Приключения в городе С

Наш поезд остановился в городе С. Мы должны были пересесть на поезд направляющийся в город Ч.. , переехать потом к озерам, где нам предстояло загорать, купаться, копаться в земле, ходить по лесам и лугам и пожалуй много еще чего. Только вы пожалуйста не завидуйте. Мы направлялись не на дачу, не в деревню к бабушкам и дедушкам. Мы - это три сотни студентов Н-ского университета, направляющиеся на сборы и сопроваждаемые двумя десятками офицеров нашей военной кафедры.

Позагорать означало поработать под палящим солнцем. Покопаться в земле значило рытьё окопов. Гуляние по лесам и лугам - было не что иное как марш-бросок. А многое другое, полезное и интересное - включало в себя марш по плацу, ползание по-пластунски, изучение уставов, сдача нормативов и масса других интересных и нужных вещей, призванных заполнить военный досуг.

Мы высыпались из вагонов и собрались вокруг наших командиров, готовые принять очередную порцию мучений и неприятностей связанных с пересадкой.

Было еще достаточно раннее утро, около 9 часов. Поезд на Ч.. должен был прибыть к 7 вечера. Что делать в течении 10 часов, чем занять три сотни человек на вокзале было загадкой не только для нас, но и для наших военных преподавателей. Поначалу они попытались отгородить какой-нибудь закуток в зале ожидания на вокзале, но прибежала какая-то тетка-дежурная и начала кричать на нашего главного полковника, что бы он прекратил самоуправствовать. Слегка ошарашенный начальник нашей кафедры полковник Зубов стоял рядом с нами на платформе и по всей видимости пытался мыслить. Рядом с ним вертелся полковник Крылов с жаром убеждая его в чем-то. Я прислушался.

".. точно, я говорю ничего не будет!" - доносились отзвуки речи полковника Крылова.

"Посмотри на них" - продолжал полковник - "Это же будущие ученые, преподаватели, командиры производства. Да я за них головой ручаюсь!"

Слышать подобные похвалы в свой адрес, особенно из уст полковника Крылова, который иначе как "сборищем безмозглых идиотов" нас не называл, было по меньшей мере странным. Впрочем у полковника видимо был здесь свой интерес. Также как и нам Крылову абсолютно не хотелось торчать на вокзале.

"Ты то головой ручаешься, только кому, Нах.., нужна твоя голова." - слегка отбивался начальник кафедры Зубов от полковника Крылова - "Отвечать то мне."

Но в конце концов он согласился с доводами Крылова. Полковник Зубов поднял свой здоровенный кулак, сунул под нос полковника Крылова и угрожающе произнес - "Будь по-твоему. Но учти, случись что, я с тобой по-мужски поговорю."

Полковник Крылов с довольной ухмылкой отошел в сторону и скомандовал - "Командиры взводов, ко мне!"

По тому как минуту спустя, с довольными физиономиями возвращались наши командиры, мы поняли, что сегодня у нас будет маленький праздник.

"Сейчас отпустят" - услышали мы от нашего командира - "Речь только Зубов скажет и все свободны до шести."

Полковник Зубов действительно вышел вперед к нашему весьма неровному строю. Потом своим громовым голосом  сообщил, что нам оказывается высокое доверие в виде общей увольнительной, но в шесть быть надо здесь "как штык". Потом слегка понизив голос продолжил - "Не могу приказывать, но советую - походить по местам боевой и трудовой славы города С... Посетить музеи, встретиться с ветеранами войны и тыла ... "

Договорить ему уже не дали. Мы рявкнули троекратное Ура, хоть никто нас об этом не просил и бросились врассыпную.

Трехсот-головая галдящая толпа летела, уносила ноги от железнодорожного вокзала, от наших майоров и полковников. Но среди всего этого гама можно было явственно расслышать одно, словно заклинание, слово - "Магазин".

Наша "сионистская группировка" (по остроумному определению полковника Крылова) состоящая из двух с половиной евреев и полутора русских в одночасье развалилась. Сто процентно русский Володя Котельников уходил вместе со всеми в тот самый Магазин. Паша Цукерман разрывался. Еврейская половина тихонько скулила, пытаясь не пустить. Но пятая графа в которой было прописано "русский по паспорту" звала на подвиги. В конце концов пятая графа победила и Паша побежал нагонять гудящую толпу.

Мы с Мишкой остались вдвоем. Уже никуда не торопясь, решали куда пойти. Магазин из рассмотрения был исключен на все 100 процентов. Извиняюсь, но я не понимал этого странного удовольствия бежать в магазин с утра, хватать и жрать теплую водку, чтобы ею же блевать спустя два часа.

Ходить, по совету полковника Зубова по местам боевой и трудовой славы.... Вам смешно? Нам тоже!

Так что ничего мы собственно не придумали и просто двинулись куда глаза глядят. Так мы и шли в не понятном направлении и неожиданно вышли к какому-то современному кинотеатру. Перед ним была площадь, а на осветительных столбах развевались флажки и висели плакаты с надписями "Неделя французского кино". Подобные же плакаты, но большего размера висели на фасаде здания. Мы подошли поближе. Так и есть, плакаты не обманули. Вовсю шла неделя французского кино. Длинные четырех-часовые сеансы начинались в одиннадцать - прямо, прямо сейчас. Мы подошли к кассе, все еще сомневаясь в удаче. Но билеты были и абсолютно без очереди. Впрочем это было понятно. На утренний детский сеанс, да еще в будний день, да еще с билетами по три рубля охотников было не много. Схватив билеты, мы бросились в кинозал. Народу никого. Практически пустой, лишь на 10 процентов заполненный зал. Потом вышла какая-то образованная тетка в очках, слегка поговорила о достижениях французского кинематографа и сообщила, что нам предстоит увидеть эти достижения в виде двух полнометражных картин. Потом свет в зале погас и по экрану поползли титры на французском языке.

Первый фильм был комедийный с участием известного французского комика Пьера Ришара. Сюжет простой но оригинальный. Некий наемный убийца должен застрелить президента Франции. Ничего не поделаешь, такие вот у них кинокомедии. Президент должен прибыть на бронированном лимузине и пройти с десяток метров от авто до входа в здание. Убийца расположился напротив в отеле на каком-то высоком этаже и должен из снайперской винтовки отработать свой гонорар. В соседнем же номере поселися неудачник Пьер Ришар решивший от всех свалившихся ему на голову неудач, свести счеты с жизнью. К сожалению этот вот невезучий гражданин оказывается невезучим не только в жизни, но и в смерти.  У него все никак не получается спокойно закончить свое существование. Он пытается повеситься на водопроводной трубе, труба обрывается, начиная заливать комнату водой. Наемный же убийца не хочет привлекать внимание полиции и работников отеля и пытается спасти самоубийцу хоть на несколько часов, что бы самому спокойно закончить дело с президентом. Он успокаивает самоубийцу, достает чемоданичик со снайперской винтовкой, собирает её, прилаживается. И тут начинается все сначала. Сосед пытается выпрыгнуть из окна и застревает там, пытается застрелиться, но промахивается и так далее. Вобщем смешно. И приятно также то, что президента ему таки убить не удается. В последний момент Пьер Ришар подтолкнул его под локоток. А в заключительной сцене, пока полиция бежит хватать наемного убийцу, излагает свой план. Пока убийца будет сидеть в тюрьме, он будет туда носить передачи, а когда он из тюрьмы выйдет, они поселятся в деревне. Такая вот комедия. Мне понравилась. Мишке тоже.

Потом в зале зажегся свет. Тетка конферансье обьявила перерыв. "Антракт" - как она выразилась, дабы подчеркнуть значимость события и пригласила проследовать в буфет. Опять же все было культурно, красиво, без очереди. Будь все это в моем городе Н-ск, да еще в компании симпатичных девушек, я бы вообще был бы на седьмом небе от счастья. Впрочем и тут было совсем неплохо. Перекусив не дешевыми буфетными бутербродами мы опять прошли в зрительный зал, где вновь прослушали мини лекцию женщины в очках.

Теперь нам предстояло посмотреть французскую психологическую драму. Некоторые сцены этой замечательной ленты, как культурно выразилась тетка, адаптированы к советской аудитории. По простому говоря вырезаны. Но ничего не поделаешь я вздохнул и приготовился наслаждаться резанной драмой.

Итак сюжет фильма. Все тот же настырный любовный треугольник, встречающийся даже в советских кинофильмах.

Он - не очень молодой, но очень талантливый писатель.

Еще один Он - не очень талантливый, но очень красивый, молодой музыкант.

Она - молодая, красивая и судя по всему безмозглая истеричка.

Естественно она бьется между Им и Им, не в состоянии решить с кем. В конце концов она решает. На шикарной машине они есдут в шикарные аппартаменты, где в конце концов предаются большой любви. Естественно вся большая любовь была вырезана заботливой советской цензурой и потому все что мы увидели , это был страстный затянувшийся поцелуй, а затем через мгновенье большая кровать со смятыми простынями. Потом у девушки начинается истерика. Одетая в свой прозрачный пеньюар она рыдает на кровати, затем перемещается на кухню, где все также рыдает и швыряет дорогую посуду на пол.

В следующей сцене - на паршивой машине с другим Им она едет в мерзкий апартамент, где они уже предаются большой любви на узкой кровати. Впрочем сцена эта также была заботливо вырезана и о том что там происходило также приходилось только догадываться. На следующее утро повторяется то, что происходило днем раньше. Разница лишь в том, что кухня в этом апартаменте отсутствует, а посуда пластиковая и потому не бьющаяся.

Затем еще парочка сцен с истерикой в шикарном ресторане, под укоризненные взгляды женщин в вечерних платьях. Потом сцена с истерикой в мерзкой забегаловке под понимающие взгляды обитающей там публики.

Но в результате все кончается хорошо. В заключительной сцене мы видим три пары голых ног торчащих из под одеяла широкой кровати талантливого писателя. Что и как они там творили под одеялом опять же оказалось вырезанным. На этом наше культурное мероприятие по знакомству с французской культурой было завершено. Мы выбрались из темного зала на непривычно светлую улицу. Потом еще часика два погуляли по городу, обсуждая привратности судеб и достоинства обеих картин. Ну а потом повздыхали и направились к железнодорожному вокзалу - в обьятия наших вояк.

Пришли мы даже пораньше установленного часа. Попавшийся по дороге полковник Крылов где-то даже обрадовался, похвалив нас словами "Молодцы, прибыли первыми", но тут же опомнившись скривился и добавил "Трезвые, ну что от вас еще можно было ожидать!"

Потом потихоньку, полегоньку начали подтягиваться наши поддатые или слегка протрезвевшие товарищи. Новостей, приключений было много. Выше крыши. Я было хотел рассказать о нашем культурно проведенном дне с посещением французского кинофестиваля, о нестандартных и невиданных приключениях Пьера Ришара и плотоядной девушки. Но никто не хотел слушать эту лабуду. Мои рассказы явно не конали. Ребята сами желали поделиться не киношными а настоящими приключениями. Кто-то догонял, кого-то нагоняли. Кто-то бил морду, кто-то наоборот в морду получал. Кто-то набрался водкой, а у кого-то хватило денег лишь на бутылку "чернил". Но все это было весело, легко и главное оптимистично.

Веселый гам продолжался дальше. И вдруг он стих. Мы увидели Володю Петрушина неспешно продвигающегося к нам по платформе в сопроваждении какой-то крепко сбитой, но не без симпатичности девахи. Деваха обеими руками держалась за локоть Петрушина, словно не желая его отпускать. Наконец они остановились в метрах пятидесяти от нас. Последовал долгий жаркий поцелуй, после чего уже Петрушин проследовал к нам, а деваха последний раз махнув рукой развернулась и пошла во-своясии.

Володя Петрушин, наш сокурсник был богатырь. Причем настоящий богатырь, из породы Ильи Муромца. Любой силач нашего курса даже близко не мог сравниться с необыкновенной силой Петрушина. Так для примера, когда мы оказывались на сельхозработах, Петрушин мог взять под мышки два тяжеленных куля с зерном и нести их с такой легкостью, как кто нибудь из нас нес бы пару авосек с бутылкой кефира и палкой колбасы. К тому же он занимался культуризмом, наращивая и без того огромную гору мышц.

Под любопытные взгляды он подошел к нам и стал в как-бы строй. Напряженное молчание наших ребят говорило о том, что появление его в компании женской особы произвело желаемый фурор и публика уже готова слушать. Петрушин помолчал еще несколько секунд, словно желая насладиться произведенным эффектом и начал повествование.

После того, как полковник Зубов отпустил нас на все четыре стороны, Петрушин хоть и пошел в сторону магазина, но с совершенно другими намерениями, чем у прочих наших алкашей-любителей. Он занял стратегическую позицию неподалеку от Магазина и начал опрос проходящих мимо, по его мнению подходящих кандидатур.
"Девушка, а девушка. Который час?"

Примерно с пятидесятого раза к нему пришла большая любовь. Это была ОНА, которая с первого взгляда, не хуже судейской коллегии на соревнованиях по культуризму, оценила бицепсы, трицепсы и все прочее нашего богатыря.

После короткого знакомства и взаимных признаний в любви, деваха сразу сказала, что к ней нельзя, потому-как стерва свекруха дома и никакой жизни от нее уже нет. А куда ж идти? В ту пору отелей на час не существовало, да и одного часа для настоящей большой любви было б пожалуй мало. Но девица была опытной, разбитной и сказала что знает одно хорошее место.

По дороге в хорошее место она посвятила Петрушина в свои личные дела, пояснив, что она не девушка и чтобы на целкость Петрушин не расчитывал. Петрушин сказал, что все равно будет ее любить.

Потом она еще немножко рассказала Петрушину о себе. Она замужем, но муж в тюрьме. Два года за хулиганку. Живет со свекровью. Работает в трамвайном депо. Посменно. То днем, то по ночам, что очень удобно. Свекрухе же наоборот очень не удобно, но она все равно бдит и стучит сыну. Сын шлет из зоны такие вот нежные и ласковые письма - "Валюха! Маманя мне докладает, что ты по мужикам шляешься. Кончай б***овать, сука. Выйду, убью!"

"Это мы еще поглядим кто кого убьет!" - со смехом пояснила Валюха и продемонстрировала свой мощный кулак девушки из трамвайного депо.

"Хорошее место", куда направлялись Петрушин с Валюхой-Валентиной был скверик с редкими деревьями и пожухлой травой в центре города.

Валентина нашла более-менее раскидистое дерево и присела возле него. Петрушин все еще ничего не понимая, тоже присел рядышком. Валентина же удовлетворенно глянув на оттопыривающуюся ширинку штанов, легким незаметным движением стянула свои трусики. Петрушину же она велела просто лечь на спину и достать ... Остальное Валюха пообещала сделать сама. Петрушин, пока еще слегка стесняясь подчинился. Валюха же опытным движением ухватила член и водрузила его в нужное место, при этом раскинув свою юбку и прикрыв Петрушина от живота до колен.
В ту пору девушки штанов не носили. Заграничные джинсы были прерогативой продвинутых девушек легкого поведения. Девушки же тяжелого поведения носили элегантные юбки пониже колен.

Проходящие мимо редкие прохожие вообще ни о чем не догадывались. Дело в том, что в Советском Союзе секса как известно не было, а всяким там ханжам обьявил войну советский кинематограф, штампуя один за другим лирические, романтические фильмы типа "Романс о влюбленных". К тому же 90 процентов советского населения даже не предполагала, что в, как говорили тогда половом акте, существуют какие-то иные позиции кроме строго классической - "он на ей".

Так что все выглядело пристойно и весьма невинно. Двое влюбленных отдыхают в скверике под деревом. Он просто лежит на травке, а она, чтобы культурно не запачкать юбку, просто присела на своего суженного.

Валюха поглядывала по сторонам выжидая момента, когда народу будет поменьше, после чего начинала совершать, как пишется в медицинской литературе поступательные и вращательные движения.

"Не вздумай только спускать!" - строго предупредила Валентина лежащего без движения Петрушина. Впрочем у мужиков, как известно дело это контролируется очень плохо и Петрушин не выдержал.

"Спустил таки, сволочь!" - зло сказала Валюха - "И распробовать то не успела."
На что Петрушин заметил, что себя он знает. Через пол часика все восстановится.

"Перекусить бы только!" - пожаловался Петрушин.

Влюбленные поднялись и двинули в магазин. Купили там бутылку водки и нехитрую закусь - батон, да пирожки с мясом. Подкрепившись, слегка погуляли вокруг скверика и вернулись на свое старое место к раскидистому дереву. Что делать - Петрушин уже знал. Валентина тем более. Проходящие люди, как обычно ни о чем не догадались.

На второй раз Петрушин продержался слегка подольше, но не сдержался опять. Валентина хотя слегка расстроилась, но пожалела Петрушина и пообещала не скакать и быть впредь осторожней.

Еще часок ушел на восстановление сил. Валентина кормила Петрушина пирожками, нетерпеливо тиская член Петрушина, выжидая момента когда же он наконец окрепнет и восхищенно выговаривала - "Ну жеребец, ну даешь! Авось и я сегодня кончу!"

Под занавес, когда время уже двигалось к шести и близился момент расставания, Валюха уже потеряла всякую осторожность.  Она таки решила достичь то неизвестное среднему советскому человеку иностранное слово "оргазм", который почему-то очень плохо достигался в двухкомнатной перенаселенной хрущевке на скрипучей раскладушке.

Богатырский член Петрушина после многократного употребления потерял свою чуствительность, но тем не менее не потерял свою стойкость. Валентина же от выпитой водки и неудовлетворенного желания уже совсем потеряла всякую осторожность и скакала со всей мочи, сопровождая все оханьями и стонами.

Теперь уже редкие прохожие замедляли шаг и вертели головами в направлении резвящейся парочки. Некоторые уже даже останавливались, все также не понимая что происходит, с интересом наблюдая за игрой в "прыгалки". Наконец Валентина испустила заключительный вопль. Замерла на секунду без движения. Потом, точно по собачьи встряхнулась и вскочила на ноги. Смущенный Петрушин тоже вскочил на ноги и повернувшись к дереву начал засовывать в штаны свое богатство. Бесстыжая же Валюха обвела глазами собравшуюся толпу, оправила юбку и объявила - "Все! Кино кончилось. Расходитесь." А потом уже подхватив Петрушина под руку потащила его какими-то задворками к вокзалу. Тут мы и увидели прощальную сцену Валентины с Петрушиным.

Рассказ Петрушина почти не перебивали. Помалкивали даже наши самые большие авантюристы и искатели приключений, которым удалось за сегодняшний день нажраться, набить кому-то морду и получить по морде самим. Изредка вставлял слово какой-нибудь сгорающий от зависти Фома-Неверующий, пытающийся подловить Петрушина на вопросах физиологии. Впрочем какая там физиология. Это вам не лежащая на кровати в студенческом общежитии пьяная целочка филологиня. Девушка из трамвайного депо разбиралась в вопросах физиологии не хуже профессора сексопатолога.

Казалось бы было уже не возможно побить чем-то более удивительным рассказ нашего богатыря Петрушина. Но ...

***

"Кого не хватает? Чижика!" - орал начальник кафедры Зубов, суя под нос Крылова свой здоровенный полковничий кулак - "Говорил я тебе, нельзя было отпускать."

"Подумаешь" - отбрехивался полковник Крылов, совершенно не чуствуя за собой ни капли вины - "Всего-то один не пришел. Я думал больше не явится."

"А с этим что?" - не унимался полковник Зубов.

"Ничего страшного." - отзывался Крылов - "Спишем как дезертира."

Перебранку эту Зубов-Крылов неожиданно прервал стрекот мотоцикла. Прямо на перроне появился милицейский мотоцикл с коляской. Два миллиционера сидели на самом мотоцикле. В коляске же находился тот самый пропавший студент-рядовой Чижик. Мотоцикл подкатил к нам и остановился неподалеку от полковников. Сидящий на заднем сиденьи миллиционер наклонился к обитателю коляски и поднял его за шиворот.

"Ваш?" - гаркнул милиционер.

"Наш, наш" - нестройно закричали студенты нашего взвода.

"Наш!" - подтвердил полковник Крылов.

"Ну раз ваш, тогда получайте." - отозвался милиционер.

После этого он как-то удивительно изогнувшись залепил своим сапогом такого пенделя студенту Чижику, да с таким профессиональным оттягом, что Чижик пролетел по воздуху метра три и шлепнулся прямо к ногам полковника Зубова. Мотоцикл лихо развернулся и уехал.

"Я  же говорил, все будет нормально." - тут же встрял полковник Крылов - "Ребята ответственные."

Полковник Зубов ничего не ответил. Он подошел к студенту Чижику. Приподнял его за шиворот, подвел  к нам и поставил в строй.

Чижик попытался тут же упасть. Но ребята его уже подхватили, поддержав на ногах обессилевшее тело несчастного Чижика.

***

А с Чижиком произошло вот что.  Как и все с утра он бросился в магазин. Как и все сбросился на троих. Но дело в том, перефразируя извесную поговорку "Что нормальному русскому здорово, то русскому масипусенького роста и веса - смерть".  Ноги Чижика подкашивались. Идти или бежать за ребятами он был не в состоянии. Ребята наши Чижика бросили. Что поделаешь - законы волчьей стаи. Каждый сам за себя. Оставшись в одиночестве, Чижик нашел какую-то скамейку и лег на ней отсыпаться. Здесь его уже обнаружили милиционеры. Не долго думая погрузили Чижика в коляску милицейского мотоцикла и отвезли в вытрезвитель. Там соответственно начали процедуру "вытрезвления", начинающуюся с того, что из карманов извлекается все твое имущество и начинается опись. В тот момент, когда карманы Чижика были уже вывернуты, а протокол описи уже составлен, Чижик неожиданно очнулся. Увидев перед собой дежурного по вытрезвителю, он сообщил - "Е..ать я хотел вас всех в рот. Ничего вы мне не сделаете. Я в армию еду."

В то время в милиции существовал строжайший приказ. Призывников и всяких там других направляющихся на службу не трогать и доставлять к месту сбора. Так что своим заявлением про армию Чижик насмерть сразил миллиционера.

"Что ж ты раньше то мне не сказал" - взвился дежурный - "Я ж из-за тебя протокол испортил. Они ж у меня по счету." Потом миллиционер перегнулся через стол и зазвездил Чижика в глаз своим здоровенным кулачищем. Чижик свалился со стула. Дежурный подошел к нему пытаясь учинить допрос - "Где часть, куда едешь?"

"Вокзал, поезд в семь!" - сумел лишь прошептать Чижик.

"Мать твою" - выругался миллиционер - "Уж пол седьмого. На автобусе не успеть, хотя какой, к черту, тебе автобус!"

Миллиционер развел руками не зная что делать. Но в эту же секунду дверь вытрезвителя распахнулась и показались два линейных милиционера волочащих очередного алкаша - клиента вытрезвителя.

"Как раз вовремя!" - обрадовался дежурный по вытрезвителю.

"Бросайте этого хмыря сюда" - он указал на стул, только-что так неудачно освобожденный Чижиком - "А этого отвезете на вокзал. Срочно давайте. У этих сраных вояк поезд в семь."

"Будэ зроблэно, начальнык!" - схахмил один из милиционеров, видимо хохол по национальности.

Потом привычно, по-деловому миллиционеры ухватили под мышки Чижика и поволокли его к стоящему во дворе мотоциклу с коляской.

"Только перед вокзалом не бросайте" - крикнул вдогонку дежурный - "Сдайте с рук на руки."

"Знаем, не впервой" - отозвался милиционер, заводя мотоцикл - "Доставим в лучшем виде."

Мотоцикл тронулся, разворачиваясь на столько резко, что коляска с Чижиком поднялась на пол-метра в воздух. Потом мотоцикл выскочил на дорогу и резво помчался в сторону вокзала. А еще через четверть часа, студент Чижик стоял в строю, потирая фингал под глазом и свою задницу - подарки на добрую память от работников вытрезвителя.

***

Все складывалось как нельзя лучше. По лицу полковника Зубова расплылась довольная улыбка. Весь личный состав в сборе. Состав для посадки подали вовремя. По железнодорожному полотну ползли вагоны. Наконец машинист поезда нажал на тормоза. Вагоны лязгнули, покачались и наконец замерли на месте.

"Слушай мою команду!" - зазвучал бас начальника кафедры полковника Зубова - "Посадку осуществлять строго в порядке очередности. По-взводно, по отделениям."

Но полковника уже никто не слушал. Студенты, бросив строй уже атаковали открывшиеся двери вагонов, пытаясь забраться первыми и занять лучшие места

"Ну что вы творите!" - услышали мы уже отчаявшийся голос полковника Крылова - "Ей богу. Стадо баранов."