20. Семейство Кандела

                Каждый может наступить в дерьмо. ...Или не каждый?

                Есть в Палермо клиника для богатых. Наследников - трое: брат и две сестры. Одна из сестер - инвалид детства. Родилась без костей в ногах. А в остальном - умница и красавица. Еще добра. Зовут Джийола. С ней работала в мае этого года. Замещала прислугу, уехавшую  по делам на север. В первый день работы брат Пьеро меня огорошил: - Ты не должна заходить с ней в аптеку никогда, как бы она тебя об этом ни просила. 
- Почему? Не понимаю. Чем опасна аптека?
- Она может купить себе наркотики. Потом ей очень плохо. Поняла?
- Да. Это ужасно. Не беспокойтесь. Никогда не зайду с ней в аптеку.

                ...Работа была отличная. В доме жили собака и кошка. Добрейшие веселые "антидепрессанты". Слегка омрачали жизнь только периодические просьбы Джийолы отвезти ее в аптеку и упреки в ответ на мой отказ. Отсутствие костей нижних конечностей привело к сильным деформациям позвоночника. Ее маленькое тело постоянно терзают сильнейшие боли. Неужели семейство медиков ( все в семье - потомственные врачи ) не может решить эту проблему с наименьшими потерями? Странно... Расставаясь, получила приглашение заходить в гости и в случае необходимости заместить прислугу. Ответила согласием.

                Приехала в октябре. Ищу работу, обзванивая знакомых. Не нашла номер телефона Джийолы. Он странно исчез из телефона и блокнота. Словно испарился. Звоню женщине, которая меня туда направила, прошу помочь. Отвечает, что номер у нее не сохранился. Советует зайти самой и узнать  у портье. Захожу. Портье нет на месте. Захожу на следующий день. Портье нет на месте, дверь открыта. Поднимаюсь на последний этаж, звоню. Джийола мне рада. Выглядит бледной и слабой. С ней - девушка-косметолог. Беру номер телефона, прошу помочь с работой.

                Через пару дней звонок:
- Джийола, привет! Есть работа для меня?
- Это Эва, сестра Джийолы. Скажи, ты приносила ей какие-нибудь таблетки?
- Нет, что ты. Меня же предупредили. Достаточно одного раза.
- После того, как ты ушла - ей стало очень плохо. Кто-то принес ей таблетки.
- У нее была косметолог. Может быть, это она?
- Нет, это не она. Мы думаем, что это сделала ты.
- Я же вам сказала, что ничего не приносила ей.
- Но после того, как ты ушла - ей стало очень плохо....
 
                Разговор оставил отвратительный осадок и возмущение, которое вызывает любая несправедливость и клевета. Через неделю звонок повторился:
- Джийола, привет! Тебе лучше?
- Это Эва, ее сестра. Джийола в больнице, ей очень плохо. Ты могла бы поработать с ней четверг после обеда, ночь, воскресенье и ночь?
- Да, могла бы. Я пока без работы.
- Зайди в клинику. Палата 303. Поговорим об оплате.

                Захожу. Она действительно в тяжелом состоянии. Без сознания. Бредит. Я обзвонила наших, узнала расценки. Ночь в больнице стоит 50 евро. Столько же платят за все воскресенье. Половина четверга - 25. Рассчитываю на 175. Но мне предлагают 300 за месяц. Это всего 75 в неделю. Шалею, но соглашаюсь. Лучше, чем ничего. И еще кое-что: что-то притягивает меня к этой маленькой женщине. Где-то в другом измерении мы с ней таинственным образом связаны. Словом, соглашаюсь. Даже при таком неудобном для меня расписании. Мне нужны воскресенья, чтобы ходить в храм. Год назад консул открыл в Палермо русский храм. И я там пою.

                Прихожу. Переодеваюсь. Беру стул, сажусь рядом с постелью. Бредит. Но на вопросы отвечает. Пробую воздействовать. Успокоить. Подлечить. И кое-что узнать.
- Эва меня любит.
- Конечно, Джи-Джи. Все тебя любят.
- Джорджио меня любит.
- Да, и Пьеро. Весь мир тебя любит.
- Я боюсь.
- Чего ты боишься?
- ...
- Чего ты боишься, маленькая? Расскажи мне все.
- Я боюсь Пьеро.
- Почему?
- Он хочет мне плохого.
- Ты ошибаешься. Твой братишка любит тебя.
- Я боюсь... Я дура...
- Почему? Что ты сделала? Расскажи.
- ...
- Кто тебе принес таблетки?
- Джоржио меня любит. Он молодец.
- Да, Джи-Джи. Ты - умница. Ты - ангел.
- Да?..
- Без сомнения. Все тебя любят, потому что ты - ангел.
- Ты - молодец. Люблю тебя.
- Кто я?
- Эва, моя сестренка. У меня болит живот...

                Приходит Эва. Рассказываю ей, что Джи-Джи отвечает на вопросы. Но реакция Эвы - неожиданная. Она не радуется. Напротив, проявляет странное беспокойство:
- Джи, кто принес тебе таблетки?
- Я боюсь...
- Чего ты боишься?
- Моего брата. Джорджио.
- Твоего брата зовут Пьеро. Джорджио - мой сын. Твой племянник.
- Поцелуй меня.
- Кого ты просишь об этом?
- Джорджио... он меня любит.
- Я убью того, кто это с ней сделал.

                Эва целует сестру в лоб, обсуждает со мной организационные вопросы и уходит.

                Вот так мы с Джийолой  беседовали  часа три. Она бесконечно повторяла одно и то же. Но иногда выдавала что-то неожиданное. ...Вошел мужчина. Театрально распахнул дверцы шкафа, где висела моя одежда, стояла сумка и лежат пакет с яблоком. Он брезгливо, одним пальцем, подцепил пакет. Я спокойно сказала:
- Это мое.
- Знаю, что твое. Открывай  сумки, пакеты и выкладывай все на стол.
- Зачем? ( Шалею... )
- Я должен видеть все, что ты принесла. Кто-то носит Джийоле таблетки. Хочу знать, кто это
  делает.
- Это не я.
- Ха! Все так говорят. Но кто-то же носит. Открывай!
               
                На автомате, как под гипнозом, начинаю выкладывать на больничный стол:
ноутбук, папку с документами, телефон, кошелек, фотоаппарат, органайзер, записную книжку, ручку... И вдруг слышу крик:
- Это ты приносишь ей таблетки! Я видел тебя на телекамере!!! Смотри, что ты с ней
  сделала! Любуйся на дело рук своих!
                Выхватывает из кармана упаковку немаленьких розовых таблеток, размахивает ими перед моим лицом - и продолжает кричать истеричным голосом... И тут понимаю: ему не важно, что лежит в моей сумке - он не смотрит на то, что я выкладываю. Ему важно устроить скандал и взвинтить до предела мои нервы. А ведь завтра в храме - наше первое венчание. Репетировали всего три дня... Стресс...Ему заплатили, чтобы он устроил мне стресс. Это проносится в моей голове - и почему-то, вместо того, чтобы выставить зеркало и отпульнуть обратно эту мерзость - зверею... Понимаю: кто, что, зачем - и ведусь... Сама не пойму, почему. Может, мне нужна порция адреналина? Не знаю, не думаю об этом. Начинаю складывать вещи обратно в сумку:
- Я все поняла. Знаю, кто заплатил тебе за скандал. Содержимое моей сумки ты увидишь
  только в присутствии консула, полицейского, адвоката и журналиста. Я не шучу. Ты предъ-
  являешь мне ложное обвинение в распространении наркотиков. Это слишком серьезно.
  Тебе придется за это ответить. Я начну процесс против тебя и ты заплатишь мне за 
  унижение. Вы все слышали. Будете моими свидетелями.
                Это - двум санитаркам, которые  тем временем ставили клизму... Да уж, нешуточные страсти разыгрывались на фоне   клистира. Правда, комизм ситуации оценила после. Только на следующий день. Но санитарки молчат...Прошу их назвать фамилии. Молчат. Достаю фотоаппарат, пытаюсь сфотографировать бейджики. Снимают и прячут их в карманы. Все - молча. Не произнося ни слова. Зато мужчина начинает вырывать у меня из рук фотоаппарат. Потом хватает мою незастегнутую сумку и пытается выбежать с ней в коридор. Вырываю сумку у него из рук и кричу:
- Это ты, ты приносишь ей таблетки. А потом устраиваешь дешевые спектакли, чтобы отвес-
  ти от себя подозрения. Если бы ты хотел знать правду - давно бы установил в каждой ее
  комнате по телекамере и давно бы поймал преступника. Но ты до сих пор не сделал этого.
  Потому что ты сам травишь ее таблетками!
- Вы видите? Она устроила спектакль. Это точно она. ( Это он обращается к санитаркам - и
  они ему поддакивают. Обалдеть...)

                Звоню консулу:
- Олечка, здравствуйте! Как давно Вас не было! Как Ваши дела?
- Владимир Львович, у меня очень серьезные проблемы. Мне нужна
  Ваша помощь. Может быть, даже помощь полиции. Меня обвиняют в распространении
  наркотиков.
- О Господи...Где Вы находитесь?
- Клиника Канделла, палата 303. Приезжайте, пожалуйста.
- Точный адрес назовите.
- Сейчас.
                Пытаюсь выяснить у медсестер адрес - молчат. Этот ненормальный тоже молчит. И не говорит, как его зовут. Ну что ж... Сейчас сюда придет Эва - и все расскажет. И действительно. Приходит Эва. Выясняется, что это - ее муж Маурицио... Называется и адрес клиники. Жду консула. Маурицио кричит, что консул - его друг. И уходит. Жду полчаса. Никого нет. Звоню снова:
- Владимир Львович, где Вы?
- К Вам выехал вице-консул.
- Почему не Вы?
- Я занят. Какая разница? Ждите, он сейчас приедет.
                Разговаривает совсем не так, как полчаса назад. Голос напряженный и отстраненный. Жду. Маурицио появляется  и опять собирается уходить.
- Эва, он должен остаться. Сейчас приедут из консульства.
- Если приедет консул, мой друг, я жду его у себя в гостях.
- Консул занят. Приедет вице-консул. И не в гости, а защищать российскую подданую.

                Приходит подруга Джийолы. Маурицио просит ее открыть и показать содержимое сумки. Подруга, улыбаясь, вытряхивает что-то из сумочки. Он не смотрит, как не смотрел, когда я опустошала свою. В это время он объясняет мне, что обыскивает дома всех, даже своих детей и гостей. Когда я там работала - меня никто не обыскивал. Стало быть, эта практика появилась совсем недавно: летом, когда я была в России, Джи-Джи точно так же попала в больницу с тяжелой интоксикацией. Маурицио уходит и больше уже не возвращается. Эва пытается убедить меня, что ничего страшного не случилось. Что зря я так разнервничалась. Все это - обычное дело для их семьи.
- Это не так безобидно, как тебе кажется. Вы нарушили закон и придется отвечать.
- Тот, кто приносит ей таблетки разве не нарушает закон?
- Нарушает, конечно. Но, во-первых, для этой цели существуют телекамеры. А во-вторых,
  какой смысл посторонним людям травить твою сестру? Тем более тем, кто с ней работает?
  Мы заинтересованы в том, чтобы она жила долго. Тогда у нас будет работа.

                То, что "во-вторых" я не решаюсь произнести вслух. Только внимательно смотрю на Эву и думаю об этом...

                Наконец появляются вице-консул и Роман Николаевич:
- Вас здесь удерживают насильно?
- Нет.
- Что Вы здесь делаете?
- Работаю.
- Есть контракт?
- Нет.
- Какие у них к Вам претензии?
- Претензии у меня к ним. Мне предъявили ложное обвинение и пытались обыскать. Без
  моего согласия. Меня унизили и оскорбили.
- Что Вы от них хотите?
- Пусть ответят по закону. Вызывайте полицию. Будем меня обыскивать. Хотя моя сумка уже   побывала в чужих руках, она была открыта. Туда могли положить все, что угодно.
- Понимаю Ваше возмущение, но не советую этого делать. Вы больше потеряете и никому ничего не докажете. У Вас нет контракта. Это важно. Они могут сказать, что не знают
Вас. Что Вы проникли в клинику специально, чтобы пронести таблетки. И у них свидетели найдутся. У Вас - вряд ли.
- Мысль интересная. Только здесь это не практикуется. Это Вам не путинская Россия. Но затраты мне бы предстояли большие. Тут все верно.

                Впрочем, это уже на улице мы смогли спокойно поговорить по-русски. Обнаружилась странная вещь: вице-консул не говорил по-итальянски. Роман Николаевич - слегка. Эва категорически отказалась, чтобы мы в ее присутствии без переводчика говорили на языке, которого она не понимает...

                Мне было грустно. Но не оттого, что полицию не вызвали и протокол не составили. Не оттого, что завтра придется петь из последних сил. Не оттого, что консул не приехал... Я думала о маленькой женщине, которая родилась богатой, но никогда не была счастлива. В чьих руках ее право на жизнь? Не в Божиих - это уж точно.

               

                26.10.2014
                Палермо