Прогулки с Аксеновым

(Небольшая поэма с некоторыми преувеличениями)

Обычное дело, писать портрет, скажем, портрет шестидесятника, а если портрет шестидесятых.
Что ж, дерзайте, в известном духе, это? когда детали мельтешат, глаза не знают на чем задержаться, а руки немеют. Поэтому толика терпения, запаслись? Тогда вперед, и без остановок, один длиннейший забег, при желании, в запасе – побег.

Зачем нам (вам?) куст, если он источает сильнейший запах сирени (гортензий?).
Или так, зачем нам (и вам?) запах сирени, если к нему обязательное приложение в виде куста, хотя бы это и яркий куст. А если вот так. Зачем нам сильно пахнущий куст, если это сирень. Просто куст, без запаха, тем более, кому нужен заурядный куст. Ну, никак сирень не укладывается в реальный куст, в образ куста, в пародию на куст. Даже если этот куст издает сильнейший запах. Все одно, не укладывается. А если брать отдельно запах? Запах сирени, сам по себе, еще не дает сирень. Но кто-то обойдется одним запахом. А мы обойдемся без любителя запахов. И все-таки, запах сочится, бессильный как сам Казаков. Проклятая химия, делает первые шаги. А вот сирень остается сиренью, даже если никакого запаха нет и в помине. И никакая химия этого не изменит, скажите лучше, не отменит. Правда, и кустов тут никаких нет. Собираем – сирень, кусты, химия. Подобная кампания для 60-х, вполне привычный вариант. Туда можно затолкать сценариста. Или критика. Или режиссера. Вы правы, только химика нельзя, чем-то придется пожертвовать. Выбора нет, сиренью. А вот кусты с химией уживутся, и неплохо уживутся. Возможности химии, поистине безграничны. Поэтому в известную формулу, там, где много электричества, нужно добавить чуток химии. Если химию помножить на электричество, получится счастливое будущее, всего народа.
…
Запах 60-х? К счастью, запах выветрился, только дух.
Кто это? Известный персонаж, на сцену его вывел (вызвал?) еще Бальзак. Сам Бальзак, напомните. Один чудак запрудил полотно красками, одни краски. Куча красок, на тесном полотне, чем не куст? Можно уставиться, долго глядеть на этот куст, какие чувства. Автор пригласил пару ценителей. Первая реакция, что вы наделали, ну да, смятение, где-то кусочек жалости. Ответные чувства автора, неужели вы не видите! Не можете видеть, смотрите. Глядите, глядите, вы должны увидеть. Дрожащий голос, движения выдают страх. Как, там столько красок, и там ничего нет?.. В ответ реакция другой стороны, первых зрителей, посмотрите сами, убедитесь. Первые зрители, одновременно, ученики, чему же он учил своих учеников. Или они так и не стали его учениками, хотя приходили каждый день, слушали, ловили каждое слово, запоминали. Слушай, старик, запоминай, только истинное совершенство может внушить столь неподдельный ужас. Ты забыл, что ученики твои вышли из детского возраста.
Куда ты их тащишь.
Наконец, ожидаемая реакция автора, что я наделал!..
Зашатался, смятение, мог упасть, ученики могли бы, и сдержаться, поддержать. Не стали, возможно, не захотели, мол, чудит наш старик. Успокоится, сам все поймет. Как только поймет, будет смешно. Вернее, сначала грустно, потом смешно. Потом будет смеяться, долго, раскатисто. Так думали ученики, возможно, хотели так думать. Повернулись, ушли, еще бы устали, от бессмыслицы, от абсурда. Автор остался, один, наедине с абсурдом. Глядел, долго, вгляделся, это ты там, в этом кусте, за этим кустом. Не вырубить ли этот куст? Проще сжечь. Чуть позднее, лет так через шестьдесят, подобные персонажи хлынули со всех сторон, половодье. Не обошли стороной и Россию. Какофония цветов, ограда из красок? Разве возможно такое. А разве возможен куст сирени, да еще яркий. Под абстрактной кистью, или под столь же абстрактным пером, почему нет.
…
Кто-то заметил, опередил свое время.
Более чем странное суждение. Если подобные кусты красок, через шестьдесят лет стали привычным делом, откуда следует? Что их первый автор опередил свое время. А если все наоборот, и время опережает своего автора. Нет-нет, такого мы допустить не можем. Поэтому сразу проводим черту, отстал. Если отстал, видимо, отсталый. Передовой, ушедший вперед. Отставший, оставшийся позади. Или опережать свое время. Или отставать, от своего же времени. Высшая оценка, в ногу со временем. Время, само по себе, как тот куст сирени, не может отстать. Не может опередить. Оно может пахнуть, слабо, или сильно. Может являть дух, смирения или беспокойства. Может обмануть или вдохновить. Может помчаться вскачь или, напротив, почти замереть. И все одно, не может опережать, отставать.
Это право люди оставляют себе.
Сначала забежать, потом отстать. Сделать рывок, вырваться, не ждали, привыкайте. Теперь мы всегда будем рядом. Одним словом, 60-е пришли вовремя, словно ощутили, ждут. Как только надоели, их тут же прогнали, нетрудно. Полное равнодушие, пришли, ушли. И то верно, надоели эти пижоны, перроны, вечные проводы. Если бы я был шестидесятником. Я бы заперся в кладовке, играл бы на пианино. Но ведь у меня такая тесная кладовка, пианино не влезет. Вернее, если поставить пианино, мне не хватит места. Можно и не играть. Поставил, заперся, улегся на пианино. Улечься, да хоть на полу! И то верно, зачем тащить пианино, запираться, играть? Чтобы никто не увидел твою пляску. Вернее, чтобы самому не видеть чьи-то пляски. Неприятно ощущать свою ничтожность перед пляшущим космосом.
_______________________________________