Прищеп - Очману. В ответ. Полемика по книге

 Автор "Ответа..." Прищеп Валерий Иванович               

                Уважаемые организаторы и участники!

  Наша с Александром Карпенко небольшая книжка является результатом прочтения чужих исследований. По отношению к ним я всего лишь любознательный читатель. В этом качестве материалы лермонтоведов принесли мне открытия (серьёзные и курьёзные) и разочарования.
  К примеру, освежая своё представление об атласе топографической анатомии  Николая Ивановича Пирогова, я ознакомился и с его заметками о поездке в 1847 г. к осажденному войсками аварскому аулу Салта. Из записей узнал, что идею создания реанимационной палаты Пирогов вынес из практики горских народных лекарей — джаррахов и хакимов. Так, в связи с Лермонтовым я в XXI веке открыл для себя источник появления в веке XIX прообраза реанимационной палаты в русской полевой хирургии. Пирогов тогда же оставил даргинцу Муртузали наборы своих хирургических инструментов. Доказательств взаимопроникновения культур в разных сферах во времена Лермонтова предостаточно.

                Об огорчениях и разочарованиях:

  Теперь сомневаюсь в прежде привычном стереотипе, будто в споре рождается истина. Вот каким выглядит заочный спор автора мистического Лермонтова В.Г. Бондаренко с покойной Э.Г. Герштейн по поводу приписанной когда-то Мартынову эпиграммы (Mon cher Michel! Оставь Adel... А нет сил, Пей элексир... И вернется снова К тебе Реброва. Рецепт возврати не иной Лишь Эмиль Верзилиной): Герштейн компетентно утверждала, что надпись «Подлец Мартышка» рядом с текстом эпиграммы не имеет ничего общего с почерком поэта. Спустя три с лишним десятилетия в поделке для Интернет «Но Соломонов сын» Бондаренко уверенно сообщил читателям: «надпись очевидно сделана самим Лермонтовым», причем в 1841 году. Характерно, что сам Бондаренко документ в руках не держал; определить время распространения рецепта «жизненного эликсира», на котором исполнены стишок и упомянутая надпись, не пытался; почерки Мартынова и в эпиграмме не сравнивал. Предполагая за именем «Адель» французскую путешественницу Жанн-Адель-Эрио Омэр де Гелль, он упустил из виду, что в 1841 году супруги Оммер ещё не владели титульной добавкой «де Гелль». Провёл бы Бондаренко собственное исследование — вышел бы на инициатора фальшивки, Павла Вяземского. Тот долго строил свою мистификацию об отношениях между Лермонтовым и Адель Оммер и создавал к ней подспорье (справку о берёзках в Крыму и др.).
  Не всегда эффективен и очный диспут. М.А. Вахидова выдвинула систему логических доказательств версии чеченского происхождения поэта. Независимо от оценки её вывода, труд Вахидовой - это исследование, побуждающее отойти от трафарета во взглядах на разные грани творчества Лермонтова. В её опровержение Бондаренко сослался на внешнее сходство портрета многоюродного родственника поэта, 36-летнего лейтенанта флота Михаила Николаевича Лермонтова, с портретом 24-летнего Михаила Юрьевича. Беллетрист с талантом Валентина Пикуля нашёл бы здесь сюжет увлекательной повести о встрече недавно контуженного в боях 21-летнего Николаевича с 16-летней Марией Арсеньевой. Лейтенант вскоре отправился довоевывать на суше и морях, а Е.А. Арсеньева прихватила первого же из подвернувшихся под руку Лермонтовых и принудила его к формальному отцовству. Человек сухого склада ума мог из-за сходства портретов вывести другое. Поставить под сомнение происхождение адмирала М.Н. Лермонтова. В позиции Бондаренко мне показались особо интересными два посыла. Первый — это фраза: «Не удивлюсь, если найдут Лермонтову отца – татарина, киргиза, поляка…» Так здесь и искать не надо. Гениальный поэт Михаил Юрьевич Лермонтов в XVI поколении был потомком татарского ханского сына Аслан-Мурзы Челибея. Один из сыновей Аслана - Арсений, по прозвищу Юсуп, стал родоначальником фамилий Юсуповых и Арсеньевых. Как известно, гены переходят к ребёнку не только по отцовской линии, но и по материнской. Желающие могут усмотреть их проявление во внешности поэта на посмертном рисунке художника Шведе. Таким образом, воспеваемая дальним родственником Ломоносова Владимиром Бондаренко всемирная русскость оборачивается тем, от чего он открещивается - «татарскостью» Лермонтова. (Замечу, происхождение и дата рождения поэта — не моя тема, заниматься ею не собираюсь. С любопытством ознакомлюсь с дальнейшими исследованиями тех, кто их ведет). Вторым посылом выглядит навешиваемый Бондаренко на несогласных ярлык мистификаторов. Но в конце своей публикации он сам же и сполз в шарлатанский мистицизм магии цифр и дат. Тут же объявился Павел Глоба со товарищи. В телеэфир и паутину Интернет запущена страшилка «лермонтовского проклятья». Планеты и звезды забыли подсказать астрологу Глоба, что вторая мировая война началась не в 1941, а в 1939 году. СССР принял в ней участие освободительным походом западных областей, очередным разделом Польши и сфер влияния. Да и Гитлер напал на нашу страну не 27 июля, а ещё в июне. Ну а то, что в день рождения поэта на Земле появилось ещё более 340 тыс. человек, никак не определило уход Хрущева на пенсию в 1964 году.
  Я бы не упоминал об этой шумливой благоглупости, если бы в телеролике с П. Глоба не участвовал тройной тёзка Лермонтова, президент международной ассоциации «Лермонтовское наследие», председатель одноименного фонда и одновременно директор ООО в Середниково. Создание общественной организации костромских и зарубежных потомков Георга Лермо;нта — дело хорошее, как и сообщества любых других людей, родственников и однофамильцев. Но не царапает ли вас название «Лермонтовское наследие»? На мой взгляд юриста, это нонсенс. Когда Георг Лермо;нт покинул мир живых, то нынешних потомков он не имел и считать их своей наследственной группой не мог. Никаким боком не является собственностью упомянутой ассоциации и оставленное М.Ю. Лермонтовым творческое наследие: поэзия, проза, живопись, письма и проч. Год назад, тоже в мае, я созвонился с президентом ассоциации, разъяснил значение судебно-уголовных актов позапрошлого века для его тройного тёзки и право, хотя и весьма дальнего, но родственника великого поэта, заявить иск о посмертном гражданско-правовом восстановлении чести и достоинства М.Ю. Лермонтова. В ответ услышал категорический отказ даже говорить на эту тему. Дескать, у него есть заключение Ассоциации юристов России о гибели поэта на честной дуэли. Заключительной фразой была: «Он знал, куда шёл». Ссылка на АЮР - это от незнания. Ассоциация юристов от своего имени заключений не даёт. Может создать комиссию из конкретных персон. А среди членов ассоциации есть выдающиеся юристы, но также есть и бездарные владельцы липовых дипломов. Что же касается цитируемой фразы, то она равнозначна произнесенной Васильчиковым-старшим: «Туда ему и дорога». Президент ассоциации с безграмотным наименованием не захотел из уюта пользования поместьем Столыпиных сделать хоть что-то для самого поэта, под нимбом которого потребляет этот уют. Понимаю, что в сообществе Лермонтовых не у всех утрачены представления о совести и справедливости. Да есть и другие структуры и организации.
К истине приближает не спор, а живая дискуссия и сотрудничество людей, способных слышать друг друга. Дотошно рассматривая каждый довод (в ряде случаев с помощью сведущих специалистов), можно отсечь недостоверное, избавиться от заблуждений, обнаружить путь к дополнительным фактам. Так получилось с Анатолием Андреевичем Герасименко. Этот весьма грамотный в военно-техническом отношении человек (более 200 патентов на изобретения) проверил своё мнение квалифицированными судебно-медицинскими экспертами и правильно установил позу Лермонтова в момент причинения ему смертельного ранения. Но, в противоречие себе же, поверил в применение дуэльных пистолетов и счёл их владельца — Столыпина исполнителем злой воли императора. А.В. Карпенко отослал ему первичный набросок нашей статьи, исключающей те пистолеты и опровергающей навет на Столыпина. С присущей Герасименко интеллигентностью профессор принял статью, как прежде учитывал уточнения, сделанные Ю.Н. Беличенко на основе достоверных архивных материалов.
  Мне лестно быть сегодня оппонентом профессора Очмана Александра Владимировича. Он обстоятельный полемист, серьёзный ученый и (по отзывам бывших и нынешних студентов на разных форумах) незаурядный педагог и воспитатель. Надеюсь, моё несогласие с его отдельными доводами по обсуждаемой теме будет воспринято, как знак уважения и доверия. Последние по времени оценки А.В. Очманом обстоятельств гибели Лермонтова известны мне из его рецензии на книгу Бондаренко.
  Начну с фразы: «Стоит ли удивляться тому, что на лермонтовских похоронах ни разу не прозвучало слово «поэт». Прямо противоположное читаем в показаниях Рощановского в Консистории: «.. я, слышавши, что имеет быть погребено тело умершего поручика Лермонтова, пошел, по примеру других, к квартире покойника, у ворот коей встретил большое стечение жителей г. Пятигорска и посетителей минеральных вод, разговаривавших между собою: о жизни за гробом, о смерти, рано постигшей молодого поэта, обещавшего много для русской литературы» и т. д. Лорер вспоминал: «На другой день были похороны при стечении всего Пятигорска. Представители всех полков, в которых Лермонтов, волею и неволею, служил в продолжение короткой жизни, явились почтить последней почестью поэта и товарища». Сходное есть в воспоминаниях Полеводина, Гвоздева (в пересказе А.М. Меринского). Наконец, в письменном документе, разъяснении следственной комиссией возможности христианских похорон. В нём гибель Лермонтова сравнивается с гибелью А.С. Пушкина. Чего действительно не прозвучало, так это упоминания официальной должности поручика Лермонтова -  командира роты в батальоне Данзаса в Тенгинском пехотном полку (равной должности Мартынова в Гребенском казачьем).
Не могу согласиться также с утверждением, будто Мартынов носил, как и положено, форму Гребенского казачьего полка. В этом вопросе я больше доверяю современникам событий: Костенецкому, Раевскому, Смолянинову, Любомирскому, Траскину, Граббе. Литературно-художественный журнал «Воин России» последние три года публиковал на вкладках и обороте обложки солдат, казаков и офицеров в форменной одежде разных полков лермонтовского времени, в т.ч. гребенского. Во время недавней «ночи в музеях» посетил выставку и убедился в правоте названных выше людей. Вычурная, поочередно сменяемая одежда «горского денди» ни пошивом, ни расцветкой не соответствовала форме офицера Гребенского казачьего полка на линии. Пренебречь этим фактом, значит необоснованно приписать Лермонтову беспричинные издевки над окружающими. А равно, не заметить состояние Мартынова, обманувшего самого себя в попытке заполучить чин майора и остаться на военной службе.
  Прав сенатор А.А. Кикин, сообщавший в письме к дочери, что Н.С. Мартынов жил в Пятигорске «по пустому». Вы, Александр Владимирович цитировали реверс Мартынова, в котором он указал: «Жительство по отставке буду иметь в Пензенской Губернии». 9 апреля Мартынов получил все документы об отставке. Документы об ожидаемом награждении направлялись бы туда, где располагалось «расстроенное хозяйство» и объявленное место жительства. Для судного дела комиссией затребовались из военных инстанций в Пятигорск совсем другие бумаги.
  Усматриваю некий перебор доказательств скверного поведения Лермонтова.  Рассказ Колюбакина Бороздину А.К. через 20 лет после гибели Лермонтова о ссоре поэта с двумя не названными офицерами и прототипом Грушницкого во время праздной поездки в Георгиевск — ложь, противоречащая хронологии событий, исторической среде и реальным обстоятельствам. А уж дуэль трех обиженных против одного, это «лапша на уши» наивному слушателю. Когда Колюбакин прочёл «Героя н.в.»? Когда угадал себя в Грушницком? Как и каким способом простил автора образа Печорина? Прототип Грушницкого отомстил Лермонтову примитивным посмертным наветом.
Ссылаться на Ильюшу Арсеньева как-то нехорошо. В 4 годика или 7 этот живший в Подмосковье мальчик встречался с заехавшими раз или два в его семью Е.А. Арсеньевой и её внуком? Причем личных впечатлений от визитов мальчик не запомнил. Только якобы слышал высказанные его матери жалобы бабушки будущего поэта на непослушание внука.
  Александр Бурьяк вообще собрал все критические отзывы о Лермонтове. Нейтрализовать этот набор нетрудно, если мы сподобимся создать дополненное издание с главами о мировоззрении и характере поэта.
  Моему оппоненту видится бесспорным доказательством дуэли письмо Васильчикова своему сослуживцу по канцелярии Комитета Ю.К. Арсеньеву. Верить — не верить — это из области вкуса вне сферы доказательств. Было бы странным 30 июля писать знакомому что-либо отличное от того, что Васильчиков твердил уже две недели властям и окружающим. А содержание письма характерно для Васильчикова. Указание им не первого участия в дуэлях не нашло подтверждений ни у кого из исследователей. О студенческой жизни Васильчикова его адресат вряд ли много знал. Учились они в разных заведениях.
  Дискутировать по поводу достигнутых Васильчиковым должностных высот мне не к лицу. Нет равенства с оппонентом в вооружении. По одному чрезвычайно длительному гражданскому процессу мне пришлось опираться на знания нескольких коллег в разных регионах страны, изучить историю кооперативного движения в России, сельских ссудных кассах и прочесть труд Васильчикова о землепользовании в сопоставлении со статьями и делами  в аграрном секторе Дмитрия Столыпина (младшего брата Монго). Сравнение не в пользу князя. Каков он был в пятигорский период, понятно из свидетельства Барклая в обоснование лечения в Кисловодске. Лекарь насмешливо определил у него геморрой, восходящий к сердцу и мозгу. Эту бумажку Васильчиков не постеснялся предъявить. Под конец жизни Васильчиков за пожертвованные 15 тыс. руб. стал почетным гражданином Липецка. Сейчас за определенную денежку любой желающий может быть внесен в книгу «Лучшие люди России». Таких я знаю.
Не пойму, зачем А.В. Очману повторять давно опровергнутую байку о заезде Лермонтова, Столыпина и их слуг в далеко отстоящее от пути в Ставрополь орловское село Мишково к отсутствующему там Глебову. В судном деле имеется подорожная на Глебова только из Георгиевска в Пятигорск. Обнаруженные новым хозяином усадьбы через 50 лет на чердаке дома портрет Лермонтова с чьей-то надписью «Мишково 1841 г.» и сабля позволяют предположить лишь то, что эти предметы Глебов завез или с кем-то передал во время поездки в СПб перед конфирмацией решения по делу.
  Мы с Александром Карпенко изучили о дуэлях всё серьёзное в библиотечных фондах, прежде чем сделать выбор в пользу Википедии. Желающим проверить советуем избегать распространенной ошибки, следует искать не «Дуэльный кодекс», а «Дуэли».
  Об ошибочном изъятии частной управой дуэльных пистолетов Столыпина фигуранты узнали ещё 22 июля. Оформление их показаний проходило 2 этапа. Вначале каждый заполнял своим почерком и подписывал показания непосредственно на опросных листах. Затем писарь-каллиграф «перебеливал» показания приличествующим почерком в требуемом количестве экземпляров для инстанций военного суда (на Глебова) и окружного (на Мартынова и Васильчикова). Допрошенные приглашались вновь подписать листы с исполненными «набело» показаниями. Одновременно они знакомились с уже собранными материалами.
  На стр.160 нашей книжки упомянуты юристы, помогающие на судебной стадии процесса: аудитор или стряпчий. От их внимания не могло ускользнуть отсутствие признаков использования столыпинских «Кухенройтеров». Не хватало одного шомпола, а мизинчиком свинцовую пулю в ствол не забить. Не было заготовленных пуль и отмеренных порций пороха, следов порохового нагара. Вероятно с этим связано сообщение Мартынова Глебову в записке от 30 июля, мол «бестия стряпчий пытал, не проговорюсь ли». И действительно, в сентябре окружной суд задал Мартынову неприятные вопросы. Но в ловушку стряпчего Мартынов и его друзья не попались, на «Кухенройтеры» не сослались.
Для себя я давно усвоил правило выходить в чужое поле специальных знаний с грамотным проводником, даже если имею об этом поле некоторые личные познания. Такие сведущие проводники, как Кучеров и Стещиц, писали о стрельбе из пистолета «по-французски»: «Поворот пистолета «курком на сторону» в лучшем случае смещает ствол по горизонтали, а не по вертикали. И только!» Наверное участники прошлогодней реконструкции дуэли обнаружили ещё одну неприятную особенность этого вычурного приёма — невозможность прицелиться нужным глазом, т.е. совместить зрачок с прицельным приспособлением (или стволом) и мишенью на одной линии.
  Попутно поясню смысл понятия «уклон дороги в 100  градусов». В этом зале поставьте мысленно один стол на другой, добавьте наверх один стандартный стул и вообразите вставшего подошвами на его сиденье, к примеру, всеми уважаемого Вадима Александровича Хачикова. В десяти с половиной метрах (15 шагов) от него представьте стоящего на полу стрелка ростом под 185 см. Разный уровень расположения подошв - это и есть дорожный уклон чуть более 18%, т.е. 100  градусов. Для 35-метровой площадки превышение близко 6 м. Наши предки не могли так издеваться над лошадьми с повозками и телегами. Это и подтвердил Н.М. Серафимов выводом об относительно ровном участке дороги. Что же касается означенного выше недопустимого неравенства условий для дуэлянтов, то и оно не привело бы к известному направлению раневого канала. Стрелку пришлось бы подойти вплотную к жертве.
  Однолинейный смертельный раневой канал установлен корифеями теории и огромной практики экспертиз Авдеевым. Молчановым, Кучеровым, Стещицем, Тарасюком, Федоровым и др. Николаю Михайловичу Серафимову было бы не вредно посмотреть в архивах не только их публичные статьи, но формулы и расчеты, положенные в основу заключений. Мог бы и опровергать, предъявляя свои расчеты по всей совокупности влияющих факторов. Подменяя серьёзную работу довольно наивным предположением деривации круглой свинцовой пули гладкоствольного пистолета внутри человеческого тела, он уподобился персонажу Ильфа и Петрова из «Двенадцати стульев» Никифору Ляпису с его «стремительным домкратом».
  Упомянув многолетнего литовского криминалиста, доктора юридических наук Ивана Даниловича Кучерова, считаю долгом перед памятью этого достойного человека отметить его преданность профессии. По делу о гибели граждан во время штурма телебашни Вильнюса 13.01.1991 г. он аргументированно заключил, что те погибли от пуль не советских десантников. За это новые власти засадили Кучерова в тюрьму, где он скончался в 1995 г. до вынесения приговора. Некоторое время спустя, лидер тогдашних боевиков движения "Саюдис" Аудрюс Буткявичюс признался английской прессе, что это он удачно разместил на крышах домов своих снайперов, которые стреляли в толпу для подогрева страстей. Буткявичус и в дальнейшем подтверждал своё заявление и гордился собой. Не слишком ли лихо для Серафимова зачислять таких людей, как И.Д. Кучеров, в невежды?
  В книге мы стремились не называть критикуемых исследователей, не отбивать у них охоту думать, искать и творить. Моя резкая устная оценка сегодня вызвана не разнокалиберными частными ошибками и заблуждениями Серафимова, а неприятием одной его фразы мировоззренческого характера. В частности, когда вслед за Андрониковым Серафимов защищал императора от подозрений в заказе на убийство поэта, он упрекнул оппонента в том, что «.. о юридической презумпции невиновности он благополучно забывает». Здесь Серафимов походя дублирует расширительное толкование понятия презумпции невиновности. Сейчас в разных странах и сферах набирают силу идеи законодательных запретов на свободу выражения мысли. Где о геноциде или его отсутствии, где о религиозной толерантности, о числе оккупаций и т.п. А рядом с множеством запретов реально существуют русофобия, юдофобия, «кавказофобия», проявления национализма и многоликого шовинизма, религиозной нетерпимости. Всё чаще к орудиям запретов даже журналисты необоснованно причисляют презумпцию невиновности. Между тем, познание объективного мира возможно методами религиозной философии, метафизическими, материалистическими, эмпирическими, но никак не судебно-процедурными. Заметив сход лавины или селя, вы не нуждаетесь в официальной бумажк для уразумения факта. Акт суда или торгово-промышленной палаты понадобится лишь для подтверждения форс-мажорных обстоятельств по сорванному ими деловому контракту. То, что отчим всех советских народов Иосиф Сталин не получил формального приговора суда, не означает отсутствие на его совести никаких злодеяний.
24.12.1997 г. Палата по информационным спорам при Президенте РФ дала разъяснение, извлечения из которого считаю обязанным напомнить:
«Общепризнанный правовой принцип презумпции невиновности в российском законодательстве сформулирован в ч.1 ст.49 Конституции РФ. Согласно норме, .., каждый обвиняемый в совершении преступления, то есть лицо, в отношении которого вынесено соответствующее постановление в порядке, предусмотренном УПК.., считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. ..Обязанность соблюдать принцип презумпции невиновности ... распространяется только на те государственные органы и их должностные лица, которые имеют полномочия налагать ограничения на права и свободы человека и гражданина.
  Что же касается журналистов, которые проводят собственное расследование или освещают ход предварительного следствия по уголовному делу, то они, с одной стороны, реализуют конституционную норму о свободе массовой информации, а с другой - выполняют профессиональный долг, информируя читателей об обстоятельствах, имеющих общественный интерес. При этом журналисты не относятся к категории лиц, обладающих полномочиями по ограничению прав и свобод гражданина. Поэтому никакое мнение журналиста, прозвучавшее в теле,- радиоэфире, содержащееся в газетной публикации, в силу указанной конституционной нормы не может юридически повлиять на право человека считаться невиновным».
  Большинство из нас, публикующихся в университетских и прочих ведомостях, периодических печатных и электронных СМИ, несут обязанности и права журналиста. А тут наш пишущий собрат Н.М. Серафимов поддакивает тем, кто хотел бы право превратить в запрет. Природа или Всевышний одарили человека разумом не для единомыслия. Для последнего достаточно рефлексов и малого набора сигналов. Нам же сейчас особо нужны люди думающие, способные найти технологии прорывные, ещё неведомые, чтобы сделать жизнь и нашу большую и красивую страну,- прекрасными. Воспитателю Аркадьевичей Столыпиных, Николаю Семеновичу Мордвинову принадлежат такие слова: Дайте свободу мысли, рукам, всем душевным и телесным качествам человека; предоставьте всякому быть, чем его Бог сотворил, и не отнимайте, что кому природа особенно даровала!
Регламент не позволяет мне пояснить датировку на стр.123 книжки (см. сайт PersonBio.com  П.П. Вяземский); высказать мнение о том, как после расставания с Глебовым днём 15 июля Столпин-Монго оказался снова в Железноводске; раскрыть возможно особо интересное для языковедов значение слов «тетка Обыденная» для понимания, как создавалось поддельное письмо «Кати Бэховец» о последнем дне жизни Лермонтова.
  Наша с Александром Владимировичем Карпенко книжка, при моей персональной ответственности за окончательный текст, поспела к конференции благодаря финансовому и физическому участию Султана Рамазановича Юсупова, организационному таланту, незаурядной трудоспособности и настойчивости Марьям Адыевны Вахидовой - настоящей современной чеченки. Мы честно сделали то, что успели.