Я вас не приглашал

                Я  в а с  н е  п р и г л а ш а л .


                ПЬЕСА В ВОСЬМИ КАРТИНАХ С ЭЛЕМЕНТАМИ МИСТИКИ.      

        ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Эдик, он же Эдуард, он же  Эдуард Петрович (в разные годы жизни)
Пожилая Особа, она же Ирина Сергеевна.
Зинаида Михайловна – мама Эдика.
Ира – одноклассница Эдика
Мария Трофимовна – соседка Эдика
Эмма – дочь Марии Трофимовны.
Галя  - буфетчица в заводской столовой.
Николай – муж Гали.
Павел, Слава – приятели Эдуарда



 
                К А Р Т И Н А  П Е Р В А Я.


(Комната пожилого одинокого мужчины.  ЭДУАРД ПЕТРОВИЧ, хозяин квартиры, сидит в кресле, что-то напевая. На голове тюрбан, под которым красятся волосы. Смотрит на часы).
    Э. П.  – О-о-о! Пора, пора, пора! (крестится). Только бы не получилось как у Кисы Воробьянинова. (Уходит за кулисы, чтобы смыть краску, возвращается с мокрыми, торчащими в разные стороны волосами, продолжая напевать, смотрится в зеркало).
     Э. П. -  Ну, вроде бы ничего! Козочке моей понравится! Седины не видно, да и цвет нормальный. Ля, ля, ля… (Звонит телефон).
     Э. П.  – Да, козочка моя…  Я помню, помню,… конечно, дорогая. Не волнуйся, в ресторан ты пойдёшь в новом платье…  Ничего, что дорогое, для тебя – всё, что угодно… и туфельки новые купим…, и сумочку. Ты у меня будешь лучше всех! Что? Когда пойдём покупать? (щупает волосы, они очень влажные). Завтра. Сегодня у меня ещё кое-какие дела… Сегодня какое число? Отлично!  К тому же, завтра, денежек у меня будет побольше. Встретимся на нашем месте в два часа. Целую козочку мою. (Кладёт трубку. Э. П. продолжает рассматривать свои волосы, напевая. Подходит к столу, наливает в рюмку коньяк, выпивает и ложится на диван. Звонок в дверь. Э. П. открывает. Входит пожилая  ОСОБА).
     ОСОБА: Эдуард Петрович!?  Здравствуй, дорогой! А я к тебе!
     Э. П. (растерянно) -  А вы, собственно, кто?
     О. - А ты не догадываешься?
     Э. П. – Я вижу вас впервые в жизни. О чём я должен догадаться? Скажите мне на милость? О чём?
      О. – Скажу, скажу, если ты такой недогадливый. Может, предложишь мне присесть? для начала. Или, хотя-бы, чаем накормишь?    
      Э. П. – Каким чаем?
      О. – Грузинским!.. Обнаружь хоть какое-нибудь…  хлебосольство.
      Э. П. – Какое ещё, чёрт возьми «хлебосольство»?
      О. – Какое? (берёт с полки словарь, читает) – «гостеприимность», «радушие», «сердечность»…. (закрыла словарь, смотрит в упор Э. П.) «Чуткость» Эдуардик.
      Э. П. -  Чуткость? С какой это стати. Я вас знать не знаю.
      О. – Ещё узнаешь…
      Э. П. И, между прочим, знать не хочу.
      О. – Петрович, следи за рынком!
      Э. П. (настороженно) - Рынком? Вы из налоговой?
      О. – Типа того.
      Э. П. Э-э?
      О. – За базаром следи…, как говорит твоя козюлька. Чтоб не пришлось, потом жалеть.
      Э. П. Послушайте, как вас там? Вы, вообще, по какому праву являетесь ко мне домой, рушите все мои планы…
      О. (прерывая) - Это право даёт мне сама жизнь. А насчёт планов, уж помолчал бы. Башку покрасить, да  свою козюльку приодеть? Это что такие грандиозные планы?
      Э. П. (удивлённо) - Может быть, вы уже перестанете говорить загадками. Причём тут вообще жизнь? Причём тут моя коза, то есть козочка, тьфу ты, моя девушка? (пауза) А вы что, в курсе всех моих дел? Вы следите за мной?   
   О. -  Угадал. Я слежу за тобой. Ты не кипятись. Давай спокойно сядем и поговорим. (садятся)
      Э. П.- Ну, давайте. И о чём мы с вами будем говорить, если я даже не знаю кто вы такая?
      О. -  Кто я такая? Я твоя СТАРОСТЬ. Да, да, СТАРОСТЬ...
      Э.П.  – Что? Что? Бред какой-то. Я вас не приглашал.
      О. – А меня никто и не приглашает. Я сама прихожу,… если, конечно, повезёт.
      Э. П. – Повезёт? Кому?
      О. – Тому, к кому прихожу.
      Э. П. – То есть, вы хотите сказать, что если к человеку приходит старость, он должен этому радоваться.
      О. - Именно это я и хочу сказать.
      Э. П. – Но ведь это абсурд. Чему тут радоваться?
      О. – А ты подумай хорошенько. Ведь мы с тобой могли и не встретиться.
      Э. П. – И, Слава Богу! Тоже мне напугала, (задумался) А вы что имеете в виду? Что значит, могли и не встретиться?
      О.- А то и значит,… Ты не задумывался о том, что никто не желает старости, но при этом все хотят долго жить.
      Э. П. -  Согласен. Я, как и все не желаю старости. Но ведь я ещё в приличной форме; не злоупотребляю алкоголем, не курю, в конце концов, у меня молодая любовница!
      О. - Ага! Коза с рожками.
      Э. П. -  Козочка! Я её зову козочка. Без всяких там ваших рожек.
      О. – Ошибаешься, рожки ей очень даже кстати, чтобы при удобном случае украсить твою голову. Они очень подойдут к твоим свежевыкрашенным волосам. (трогает его за волосы)  Ой, тут целый клок не прокрашен.
      Э.П. (испуганно) – Где? (бросается к зеркалу).
       О. (в зал)  Всё-таки правильно один мудрец сказал, что влюбчивый старик – одно из величайших уродств в природе. (Эдуарду Петровичу) Да ладно, пошутила я. Ты чего такой пугливый? Меня испугался, седины испугался. Эдак мы с тобой быстро расстанемся.
     Э. П. – Послушайте, мне надоел весь этот бред. Чего вы от меня хотите? 
     О. – Я хочу, что бы ты осознал, как хорошо, что ты меня дождался и я, невзирая на некоторые обстоятельства твоей жизни, смогла к тебе прийти.
     Э. П. – Ага, я, значит, должен осознать, как мне должно быть хорошо, что ко мне пришла старость, то бишь вы? Мне кажется, вы просто аферистка. Что вам от меня надо? Если вы хотите меня чем-то шантажировать, скажите чем?
(Особа рассматривает фарфоровую статуэтку). И поставьте балерину на место. Не дай бог разобьёте. И вообще. Покиньте мою квартиру, вы мне надоели со своими бреднями.
     О. – Глупенький, вы глупенький Эдуард Петрович. Дожили до седых волос, а не понимаете что, если уйдёт старость, то придёт (хмыкнула) смертность. Так что не советую  меня выгонять.
     Э. П. – Убирайтесь.
     О. – Нет.
     Э. П. – Вон, я говорю!
     О. Пожалеешь.
     Э. П. (выталкивая её за дверь)  Уходите немедленно.
(Как только Особа исчезает за дверью, Эдуард Петрович падает без сознания. Появляется Особа)
       О. – Ну вот, рухнул. Фома неверующий. Хорошо, что не успел дверь за мной закрыть. А то кто бы его теперь спасал? (делает массаж сердца и  искусственное дыхание )
       Э. П. (очнувшись) – Что со мной? Вы, почему меня целуете? Вы что, ещё не ушли? Я же прогнал вас.
      О. - И тут же почти умер. Хорошо, что я не ушла. А то бы встреча была бы не со мной, а с ангелами.
      Э. П. – Я что, действительно был на грани смерти?
      О. – А я что тебе говорю. Не прогоняй меня. Иначе тебе конец. Я сама тебя кину, когда  мне надоешь.
      Э. П. – (недоумённо) Мистика.
      О. – Мистика не мистика, а на башке три листика!
      Э. П.- Ну, ладно-ладно, убедили.
      О. – Давай уже на «ты». Слава Богу, меня уже признал, так что я твоя, как говорил Брежнев, неотъемлемая часть.
      Э.П. – Хорошо, уважаемая (подыскивает слово), старушка!
      О. – Не старушка я, Эдуардик. Я – старость. Как говорили юные пионеры – «Старость надо уважать».
      Э. П. – А на это я могу тебе привести другие слова из песни советского периода: - «Старость меня дома не застанет, я в дороге, я в пути»….
      О. – Дурацкая песня. Кого захочу,  везде достану.   
      Э. П. – Ладно, старуха!
      О. – Не старуха, а старость. Уважительнее, пожалуйста, уважительнее.
      Э. П. – Хм… (передразнивая) Уважи-и-тельнее. Я понимаю, что к чужой старости надо относиться уважительно, но к своей…. Не могу с этим смириться. В душе-то мне не больше 25-ти.
      О. –  Кстати, о душе. Не пора ли тебе о ней подумать всерьёз? И не надо говорить про свои 25. Ты бы лучше для начала о своих 15-ти вспомнил. Напряги-ка мозги. Что тогда с тобой приключилось? Ведь если бы не некоторые обстоятельства, не было б тебе ни 16, ни 27, ни 60, ни, тем более 73. Не так ли? О-о-о! Вижу, что вспомнил.
      Э. П. – (с испугом) Откуда ты знаешь?
      О. – Я всё про тебя знаю. Жили вы тогда с мамой в бараке. Печку приходилось топить два раза в день, и всё-равно было холодно. А мама-то тебя очень любила, оберегала от домашней работы. Ну как же, ведь у тебя талант! Будущий художник! В твоих руках могли находиться только кисть да краски. Разве мог ты своими нежными ручками колоть дрова, таскать в вёдрах уголь, воду из колонки, которая находилась чёрт знает где, За целый квартал от дома. Конечно, нет. Всё делала мама. А когда стало не хватать денег на твои кисти да мольберты, мама пошла на работу, где была выше зарплата. Из обычного продовольственного магазина она перешла в так называемый «дежурный» гастроном, в то время единственный в городе, который работал до 24-х часов. Бедная женщина, она вставала в 6 часов, топила печь, что бы к твоему пробуждению в квартире было тепло. В обед прибегала и, вместо того, что бы спокойно поесть, выгребала из печки золу и вновь «заряжала» её дровами и углём так, что бы вечером ты смог затопить её, всего лишь чиркнув спичкой. Вспомнил? Вижу, что вспомнил. Тебя спасло то, что твой отец при разводе оставил вам телевизор. В вашем бараке, сколько жило семей? Кажется 10? А телевизор был только у вас. Поэтому соседи частенько приходили к вам его смотреть…. Вспоминай, (задумчиво) вспоминай...
                (ЗТМ)      
 
 
      
                К А Р Т И Н А   В Т О Р А Я .


 (Комната в доме барачного типа. На тумбочке телевизор «РУБИН», по центру печь, мольберт, на стене висит картина (Натюрморт).
         

         ЭДИК: (Эдуард Петрович в юности. 15 лет) (Напевая популярную в то
 например, «Марина», рисует очередной свой «шедевр». Входит Зинаида Михайловна – мама Эдика)
 
         З. М. -  Здравствуй сынок. Я на обед. Времени у меня мало. Так что, давай, помоги-ка мне накрыть на стол. Принеси из коридора картошку и режь хлеб. (раздевается, моет руки)
          Эдик: (вносит миску с картошкой и поёт на мотив известного романса «Отвари потихоньку калитку) «Отвари мне немно-о-ожко картошки…»
         З. М. – ой, ой, мальчик мой. Сильно голодный что ли? Я её сейчас быстренько в мундирах отварю, с селёдочкой само то будет. (Ставит картофель вариться). А пока я печку к вечеру приготовлю.
        Эдик: - Давай помогу.
        З. М.  – Нет, нет, что ты. Руки художника не должны напрягаться. Ты пока селёдочку разделай. (Приносит дрова, закладывает в печь газеты, на них дрова и засыпает сверху уголь).  Вот, гляди, сынок, всё готово. Я же сегодня первый день на новой работе, приду поздно. А ты, часиков в шесть затопишь печку. Тебе-то надо всего-навсего только спичку зажжённую поднести к газетам. Всё само разгорится. Уголь хороший. А когда он прогорит, немного прикрой трубу, вот так, чтобы тепло не уходило. Ты всё понял?
         Эдик: - Да, конечно, понял. Что тут не понять? Чиркнуть спичкой, через пару часов трубу прикрыть.
         З. М. – Ну вот и картошка сварилась. Давай быстренько поедим, да я побегу.

                ЗТМ
 
           (Вечер того же дня. Та же комната. Эдик, напевая, продолжает работать над картиной. Через некоторое время кладёт кисть, вытирает руки, подходит к печке, вытягивает над ней руки, как бы «щупает» тепло.
          
            Эдик: - О - о-о! Как разгорелась! Как хорошо когда дома тепло.
         (Подходит к холсту, берёт кисть, но тут же её откладывает). Нет, на сегодня хватит. Можно уже и телевизор посмотреть. (Подходит к телевизору, намериваясь его включить, но останавливается). Стоп! Мама что-то говорила про трубу. (Подходит к печке, трогает заслонку).  Ага! Её, кажется, надо перекрыть. (Задумался). Точно, мама говорила о том, чтобы не уходило тепло. Сейчас мы её перекроем и сохраним тепло до самого утра. (Закрывает заслонку до самого конца). Вот, теперь можно и телек посмотреть. (Включает телевизор, смотрит «Новости». Стук в дверь, Эдик открывает. Входит Ирочка, одноклассница Эдика).
           ИРА: - Салют!
         Эдик: - Салют
          Ира:  - Ой, как у тебя тепло! Можно раздеться?
         Эдик: - Да, раздевайся. А тепло у меня потому, что топить надо уметь.
          Ира: - Ой, ой, истопник. Вот не выйдет из тебя художник, пойдёшь в кочегары.
          Эдик: - А что, и пойду. Они, вроде, не плохо зарабатывают.
          Ира: - Кочегаром тоже быть не просто. В своё время это была очень даже престижная работа.
          Эдик: - Ой, ой , можно подумать! Что там престижного?
          Ира: - У меня дедушка служил на флоте. Так вот он был кочегаром первого класса.
          Эдик: - Чего? Первого класса? кочегаром? Я понимаю, пилот первого класса. А кочегар? 
          Ира: -  Ничего ты не понимаешь. Были кочегары и первого и второго класса. Они проходили специальное обучение и подготовку. Ты просто не представляешь, какая это сложная и ответственная работа. К тому же тяжёлая физически, да ещё в неимоверной жаре. Я помню, как мой дедушка часто напевал песенку:
                Кочегар, кочегар – не шутите,
                Кочегарка – это сердце корабля!
                Кочегар, кочегар, - шураните,
                Ведь без вас бессилен штурман у руля!
          Эдик: - Хорошо, убедила. (дурачась, берет кочергу) Я буду знаменитым кочегаром.
          Ира: - Ну ладно, Эдик, перестань дурачиться, я же знаю, что ты никогда не изменишь своей мечте, стать, если не знаменитым, то, хотя бы, очень хорошим художником. (Смотрит на него влюблёнными глазами, смущаясь, переводит взгляд на картину, висящую на стене). О, ты уже закончил натюрморт! Как здорово! Эдик, мне очень нравится. Ты талант!
         Эдик: - Да брось, ты. А ты чего пришла-то?
         Ира: - А к тебе что, просто так уже и нельзя прийти?
         Эдик: - Просто так – неинтересно. Давай показывай, что там у тебя в сумке?
         Ира: - А ты догадайся.
         Эдик: - Да ну тебя. Или показывай, или иди домой, учи свою сольфеджию.
         Ира: - Не сольфеджию, а сольфеджио.
         Эдик: - Ой, а то я не знаю, как надо. Между прочим, вчера…
         Ира: - (Перебивая) Вот, вот, вчера. Именно «Вчера». А точнее «Yesterday» я тебе и принесла. Послушаешь -  обалдеешь. Про группу «Битлз» слышал?
         Эдик: - Да. И что у тебя есть пласт?
         Ира: (Кокетливо) Есть.
         Эдик: - Давай сюда, послушаем. (Берёт пластинку, ставит её в проигрыватель, слушает). Класс!
         Ира: Тебе нравится?
         Эдик: - Конечно!
         Ира: - А я?
         Эдик: - Что ты?
         Ира: - Я тебе нравлюсь?
         Эдик: - Ой, что-то у меня голова трещит.
         Ира: - Ты мне не ответил.
         Эдик: - Ирка, ну что ты? Я об этом как-то не думал. (Смотрит на неё внимательно). Ты какая-то не выразительная, я бы даже не смог твой портрет нарисовать.
         Ира: - Сам ты не выразительный. (Останавливает пластинку, забирает её и уходит , почти плача).
           Эдик: -  Ну вот, обиделась. Что ж у меня так голова разболелась? (Включает телевизор, смотрит, стук в дверь) О, вернулась. И чего ей от меня надо? (Открывает дверь, входят пожилая соседка и её взрослая дочь).
            Мария Трофимовна: - Эдик, а мы к тебе, телевизор смотреть. Сегодня такой хороший фильм; «Трое вышли из леса». Очень хочется посмотреть.
          Эдик: - Да, конечно, Мария Трофимовна, проходите, садитесь.
          М. Т. – А мама, значит, сегодня допоздна?
          Эдик: - Да, до 12-ти ночи.
          Эмма: - И как ты один тут хозяйничаешь?
          Эдик: - Да ничего, нормально.
          М. Т. – Ты уже поужинал? А то я принесу тебе чего-нибудь.
          Эдик: - Нет спасибо, есть совсем не хочется. У меня с головой что-то, да и подташнивает.
           Эмма: - Может, хотя-бы чаю выпьешь?
           Эдик: - Ой, что-то мне совсем плохо. Сердце сильно бьётся, и виски, виски стучат…(Встает, его качает. Он делает шаг, ещё один и падает. Женщины  подбегают к нему).
              М. Т. – Эдик, Эдик, что с тобой?
            Эмма: - Может, скорую?
            М. Т. – Да, не знаю… Что-то и мне стало нехорошо, тоже сердце учащённо бьётся.
             Эмма: - И у меня… Что это может быть?
            М. Т. – Печка! Труба наглухо закрыта! (Эмме) Быстро открывай трубу, дверь тоже открывай. Его надо на воздух. Господи, Эдик, что же ты наделал? Первый вечер без мамы, и такое несчастье. (Эмме)  Намочи полотенце в холодной воде.
             (Эмма берёт полотенце, мочит его в воде, подаёт Марии Трофимовне. М. Т. делает Эдику компресс, он приходит в себя). Эдик, ну как же так? Разве ты не знаешь, что трубу нельзя закрывать наглухо? Мама тебе не говорила? Ты же мог умереть.
            Эдик: - От этого умирают?
            М. Т. – Конечно, это же угарный газ. Если труба закрыта, он, не находя выхода, остаётся в квартире. А это смертельно.
            Эдик: - Я бы низачто не догадался, почему мне стало плохо, и, наверняка бы умер, если бы не вы.
            Эмма: - Это хорошо, что телевизор у вас есть, а то бы мы к тебе и не пришли.
            Эдик: - А я думал, что бы теплее было, надо хорошо закрыть трубу.
            Эмма: - Эх ты, не от мира сего, одним словом – художник. Мама, мне кажется, уже хорошо проветрилось, можно дверь закрыть, а то он ещё от холода дуба даст.
            М. Т. – Мы его заберём к себе. Хоть и проветрилось, а всё ж опасно его здесь оставлять. Пойдём, Эдик. (Женщины помогают Эдику встать. Он, опираясь на их плечи, уходит вместе с ними).

                ЗТМ
      

                К А Р Т И Н А   Т Р Е Т Ь Я.
 

  Особа: - Вот так-то, милок. Кабы не телевизор, да соседки твои, помер бы ты уже в 15 лет.
  Э. П. А я как-то и не вспоминал про это. (задумался) А вообще, да…. Очень плохо мне тогда было. (поёжился) Ой, даже сейчас мне стало не по себе. Мозги, казалось, вот-вот выпрыгнут из головы.
   Особа: - Ну, а дальше что?
   Э. П. – А что дальше?
   Особа: Ты, кажется, хотел художником стать?
   Э. П. – Ну, хотел.
   Особа: - А кем стал?
   Э. П. – Я не понял, Вы меня хотите в чём-то упрекнуть? Да, я не стал художником, Хотя и поступал в художественное училище, но завалил один предмет. Причём, заметьте, не спец-предмет. И рисунок, и живопись, и композицию я сдал, можно сказать прекрасно. А вот историю завалил. Успел выучить одну  «Киевскую Русь», но она мне не попалась. Злой я тогда был на весь белый свет.
   Особа: - И ты решил…
   Э. П. – Да, я решил распрощаться со своей мечтой и «рвануть» туда, где бабки можно было иметь, в торговлю. И я пошёл в соответствующий ВУЗ, и, между прочим, успешно его закончил.
   Особа: - Да, только эта твоя погоня за бабками, а точнее за бабками в квадрате, тоже чуть не привела тебя к гибели.
   Э. П. – Что значит, за бабками в квадрате?
   Особа: - В одном случае бабки - деньги, в другом, бабки – бабы т . е. женщины…. Это было в 80-м году. Ты тогда заведовал большой заводской столовой. Очень тёпленькое местечко. На пару с шеф-поваром вы такие дела прокручивали. Особенно был хорош навар на котлетах. Из килограмма мяса положено было делать 20 котлет, а вы умудрялись делать – 30. Не слабо, да?
   ( Э. П. хотел было что-то сказать, но Особа ему не дала). Впрочем, я не об этом. Помнишь Галочку-завлекалочку, буфетчицей у тебя работала? Ох, как вы с ней «зажигали!»
    Э. П. – Тебе и это известно.
    Особа: - Мне, милок, известно всё. Я же ТВОЯ старость. А мужа её помнишь?
    Э. П. – Да-а-а, такое не забудешь. Бес меня тогда попутал. Делал деньги на котлетах, да на всякой другой ерунде, без особого риска, и всё было хорошо. Так нет же, захотелось больше. А эта Галочка, такой дурочкой прикидывалась, а меня, МЕНЯ, кинула, как лоха. И муж её ненормальный майор со своей…
    Особа: - Давно это было.
    Э. П. – Давно,… да только до сих пор вспоминать об этом жутко.

               
                К А Р Т И Н А  Ч Е Т В Ё Р Т А Я.

    (Эдуард Петрович в возрасте 35-лет сидит в своём кабинете заводской столовой. На столе документы, счёты Он делает отчёт, лихо перебрасывая костяшки на счётах. Стук в дверь, Эдуард Петрович открывает дверь ключом, заходит буфетчица Галочка – большеглазая кудрявая блондинка).
      Эдуард: – О! Галчонок, привет, лапушка. (целует в щёку )
     Галя: - Эдик, у нас, в буфете закончились сигареты, завтрак туриста, конфеты «Чародейка».
     Эдуард: – (Заигрывая) «Чародейка»?
     Галя: - (кокетливо) «Чародейка».
     Эдуард: – Ах ты моя чародейка, иди ко мне. (Обнимает, целует)
      Галя: - Ну, ладно тебе, не могу сейчас. Очередь в буфете.
     Эд. – Очередь подождёт. (продолжает её страстно обнимать, расстёгивая кофточку).
      Галя: - (пытаясь отвлечь от себя внимание Эдуарда). О, а это что у тебя такое? (указывает на диван, где лежат рога оленя) Их раньше у тебя не было.
      Эд: – Да, это друзья мне с Чукотки привезли, сувенир, так сказать. Ещё не знаю, куда пристроить…. О! придумал! Давай их подарим твоему мужу. Мне кажется, они ему очень пойдут.
      Галя: - Какой ты циник. Себе лучше оставь.
      Эд:– А мне они как-то ни к чему. У меня жены нет. Я может быть поэтому не женюсь. Что б рогатым не ходить.
      Галя: - Ладно, всё. Ты мне что-то сегодня не нравишься. Мне заявку тебе письменно подать, или запомнишь, что надо в буфет?
       Эд: – Запомню, запомню. Может, хотя бы чайку попьёшь?
       Галя: - Вообще-то дело не в заявке. У меня для тебя другое сообщение. Я беременная.
       Эд. – Ух ты! И что? Рожать будешь?
                (пауза)
        Галя: - (загадочно) Нет, не буду.
       Эд.: - Аборт будешь делать?
       Галя: - И аборт не буду делать.
       Эд.: - А что тогда?
       Галя: - А ничего, так и буду ходить.
       Эд.: - Ладно тебе шутить. И почему бы тебе не родить? Тебе скоро тридцатник, а детей нет. Муж надёжный, положительный – настоящий полковник.
       Галя: - Пока ещё майор…. Нельзя мне рожать.
       Эд.: Это почему?
       Галя: - У меня муж бездетный…
       Эд.: О-о-о! Ну, тогда сама понимаешь – выход один.
       Галя: - Эдик, я могу с ним развестись.
       Эд.: - Ты что, дура? У тебя такой надёжный мужик. А я Галочка, убеждённый холостяк. Я для семьи не создан.
       Галя: - Учёные утверждают, что женатые мужчины живут дольше, чем холостые.
       Эд.: - Меня больше волнует не продолжительность жизни, а её качество. Я же вижу, как мои друзья-женатики хоть на недельку мечтают стать холостыми. Так что, Галчонок, сделаешь аборт, и всё будет у нас как прежде.
      (подходит к Галине, целует её в носик)
      Галя: - (Обреченно, вздыхая) Понятно. Ладно, пойду работать.
      Эд. – Галочка, я дам тебе отпуск на целую неделю и врача хорошего найду.
      (Галя подходит к двери, пытается её открыть, она не открывается)
Галчонок, ты же знаешь, что моя дверь изнутри просто так не открывается, а только ключом. (достаёт из кармана ключ и как бы дразнит Галину).
       Галя: - Я тебе сто раз говорила, дурацкая у тебя дверь. Находишься здесь как в ловушке. Ты бы поменял этот замок.
      ЭД.: - Ни за что не поменяю. Кого захочу, выпущу, а кого не захочу – не выпущу. (Подходит к Галине)
       Галя: (резко) – Открывай!
     Эд.: - Всё, всё, как скажешь. Открываю.
        (Галя уходит) Да, вот это сюрприз! А, ладно, обойдётся.  Надеюсь, хватит у неё ума не рожать при бездетном муже. (Садится за стол и продолжает считать на счётах). Ну  что же, всё хорошо, всё сходится. Никакая ревизия мне не страшна. Парочка сотен спокойно может перекочевать из пункта «А» (достаёт деньги из ящика стола), в Пункт «Б». (Кладёт их в карман). Как раз Галке на аборт, и ещё немало останется. (Стук в дверь). Входите, не заперто.
     (входят Павел и Слава – приятели Эдуарда) О-о –о! Кого я вижу! Ребята, какими судьбами! Тыщу лет вас не видел.
     Павел: - Ну, не тыщу, а всего три года.
     Слава: - Значит, вот здесь ты и работаешь? Ну и как?
     Эдуард: - Да не жалуюсь. Столовая на 200 человек, буфет с приличным оборотом. Всё клёво!
     Павел: - Ты даже не представляешь себе, как мы за тебя рады.
     Слава: - Это точно, (загадочно) не представляешь.
     Эдуард: - Вы какие-то загадочные…. Что там у вас? Выкладывайте, хотя нет, сначала давайте-ка по стопарику за нашу встречу. (достаёт коньяк, рюмки, разливает) Ну, за встречу!
     Павел: - С работой, я вижу у тебя всё путём, а жена-то есть?
     Эдуард: - Нет, боже упаси, мне чужих жён хватает.
     Слава: - И что, с их мужьями у тебя не было проблем?
     Эдуард: - Тьфу, тьфу, тьфу. Не было. Я в этом деле осторожный. Принимаю дам только на своей территории. Так что от внезапного появления всяких там «Отел», я застрахован…. Давайте ещё по стопарику.
     Павел: - Давайте…
     Слава: - Тем более, у нас к тебе есть одно дельце, очень, между прочим, выгодное.
      Павел: - Ну, просто очень, очень выгодное.
      Эдуард: -  Да не томите уже, рассказывайте.
      Слава: - Мы на днях с путины вернулись, очень удачный рейс был.
      Эдуард: - Я рад за вас.
      Павел: -  Подожди ты радоваться. Мы тут дельце одно провернули…
      Эдуард: -  И что?
      Павел: -  А то, Что мы можем в твой буфет доставить на продажу 25 ящиков икры и столько же крабов.
      Эдуард: - Ну, и что дальше?
      Слава: - А то, что на товар мы тебе даём два вида накладных. По одним ты продаёшь, по другим – отчитываешься. Разница – по рублю за баночку  .
Сечёшь?
      Эдуард: - Да секу, конечно, не первый год в торговле.
      Павел: - Ну вот! А разницу делим пополам. Это же обалденный навар.
      Эдуард: - А накладные не липовые?
      Слава: -  Обижаешь, всё в полном порядке.
      Павел: - Да ты не дрейфь. Всё продумано. Ради такой прибыли, стоит рискнуть. Да тут и риска-то никакого нет.
      Эдуард: - Накладные с собой?
      Павел: - С собой, с собой. Вот смотри (достаёт документы). По этим продаёшь, по этим отчитываешься.
      Эдуард: - Вроде всё нормально…
      Слава: - Да не просто нормально, а комар носа не подточит.
      Павел: - Короче, если ты согласен, завтра завозим товар. На носу октябрьские праздники; баночки вмиг расхватают. Ну, так, что?
      Эдуард: - Конечно, согласен.
      Слава: - Тогда за нашу сделку. (Наливают, выпивают) ЗТМ

      
                К А Р Т И Н А  ПЯТАЯ.

        ( Тот же кабинет. Эдуард нажимает кнопку связи с секретаршей)

      Эдуард: - Аня, вызови ко мне в кабинет буфетчицу. (рассматривает накладные) – Да нет, всё клёво. Навар более чем приличный. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Да что там шампанское, в отпуск в Болгарию рвану или ещё куда-нибудь. Вот только с Галкой надо как-то  мирненько расстаться.  А то она уже и замуж за меня собралась. Ха-ха, вот дурра! Надо будет ей что-нибудь подарить.
                (Входит Галя)
 
        Галя: (иронично) Вызывали? Товарищ директор?
       Эдуард: - Вызывал, Галочка, вызывал. Завтра в буфет завезут  дефицитный товар. Всё распродашь, тебе будет хорошая премия от производства и, не менее хороший подарок от меня.
       Галя: - Откупиться хочешь?
       Эдуард: - Галя, ну что ты такое говоришь?
       Галя: - Эдик, я хочу родить ребёнка. Я уйду от мужа, и мы вместе будем воспитывать нашего малыша.
       Эдуард: - Это невозможно! Я к семейной жизни не приспособлен. И, очень тебя прошу, сделай аборт… (пауза)
        Галя: - (обречённо) Понятно… Ладно, что там у тебя за товар?
       Эдуард: - Вот накладные.
       Галя: (рассматривая)  Ух ты, классно!
       Эдуард: - Я же тебе говорю, премия обеспечена, и очень приличная.
       Галя: - Для меня лучшая премия – это ты.
       Эдуард: - Ну, хватит, у тебя такой хороший муж. Любит тебя… . Что тебе ещё надо?
       Галя: - (плача) А я тебя люблю. (Плачет всё сильнее)
        Эдуард: - О Господи, только слёз мне не хватало. (Отходит от Гали, наливает из графина воду, говорит как-бы себе под нос) Говорили же умные люди: - «Нельзя связываться с бабами на работе», так нет же… (подходит к Гале) Успокойся, попей воды. Ну вот, глаза от слёз красные, и как ты сейчас пойдёшь
к покупателям? Давай-ка, быстро успокойся. (Галя плачет ещё больше).
     (голос секретарши по селектору): - Эдуард Петрович, Вас вызывает директор завода.
    Эдуард: - Чёрт, как не вовремя. Так , Галчонок, ты тут посиди, успокойся. Я не на долго. Ты только перестань реветь. Всё будет хорошо, договорились?
    Галя: (мотает головой, Эдуард уходит) Вот скотина, а ведь говорил, что от меня без ума, что завидует моему мужу. Ну как, как верить мужикам? ( хватает сувенир «Рога», бросает на пол– Вот тебе! (подходит к столу, разбрасывает документы по кабинету) – Вот тебе, вот тебе! Сутки теперь будешь сортировать. (Выдвигает ящики рабочего стола, раскидывает всё от туда. Вдруг замечает «левые» накладные) - А это что такое? Так, так, так…. Значит премия мне? Подарок хороший? А себе сколько положишь в карман? Ни фига себе! Да мне полгода надо работать за такой навар! Ну, уж нет! Где там накладные, которые он мне дал? Отправляйтесь в стол. А продавать буду по этим накладным, как положено. (Подменив накладные, быстро наводит порядок, всё расставляя и раскладывая на места. Входит Эдуард)
      Эдуард: - Ну что, успокоилась?
     Галя: - Успокоилась.
     Эдуард: - И мы обо всём договорились? Ещё раз говорю, с меня очень, очень хороший подарок.
     Галя: - Посмотрим. Где там у тебя ключик волшебный, открывай дверь, мне надо идти работать.
   (отпирает дверь, Галя уходит) 
                ЗТМ



                К АР Т И Н А  ШЕСТАЯ .

   (Тот же кабинет. Эдуард сидит за столом, обхватив голову руками. Напротив сидит Галина).
        Эдуард: - Ты хоть понимаешь, что ты наделала? Как ты могла? И как, как у тебя оказались эти накладные? Я их тебе даже не показывал.
        Галя: (смотрит на него нагловато) – Какая теперь разница, как они у меня оказались. Главное, что ты пролетел как фанера над Парижем. Так тебе и надо.
        Эдуард: - Ты даже не представляешь, сколько я теперь должен бабок?
        Галя: - Ничего, будете теперь с шефом делать вместо 20 котлет – 40. Выкрутишься.
        Эдуард: - Дура ты Галя, дура. Ты уволена.
        Галя: - Что?
        Эдуард: - Ты уволена.
        Галя: - На каком основании?
        Эдуард: - У тебя в прошлом месяце была недостача?
        Галя: Ну, так….
        Эдуард: - Я тебе помог выпутаться? А теперь я всё могу изменить. И ты пойдёшь под суд. Так что, пиши по собственному. И, чтобы я тебя больше не видел.
        Галя: (В гневе. Берёт лист бумаги, пишет заявление и бросает ему в лицо) – На, подавись!
        Эдуард: (отпирает ключом дверь) – Скатертью дорога.
        Галя: - Видеть тебя больше не хочу.
        Эдуард: - Взаимно. Дура. (Галя уходит) Вот я попал! Угораздило же меня с ней….  Я ведь как думал? Лучше всего встречаться с замужними женщинами, дескать, в ЗАГС не потащат. Так нет, и эти туда же. Может и правда жениться? У кого-то есть выражение: - «Умный мужчина женится на одной женщине, чтобы не жениться на всех остальных». Надо подумать.

                ЗТМ
   
              (На авансцене появляется Галя, где стоит парковая скамейка  и телефон-автомат. Ей плохо. Она хватается за спинку скамейки, затем подходит к телефону-автомату, набирает номер)
         
       Галя: - Алё, Коля? Ты ещё на службе? Коленька, мне очень плохо. Ты не смог бы за мной заехать? Нет, нет, я уже не на работе, я в парке, прямо у выхода. У меня очень кружится голова. Сама я не дойду. Ты приедешь за  мной? Хорошо, я жду. (Кладёт трубку. Садится на скамейку, стонет). И что нам бабам надо? У меня такой замечательный муж. По первому моему зову бежит ко мне, во всём помогает. Внимательный, заботливый. Всё спокойно, стабильно, Так нет же хочется острых ощущений; влюбляемся в подонков. И не просто влюбляемся, а хотим ещё и судьбу с ними связать. Нет, ну ведь умом понимаю, что никакой из него не муж, а всё ж мечтаю. Нет! Всё, всё, всё, мечтала! С ним покончено. Как любовник, конечно, он был хорош, ничего не скажешь. И на том спасибо…. Правильно подруга мне говорила: - «Любовник может быть каким угодно: плохим, хорошим, мерзавцем, поддонком, потому, что его можно в любой момент бросить. А вот муж должен быть хороший, надёжный. А у меня он такой и есть. Ну и что, что не люблю, зато уважаю.

               (Появляется Николай)
       Ник: - Галюня, что с тобой?
       Галя: - Не знаю, что-то плохо мне, очень плохо.
       Ник: - Ты поэтому ушла так рано с работы.
       Галя: - Коленька (Плача), меня уволили.
       Ник: - Как уволили? За что?
       Галя: - (Соображая, что сказать, запинаясь) Директор столовой…, ну…, в общем, стал приставать ко мне…. Я, Коленька, конечно, ему отказала. А он из-за этого меня уволил.
       Ник: - Ну, знаешь, это ему так просто не пройдёт.
      Галя: - Коля, только не надо с ним связываться. Я тебя очень прошу.
      Я тебя очень прошу.
      Ник: - Как это не надо? Тебя, жену Советского офицера так унижают, А я буду делать вид, что ничего не происходит? Ну, уж нет! Он за это ответит.
      Галя: (испугано) – Что ты собираешься делать?
      Ник: - Я знаю, что надо делать: или он тебя восстановит, или….
      Галя: - Что, что, Коля?
      Ник: - Не бойся, я его просто припугну. Я вот прямо сейчас к нему и пойду.
      Галя: - Нет, нет, Коленька, мне очень плохо, мне надо домой, мне надо лечь.
      Ник: - Хорошо, дорогая, едем домой. 

                ЗТМ
      
                К А Р Т И Н А   СЕДЬМАЯ.


      (Тот же кабинет Эдуарда. Он сидит за столом, считает деньги)

Эдуард: - Чёрт, ещё много не хватает, чтобы с мужиками рассчитаться. Придётся с книжки снять, да и то не хватит…. Не хочется в долги залезать….
А что делать? Разве они поверят, что сделка не получилась?
          (Стук в дверь)
Входите, не заперто.
          (Входит Николай)
      Ник: - Ну, здравствуй, директор.
      Эдуард: - Здрасте, а вы кто?
      Ник: - Я кто? Я муж Гали.
      Эдуард: - И что?
      Ник: - А ты не догадываешься?
      Эдуард: - А, вы по поводу увольнения? Так она сама виновата; недостача у неё была.
      Ник: - Ты мне дурака-то не включай! Ты ж её к интиму склонял, она не поддалась. И за это ты её уволил.
      Эдуард: - Что, что? Я её склонял? Да она сама мне на шею вешалась.
      Ник: - Врёшь, ох, врёшь!
      Эдуард: - Да кой мне врать?
      Ник: - Я не верю тебе. Ты сейчас изворачиваешься. Я не позволю мою жену оговаривать. Говори, гад, соблазнял её?
      Эдуард: -  Да было бы кого соблазнять!? Я её только пальцем поманил, она уже готова…. Как там вас? Николай, кажется? Вы уж последите за своей женой, а то она мне со своей любовью жить не даёт. У меня и без неё женщин хватает.
      Ник: - Нет, этого не может быть. Ты врёшь. (Кричит) Ты врёшь!
     Эдуард: - (цинично) Не вру.
     Ник: - Всё, гад, ты отсюда больше не выйдешь, здесь же и останешься. (Вытаскивает из-за пазухи гранату)
      Эдуард: - Э-э-э, ты что? сдурел? не надо этого делать. Ты пожалеешь об этом.
     Ник: - Не пожалею…. И тебя мне нисколько не жалко. И я тебя…. (Выдёргивает чеку, бросает гранату, сам бросается к двери, она не открывается. Эдуард успевает выпрыгнуть в окно. Раздаётся взрыв).
                ЗТМ

      

                К А Р Т И Н А   ВОСЬМАЯ.


.      Э.П. – Зачем, зачем вы мне это напомнили? Я столько лет пытался об этом забыть.
       Особа: - Затем, чтобы ты понимал; тогда должен был погибнуть ты, а не полковник. Если бы не твоя дверь…. Мы бы с тобой не встретились. Конечно, были в твоей жизни всякие сложные моменты, но ведь и приятных было предостаточно. Так что не злиться надо, что я, СТАРОСТЬ, к тебе пришла, а радоваться. И холить меня, и лелеять, и уважать. Ведь старость достойна уважения хотя бы за то, что её обладатели умудрились до неё дожить.  И, всё-таки, как долго бы человек не жил, ему всё равно мало. А майора всё же жалко.
       Э. П. –  Да, бедный майорик. Но ведь я этого не хотел. Он сам виноват.
       Особа: - Тебя хоть чему нибудь научила эта история?
       Э. П. – Научила. С замужними больше не связываюсь.
       Особа: - Так и пасёшься с козочками до сих пор?
       Э. П. – И что тут плохого? Им со мной интересно, мне весело. Ну, не создан я для семьи…. Впрочем, и такая жизнь мне уже вот где. Как дурак крашу волосы, хорохорюсь, пытаюсь казаться бодрым, энергичным, страстным, по-прежнему красивым. Наверное, со стороны это смешно выглядит? Да? Моя незваная гостья?
       Особа: - Да, да, дорогой, это, действительно выглядит смешно. Но это не значит, что ты должен перестать радоваться жизни. Ты пойми, что и старость полна наслаждений, если только уметь ею пользоваться. Она имеет СВОЮ красоту, разливающую не страсти, не порывы, а красоту умиряющую, успокаивающую. Так что, не важно, юность с тобой шагает по жизни, молодость или я, Старость, жизнь всегда прекрасна.
        Э. П. – Благодарю тебя, госпожа, Старость…. (Целует ей руку).   

                ЗТМ

               
            

         (Эдуард Петрович лежит на диване с закрытыми глазами. Постепенно
 пробуждается, садится).

           Э. П. - Где вы? Моя незваная гостья? (Встаёт, осматривает комнату). Вы что, покинули меня. Но это невозможно. Я что, теперь должен умереть? Да и потом я к Вам уже привык. Где Вы? Отзовитесь, пожалуйста. Ушла….
         (Звонок в дверь, Э. П. открывает. Входит женщина, один в один похожая на Особу).
           Ирина Сергеевна: - Здравствуйте!
         Э. П. – Слава Богу, это вы. Я боялся что Вы....
         Ирина Сергеевна: - Я признаться тоже боялась, вдруг Вам не понравится мой визит.
         Э. П. – Что вы, что вы.  Я очень рад.
         Ирина Сергеевна: - Тогда давайте знакомиться. Я ваша новая соседка – Ирина Сергеевна.
        Э. П. – (недоумённо) Очень приятно…. А я Эдуард Петрович.
        И. С.: -  Внучка моя вышла замуж. Вот я и сделала им подарок к свадьбе; продала свою трёхкомнатную квартиру и купила две однокомнатные. Мне-то после смерти мужа такие хоромы ни к чему. А молодёжь хочет жить самостоятельно. Нам ведь старикам трудно угодить. Да и им с нами не интересно.  Сегодня я их ждала в гости, а они позвонили, сказали, не смогут приехать. А я уже и пирог испекла. Одной как-то скучно его есть, вот я к вам и  отважилась прийти, по-соседски чайку попить.
         Э. П. - И правильно сделали. Я очень, очень этому рад. Доставайте вон от туда чашки, накрывайте на стол, а я заварю чай.
          (Подойдя к шкафчику, Ирина Сергеевна замечает натюрморт, юношескую работу Эдуарда Петровича, задумывается).
          И. С. – А что это за картина?
        Э. П. – Это я в юности увлекался живописью.
        И. С – А сейчас?
        Э. П. – Иногда пишу, когда есть время и настроение…
Ну вот, всё готово! О! Какой замечательный пирог!
        И. С. – Хотелось, чтобы он был ещё и вкусный.
        Э. П. – Ну, в этом я не сомневаюсь.
         (пьют чай, Эдуард Петрович нахваливает пирог).
         И. С. – Эдуард Петрович, мне кажется, у меня для вас есть сюрприз. Я только на одну минутку схожу домой.
        Э. П. – Хорошо, хорошо Ирина Сергеевна.
        И. С. (загадочно) А ведь мы с вами одногодки…. Так что, можно просто Ирина. (Уходит. Э. П. пожал плечами. Звонит телефон. Э.  П. берёт трубку).
         Э. П. – А, это ты, козо… это ты? Я слушаю тебя…. Что? Не хочешь идти в ресторан? А- а-а! В ночной клуб. Ты знаешь Танюша, боюсь, что до утра я там не выдержу.  Что? Я там тебе и не нужен? А что тогда тебе надо? Ах, деньги…. Ты знаешь, деньги мне самому нужны. Кто я? Козёл? Ты права, наверное, я и вправду козёл…
            (входит Ирина Сергеевна)
          И. С. – Вот и я…. А вот мой сюрприз (показывает пластинку «Битлз»). Эдуард Петрович…, Эдуард…, Эдик…, ты её тогда не дослушал…. Мы с тобой опять соседи.
        Э. П. – Ирина Сергеевна… Ирина… Ира! Это ты? Ты даже не представляешь, как я этому рад!

               
                (Звучит «Yesterday»)

                (Аплодисменты)

         Эдуард Петрович и Ирина Сергеевна танцуют «ТАНГО».





 


Рецензии