Марик.
- Тот самый Марик?! Без парика и косметики не узнать! Ты просто умничка, моя милая! - залебезил брюнет - А почему ты пришел к нам работать? Клиентов нет?
- Клиенты есть, пупсик. Да я просто захотела от них отдохнуть и попробовать поработать официально. Ты же не против? - полушептал Марик.
- Конечно нет, моя сахарная! Но ты же понимаешь, что здесь ты не будешь поднимать в постели? Ты готова?
- Понимаю, малышка. Я готова поработать за копейки. Зато красивая одежда и мальчики!
- Отлично, лисичка моя! Пойдем, я познакомлю тебя с другими продавцами и покажу наш бутик.
- Пойдем,золотце.
- Сможешь послезавтра уже выйти?
- Хоть сегодня! Смогу конечно.
Марику уже нравилась его новая работа. В этом бутике был роскошный дорогой интерьер и одежда его любимых дизайнеров.
- Марик, попка-ягодка, у тебя есть медкнижка? - спросил Егорка, так звали брюнета.
- Нет. Не было никогда, заяц.
- Надо будет сделать, солнце... Сделаешь в выходные? И сразу к нам!
- Конечно сделаю, бусик!
- Вот и отлично! Я так рад, что теперь ты со мной будешь работать, моя ненаглядная! Сработаемся точно! Чмок тебя, шалуун!

   У Марика никогда не болела голова по поводу здоровья. Не считая тех процедур, которые проделывает каждый гомосексуалист после секса, все было в порядке. Пару раз ему зашивали анус после чересчур пылких клиентов, но ведь с сердцем все хорошо. Что такое анус по сравнению с сердцем? И сейчас, когда его тело осматривал и щупал врач, он был спокоен за свое состояние. Мысли Марка были о предстоящей работе, ведь он никогда не работал официально на серьезной должности. Тем более в мире моды, который так его пленил.
- Вроде все с вами в порядке. - сказал врач после тщательного осмотра. - Только сдайте еще несколько анализов и если результат хороший, то через пару дней медкнижка будет ваша.
- А что за анализы, папочка?
- Я тебе не "папочка", сынок... Или ты все таки "дочка"? - недовольно проговорил доктор.
- Вы все правильно поняли... - смутился Марик.
- Не сомневался. Тогда тебе просто необходимо сдать анализы на ВИЧ.
Марк еще больше смутился, но молча взял направление.

   Через пару дней нужно было узнать результаты анализов. Марик немного взволнованный вошел в кабинет. То что было дальше, он конечно же будет вспоминать как в тумане. Густом и неестественном. Пропитанным бутафорией, как на концерте группы о любви.
- Молодой человек, по результатам анализов, выявлено что вы ВИЧ инфицированны. При чем достаточно продолжительное время. - врач честно пытался сделать тон сочувствующим. Марк хлопал длинными ресницами и кукольно приоткрыл рот.
- Присядьте, пожалуйста, Марк. Я прекрасно понимаю какой это шок, какая скорбная новость.
Марк сел на стул, опустил голову и молитвенно сложил руки на коленях. Но почему я? Вокруг столько геев, которые долбятся и сосут разве что не дворовым собакам! За что именно я? Кумир пидорской Москвы, подающий надежды на роскошь и безоблачное удовлетворение своих желаний. Красивое ОНО в парике, помаде и платье с пайетками. Это какая-то ошибка! Это не его судьба, не его результат анализа.
- Вы уверены, что не может быть ошибки? - робко спросил Марк, хотя и сам понимал, что нет никакой ошибки.
- Молодой человек, как вы думаете, для чего мы здесь работаем? - врач начал раздражаться. - Ошибки нет. Это ваш анализ и мы готовы предоставить вам все необходимые лекарства, цикл лечения. У нас много фондов, которые нам помогают. Поймите, вы не один такой... Вас очень много и мы хотим помочь.
Слова этого пожилого коновала слипались и текли, как ртуть. Они тоже были темно-красные и ядовитые. Он говорил стандартно-заученно, отштампованно. И безразлично. Так усталый судья объявляет висельнику его смертный приговор. Несмотря на свой заурядный розовый ум, Марк понимал, что ничего уже сделать нельзя. Ему оставалось только ждать.
- Спасибо, доктор... Я пойду. - еле слышно прошептал он.
Доктор молчал. Он не сказал ни слова когда Марк встал и направился к двери. Открыл ее и вышел, а доктор молчал.

   По дороге домой, Марк зашел в магазин, купил две бутылки мартини и конфет. Дома разделся догола и лег в пустую ванну. Включил горячую воду. Он особо ни о чем не думал, все стало как-то безразлично. Налил себе в бокал мартини, кинул оливку. Звонил телефон.
- Алло?
- Малыш, ты сделал медкнижку? Когда тебя ждать?
- Я больше не буду работать. Иди на ***.
Марик положил трубку и отключил телефон. Растянулся во всю длину в горячей воде. Сколько ему осталось? Месяц, полгода, пять лет? Как жить дальше? Заражать других? Он даже не думал о лечении. Зачем? Это только оттягивает прыжок в вечность. Все мы рано или поздно прыгаем в эту воронку. Абсолютно все, даже такие как Марк.

   Он лежал и вспоминал свое детство. Смерть родителей... Тогда он не осознавал значимости этого события. Бабушка постоянно рыдала и гладила его по голове. Марк лежал поджав ноги, прикрыв глаза. Ему было тошно и все равно одновременно. Это зеленое платьице, которое подарила Таня. Дядя Арарат. Белый немой снежок. Он прокручивал воспоминания не спеша, пытаясь вдумываться. Когда он стал жить с бабушкой, та открыла перед ним мир православия. Это она научила молиться, освящать себя крестным знаменем, пить натощак святую воду. Это она повела маленького Марика в церковь для исповеди и причастия. Тогда он не знал что такое грех и совершал ли он что-либо не по заповедям Божьим. Священник дал благословение на причастие красивому мальчику, похожего на девочку и отпустил на причастие. И Марк стоял среди беззубых старух, среди мятых мужчин без возраста, среди так называемых "отроков", которые были в белых сорочках. Он стоял в очереди, чтобы прислониться губами к какой-то большой чашке в руке священника...

   Не понимая откуда возникло это далекое прошлое, он потягивал свое мартини и курил. Возможно религия сможет помочь? Поддержкой, теплотой. От друзей-геев жди только зубоскальства и насмешек. Ведь почти все они тоже заражены. Но они абсолютно не переживают из-за этого. Здесь есть только сейчас. А сейчас это кайф. Все таки я поумнее их, подумал Марик. Решено. Завтра я пойду исповедоваться в храм. Как раз недалеко мужской монастырь. Исповедуюсь и причащусь. В любом случае от этого хуже не будет, а если еще и полегчает, то он будет очень рад... Он лег в постел, свернулся клубком.

- Благословите, отец Иероним...
- Как тебя зовут, дитя мое?
Батюшка говорил тихим басом, изо рта у него пахло просфорами.
- Марк...
- Хорошее имя, сын мой. Православное.
Хотя и был будний день, по церкви все равно маячило множество крысоподобных старух. Воздух был густой от свечей и ладана. Под потолком вполголоса репетировали праздничную службу.
- Покайся, сын Божий, в своих прегрешениях. Не утаи ничего, Господь все простит. - отец Иероним настолько был добр и ласков с ним, что у Марика выступили слезы. Он начал исповедоваться. Он начал рассказ со своего детства. Косметика, платья, мамины туфли, дядя Арарат и прочие дяди. Марк рассказывал самозабвенно, с чувством и придыханием. Когда его рассказ доходил до отношений с мужчинами, отец Иероним почему то просил подробностей. Где это происходило, как. Марика это начало настораживать. То что священник тоже неравнодушен к мужскому полу, окончательно укрепил бугор у него под рясой. Отец Иероним судорожно отдернул свое черное платье.
- Батюшка, вы что?.. - растерялся Марк. - Гей?
На этом слове священник громко откашлялся, заглушив его. Потом доверительно наклонился к нему:
- Видишь ли, сын мой... У нас мужской монастырь. Послушники и монахи соблюдают строгие обеты, неделями воздерживаются от пищи, молятся всю ночь. Что уж говорить о нас, священниках... У нас все строже, ответственность больше. И мы иногда хотим расслабиться. Сделать рясу послабее. Хоть чуть-чуть. В этом нет никакого греха, что прогневал бы Господа. Скажу тебе больше - почти каждый в нашем монастыре хоть раз да и позволял себе слабость друг с другом. Сын мой, это любовь. А она угодна Богу и не считается грехопадением, прелюбодеянием. Мы исцеляемся близостью друг с другом, она накладывается на причастие и очищает нас.
Марк стоял слушал. Оказывается геи даже в церквях и храмах? За что же его били  другие ребята в детстве, а потом по воскресеньям ходили в церковь? Там же точно также совершались мужские потехи, придуманные для того, чтобы унизить женщину. Почему же тогда он довольно часто встречался с непониманием в обществе, насмешками?
- Разве я могу говорить тебе ложь, дитя мое? - Иероним положил руку Марку на плечо. - Разве могу желать плохого? Сын мой, все так как я говорю. И видит Господь-я говорю как есть. В этом храме Божьем, все мы братья по духу и вере.
- Батюшка, я верю вам. Вы правда добрый. Ласковый... - разомлел от речей священника Марк.
Он действительно верил ему. Таким добром исходило от Иеронима. Так делалось хорошо и спокойно. Хотелось слушать его вечно.
- Сын мой, не сомневайся. Я выполняю Волю Божью. Наклони голову, я благословлю тебя на причастие.
Марик наклонился, его голову накрыли каким-то плотным полотенцем, сквозь которое было слышно как бормочет отец Иероним. Что-то про отпущение грехов, Волю Божью, "ныню и присну"...

   Батюшка сидел рядом с Марком. Они были в келье священника, сидели на деревянной наре. Сама келья была каменная и маленькая. На стене висело несколько икон, пахло просфорами и кагором. Дверь была на увесистой щеколде, как в средневековье. Иероним сидел положив руку на колено Марику.
- Марк, дитя мое, ты готов перейти к братской близости? Поверь, после этого причастие покажется более полноценным.
- Готов, батюшка... - Марк смущенно улыбнулся.
В этот вечер, с определенным интервалом, Марик глубоко отсасывал у православия и наоборот. Православие было покрыто седыми волосами и воняло плесневым хлебом. Еще оно постоянно кряхтело и скулило. На исповеди Марик не успел рассказать про свои положительные анализы на ВИЧ. Батюшка никак не думал,что такой неземной красоты юноша может быть чем-либо заражен. Сейчас им обоим было хорошо. Только один знал, что скоро умрет, а другой нет. Так вышло, что в этот вечер Марк был от лица народа. Заблудившегося, верующего. Народа, которому религия обещала все блага и вечную жизнь. Иероним был лицо религии, которая погрязла во лжи, лицемерии и похоти. Обводящая человечество вокруг пальца веками. Съедая его разум и душу. В любом случае, человечество в этот вечер заразило спидом религию. И обоим предстояло в скором времени умереть.



Исам Гумеров