Рыжая. Часть первая. Тихие дни. Продолжение

– Так, слушай. Я составила весь пазл! Это какая-то фантастика! Сегодня девочка, которая делала мне маникюр, вдруг ни с того ни с сего говорит: «Я решила от него уйти. - Я, такая, ну приехали! Что отвечать? Молчу. А она продолжает, - Он мне неблизкий. Он неблизкий мне человек!» А я сижу, как дура, ничего говорить ей не хочу, и вдруг так резко и сильно захотелось к тебе сегодня! Написала тебе аж три смски! Ты можешь себе это представить?
– Я спал как убитый. Расчехлился после двенадцати.
– Так ты не видел моих смсок?
– В час дня увидел.
– Пишу тебе, пишу, а она: «Мне тяжело с ним. Я задыхаюсь. Три года! Не понимаю, как я могла жить с абсолютно чужим человеком!»
– А ты ей что?
– Подожди, короче. На работе уже, уложила, назовем её Людмилой, э-э, допустим, Николаевной, уложила Людмилу Николаевну в солевую ванную. Лежит Людмила Николаевна, вроде уже и прикорнула, и тут — ба-бах! Глаза открывает, вот такие, смотрит на меня и говорит: «Вот не могу понять, он близкий мне человек или нет!» Представляешь, ей уже за шестьдесят, её мужу, который от неё ушёл лет десять назад, уже за семьдесят, и она спрашивает ошарашенно: так он ей близкий или нет!?
– Ну, нормально, наверное. Толстой во сколько лет на стенку полез?
– Так то ж — Толстой! А эта такая — железобетонная начальничиха! — Рыжая показыает руками как движется робот, похоже, что это был буратино-мутант, - И это её третий муж! Он какой-то ученый по микробиологии. И вот, он в её сыне — а он не отец её сына — увидел талант к музыке. Нашёл мальчику лучших учителей, сам водил его на уроки. Они вместе выбрали и купили пианино. А потом мальчик увлёкся скрипкой. Нате вам скрипку! И тут - фантастика, мальчик оказался вундеркиндом в сольфеджио! Там вся консерватория сбегалась на него посмотреть. И тут этот мужик видит, что парень — ещё и математик! Короче, этот пацан, сейчас один из самых известных теоретиков музыки! Представляешь?! От его лекций у людей шапки на голове заворачиваются.
– Ну, и?
– Ты не понял! Этот её муж лет десять жил жизнью мальчика, его будущим, слышал его, устроил ему... путёвку в жизнь! И она спрашивает: он ей близкий или нет?
– Может он педик?
– (больно так шмякнула по плечу) Ты сам педик! Ну, подумай, зачем ему всё это надо было?
– Принято. Ну, значит, она дура. А чё они разбежались?
– Он ей изменил!
– Вах!? Серьезно? Ему уже под шестьдесят было!
– Ну и что?! С её сестрой!
– Боже, боже! Как это грязно! Фу! Я же сказал, что он извращенец!
– Слушай. Она тоже так сказала: «Это было так грязно! У англичан это назыается «dirty»!»
– Та-да! Я этих англичан насквозь вижу. Низкие людишки.
– Так, прекрати! Тебе неинтересно? Можно уже не рассказывать самое главное?
– А!? Это еще не самое главное?! Тогда валяйте!
– Так вот!
– А сестра та ещё сучка, да?
– Молчи! Она говорит, что тогда самый ужас был не в том, что он переспал с её сестрой, а что сестра узнала о ней такие вещи, которые он не должен был ей рассказывать!
– Психотриллер какой-то.
– Да именно, пип-дец полный, - и тут Рыжая стукнула азартно ладонью о ладонь! - Она меняет телефоны, квартиру, исчезает с его радаров полностью! Нанимает юриста! И тот мужу разъясняет что почём. После чего они не видятся, не слышатся десять лет!
– И вот?
– И вот она сейчас спрашивает, близкий он ей или нет!?
Внизу редкие огни несчастной Воздвиженки, а на горизонте — море, гирлянды, галактики огней нижнего города. Михаил, мне это уже так надоело. Ты прости меня!
Говорю Рыжей:
– Это последняя теплая ночь.
– Костями чуешь?
– Протезами, - целую её в прохладную белокожую щеку. Рыжая покрасилась? - Ты сделала новую прическу?!
– Ты заметил? Я уже с ума начала сходить! Ты меня вообще любишь? Скажи!
– Ну, конечно!
– Что конечно?
– Я тебя люб-лю! - обнимаю.
– Хорошо. Так. Прижми ещё раз!
Иногда Рыжая ведёт себя как малахольная. Меня это сильно бесило лет десять назад.
– Давай посидим тут, я покурю.
– Прическа, правда, растрепалась к вечеру, но я могу её восстановить, хочешь?
– Давай только дома, тут всё равно ветер. Родная, всё прекрасно!
– Нет! Я хочу восстановить прическу!
– Окай, как скажешь, - закуриваю.
На лавке, покрытой мозаикой, сидит девушка и в шутку хищно тянется пальцем-крючком к ремню парня, стоящего над нею. Теплый, плотный ветер уносится с холма, уносится из города. Прощается с ночью. Забирает с собой лето.
Меня нет. Отдельно нет. Мы одно целое. Её слова, самые дурацкие, самые странные, самые театральные оживают во мне. Они легко входят в меня, я их принимаю. Принимаю.
Слушаю Рыжую. Курю.
– И знаешь, что я ей сказала на это? ВЫ ДУРА!
– Клиенту?! Ты в порядке?
– Два раза! Вы дура! Говорю. Вы — дура! Она на меня вот такими глазищами глядит, не знает, что сказать.
– Я думаю. А тебе зачем это надо?!
– Когда она его как-то через год простила, каждый раз, когда они занимались сексом, у неё по всему телу высыпала какая-то страшная сыпь!
– Может он клещей где-то подцепил?
– Молчи. Представляешь, какая у неё сила непрощения, какое отторжение тела? И она после этого ещё раз от него ушла, и больше они не виделись. И тут она начинает плакать!
– Сидя в ванной?!
– Ну да, процедура ещё не закончилась. Плачет и говорит: «Моя жизнь абсолютно пуста и бессмысленна! Знаете, когда мы расписывались, он опоздал на два часа! Знаете, почему? Он украшал квартиру цветами!»
– Я представляю этот крематорий.
– Это был рай! Она чуть не уписалась от счастья, когда он внёс её в этот дом на руках и она всё это увидела!
– Внёс на руках?!
– Тихо! Она говорит, это вам не милион алых роз! Это был рай!
– Прикинь, какая через пару дней там была вонь?
– Ты дурной! Они уехали в свадебное путешествие на следующий день.
– А-а, тогда другое дело.
– И она всё это помнит до мелочей. И она делает в своей жизни всё так, без него, как он делал, когда они жили вместе. Только ещё лучше. Она - сама система. Такая  - железная. Она реализует с внуком всё так же, как он делал с её сыном! И она спрашивает, близкий он или нет?! И говорит, хочу очень ему позвонить, рассказать, что у него есть внук. А он до сих пор не знает, что у него родился внук. И при этом, она спрашивает: это правильно, что она хочет ему позвонить?
– Киевляне хорошие люди, но их испортил половой вопрос! Ей за шестьдесят!
– Ты понимаешь, о чем я?
– Что люди ведут себя как дебилы?
– Ну нет, боже, как ты не понимаешь?! Я с утра так хотела к тебе, что всё пространство вокруг меня фонило этим, вот они и пораскрывались, как цветочки, о близких своих человеках!
– Понятно. Так может, чаю?
– Я с удовольствием выпью с тобой чаю! (О, козероги мои, убил бы за такие слова раньше.) Идём?!
[.....]
В доме не было света.
– Вашу мать! Трахнутые уроды! - орал я в темноте, прокладывая фонариком телефона путь на кухню.
– А свечи есть?
– Мг. Нет. Нет, стоп, есть декоративные!
Нашел в вазе с сухими цветами три свечи в виде лотоса. Зажгли, расставили на кухне. И чайник из нержавейки стал отличным рефлектором.
– Газ! Зажги газовую плиту!

Рыжая пила чай. Ели сыр с мёдом. Рыжая, шутя, воровала у меня вино.
– Ты напьёшься! - забирал бокал.
– О! Я забыла! - дала мне красное яблоко из сада своего отца.

Я попивал простого красного испанца, точил салями и думал: «Почему близкий человек это так непросто?»
– А мы полежим сегодня? - спросила Рыжая.
[.....]
Пока она была в душе, я подумал, что близкий человек, это такой другой, который...
Что который?! Нет, я не знаю, кто такой близкий! Про себя, о себе могу сказать — я лишь тень его! Это я знаю всем своим телом точно. Но почему мне с Рыжей так спокойно? Почему мне так внутри тихо? Вон, прошла, отражаясь в зеркалах Евой Дюрера.

Тепло текло неторопливо медленно и как будто это не мы их исторгали вырывались из наших тел крики Теперь я знаю зачем это у мужчин и у женщин горячим восходящим шепотом она Рай умещается на конце моего конца это я Там хорошо там лишних нет Прекрати Дерётся Нет слушай я там как дома Раньше ты приносила собой утреннюю реку Сегодня летний закат и травяное лето Ты дурной Ты не понимаешь что это такое И не надо не понимай Но ты хоть понимаешь что ты делаешь Нет ты не понимаешь что это такое У тебя появился стержень Накрываю её пальцами свой хвост Ты такой дурной ужасно Сейчас мне не надо тебя достраивать Ты можешь без меня жить Быть без меня А я с тобой как дома Когда вот так Я дома

– За что они нам сделали такой подарок? - спрашивает Рыжая. И я знаю, кто такие они, и я не буду у неё переспрашивать и делать вид, что она одна здесь сумасшедшая.
– Ты знаешь, я как-то пытался об этом думать, но ничего из этого не вышло.

И тут дали электричество. Комнату заливает таким ярким бело-жёлтым светом! В тишине стучат секунды настенных часов. Мне лень вылазить из-под одеяла. Уплываем одновременно в свои сны. Я с тобой встречусь там, будь внимательна. Не говори глупостей, отдохни хоть чуток от меня. Через какое-то время слышу её шёпот в своем ухе: Мне очень Мне очень важно быть с тобой рядом.