Сумерки на Иссык-Куле

Худ. Б. Исмаилов
СУМЕРКИ НА ИССЫК-КУЛЕ
Мой брат баран сходя в кошару с сизых вечереющих тянь-шаньских гор верещит кричит как сверчок блаженно одурманенно поет поет поет
Моя сестра змея в кустах курая янтака забыв о смертном гиблом жале блаженно кольца вьет плетет ползет течет
На вымени блаженном замирающей дурманной маками объевшейся коровы бабочка пыльцовая лепится кормится пасется у лазоревых телячьих маковых сосцов сосцов сосцов
Корова мать мне
Бабочка мне дочь

В сладчайших чуйских сумерках кто я? кто я Господь?

* * *
Дервиш что нежнее всего на свете?
Переспелый исфаринский персик?
Дитя новорожденное молочно дремлющее в снежной безвинной гахваре люльке колыбели?
Губы и груди возлюбленной в дремной утренней постели?
Крылья пыльцовых живожемчужных живомучнистых бабочек очнувшихся в апреле?
Дервиш сказал: Персты матери бродящие по сыновнему темени...

РАЗЛУКА
Пустыня пустыня Кызыл-Кум необъятная всевластная
И только несколько капель алмазных
И те у очей прощальных у твоя

Возлюбленная моя
* * *
Античный иссык-кульский мускулистый тополь
Под ним пасущаяся свято тленно бренно млечно лошадь
Ночь
Лошадь неподвижно ест траву
А тополь по долинам дымным лунным чудотворно дивно одиноко бродит бродит бродит

* * *
Самые прозрачные очи у иссык-кульских чаек
Ибо они глядятся в чашу самых прозрачных вод
До дна видна Иссык-Куля чаша...
Вот бы были людские души как очи иссык-кульских чаек

* * *
Конь конь киргиз-кайсацкий младой конь
Что ты бродишь в пыльных овечьих отарах пылящих грядущих с джайлоо Тянь-Шаня
Что ты бродишь в пахучих курчавых отарах
Что забыл табуны косяки тонских кумысных кобылиц волконогих бархатных атласных жемчужных скуластых
Что забыл косяки ярогонных яроногих яроспелых ярозадых своих кобылиц ураганных
Что забыл косяки кобылиц с головами как яхромский желудь гладчайший
Я люблю возвышаться в муравьиных ползучих овечьих отарах

ОДИНОКИЙ ДУБ
В осенних дымчатых сумерках я прихожу и сажусь на хладную траву под одинокий дуб
Дуб чует меня и осторожно бережно осыпает роняет желуди окрест
И ни один желудь не падает о мою голову
Я сижу в сумерках и жду когда придет ночь ночь ночь
Чтоб уйти незаметно
Чтобы он не учуял
Одинокий

* * *
В лесу осеннем сладко травянисто пахло надломленной березовой ветвью
Ветвь лежала уповала в золотистой уж хладеющей траве траве траве
Матушка моя далекая я вспомнил о тебе

* * *
О Азья
Я брожу по твоим пыльным медовым пряным ленным липким базарам
Где нищие подают милостыню нищим
Где только нищие подают нищим
О моя Азья!
Да куда ж ты?..

ЗИМА
Наступила зима
Полетели побежали потекли белые мухи
И моя возлюбленная Музарра-Кафот подарила мне кожаную бухарскую мухобойку...

* * *
Рдяная ветвь рдяная гроздь рдяная зернь поспевающих прибывающих наливающихся вишен
Колышется над нами на весеннем майском таджикском блаженном ветру ветру колышется колеблется движется
Рдяная ветвь гроздь зернь поспевающих яроалых вишен над нами блаженно бездумно колышется
А мы сидим в траве молодой вместе с моими возлюбленными другами братьями Юрием Сафаром Маратом Борухом Виктором и Володимером
И нежно пьем прошлогоднее гранатовое вязкое ура-тюбинское вино прошлых вишен
И рдяная ветвь поспевающих наливающихся вишен над нами божественно дивно струйно блуждает колышется колышется
Други на холодной траве земле не остудитесь не разбредитесь
Господь продли их дай долготу дний им
Пусть скорей поспеют оборвутся обрушатся мои скоротечные скороспелые вишни
Пусть подоле их рдяные вишни тугие хмельные колышатся