Разговор с дочерью

Как это было

        Сейчас я и не вспомню с чего все началось, как Любовь сказала, что у нас будет ребенок. Помню лишь ощущение счастья, которое охватило меня той осенью две тысячи первого года. С начала это казалось невероятным и не реальным, каким - то далеким и несбыточным, таинственно волшебным... Такое случается не часто и уж - не каждый день точно. И в жизни такие случаи можно перечесть по пальцам.

Счастье? Это трудно объяснить словами. Иногда счастье может быть длинным, целый год я был счастлив когда бросал курить. Такое счастье помогает жить и преодолевать трудности, оно дает силы не совершать плохих поступков. А иногда счастье бывает коротким, как вспышка, когда ты вдруг расплываешься в улыбке не в силах себя остановить, когда тело становится легким и кажется что если захочешь, то полетишь. Испытав хоть раз короткое счастье, человек навсегда становится его рабом, он делает все, чтобы еще раз испытать его. Это счастье ради которого нестрашно умереть. Но более полезно все же длинное счастье. К нему не так сильно привязываешься, зависимость – штука опасная, даже если зависим от счастья.

Иногда говорят, что человек прожил счастливую жизнь. Я не думаю, что вся жизнь этого человека была сплошное счастье. Хотя возможно счастье в его жизни действительно было много. Счастье – это как камушки через речку. Как по камушкам можно пройти с берега на берег, так и жизнь человеческую можно проследить по моментам счастья. Самое интересное, здесь то, что человек сам волен творить свое счастье. Как? Очень просто, сделал доброе дело и почувствовал себя счастливым. Маленькое доброе дело – маленькое счастье, большое доброе дело – большое счастье. К сожалению многие люди путают счастье с благополучием. Благополучие – это когда все хорошо, но счастье – это совсем другое. Счастье – это счастье, это трудно объяснить словами.
Так вот, в ту осень у меня началось длинное счастье, перемешанное с множеством коротких. Я просыпался утром в хорошем настроении, вскочив с пастели, бежал на службу, а вечером домой, чтобы сказать ей, как я соскучился, чтобы взглянуть в ее глаза, и долго, долго смотреть туда восхищаясь бесконечностью ее космоса.

Говорят, что мать видит мир после смерти, глазами своей дочери. Уж я не знаю насколько это правильно, но если допустить, что так оно и есть, должно быть справедливым и обратное, через глаза матери можно увидеть ребенка. С этим я согласен абсолютно, думаю именно поэтому я так любил смотреть в ее глаза. «Что смотришь?» - говорила Любовь, «Нет, ни чего» - отвечал я и продолжал смотреть, испытывая огромное наслаждение от общения с ними.

Десять лет прошло с того дня, как у нас родился сын. Срок немалый, по этому, а может быть и по другому, но ожидание рождения ребенка приносило нам новые, или хорошо забытые ощущения. Вечерами, мы доставали из дальних уголков стенного шкафа давно забытые вещи сына, раскладывали их на диване, сортируя по размерам, сезонам и назначению, откладывали в починку, и вспоминали где, за сколько купили  вещь, или кто ее подарил, как складывалась ее судьба, какие истории с ней были связаны. Планировали, что предстоит еще купить в первую, или вторую очередь, и с какой зарплаты это нужно будет сделать.

Рождение ребенка зависит не только от воли его родителей, очень важно, чтобы у родителей имелись и возможности родить этого ребенка. Под возможностями прежде всего понимают состояние здоровья и материального благополучия, наличие места для жилья и денег для покупки всего необходимого. Купить кроватку, коляску, пеленки, распашонки,  игрушки, лекарства, памперсы, все это не роскошь, а необходимый минимум, то без чего нельзя ни как. И эти вещи должны быть не просто, так себе, а такими, чтобы грели душу, чтобы их хотелось держать в руках, смотреть на них, думать о них, ведь это те вещи, с которыми будет иметь дело наш малыш. На все это требуются деньги, и не малые.

Не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. Эту истину люди знают так хорошо, что иногда пользуются ею как оправданием собственного бессилия. Иногда они преувеличивают имеющиеся трудности, иногда недооценивают свои возможности. К сожалению, все это приводит к искажению окружающей действительности.

Это происходит так. Мы познаем окружающий нас мир посредством чувств: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Однако наши чувства не могут быть объективны, они принадлежат человеку, мнение которого субъективно по определению. Так искажается отраженная в нашем сознании действительность. Затем полученная информация анализируется и систематизируется. С учетом уже заложенных ошибок формируется прогноз, который пройдя «горнило» практики, либо подтверждается, либо опровергается, вносятся необходимые поправки. Так возникает самое дорогое, что есть у человека – его жизненный опыт. Жизненный опыт – это очки, через которые человек смотрит на окружающий мир, и видит его таким только он и больше ни кто.

Основная задача жизненного опыта заключается в попытке защитить нас от  невзгод, от «невзгод», одним словом от того, что не умещается в нашу концепцию развития. Это достигается путем изменения себя. Пытаясь и изменяя себя, человек ломает хорошо отлаженный механизм, в результате, то, что для него должно быть простым и естественным, вдруг становится сложным недосягаемым, нереальным. Не случайно, дети так легко рождающиеся в молодости, с таким трудом рождаются у зрелых родителей, или не рождаются совсем у тех, кто взял от жизни все. Словно напоминание о том, что нельзя иметь многого.

Ближе к новому году мы встали на учет в больнице для мам. И за нами стали пристально наблюдать специалисты, слушать, взвешивать, брать анализы, просвечивать и много других необходимых процедур. Мы были уверенны, что все будет хорошо, а как же иначе. Как вдруг однажды нам сообщили, что мы пропустили очень важную фото сессию, в связи с чем наше триумфальное восхождение на пьедестал может быть омрачено. «Вероятность генетических отклонений пятьдесят процентов»: сказала добрая женщина в белом халате, а потом перечислила лишь некоторые из тех отклонений, которые могут быть у нашей девочки. Добавив, что они могут быть, а могут и не быть, определенность наступит только по рождению ребенка. И еще она сказала, что прерывание беременности это определенно решение возникшей проблемы.
В тот вечер Любовь встретила меня со слезами…

        Мы долго говорили, взвешивали все за и против. Было очень страшно. Наш жизненный опыт подсказывал нам не рисковать и попытаться начать все с начала.

Но мы решили по другому. «Никому, нашу девочку мы не отдадим» - сказали мы друг другу: «Потому, что она наша». И мы принялись делать хот что-нибудь. Пятьдесят процентов, много это или мало? Шансы практически равны, но как склонить удачу на свою сторону?

В те дни стояли сильные морозы. На улицах города было не многолюдно. Любовь ездила на автобусах, одна, лишь изредка пользуясь такси, чтобы сдать дополнительные анализы, которые могли бы внести какую то ясность. Но все оказалось напрасно: «Время ушло», «Уже поздно», «Ни чего невозможно определить», «Где Вы раньше были?» говорили люди в белых халатах. А раньше процедурный кабинет нашей поликлиники был закрыт на профилактику, объявление же о переносе работы сделано не было.

По воскресеньям я стал ходить в церковь. И каждый раз просил только об одном, что бы с моими девочками все было хорошо, что бы были они живы и здоровы. Почти год назад я ходил в эту же церковь и молился, чтобы вернуться домой живым и здоровым. Тогда мне это помогло, а почему ни сейчас, ведь и тогда и сейчас мне больше не на кого надеяться. И я не ошибся. Чем дальше, тем спокойнее становилось у нас на сердце.

Каких - то пятьдесят лет назад, когда медицина еще не была такой всесильной, люди не задумывались о вопросах генетики, они просто рожали детей, воспитывали их, не зная всех тех, разнообразных, и ныне обязательных приемов диагностики, раннего развития и прочих инноваций, чем переполнено наше время. И из этих детей потом выросли здоровые и достойные люди, и тому была своя причина.
 
Все эти нововымученные   технологии ровным счетом ни чего не значат без главного - без любви. Ребенок должен рождаться в любви – вот что главное, вот на что мы уповали…

Скоро животик округлился до таких размеров, что сомнений не было, это не просто живот – это домик нового человека. Сначала этот человечек жил в своем мире, лишь изредка напоминая о себе. Но уже весной домик наскучил нашей девочке, и она стала показывать характер, пока в виде пяточек стучащих по стенкам живота.
- Посмотри, посмотри - говорила мне Любовь - Ну, неужели ты не видишь?
Я подхожу ближе, кладу руку на живот – тишина.
- Она тебя стесняется, ты для нее еще чужой.

        Да, мне предстояла большая работа стать родным собственному ребенку.

Нашим любимым занятием стало – разговоры с малышкой. Любовь говорила с ней постоянно, когда убиралась по дому, ходила в магазин, они обсуждали блюда на кухне, слушали музыку. Если что-то было ни так, она сразу давала о себе знать, начинала стучать в стенку домика: «Эй родственники прекратите»! Я встречался с ней вечерами, когда приходил со службы. Гладил и целовал ее домик, клал свою голову рядом с ней, слушал и слушал. Сначала было тихо, меня даже использовали как успокоительное, но потом девочка освоилась и стала брыкаться в моем присутствии. Удивительно, ее еще нет, но она уже с нами, полноправный член семьи, со своим мнением,  своими требованиями, которые невозможно проигнорировать.

Нужно сказать, что малышка не доставляла нам серьезных беспокойств, позволяла маме выполнять домашнюю работу, заниматься сыном, даже токсикоз не был таким ужасным, как в первый раз. Вот и накануне, мы целый день провели на даче. Был жаркий летний день, Любовь в желтом пижамном костюмчике, ползала на четвереньках между грядками выпалывая сорняк. Вечером возвращались домой идя под ручку до ближайшей остановки общественного транспорта. Дома легли отдыхать намереваясь хорошенько выспаться. Но получилось все по-другому.

Любовь разбудила меня в пять утра. Солнце уже поднялось над горизонтом, комнату заливал яркий свет.
- Вызывай скорую, скажи, что воды пошли.
Я позвонил, оделся и вышел на улицу встречать машину скорой помощи.

Улица встретила меня утренней прохладой, но солнце уже начинало жечь. Синее, синее небо, без единого облачка, природа словно ликовала, и я ликовал вместе с ней. В теле чувствовалась поразительная легкость, хотелось бежать, в таком состоянии я точно смог бы стать олимпийским чемпионом, но нужно было просто не пропустить машину. Я нервничал, то торопя время, то боясь прибытия врачей. Наконец они появились и проехали нужный поворот, я бросился наперерез, но машину не застал, водитель вовремя одумался и вернулся. Так я опоздал.

Мы ехали по утреннему городу, транспорта практически не было, УАЗик подтрясывало на неровностях, причиняя боль ей физическую, мне моральную. Скоро я оставлю ее одну, как она справится? А она справится, я это знал точно, но не знал как это будет, и что ей будет это стоить. Мне не оставалось ни чего, как только ждать и молиться.

Проводил ее взглядом, белая дверь закрылась разделив нас. Чем мог я ей помочь?

- Могу, могу, кое что еще могу – подумал тогда я и усевшись на скамейке стал разговаривать со своими девочками успокаивая их – Не бойся, ни чего, не бойся, все будет хорошо.

К десяти часам у меня разболелась поясница. Я не находил себе место, пытался лечь на жесткие скамейки, садился на корточки, но все это не помогало. Несколько отвлекала ходьба из угла в угол и под окнами, откуда время от времени раздавались женские крики.

- Интересно узнаю ли я своих – думал я, - это не они, и это тоже.
Около полудня, откуда-то сверху раздался стон. Он отличался от  всего ранее слышанного. Звук был таким низким и мощным, что волосы мои кажется зашевелились, я весь напрягся, забыв про боли в спине, да и что это были за боли в сравнении с тем, что предстояло испытывать ей. Рев то преподал, то возобновлялся вновь, как дыхание кита выпускающего струю воды во время обеда. Я сбился со счета, потеряв ощущение реальности времени, как вдруг мир раскололся от звонкого, пронзительного крика родившегося человека.   

- Слава Богу – подумал я и посмотрел на часы. Прошло пятнадцать минут.

Ни когда не забуду, как через пять дней мне вынесли мою доченьку, завернутую в легкое одеяло, перевязанное красной лентой. Я взял ее на руки, такую крошечную, почти невесомую, немного напуганную без своего домика, спящую на моих руках. На головке реденькие, темные, отливающие медью волосики. Я наклонился к ней, засунув под салфетку свой длинный нос, и потянул воздух. Самые изысканные духи мира не сравнятся с тем запахом. Казалось ни чего более приятного мне ни когда не приходилось обонять – это был мой запах. Передо мной лежал я, точнее не я сам, а часть меня. Я таким ни когда не был, и уж точно ни когда не буду, но это тоже был я.
       О метаморфозы природы! Это ощущение не перестает преследовать меня и сейчас, хотя запах ослаб и отчасти изменился, я продолжаю видеть себя в ее фотографиях, в ее поведении, в ее мыслях и переживаниях, она очень похожа на меня, но она не я, она лучше меня, у нее пока нет моего жизненного опыта.
Каждый раз, когда я просматриваю семейный альбом, я пытаюсь отыскать фотографию сделанную в первые месяцы ее жизни. Малышка только что научилась держать головку, и это давалось ей еще с трудом. На фото я держу ее на руках, а она смотрит мне в глаза, смотрит пристально, не моргая, и взгляд ее полон любви и восхищения. Я долго не мог понять за что? Я, обыкновенный, ни чем не примечательный человек, чем заслужил я такое восхищение со стороны столь прекрасного существа? Позже я понял – это она так говорит спасибо, за то, что мы ее родили.

* * *

- Па-ап, а пап? Па-ап, а пап? Папа-а!
-Ну, что тебе?
-Расскажи, как я у вас родилась?
- Сейчас я и не вспомню, с чего все началось…