Глава 18. Западня, или состязание в глупости

Иллюстрация Лады Вдовиной



-Капитан, скажите, далеко ли до ближайшей земли?
-Триста футов, сударыня.
-Так близко? Но, почему я её не вижу?
-Она внизу, сударыня.
(морской юмор).

Через пару часов, мы с Шарлоттой уже вступили на палубу фелюки. Маленькое и скромное судно носило вызывающе громкое имя - Молния. На его мачтах имелось два треугольных паруса. Трюм судна был разделён на три отсека. В носовом отсеке размещался матросский кубрик. Средний отсек был предназначен для грузов. В кормовом отсеке располагалась кают-компания, бывшая одновременно и камбузом. Там стояла железная печка и стол с двумя скамьями.
На палубе, позади второй мачты, располагалась небольшая надстройка, которую я мысленно называла курятником. В ней располагалась каюта капитана, гальюн и трап - крутая лесенка, по которой можно было спуститься в кормовой отсек.
Капитан – жгучий брюнет улыбчивый, подозрительно вежливый для честного человека рассыпался в извинениях за отсутствие должного комфорта и галантно уступил нам свою каюту. А сам перебрался в кубрик.
-Не скажу, что мне здесь очень нравится, - сказала Шарлотта, когда мы остались с ней наедине. – Но выбора нет, мы не имеем права опоздать. Ты уверена, что во всём порту не было другого подходящего судна?
-Увы, не было. Во всяком случае, так утверждал мой грузчик. Не зная языка, я не могла его проверить.
-Скорее всего, он обманул тебя. Нашёл первую попавшуюся калошу и помчался к тебе получать свой шиллинг. А искать что-то более приличное поленился.
-Ты права! Скорее всего, всё так и произошло, - согласилась я. – Но мне почему-то кажется,  что тесная каюта – не единственная причина твоего беспокойства.
-Да.  Причина есть. Перед отъездом я должна была встретиться с нашим человеком. Ты его знаешь, это граф де Вард. Он должен был ждать нас в Портсмуте. Так вот, он не явился в условленное место.
-Что же с ним могло случиться?
-Всё что угодно! – ответила мне Шарлотта. – Убит, ранен, утонул, пересекая Ламанш. Гадать нет времени. Главное для нас - как можно скорее прибыть в Париж.
-А для чего нам нужен граф? Разве он мог ускорить наше продвижение?
-Наше – нет. Но он мог ускорить продвижение одной вещицы, которую я должна была ему передать. Получив её, он должен был сразу же отправиться в обратный путь. Он сегодня же сел бы на корабль, а завтра утром уже гнал верхом, сломя голову, чтобы достичь Парижа как можно раньше. А мы с тобой заночевали бы в Портсмуте, пересекли пролив на более приличном судне и доехали бы до Парижа в собственной карете за три- четыре дня, делая по двадцать-тридцать миль в день.
Но теперь, когда он не пришёл, всё изменилось. Мы вынуждены рассчитывать только на себя. Ждать нельзя. Вот почему мы вместо него мчимся в Париж, с такой несолидной скоростью, на недостойном графини судне, в этой убогой каюте.
Но как мне не нравится, что де Вард не пришёл!
-А нельзя ли было его заменить другим курьером?
-Нельзя. Во-первых, мы не можем доверить такое поручение случайному человеку. А чтобы вызвать проверенного гонца, нужно вернуться в Лондон! Так мы потеряем двое, а то и трое суток. Во-вторых, у графа был «золотой» пропуск, подписанный самим Ришелье! Он имел право брать лучших лошадей на каждой почтовой станции, вне всякой очереди. А это, как ты понимаешь, существенно ускоряет движение. Такой же пропуск есть и у меня. Но пропуск именной, передать его другому человеку невозможно. Разве что наш гонец станет выдавать себя за леди Винтер.
И теперь придётся нам с тобой самим гнать без передышки сто миль. Бедный Жан! Он проведёт больше суток на козлах!
Вскоре мы услышали беготню на палубе, скрип снастей и вышли из каюты. Матросы начали вращать большой вертикальный ворот. Шарлотта сказала мне, что он называется шпиль. Толстый мокрый канат медленно выползал из якорного клюза и наматывался на бревно. Опутанный водорослями якорь медленно поднимался из мутно-зелёной воды. Потом матросы распустили паруса, и судно двинулось в путь.
Мы стояли на палубе, облокотившись на перила. Море, снова море! Я с упоением вдыхала свежий воздух, жадно запоминала чудные морские термины, которые сообщала мне Шарлотта.
-Сударь, мы не могли раньше встречаться? – обратилась Шарлотта к молодому матросу, затягивающему шкот.
-Нет, ваша милость, вряд ли, – сухо ответил он, даже не повернув головы.
-Видимо, я обозналась, - сказала Шарлотта и отошла от него неспешным прогулочным шагом, с любопытством рассматривая снасти и паруса.
Я следовала за ней.
И вдруг Шарлотта как-то неуклюже запнулась за якорный канат, который был натянут от шпиля, к якорному клюзу. Это было единственное препятствие, за которое можно было запнуться на этом судне. Но Шарлотта рассматривала парус у себя над головой и не заметила каната. Это было так на неё не похоже, обычно она была ловкая, как белка.
Стоявший рядом матрос подал ей руку и помог подняться.
-Ну вот, теперь будет синяк! -  плаксиво сообщила мне Шарлотта, опираясь на его руку. - Кетти, помоги мне пройти в каюту, я, кажется, сильно ушиблась.
Я помогла ей добраться до нашего «курятника». Как только я заперла дверь, она перестала хромать, нервно прошла по каюте туда-сюда. Потом, она усадила меня за стол напротив себя. И, глядя мне прямо в глаза, сказала:
-Ну, тайный агент,  доложите результат ваших наблюдений.
-Результат моих наблюдений? – медленно протянула я, лихорадочно вспоминая всё, что видела. - Результат моих наблюдений…
И тут меня осенило!
-Тот молодой матрос сказал неправду! - выпалила я.
-Верно, агент. Почему вы пришли к такому выводу?
-Это очень просто! Когда вы спросили его, не могли ли вы прежде встречаться, он ответил слишком поспешно. Во-первых, любой человек на его месте ответил бы не сразу, ведь для того чтобы порыться в памяти, требуется время. Во-вторых, любой человек, получив такой вопрос, стал бы внимательно рассматривать ваше лицо, стараясь вспомнить, где он мог вас видеть. А этот даже не поглядел на вас. И в-третьих, дав отрицательный ответ, любой человек подождал бы секунду-другую, ожидая, что вы напомните ему обстоятельства, при которых могли встречаться. Но этот сразу закончил разговор и уткнулся носом в свои верёвки.
Получается - он ждал твоего вопроса, и у него была заранее заготовлена ложь!
-Браво, тайный агент! Вы абсолютно правы. Молодой человек действительно солгал. Но делать эти выводы, вы должны были сами, без наводящих вопросов с моей стороны. А как вам понравился его голос?
-Да, ты права, Шарлотта, он говорил слишком громко. А ведь ты была совсем рядом. Значит, он хотел, чтобы его ответ слышала не только ты, но и другие матросы!
-И ложь предназначалась не столько для меня, сколько для них. Отлично! Что ещё ты заметила?
Я задумалась.
-Ничего, - ответила я после небольшой паузы и вопросительно уставилась на Шарлотту.
-Не заметила ли ты чего-либо странного во втором матросе, том который подал мне руку?
-Я ничего не заметила, пожалуй, кроме того, что он был в высоких сапогах, тогда как остальные матросы – в башмаках. Но ведь матросы часто ходят в сапогах.
-А зачем им сапоги? Как ты думаешь? - спросила Шарлотта.
-Наверное, чтобы не замочить ног, если приходится выходить из шлюпки в полосу прибоя.
-Но шлюпка причаливала к пирсу, а не к берегу, следовательно, сапоги были не нужны! – Шарлотта победно взглянула на меня.
-Не вижу в этом ничего подозрительного, - сказала я. – Может, у него просто прохудился башмак, и он вынужден был надеть сапоги, поскольку другой обуви у него не было.
-А ты заметила, что сапоги были с внутренней стороны больше потёрты, чем с наружной?
-Ты намекаешь, что в этих сапогах часто ездили верхом? Да. Я заметила это и заметила даже следы от ремешков, которыми пристёгиваются шпоры. Всё это свидетельствует о верховой езде. Но, возможно, он просто купил поношенные сапоги у старьёвщика, потому, что на новые сапоги не хватало денег. Так часто бывает, что дворяне поносят обувь, а когда она потеряет свежий вид, отдают её слугам. А те, желая заработать, продают её старьёвщику. А бедные люди рады купить эти обноски!
-А что ты скажешь о его руках?
-Руках? – я напрягла память.
Перед моим внутренним взором предстали его руки.
-О, Боже! – воскликнула я. - Да ведь он делал отмашку при ходьбе только правой рукой, а левая была неподвижна!
-О чём это говорит? – терпеливо настаивала Шарлотта.
-Он привык придерживать шпагу левой рукой!
-Не говоря уже о том, что рука у него нежная и мягкая. Это я определила на ощупь, когда он подал мне руку. Никаких признаков мозолей! – добавила Шарлотта. - И каков же ваш вывод, тайный агент?
-Это шпик! – сказала я упавшим голосом.
-Вот так, моя милая Катрин! События связываются в неприятную цепь. Сначала пропал де Вард, потом мы обнаружили шпика, ряженного матросом. Причём, матросы относятся к нему, как к своему товарищу. О чём это говорит?
-Значит, команда находится в сговоре с ним!
Я была поражена и обескуражена собственными выводами.
-Но скажи, Шарлотта, где ты видела первого матроса, и почему он солгал? Ведь ты встречалась с ним, правда?
-Вспомни, как его называли другие матросы.
Я снова напрягла память, так же, как тогда, во время упражнений с подносом. Моя тренированная память услужливо воспроизвела крик одного из матросов: «Луи, подтяни левый грота шкот»!
-Его зовут Луи? Уж не тот ли это Луи, которого ты спасла после кораблекрушения?
-Да, это – он.
-Боже, но, ведь ты спасла ему жизнь! Неужели он тоже в сговоре, со шпиком, который следит за нами?
-Думай, что говоришь! – Шарлотта покачала головой. - Если бы он был в сговоре, то у него не было бы причин скрывать наше знакомство. Напротив, своей ложью он подал нам сигнал тревоги. И сделал это незаметно для команды. Кроме того, он сообщил команде, что не знаком со мной. Он говорил громко, чтобы все слышали его ответ и думали, что ему нечего скрывать.
-Значит, есть надежда, что он наш друг? – спросила я.
-Разумеется - друг! – ответила Шарлотта. – Мы смело можем рассчитывать на его помощь. Но разговаривать с ним можно только наедине. Иначе он попадёт под подозрение, и его запрут в трюме.
А теперь, тайный агент, постарайтесь определить дальнейшие цели противника.
-Они либо просто следят за нами, либо намерены…
-Договаривайте, агент. Они намерены…
-О, нет, только не это!
-Да, агент, вы абсолютно правы.
-Нет! Это невозможно!
-Они намерены нас похитить!
-Нет!
-Они уже нас похитили!
-Почему ты так думаешь?
-Потому, что судно идёт не в Дьепп!
-Но как ты это определила?
-По звёздам. Дьепп находится строго на юге. А мы плывём юго-запад.
-И куда же нас везут?
-В пыточную.
-Куда, куда? – я почувствовала лёгкую дурноту, перед глазами всё поплыло. Но тут, несколько звонких пощёчин привели меня в чувство.
-Держать себя в руках, тайный агент! Ну, давай, милая, возьми себя в руки! Мне так нужна твоя помощь!
-Спасибо, Шарлотта. Мне уже лучше. Я готова выполнить любой приказ. Но что ты там говорила насчёт пыточной?
-Нас похитили, - сказала Шарлотта. – Утверждают, что везут в Дьепп, но держат совсем другой курс. Они презирают нас. Они полагают, что будучи женщинами, мы не способны разобраться, где запад, где восток! Вероятнее всего нас отвезут в какую-нибудь тихую бухточку, пересадят в закрытую карету и доставят в тайный подвальчик. Там нам загонят под ногти иголки, и мы с тобой расскажем им всё, что знаем. После чего нас убьют.
При слове «убьют», она вытаращила глаза и выразительно провела веером себе поперёк горла.
-Убьют?
-Ну, это в лучшем случае! В худшем, нас будут пытать и после всех наших признаний, просто так, на всякий случай, вдруг ещё чего вспомним!
-Какой ужас! Шарлотта, помнится, ты обещала мне собственную карету и бархатное платье. Но ты ничего не говорила о пыточной!
-Да, тайный агент, в нашей с вами работе имеется и неприятная сторона. Но ты уже большая девочка. Должна сама понимать такие вещи.
-Не понимаю, как им удалось заманить нас именно на это судно?
-Это очень просто. Тот шпик в сапогах выследил нас. Потом он пришёл к капитану шхуны и обещал ему очень выгодный фрахт, если он задержится на три дня. Возможно, даже дал денег в задаток. И капитан согласился ждать.
Потом, когда ты послала своего грузчика искать новое судно, он перехватил твоего посланца, дал ему денег и велел сказать, что подходящее судно уже найдено. Мы с тобой обрадовались и с разбегу вляпались в это дерьмо.
Сам же агент, чтобы не возбуждать наших подозрений, взошёл на борт под видом простого матроса. Одежду он одолжил у кого-нибудь из членов команды. Шпагу, шпоры и модный камзол спрятал в рундук, где-нибудь в кубрике. Вот только башмаков подходящего размера он не нашёл, поэтому и ходит в сапогах. Однако мозолей у него на руках нет. И от привычки придерживать шпагу он избавиться не сумел.
Что же касается Луи, то он чувствует, что происходит нечто недоброе. Он готов нам помочь, но пока не видит такой возможности.
-Ты права, Шарлотта! Мне до тебя ещё расти и расти.
-Не надо меня переоценивать! Я ведь тоже проморгала западню, в которой мы очутились. Я сейчас умна, но, увы, задним умом. Ты, Катрин, старайся думать сама. И не повторяй моих ошибок. Лучший твой советчик – ты сама.
-Но, что нам теперь делать? Мне кажется, надо срочно переговорить с Луи.
-И что нам это даст?
-Мы спросим его, кто и зачем нас похитил!
-Откуда ему это знать? Ведь он простой матрос. Ему приказали молчать и не умничать. Он не скажет нам ничего такого, о чём мы не можем догадаться сами.
-Ну, тогда, мы согласуем с ним свои планы.
-Милая Катрин, для того, чтоб согласовать планы, сначала нужно их составить. Сейчас главное для нас – думать. Давай помолчим полчаса и подумаем. Ты тоже думай. Авось что-нибудь и надумаем.
Так в напряжённой тишине прошла, наверное, целая вечность, и Шарлотта вдруг сказала:
-Что ты надумала, Катрин?
-Ничего, - созналась я.
-Тогда, действуем по моему плану.
-Слушаюсь, мой генерал!
-Бежать мы не можем, ведь вокруг море. Поэтому предлагаю захватить судно.
-Захватить судно? – воскликнула я. - Кем ты себя вообразила?
-Ты права, Катрин, что сомневаешься. Захват судна - дело нелёгкое, но только на первый взгляд оно кажется неосуществимым. Вся штука в том, что на судне обязательно должен быть запас оружия. Матросы имеют при себе только ножи, чтобы срочно перерезать какую-нибудь запутавшуюся снасть. Но кортики и пистолеты они с собой не носят. Ведь это оружие стало бы им мешать, при работе на мачтах.
Мой план прост. Нам надо найти склад оружия, вооружиться пистолетами и захватить эту утлую посудину. А Луи поможет нам направить её к берегам Франции.
-Прости меня, Шарлотта, но я боюсь и совершенно не верю в успех. Ведь это мужчины! Они – сильные. Их много.
Если вдруг они все вместе набросятся на нас, что ты будешь делать? Возможно, ты успеешь застрелить одного, но остальные-то нас схватят!
-Это означает, что нам нужно занять такую позицию, чтобы они не могли нападать на нас одновременно, а только по очереди.
-Что ты имеешь в виду?
-Люк!
-Люк?
-Заметь, Катрин, уже стемнело, скоро все лягут спать, кроме вахтенного. Мы воспользуемся этим. Ты встанешь у люка с пистолетами наготове и будешь стрелять в каждую голову, которая посмеет высунуться.
-Я? Но почему я?
-А кто? Кому угрожает пыточная? Нам с тобой! Если ты откажешься, мне придётся действовать одной. Тогда мне будет очень трудно. Так ты со мной?
-Прости, Шарлотта, но я уверена, что у меня ничего не получится!
-Тогда, до встречи в пыточной!
-Ну, Шарлотта! Неужели нельзя сделать что-нибудь другое?
-Увы, нет. Мы с тобой попались. Мы увязли по самое декольте! Теперь у нас только два пути. Либо в бой, либо в пыточную. Третьего не дано. Мы не можем ни сбежать, ни подружиться с ними. Так, что перестань хныкать, боец, и встань в строй!
-Слушаюсь, мой генерал! – уныло проворчала я. - Располагайте мною, как считаете нужным!
-Вот, это – другое дело! – бодро сказала Шарлотта. – А я, в это время, заставлю рулевого спуститься в кубрик.
-А если он откажется? – с ужасом спросила я.
-Тогда я пристрелю его. Это будет уроком для остальных.
-Неужели ты сможешь?
-Смогу! И ты сможешь, только не забывай о пыточной, и всё у тебя получится!
Она встала, осмотрелась по сторонам.
-Где может храниться оружие? – спросила она саму себя. – Разумеется здесь – в капитанской каюте. Но оно должно быть заперто в каком-нибудь надёжном ящике.
С этими словами, она открыла рундук. Но там оказались только плотницкие инструменты – молотки, пилы, буравчики.
-Значит, здесь, - сказала Шарлота, указывая на массивный дубовый шкаф, обитый толстыми стальными полосами.
Шкаф оказался заперт.
Шарлотта вынула из причёски шпильку, изогнула её особым образом и стала ковыряться ею в замке.
-Каждый тайный агент должен уметь обращаться с отмычкой, - приговаривала она. – Мало ли что может понадобиться в нашем деле. Никогда не вредно порыться в письменном столе клиента!
Так она возилась около получаса, но проклятый замок и не думал открываться.
-Факир был пьян, и фокус не получился! – грустно резюмировала она. – Нужен ключ.
Итак, Катрин, планы меняются. Мы разбиваемся на две группы. Я охмуряю капитана, угощаю его банджем, обыскиваю карманы, нахожу ключ. Ты в это время изыскиваешь возможность встретиться с Луи с глазу на глаз, предлагаешь ему принять участие в нашей пиратской авантюре. Только говори с ним без свидетелей. Задание ясно?
-Задание понятно. Непонятно только, как я могу в таком тесном пространстве переговорить с ним без свидетелей!
-Просто гуляй по палубе и жди момента. Но уж когда момент настанет – не зевай.
-Понятно!
-И помни, Катрин, наша сила в нашей слабости. Притворяйся дурой. Повыше задирай нос и говори побольше глупостей. Мужчины воображают, что они умнее нас. Вот и пусть пребывают в этом заблуждении. Как говорится: «умной прослыть приятно, а глупой – полезно»!
 А сейчас, достань нашу фляжку с анжуйским и всыпь туда два пакетика банджа.  Достань два походных фужера. Расставь всё это на салфеточке, чтобы было красиво и заманчиво.
Пока я исполняла приказанье, Шарлотта переменила серое дорожное платье на голубое шёлковое, с кокетливыми оборочками, и вышла на палубу прогуляться.
Я, выполнив её распоряжения, вышла за ней следом.
Шпик в сапогах усердно тёр палубу. Увидев Шарлотту, он поклонился ей и, как ни в чём не бывало, продолжил свою работу.
Капитан тоже был на палубе. Он что-то объяснял рулевому.
Когда он возвращался с кормы, Шарлотта преградила ему путь. И напустив на себя ужасно умный вид, спросила.
-Скажите, капитан, а как называется это бревно у нас над головами, к которому привязан нижний край паруса.
-Это гик, сударыня, - ответил он.
-Гик? Вот это грубо обработанное бревно – гик?
-Совершенно верно, сударыня.
-Я раньше слышала это слово, но никогда не могла подумать, что так называется это ужасное, облезлое бревно!
-Видите ли, сударыня, на судне каждая деталь рангоута, равно, как и такелажа, имеет своё название. Это необходимо, чтобы я мог быстро и ясно отдать матросам команду. На судне нет времени для длинных объяснений, какое именно «бревно» я имею в виду.
-Неужели вы помните все эти названия?
-Да, сударыня.
-Как я вам завидую! Вот бы и мне дать каждой вещи своё название, чтобы в гардеробе все было коротко и понятно, как на корабле. А то, бывает, просишь горничную подать синее атласное платье, так она обязательно подаст голубое из китайского шёлка. Или просишь подать бордовый бархат, и что? Можете не сомневаться, она подаст бордовый бархат с галуном! Хотя я о галуне даже не заикалась. Как будто нарочно всё мне назло делает. Эти деревенские девки невероятно тупы! Для них что изумруд, что хризолит - всё едино. Приходится битый час объяснять ей каждый пустяк. И, конечно же, я из-за этого всюду опаздываю. Вы не поверите, капитан, за всю свою жизнь, я ещё ни на один бал не попадала вовремя.
-Сочувствую вам, сударыня.
-А если бы у меня в гардеробе всё имело такие же короткие и ясные названия, как на корабле, я бы могла сказать: «Кетти, подай бом-брап-ступ»! И уже через минуту всё было бы в точности исполнено.
Кстати, капитан, где у вас тут бом-брап-ступ?
-Боюсь вас огорчить, сударыня, но такой детали не существует.
-Как? Вы уверены? А мне кажется, я уже где-то слышала такое название.
-Возможно, вы слышали название бом-брам-стеньга?
-Вот, вот, вот! Именно это я и имела в виду. Но покажите мне её, я хочу знать, как она выглядит.
-Увы, сударыня, такой детали на моём судне нет. Оно слишком мало, чтобы иметь бом-брам-стеньги.
-Ну, не важно. У вас – нет, а у меня в гардеробе будет. Уж поверьте, он достаточно велик, чтобы в нём было всё, что у вас есть, и всё, чего у вас нет!
-Нисколько в этом не сомневаюсь, сударыня.
-А как называется вон-то бревно?
-Это тоже гик.
-Как же так? И то – гик, и это – гик? Как вы их не путаете?
-Всё очень просто, сударыня. То – фок-гик, а это – грот-гик.
-Почему фок?
-Потому, что на фок мачте.
-Боже, как сложно! Назовите лучше его как-нибудь по-другому. Например, пусть тот будет гик, а этот - гак. Тем более, что тот гик выглядит гораздо приятнее, чем этот гак.
-Не могу, сударыня. Всё уже имеет свои названия, и менять их нельзя. Таков порядок.
-Ну, раз таков порядок… А как называется вот эта верёвка?
-Это фал, сударыня.
-Что? Как вы сказали?
-Фал.
-Хм… Понятно… А вот эти верёвки, что вдоль борта.
-Это уже стоячий такелаж, сударыня. Но у каждого из этих тросов имеется своё название.
-Вы сказали: «стоячий»?
-Совершенно верно.
-Как приятно с вами общаться. Сразу видно образованного человека. А то эта малограмотная матросня меня просто бесит!
И вдруг она капризно выпятила губки и строгим голосом заявила:
-Раз уж я почтила своим присутствием ваш кораблик, вы должны развлекать меня.
-Но, сударыня, во-первых, это не кораблик и даже не корабль, я фелюка.
-Что вы говорите? А я была уверена, что фелюка, это как раз и есть маленький кораблик!
-Уверяю вас, сударыня, что это не так. А во-вторых, у меня как у капитана есть и другие дела.
-Глупости! Вы теперь отвечаете за моё состояние. Ведь капитан должен отвечать за всё, что происходит на его судне! Я здесь самая большая ценность. И моё настроение должно быть вашей самой главной заботой. Не то, прикажу поворачивать обратно в Портсмут!
-Боюсь, что это невозможно, судно должно идти в Дьепп.
-Не смейте со мной спорить, капитан! А то поплывёте в Москву.
-Увы, сударыня, до Москвы нам не добраться. Там нет моря.
-Вы, что уже бывали в Москве?
-Нет, ваша светлость.
-Тогда почём вам знать есть там море, или нет? Вот все вы такие, вам лишь бы спорить! А сами там даже не были!
-Ваша железная логика, мадам, сразила меня наповал! Мне просто нечего вам возразить.
-А вы ожидали встретить в моём лице глупенькую пустышку? Итак, я жду. Как вы меня намерены развлечь?
-Но, сударыня, я, конечно, мог бы уделить вам некоторое время. Но я должен постоянно контролировать своих матросов. Ведь от этого зависит безопасность судна и ваша личная безопасность в том числе.
-Безопасность!  - воскликнула Шарлотта, испуганно вытаращив свои очаровательные глазки, и добавила шёпотом заговорщика, - вот об этом мне очень нужно с вами поговорить! Причём, срочно! Но мне холодно. Пройдемте в каюту. Тем более, что там нас никто не сможет подслушать.
-Ну, хорошо, раз вы настаиваете, давайте переговорим наедине. У меня сейчас есть время. Я планировал вздремнуть, чтобы через час снова проверить рулевого и уточнить курс, но я с удовольствием проведу это время с вами.
-Уверяю вас, капитан, вы не пожалеете о своём решении!
И Шарлотта, гордо подняв голову, с достоинством продефилировала в каюту. Капитан последовал за ней.
-Кетти, - сказала она мне, обернувшись у порога и подняв кверху указательный палец, - стой снаружи и никого не подпускай. У нас с капитаном очень важный и очень секретный разговор.
-Слушаюсь, ваша милость! - ответила я. – Я всё уже подготовила, как вы приказывали.
Они вошли в «курятник» и заперли дверь на засов. Я прикрыла рот краем шали, якобы от холода. На самом деле, я не могла сдержать улыбку.
Потом, я подошла к шпику, драившему палубу, и сказала:
-Сударь, смотрю я и диву даюсь, как вы мужчины нелепо моете пол. Вашему капитану следовало нанять для этого горничную.
-Это не пол, а палуба, - ответил он мне.
-Какая разница, - возмутилась я. - Что пол, что палуба. Что в лоб, что по лбу. Вам ещё повезло, что это не паркет. А то бы вы его испортили. Ну, разве можно выплескивать на пол целое ведро, и размазывать грязь этой палкой с привязанными верёвочками? Уверяю вас, тряпкой получится гораздо чище!
-Сударыня, у нас во флоте свои традиции, - пытался сопротивляться шпик.
-Во-первых, снимите сапоги и наденьте тапочки, - не унималась я. – Во-вторых, возьмите тряпку и встаньте на коленки. Штаны, конечно, придётся закатать. Жаль, что вы не женщина. В юбке это делать было бы гораздо удобнее, её можно подоткнуть покороче. Вот так.
И я наглядно показала на себе, как это делается.
-Но раз вы мужчина, придется закатывать штаны.
-Сударыня, уверяю вас, у нас принято по-другому.
-Не беспокойтесь, сударь. Ничего с вашими коленками не случится. А пол будет гораздо чище.
-Ладно, отойди, не мешай! – довольно грубо отрезал шпик, видимо, выведенный из равновесия моей дуростью.
Я презрительно фыркнула и отошла.
-Ну, ну! Посмотрим, понравится ли капитану ваша работа! - высокомерно изрекла я. – Меня бы за такое мытье сразу уволили.
После этого я встала в пол-оборота и молча наблюдала за его работой, поглядывая через левое плечо. Время от времени я саркастически усмехалась, чем довела беднягу буквально до белого каленья.
Он быстро закончил мыть и сбежал в кубрик. Поле боя осталось за мной.
Палуба опустела. Остались только я да рулевой на кормовом возвышении, позади нашего «курятника».
-А трудно вот так рулить? – спросила я его.
-Мадемуазель, я занят, - ответил он. – Мне нельзя отвлекаться на разговоры.
-А можно я попробую?
-Нет! - отрезал он.
-Понимаю, вы боитесь капитана! Но вы плохо знаете мою госпожу. Ручаюсь, что в ближайший час капитану будет не до нас с вами!
-Сударыня, отойдите.
-Никто не заметит, - настаивала я.
-Это исключено!
-Ой, а это что за стрелочка! Можно потрогать?
-Отойдите, или я подниму тревогу, и вас арестуют! – раздраженно прорычал он.
-Дело ваше! – холодно сказала я, резко развернулась на каблуках и неспешно отошла прочь, эротично покачивая бёдрами.
-Подумаешь, напугал, - презрительно ворчала я себе под нос, достаточно громко, чтобы рулевой мог слышать меня. – Моя госпожа мигом меня освободит! Кто она, и кто твой капитан. Да она с самим Ришелье на ты!
В общем, я достаточно убедительно сыграла роль беспросветной дуры. Но тут следовало знать меру, важно было не перестараться. После этого я прислонилась к передней стенке нашего «курятника» и поплотнее закуталась в шаль. В этом месте рулевой не мог меня видеть. Ведь он стоял на возвышении позади надстройки и смотрел в промежуток между крышей каюты и нижним краем парусов. Но, что делается перед каютой, ему не было видно. А я отлично держала в поле зрения всю среднюю и переднюю часть палубы.
Так я стала ждать Луи. Если у него есть мозги, он рано или поздно выйдет якобы в гальюн. Тут я его и перехвачу. Если же придёт кто-то другой, я постараюсь спровадить его так же, как спровадила шпика.
А Шарлотта в это время занималась охмурением капитана. Я тогда, конечно, не знала, как это происходило. Подробности Шарлотта рассказала мне позже. Но я для удобства повествования изложу их прямо сейчас.
Итак, Шарлотта привела капитана в каюту и заперла дверь.
Койка была заправлена батистовым бельём с кружевами. Я взяла его с собой, ибо не очень-то доверяю гостиницам, а уж тем более кораблям.
На столе, на симпатичной салфеточке, стояла фляжка с анжуйским, два бокала, бонбоньерка с цукатами и засахаренными орешками.
-Тут уже теплее, - сказала Шарлотта, сбрасывая пелерину, под которой оказалось пикантное декольте.
-Это от того, что под нами камбуз, и печь ещё не остыла, - сказал капитан, незаметно скосившись на декольте.
– И даже жарко, - добавила она, обмахивая себя веером.
Хитрость заключалась в том, что веер был надушен и сложен. Но, когда Шарлотта развернула его и начала махать, аромат духов мягко заполнил тесную каюту.
-Присаживайтесь, капитан. Не стесняйтесь, ведь это – ваша каюта.
-Благодарю вас, сударыня. С вашим появлением она так преобразилась. Это кружевное бельё, этот уют. Я решительно не могу поверить, что это моя каюта. О чём вы хотели со мной поговорить?
-Как это, о чём? О безопасности, разумеется!
-Я слушаю вас!
-Скажите, капитан, вы верите в морских чудовищ? – спросила Шарлотта зловещим шёпотом.
-В чудовищ? О, нет, сударыня!
-Но ведь существует множество свидетельств!
-Уверяю вас, сударыня, это всё байки.
-Что же, вы и в морского змея не верите?
-Нет.
-Но я знаю одного моряка, который видел его собственными глазами! Вот так же, как вы меня видите.
-Я тоже его видел.
-Кого, змея, или моряка?
-Я видел так называемого «морского змея»!
-Вы?
Шарлотта замерла, прижав обеими руками веер к груди. От чего, бюст ещё больше выдавился из декольте.
-Да, сударыня, змей был огромен. Три кабельтовых в длину.
-Три кабельтовых, это сколько?
-Чтобы вам было понятнее, две тысячи футов.
-Что вы говорите, капитан! Неужели две тысячи?
-Ну, во всяком случае, никак не меньше полутора тысяч футов. Он извивался и плыл поперёк нашего курса.
-Но, если вы сами его видели, тогда почему вы не верите в его существование?
-Потому и не верю! Когда наше судно подошло ближе, это оказался вовсе не змей, а всего лишь большой пучок спутанных водорослей.
-Но вы сказали, что он извивался и плыл?
-Невысокая волна шла вдоль по пучку, и казалось, будто он извивается и активно плывёт навстречу волнам. Обман зрения, иллюзия. Если долго смотреть на какой-нибудь предмет, торчащий из воды, например на старую сваю, со временем начнёт казаться, что она движется навстречу волнам. Так было и с этим пучком водорослей.
-Только и всего?
-Только и всего!
-Но каким образом водоросли могли соединиться в такой длинный пучок? Полторы тысячи футов!
- Я полагаю, шторм выбросил на берег много саргассовых водорослей. Они переплелись в сплошной жгут, вытянутый по полосе прибоя. Потом прилив поднял этот гигантский жгут, и с тех пор море носит этот конгломерат по воле течений и пугает суеверных моряков!
-Как вы меня напугали! А в кракена вы верите?
-Нет.
-А в морского епископа?
-Нет. Не понимаю, кто забил вашу прелестную головку такими тёмными и нелепыми предрассудками? Вы бы ещё Сциллу и Харибду вспомнили!
-Но даже в Библии есть указания на существование Левиафана! Неужели вы и Библии не верите?
-Поверю, когда сам увижу.
-Что же вы, совсем ни во что не верите?
-Я верю только в то, что можно пощупать руками!
-Руками?
-Да, сударыня, руками.
-Пощупать?
-Так точно.
-Но, капитан, ведь корабли довольно часто пропадают без вести!
-На то есть немало причин – штормы, рифы, пираты… - сказал капитан, разводя руками.
-И чудовища! – добавила Шарлотта. – Если корабль пропал без вести, то почему нельзя допустить, что его сожрал морской змей, или утащил на дно кракен?
-Право, не знаю, что вам возразить! Если угодно, можете верить в своих чудовищ. Мне же позвольте остаться при своём мнении.
-Ну, довольно, капитан. Давайте сбросим маски. Я вас давно раскусила!
-Что вы, сударыня, имеете в виду?
-Как это что? Вот это мило! Я имею в виду ваши сальные намёки и масляные глазки.
-Мои намёки?
-Да, капитан. Я, конечно, ни черта не смыслю в морской терминологии, но не надо считать меня круглой дурой. Я неплохо образованна и весьма начитанна. Я ведь сразу поняла, что та верёвка называется вовсе не фал! Это вы только для виду сделали умное лицо!
-Клянусь вам, это действительно – фал.
-Скажите уж прямо: фаллос! Ведь вы именно это имели в виду! Вы убрали окончание слова и думали, что я не догадаюсь. Наверное, вы полагали, что ловко меня разыграли. Вы, вероятно, воображали, что я на каком-нибудь торжественном приёме захочу блеснуть знанием морской терминологии и скажу, что во время бури держалась обеими руками за фал? Вы хотели оконфузить меня!  Сделать из меня посмешище! Так?
-Вовсе нет, сударыня, это простое совпадение. Эта снасть действительно называется фал. Она предназначена для подъёма рея. Мне даже в голову никогда не приходило, что её название созвучно такому слову.
-Ах, так это простое совпадение? Расскажите это моей горничной. Эта простофиля будет слушать вас с разинутым ртом. Она охотно поверит вашим жалким оправданиям. А как насчёт стоячего такелажа? Это – тоже не намёк, а простое совпадение?
-Уверяю вас. Спросите хоть кого. Эта снасть так называется.
-А стоячий такелаж? Ведь такелаж это верёвки. С чего это, вдруг, верёвки стали стоячими? Где это видано, чтобы верёвки стояли. Обычно они висят! Ну, в крайнем случае, могут быть сильно натянуты. Вы скажете, это опять не намёк, а совпадение!
-Сударыня, вы напрасно усматриваете в этом нечто предосудительное. Это давно устоявшаяся терминология. Такелаж бывает двух видов – стоячий и бегучий.
-На фак мачте?
-На фок мачте, сударыня.
-Не надо оправдываться, сударь. Я ведь не против, я только за!
И Шарлотта смело уселась ему на колени и запустила пальцы в шевелюру.
-Сударыня, - воскликнул он, тем не менее, не вырываясь. – Я право же не имел в виду ничего такого!
-А про кружевное постельное бельё, это тоже не намёк? Это тоже морская терминология?
-Я всего лишь похвалил вашу аккуратность.
-Ах, вот как? Значит, я вам не нравлюсь?
-Я этого не говорил.
-Я недостаточно красива?
-Нет, сударыня, напротив, вы очень красивы.
-И соблазнительна?
-Вне всяких сомнений!
-У тебя был шанс обрести мою благосклонность, но ты предпочёл иметь в моём лице врага?
-Нет, сударыня, не понимаю, почему вы так решили. Меня удерживает в рамках только уважение к вам и глубочайшее почтение.
-Так ты робеешь?
-Совершенно верно, сударыня.
-Ты смущён?
-Да, ваша милость.
-Вот, выпей анжуйского. Оно прекрасно помогает против смущения.
-Но капитан не должен пить!
-Не трусь! Никто тебя не осудит, ведь у тебя здесь нет другого начальства, кроме меня. Один фужер не свалит даже монашку.
Капитан сдался. А, в самом деле, почему бы не воспользоваться таким удобным случаем, если столь начитанная и проницательная дура сама навязывается. Пусть дамочка покувыркается напоследок. Как-никак - предсмертная воля. Грех её не исполнить.
И Шарлотта зажала ему пальцами нос, а когда он раскрыл рот, чтобы вдохнуть стала понемногу вливать в этот рот вино, смешанное с коварным сарацинским зельем. За каждый глоток она награждала капитана нежным поцелуем. И капитан всё пил и пил, пока бокал не опустел.
Потом она повалила его на белоснежную батистовую простыню, скрутила ему из волос рожки и стала медленными, плавными движениями поглаживать его по щеке.
Вскоре, он уже спал сном младенца.
-Спи мой пупсик! - сказала она, заботливо подтыкая одеяло. – Не понимаю, чего ты так развоображался со своей бом-брам-стеньгой, ведь её на твоём корыте даже нет! Если графиня сказала, что это бом-брап- ступ, значит, так оно и есть. И никогда больше со мной не спорь, всё равно ведь выйдет по-моему!
Пока в каюте происходил этот жаркий поединок, я мёрзла на палубе, поёживаясь от сурового дыхания Атлантики. Два матроса уже заходили в гальюн, но Луи всё не шёл.
Наконец, я услышала лёгкое шипение: «пссс, пссс». Это Шарлотта звала меня через приоткрытую дверь. Я радостно юркнула в тепло каюты.
-Выпил? – спросила я, глядя на мирно посапывающего в постели капитана.
-Конечно, выпил! – пожала плечами Шарлотта.
-Поздравляю! – сказала я.
-Увы, пока – не с чем, - вздохнула она. – Замок не открывается.
-Но ты нашла у него ключ?
-Да. Он носил его на шнурке, на шее. Вот, гляди. В скважину входит идеально, но не поворачивается, хоть убей.
-Что же делать?
-Ждать Луи. На него вся надежда. Иди на свой пост. Как придёт, тихо тащи его в каюту. Здесь нам никто не помешает поговорить. Рулевой не услышит, капитан дрыхнет.
С этими словами, она принялась выталкивать меня на палубу.
-Шарлотта! – взмолилась я, - позволь хоть плащ надеть!