Папаха

Стройный, подтянутый военный человек в шинели и папахе шёл по улице впереди. Такой знакомый … Казалось, он обернётся и родные черты лица вновь станут передним планом жизни. И эти глаза, которые никогда не обманывали, снова посмотрят в его глаза … Но всякий раз, когда человек в шинели и папахе оборачивался, это был не тот. Кто-то другой, но совсем не тот. Не тот, кого он желал дорисовать в несбыточных надеждах, а потом разговаривать, разговаривать с ним … Или с этой картиной своей фантазии?

Офицеров в таких шинелях на улице тогда встречалось много, а вот папаха … Она как-то особенно выдавала свою принадлежность к одному человеку. Или к таким людям? Или это желание увидеть родное лицо прощает неточности восприятия видимого, оборачивающегося разочарованием? 

В снах же другое дело. Родственные чувства будто притягивают желаемое из неоткуда. Совсем неожиданно. Можно и увидеть, и поговорить, и коснуться … Чувства ведь не могут обмануть, правда? Органы чувств ...

Папаха в очередной раз обманула ожидания. Со временем это прошло. Не стало таких шинелей. Папахи почти ушли в историю. Кроме памяти. Она осталось. Сны же не запечатлевались. Действительность обманчива. Сон действителен, но трудно, если вообще возможно, вспомнить подробности ощущений в нём. Таких явных, сберегающих рассудок от осознания силы ощущений, их действительности, которой суждено периодически, но непредсказуемо появляться. Как та папаха … Но не чтобы обмануть, а продолжить общение с родным человеком, ведь не все дела ещё закончены. Те, которые были начаты вместе ...