VI

—Один.
Выстрел.
— Ой, прости. Ты умерла? Как жаль.
Он посмотрел на пистолет.
—Еще пять...
Перешагнув через труп, он медленно, танцующей походкой двинулся к остальным.
—О, вы, наверное, думаете, что я просто съехал с катушек? Позвольте мне вас разочаровать.
Он подошел вплотную к одному из пяти стоящих.
—Два.
Выстрел. Труп. Крики. Они смотрели на него, и в их глазах он видел то, что ему было сейчас просто необходимо.
—Возможно, вы думаете, что у меня просто нервный срыв. Думаете, он сейчас очнется и осознает, что наделал. — он окинул четверых холодным взглядом, — Нет, я в полном порядке. А причина моего поведения проста, как теорема Пифагора.
Он подошел к следующему.
—Как думаешь, зачем я это делаю? — спросил он, приставив дуло пистолета ко лбу стоящей перед ним.
Молчание.
—Все очень просто. Честно.
Тишина. И лишь всхлипы нарушали ее.
—Три.
Выстрел. Труп. Молчание. Никто больше не кричит. Трое с ужасом смотрят, как их подруга сползает вниз по стене. Он развернулся и взмахнул руками.
—Ну же! Это ведь так просто! Вот ты, — он подошел к следующему, — Объясни, зачем я это делаю?
Молчание.
—Давай, я верю в тебя. Ты знаешь ответ. — тихо прохрипел он.
Сглотнув, парень прошептал:
—Потому что ты псих.
Он поднял бровь.
—Интересная точка зрения.
Улыбка.
—Четыре.
Выстрел. Остались еще две. Две подруги, которые так хорошо знали человека перед ними, но совершенно не понимали, что сейчас происходит. Они сидели, прислонившись к стене, одна закрыв глаза и плача, другая глядя в глаза убийце.
Он подошел к ним и сел на корточки. Улыбка не сползала с его лица.
—Как думаете, он был прав? Я – псих?
И вновь воцарилось молчание.
—Молчите... Ну, конечно! Наверное, вы в шоке. — он встал и начал расхаживать из стороны в сторону, по-театральному взмахивая руками, — Действительно, только что на ваших глазах довольно глупо скончалось четыре человека. Что они сделали? Почему они мертвы? Неужели они заслужили такую смерть, спросите вы?
Кровь стекала с его кистей и подбородка. Он повернулся и встретился взглядом с девушкой, смотрящей на него. Их глаза были ясны. Чудовищно ясны для такой ситуации. Замерев на мгновение, он перевел взгляд на девушку рядом, подошел к ней и, положив руку на ее голову, начал говорить.
—Ну-ну. Не плачь. Все хорошо, ты не умрешь. Обещаю.
Она вздрогнула из-за прикосновения ледяной руки и медленно подняла голову, посмотрев на лицо чудовища. Их глаза встретились. В ее глазах был ужас, в его — ледяное спокойствие.
—Давай. Скажи, что со мной?
Дрожащим голосом она прошептала:
—Я не знаю.
Наклонив голову набок, он усмехнулся.
—О, правда? Хорошо. Вставай.
Она встала.
—Я же сказал, ты не умрешь. Уходи.
Надежда вспыхнула в ее глазах. Она резко метнулась в сторону и побежала по коридору.
—Пять.
Выстрел. Еще один труп.
Гробовая тишина. Лишь ровное дыхание двух людей не давало ей полностью завладеть этим местом. Время тянулось невыносимо медленно.
—Осталась только ты. — проговорил он совершенно иным голосом, перестав улыбаться.
—Знаешь... Мне всегда было интересно, почему люди ненавидят друг друга... Почему они, видя чужое счастье, всегда пытаются его уничтожить. Будто дышать им не дает осознание того, что у других есть что-то, чего нет у них.
Он окинул взглядом окровавленный коридор, на мгновение задерживаясь на каждом теле.
—У каждого действия человека всегда есть причина: голод, жажда, любопытство. В двух словах, он всегда лишь удовлетворяет потребности. Так неужели уничтожение чужого счастья — потребность?
Он подошел к ней и встал перед ней на колени так, что их глаза оказались на одном уровне. Она все продолжала равнодушно смотреть ему в глаза.
—Скажи. Скажи, в чем причина моих действий? Почему? Зачем я это делаю?
Она слегка улыбнулась.
—Ну же! Скажи!
Его голос эхом разнесся по коридору.
На мгновение закрыв глаза, она членораздельно прошептала:
—Про-сто так.
Он улыбнулся и, опустив голову, тихо засмеялся. Холодная сталь метнулась к его виску.
—Шесть.