Онуфрий. Часть 2

                ***

Онуфрий жил в печке; шуршал задумчиво днём, а вечером вылезал попить со мною чая. Долгие майские вечера проходили в приятных беседах, а потом старичок, забавно кряхтя, залезал в топку, закрывая заслонку за собой.
Я предлагал ему переселиться под диван, хотел спустить с чердака немного ветоши – но Онуфрий отказался.
- А мене в печке, того – роднее. А зима придёт – сталбыть переселюсь. – Сказал тогда он.

Потом пошли дожди.
Несколько раз я видел, что Онуфрий спешно собирается куда-то, а потом исчезает таинственно…
Как-то я успел сказать:
- Ты куда? Льёт ведь на улице…
- Дык эта… Семейство-то моё в лесу – а кудесить один я способлив так, шоб водица на крышу не капала. А крыша-то текёт! На един токмо день моего кудесия хватат… - Онуфрий засуетился, дальше собираясь.
За его спиной я заметил ладный маленький рюкзачок, сшитый из старого пальто.

- Эвот, и гостинчиков йим отнесу, от щедрот твоих, Батюшка!..
Зело благодарить тебя станут, хе-хе!
- Слушай, а давай я тебе зонтик дам! – догадался я. – Это ж и твоей семье пригодится, чтоб тебе меньше колдовать…

Онуфрий удивлённо икнул.
- Прям так и отдашь?!
- Отдааам, - искренне улыбнулся я. – Тебе-то нужнее.
Я сам в дождь особо и не лукаюсь никуда… Щас, погодь… -
Я быстро сбегал наверх, достал с чердака старый зонт, отряхнул с него пыль… Спустился на кухню.

Онуфрий, радостно улыбаясь из-под шапки, взял зонт, долго его рассматривал, что-то бормотал…
И вдруг зонт раскрылся! Сам.
Очень забавная получилась картинка: Онуфрия было совсем не видать из-под зонтика! Я от души рассмеялся:
- Какой ты смешной!.. Как бы ветром тебя не унесло…
- Хе-хе! – добродушно усмехнулся он, - и вправь, забавный я!
Потом прислушался, поднеся ладонь к правому уху:
- Ан ветра нету. Так шо – не унесёт… Благодарствую тебя, милай, - выручил старика. Зело благодарствую! – Он снова что-то пробормотал – и зонтик сложился в трость.
- Точно. Раскрытый же в дверь не пройдёт, - подумал я.

И мне, в ту же самую секунду, пришла ещё одна великолепная мысль:
- А приходите ко мне в гости, всем своим семейством! Чаю на всех у меня хватит, и вкусняшек тоже! Да и познакомиться хочу со всеми остальными-то!.. – сказал я, невольно копируя интонации Онуфрия. Тот обернулся от двери, забавный, с улыбкой на чумазой мордашке:

- Ах, Батюшка! Кабы я ведал, шо ты хороший такой – ишшо ба давно с тобою задружил! Однако, сие великая для нас честь…
Ежели не станут мои журиться – дык придём!
Он поклонился в пояс – и пропал…
- Не поминай лихом, мил человек! – услышал я его голос, - ужо на вечер-то грядущий, глядишь, да сповадимся!

Я прощально помахал рукой на голос…
Стало тихо. За дверью слышался мерный шум дождя…
Я сел на диван, включил ноутбук, собираясь записать продолжение истории с моим новым другом.
Какой-то задней мыслью вдруг я догадался, что Онуфрий даже дверь не открывал – как есть прошёл насквозь!
Вместе с зонтиком!..

Я щёлкнул электрочайник, и пока тот грелся, я уселся на диван за столом, и наклацал по клавиатуре пару абзацев.
Потом налил себе чая, да поставил остывать.

- Как же там старичок мой в печке живёт? – посетила мысль, - я ж туда и бумажки бросаю, и мусор сметаю иногда…
Взяв фонарик, я открыл печную дверцу, заглянул туда, и увидел, что из моих бумажек в печке свито милое гнёздышко – такие устраивают себе ёжики.
Мне стало неловко… Я снова полез на чердак, нашёл там немного старой детской одёжки, вернулся с этим на кухню.
Скоро в печке образовалась настоящая уютная спаленка.
- Вот обрадуется-то Онуфрий! – довольный собой, подумал я.

Снова заняв своё творческое место, я поставил рядом остывший чай, достал вкусняшек, да принялся набирать свою историю дальше… Дождь на улице никак не заканчивался; и меня эта сырость ни разу не радовала…
Хотелось прогуляться по лесу, насобирать грибов, потом сходить на речку…
Да и дела стояли: И траву покосить надо, и огород продрать, и цветники облагородить.
Хорошо, успел до дождей посадить картоху!

Допив чай, я взял немного конфет, печений и прочих сладостей, и положил гостинцы Онуфрию, улыбаясь, в предвкушении его радости. Если его семья согласится прийти тоже – у меня будет не один домовой – а целых четыре!
Эта мысль ещё больше меня развеселила – я представил, как они все будут забавно хлопотать, разговаривая на своём старинном наречии…
Я уселся на диван, включил на компьютере музыку, ибо как шум постоянного дождя навевал на меня сонный покой.
На дисплее прибавлялись новые строчки моей невероятной истории.

На следующий день я, как всегда, встал в обед – ночью засиделся на кухне почти до утра, занятый созданием новых стихов.
Я сделал чаю, привычно поставил его остывать, а сам пошёл в чулан, и достал из холодильника три яйца, себе на обед.

Дождь продолжал поливать.
Я вышел на крыльцо с сигаретой, задумчиво постоял, наблюдая туманную завесу над посёлком. Горы тоже были сплошь укутаны   в шубу испарений – привычная такая картина для Гузерипля в мае.
- Эх, речка с такими темпами скоро выйдет из берегов… - подумал я, расслышав сквозь дождь глухой рёв полноводной горной реки.

Выпив чай, я принялся готовить обед.
На часах был уже третий час, и следующее время я собирался посвятить снова творчеству. Хорошо творить под шум дождя…
А когда он всё-таки начинает нагонять тоску – я включаю музыку.

Пообедав, я снова поставил чайник.
Тот был ещё горячий, поэтому быстро закипел, и скоро на моём столе уже остывала большая чашка, стоял раскрытый ноутбук, а два моих пальца набивали на клавиатуре продолжение истории с Онуфрием.
Так прошло ещё два часа…
Помня слова старичка, я ждал не только его – если его семья всё-таки согласится прийти – вечер обещается быть славным!..

Я улыбнулся, представив четырёх счастливых домовых, сидящих в лесном домике под моим зонтиком. И крыша теперь протекать не будет! Здорово я придумал.
Следующая моя мысль была ещё интереснее: Найти на чердаке хорошо сохранившуюся детскую одежду, которой уже больше 20 лет – и предложить Онуфрию да его семье!..
А то ж – ходит он в стареньком зипуне…

В полвосьмого вечера в дверь тихо постучали.
- Да, войдите! – Живо откликнулся я, вставая с дивана.
Раздался тихий, быстрый свист – и я увидел Онуфрия.
Он прошёл в закрытую дверь, и теперь стоял на коврике, хитро блестя глазёнками из-под своей шапки…
- Эвот, сталбыть, Батенька, явилися мы, не запылилися! Ты токмо не серчай – но домочадцы-то мои шибко журятся, да пока видимости у йих не будет – енто природа у нас така…

- Пусть заходят!.. – расплылся я в улыбке от его слов, - буду очень рад!
И пусть не журятся. Заходите, гости мои, будем чаёк пить!
Онуфрий, повернувшись к двери, что-то быстро пробормотал.
- Фить, фить, фюить! – услышал я, и понял, что это вошли остальные.

- Знакомься, хозяин дорогой, сталбыть:
Енто Ерофей, енто Силантий, - а енто – жёнушка моя верная, Прасковьюшка, - показывал он на пустое место у двери, видно забыв, что я их не вижу.
- Доброго дня, мил человек! – сказали почти разом два мужских голоска, а вслед за ними эту же фразу повторила невидимая Прасковьюшка.
- Приятно познакомиться! – поклонился я вежливо и назвал своё имя. – Проходите! Чего ж у двери стоять?

- У нас табе тож гостинцы припасены, сталбыть! – сказал Онуфрий, - ну-ка, Силька, Ероха! Чаво держите котомки, становите на пол!..
Около кухонной тумбочки волшебным образом появились две маленькие котомки, набитые грибами.
- Ух ты-ы! Спасибо вам большое!.. – обрадовался я, - теперь на два ужина хватит!.. Проходите!..

Я налил в чайник новой воды, вытащил все свои запасы вкусняшек; выдвинул из-под стола два стула, а третий притащил с веранды.
Онуфрию же досталось место рядом со мною, на диване.

Скоро закипел чайник.
Я нашёл в верхней тумбочке самые маленькие чашки, разлил в них чай. Онуфрию дал ту чашку, из которой он пил всегда.
Послышался негромкий топоток – а у двери появились три пары маленьких унтов, сшитых из коры.
Стул, стоящий у торца стола, чуть покачнулся, и я понял, что кто-то из гостей уже занял своё место.

Онуфрий запрыгнул на диван, и стоя на нём, он как раз доставал до своей чашки. Я тоже пролез на своё место, закрыл и отодвинул ноутбук, пододвинул свою большую кружку…
- Журятся оне… - досадливо кивнул Онуфрий на своих невидимых сыновей и жену, - я-то – эвон – видимость имею, ибо как знам табе, хозяин-батюшка, аки товарища дорогого, а оне – человеков-то ни в жисть не видывали так близёхонько!.. Токмо во лесе таковых выдывали, что по грибы ходють.
- Ничего, - с улыбкой отвечал я ему, - попривыкнут скоро, журиться перестанут…

Гости хранили молчание.
Было очень забавно наблюдать, как стоящие на столе чашечки вдруг исчезали – а потом появлялись, когда невидимые ручки ставили их на стол.
Таким же чудесным образом исчезали из тарелки печенья, вафли и конфеты…))

- Батюшко дорогой, зело тебе благодарствуем… - раздался тихий смущённый голосок напротив, - за гостинцы-то… Зело вкусно!..
- Да, премного благодарствуем… - эхом повторили два голоска.
- Для гостей дорогих и держу! – радушно ответил я, - как собираться будете, я вам ещё отсыплю!..
- Ты, Ероха, помельше налегай-то! И так справный ужо!.. – шутливо прикрикнул Онуфрий, и взял из тарелки большую конфету.

- Эвон, дождище-то какое нынче! – продолжал он, жуя печеньку, - зонтик твой, батюшка, в самое оно, сталбыть!..
- Да, мил человек… И за енто благодарствуем! – ответили смущённо три невидимых гостя.
Я улыбался…

- Для вас не жалко! – честно признался я, - а вообще – приходите в любое время, всегда буду рад! – добавил я, - а хотите – я вас на чердаке поселю? Там полно места!..
- Не, мы ета… Не привычны до хат… Велико извиняй, хозяин-батюшко, енто мы не могём… Мы во лесу привыкши. – Послышался голос Ерофея.
- А в гости-то будете приходить? – снова улыбнулся я.
- Ежели, батюшко, желаете… - ответил голос Ерохи.
- Благодарствуем премного!.. – эхом отозвались Прасковьюшка и Силантий.

Чашки незаметно опустели, вкусняшки на тарелке поредели…
Довольный Онуфрий сидел рядом, мусоля конфету.
- Сталбыть, пора нам ужо, однако, - сказал он чуть погодя, - на сием тожно благодарствую, за усё… Во путь-дорожку снаряжаться станем… - Он слез с дивана, забавно хватаясь ручонками за покрывало.
Послышались тихие шорохи – гости аккуратно спрыгнули со своих стульев, и принялись обуваться…

Я вылез из-за стола, пересыпал грибы из котомок в большую миску, собираясь вскоре приготовить их на ужин.
В котомки же положил все оставшиеся сласти.
Гости меж собой тихо переговаривались, и я разобрал слова «добрый», «благодарствую», «эвон какой».
Я снова улыбался: Какие они забавные! И настоящие…
И я просто счастливчик, потому что знаком с целым семейством домовых!
Кому ещё такой случай представится?!

… Гости снова поблагодарили меня; котомки у тумбочки исчезли, одна за другой.
Онуфрий же, обув свои валенки, нахлобучил шапку до самого носа, и важно сказал:
- Эвон, погодка-то скоро встанет – дык чую сие – ни в раз нюх мене, сталбыть не подводил! Заутре выйдешь на околицу – ан там белый день сиять станет.

- Верю! – признался я, - ты не гидрометцентр, - а самый-самый, что ни на есть, точный предсказатель.
 - А хто ентот… центор?.. – удивлённо переспросил он.
- Да служба наша, погоду предсказывает – да через раз. – Смеясь, ответил я.
Онуфрий задумчиво почесал в бороде, и остался очень доволен.

- Ну, батюшка, пошагали мы, сталбыть!.. Всех тебе радостей да благ, да от нас от всех поклон.
Он поклонился в пояс – и тут же исчез.
Я даже свиста не услышал…

Убрав со стола и помыв посуду, я со счастливой улыбкой сел продолжать свою повесть…
И думал я о том, как обрадуется мой Онуфрий, когда придёт снова – и заглянет в печку!