Воспоминание

Возможно, когда-нибудь мне останутся только воспоминания – то единственное, что копится всю мою жизнь. Хочется верить, что эти накопления не отберёт у меня амнезия, или атеросклероз сосудов головного мозга, или что там ещё, и что у меня будет ещё время рассмотреть хотя бы самые ценные сокровища из этого моего хранилища.

Сегодня случайная попутчица вызвала во мне целую волну воспоминаний и связанных с ними фантазий. На какое-то время одна из моих драгоценностей блеснула сквозь серые сумерки, и я, залюбовавшись её красотой, забыл все печали, и отправился в параллельные миры, где моей нынешней жизни не существует вовсе, а есть другая, заполненная иным смыслом.

Через проход в автобусе, на одной линии кресел со мной, оказалась женщина лет тридцати пяти. Тусклое освещение скрыло некоторые изъяны её внешности, которых было не слишком-то и много. Приятное лицо, красивая фигура, мягкие движения и скромная, подобранная со вкусом, одежда – вот и всё, что можно было сказать, взглянув на неё. Почему она напомнила совершенно другую непохожую на неё девушку, я и сейчас не понимаю.

Возможно дело в её глазах, вернее, во взгляде? Она так посмотрела, что было понятно, что во мне ей что-то понравилось. Будто она представила себе что-то приятное, глядя на меня. Конечно, я могу заблуждаться, но мне кажется, что моё воспоминание началось с того, что я вспомнил очень похожий взгляд той другой девушки, которая когда-то появилась в моей жизни, и, как видно, пока из неё не торопится.

Всё ощущается таким далёким, оставшимся в прошлом, что мне даже страшно подумать, что она может нечаянно прочесть,  что я написал об огромных глазах и понять, что я говорю о ней, что она, прочитав о завораживающей глубине в обрамлении тонких ресниц, сразу же догадается, что я думал именно о ней.  Подумает, что всё это сейчас совсем не к месту, что наши жизни давно разошлись, что лучше нам никогда не видеться, чтобы это не обернулось неприятностями для тех миров, в которых мы сейчас живём. Или наоборот обидится тем, что я также прекрасно осознаю, что мы вовсе не собираемся менять наши жизни, причинять боль тем, кто рядом с нами, тем, кто любит нас, и кого любим мы.

Но несмотря, ни на что мне слишком живо вспоминалось как это – держать её нежную ладонь в своих руках, кажущихся в сравнении огромными. Как это – чувствовать её на своих коленях и вдыхать запах её волос, целовать её нежные губы, ощущать её прикосновения, рассказывать что-то друг другу взахлёб, хотя, возможно это более никому кроме нас не интересно; заканчивать начатые друг другом фразы, сбежать ото всех просто потому, что больше никого и не надо.

Вспомнилось, как мы воровали секунды у времени, которое нам уже принадлежало только отчасти.

И пусть у неё сейчас совсем другая жизнь, как и у меня, мне это нисколько не помешало ещё раз обнять, поцеловать, сбежать с ней, и хранить её запах на своём свитере, огорчаясь, что совсем скоро эти следы исчезнут навсегда.

Это было странно – мы смотрели друг другу в глаза, которые блестели от сдерживаемых слёз, а потом вернулись к нашим вполне счастливым жизням.

Она и знает и не знает, что в этот  раз на прощание я вложил в её ладонь кофейное зёрнышко, которое будет напоминать ей обо мне, и поцеловал её за ушком. Может, завтра она проснется утром и увидит зёрнышко в руке, всё вспомнит, но решит, что это был только сон. Я уверен, что если она и посчитает, что это был лишь сон – зёрнышко будет храниться в надёжном месте.