Глава 26

Ее вели по коридорам, которыми ранее она бежала из лаборатории. Холод отступал медленно и она больше опиралась на руки инкубов, нежели на свои ноги. С каждым шагом ей казалось, что руки вот-вот отваляться от тела, эту мысль подкрепляло и то, что стражи удивительно трепетно удерживали свою пленницу.
- Удивительно безграмотный спектакль, - Вормас поравнялся с девушкой, - Я ожидал большего.
Ристелл молча смотрела себе под ноги. Она пыталась отыскать в произошедших событиях то самое верное развитие, которое упустила, но мысли разбегались, словно на краю сна, оставляя ее наедине с ощущением абсолютного провала.
- Впрочем, ты открыла для меня новые особенности артефакта. Тебе наверно тоже любопытно, почему он столь ревностно охранял тебя.
Ей не было любопытно, хотя теперь, осознав это, она кляла себя за то, что не воспользовалась этим покровительством. Быть может ключ так же желал избавиться от общества гомункула и оказавшись в руках беглой рабыни, нашел в этом возможность осуществления своих планов.
- Я верну своих рабов, - Вормас посмотрел на канониссу, - А тебя ждет последнее представление, на котором у тебя будет лучшее место.
Ристелл могла ответить лишь холодным взглядом.
Они приближались к лаборатории Вормаса и девушка в тайне надеялась, что гротеск уцелел и поджидает за тяжелыми створами дверей. Глупая надежда, но это все что у нее осталось.
Гротеска за дверями не было…, но не только надежды Ристелл не оправдались…
- Мастер, мы его закрыли в клетке, - Из лаборатории выступил кабалит, и склонил голову перед гомункулом.
Вормас проигнорировал его слова. Он смотрел за спину воина и на лице его застыло выражение, которое пробудило в Ристелл давно забытое злорадство. Она еще не знала, чем вызван гнев палача, но уже то, что Вормас не сумел как ранее мгновенно скрыть эмоции, говорило о многом.
Инкубы остановились в стороне от двери, то ли опасаясь ярости Вормаса, то ли намеренно лишая Ристелл возможности узнать ее причину.
- Где они?!
Гомункул наконец обратил взгляд к кабалиту и Ристелл была уверена, что он одним взглядом способен вынуть душу из тела воина.
- Кто, мастер?
Это был не верный ответ и через мгновение под шлем воина вонзилась уже знакомая Ристелл тончайшая игла, выскользнувшая из пальца Вормаса. Пронзив мозг кабалита, она лишила его возможности прочувствовать весь спектр невыносимой боли, но похоже гомункулу хватило смерти сородича, чтобы совладать со своими чувствами.
- Эта сучка уцелела! – Из лаборатории раздалось шипение Длекари.
Вормас бросил взгляд на Ристелл и переступил порог, брезгливо обойдя тело воина. Инкубы наконец подтолкнули канониссу вперед и она смогла увидеть последствия ярости гротеска… И причину ярости Вормаса.
Лаборатория напоминала зал, в котором разыгрался ураган. Под ногами хрустели осколки стекла, варп туман пугливо сжался в углах, открывая взгляду залитый реактивами пол.
Сердце Ристелл дрогнуло, когда взгляд наткнулся на лужи крови, там, где бок о бок с ней стояла Ришейл…, только кровь…
- Это ее рук дело, - Уже почти спокойно произнесла Длекари.
Сердце Ристелл вздрогнуло от внезапно нахлынувшей легкой волны счастья, смешенного с горечью.
Ведьма брезгливо морщась, смотрела на тело Ришейл, замершее возле одной из колб. Рука сестры битвы в последний миг ее жизни соскользнула по стеклу, оставив кровавый след на нем. Похожие следы тянулись по полу, от колбы к колбе. Все отвратительные хранилища гомункула были пусты…
- Благословение Императора, сестра, - В глазах Ристелл застыли слезы, она безумно хотела броситься к телу Ришейл и прижать к груди, вознести молитвы Императору, отблагодарить сестру за то, что она сделала. Но инкубы держали крепко, а мертвые молитвы не слышат и благодарность не вернет Ришейл к жизни.
Сестра Ристелл освободила не только своих соратниц, когда произошедшее в лаборатории стало очевидно, канонисса ощутила освобождение собственной души. Возможно из бежавших рабов уцелеют не все, но если хоть кому-то удастся, остановка времени, которую устроил ключ даст им шанс.
Ее сестры…, если им удалось покинуть Опустошитель, то они отыщут способ бежать.
Сделав вид, что ей более не устоять на ногах, Ристелл опустилась на колени. Склонив голову она прочла молитвы за всех людей, которые сейчас были в опасности и отдельно за Ришейл, уже представшую перед троном Императора, закончившую свой последний бой, освобожденную от оков, навсегда...
- Она освободила остальных…, - Вормас прижал ладонь к прутьям решетки, за которой, перекаченный транквилизаторами хрипел Борлак, - Но кто-то должен был выпустить ее.
Его взгляд вопросительно обратился к Длекари.
Казалось ведьма занервничала, но через мгновение она бросила взгляд на Ристелл и злобно оскалившись прорычала:
- Это она выпустила гротеска и свою подружку.
- Ложь! – Ристелл поднялась на ноги наконец ощущая в них былую твердость.
Гомункул смотрел то на нее, то на Длекари.
Решив, что теперь ей уже ничто не мешает идти до конца, Ристелл выпалила:
- Ты желала заполучить ключ и поторговаться.
Лицо ведьмы исказил гнев и она вереща бросилась к Ристелл. Преодолев половину пути через лабораторию, она вдруг без-вольно застыла, словно удерживаемая невидимыми веревками.
Вормас медленно подошел к ней. Обведя взглядом разгромленные владения он разочарованно покачал головой.
- Я не для того направил тебя сюда. Быть может наложница лжет, желая разбить наш союз.
Ведьма охотно закивала, понимая, что ее жизнь зависла на во-лоске.
- Но ей не долго осталось, - Продолжил Вормас, - Не вижу смысла лгать.
Гомункул пользуясь тем, что Длекари не могла шевельнуться, достал из-за ее пояса кинжал.
Глаза ведьмы округлились:
- Клянусь, Вормас, она одна могла двигаться, когда артефакт остановил время! Она этим воспользовалась, когда гротеск…
Гомункул прижал клинок к губам ведьмы.
- Разве клятвы для нас что-то значат? – Он улыбнулся, - Я не заберу твою жизнь.
Вормас повернулся к Ристелл:
- Это не вопрос доверия, - Медленно приблизившись к канонисе, гомункул взял ее за руку.
Его взгляд словно гипнотизировал и усыплял. Ристелл не знала, использовал ли он какое-либо колдовство или же просто пользовался врожденным даром змеиного взгляда. Легкое движение кинжала и на ее руке заалела горячая тропинка крови.
Канониса осознала произошедшее, только когда, гомункул вновь развернулся к скованной псионикой ведьме, еще на пути к ней, он провел окровавленным лезвием по своей ладони, рисуя парез близнец того, который алел на руке Ристелл.
- Это вопрос пользы, - новым резким движением Вормас вонзил кинжал в живот Длекари.
Ментальные силы перестали удерживать ведьму и она рухнула на пол.
К сожалению Ристелл, гомункул сдержал обещание. Его удар был достаточно силен, чтобы погрузить клинок в тело Длекари, но не достаточно, чтобы повредить важные органы.
Ведьма тяжело дышала, яростно сжимая зубы, но ей хватило ума не выпускать ярость на гомункула.
Вормас посмотрел на Ристелл, затем перевел взгляд на свой па-рез:
- Еще один шаг в будущее,
Он кивнул инкубам и Ристелл ощутила укол в шею. Какое-то время она еще различала улыбку на губах палача, слышала стоны Длекари, но вскоре ее окутала привычная темнота без звуков и видений.

Ристелл очнулась от грохота барабанов, отдаленной дробью врывающегося в сознание. В который раз она открывала глаза, в надежде увидеть, что плен был лишь безумным кошмаром, и каждый раз пробуждение не наступало. Сон мешался с явью, все глубже затягивая ее в пропасть, из которой не было выхода.
Я держала его в руках! – Это была ее первая мысль после пробуждения от токсина гомункула. Мысль полная злости на саму себя. Она не жалела о своем выборе, но теперь, ощущая хватку смерти на своих плечах, осознала, что переступила черту и забыла о своем долге. Она держала в руках ключ от гибели человечества и не уничтожила его. Позволила эльдарскому мяснику завладеть им.
Поток презрения к себе мог продолжаться и дольше, тем более что канониса не видела причин, по которым стоит открывать глаза и возвращаться к жизни, но она ощутила чужое присутствие и, зная, с кем имеет дело, не хотела, чтобы ее мысли стали ему известны.
- Думаешь оно того стоило?
Ристелл открыла глаза и ее взгляд  сразу встретился со взглядом Вормаса. Он сидел в простом кресле и за его спиной единственным источником света светились какие-то колбы и мензурки, придавая маленькой комнате с земляным полом и низким по-толком почти сказочный образ.
- Горстка рабов в обмен на вселенское могущество, - Гомункул небрежно взял со стола за спиной небольшой шприц с пурпур-ной жидкостью и присмотрелся к ней, похоже не ожидая ответа Ристелл. На его руке она не заметила никаких признаков странного ритуала, проведенного перед тем, как ее лишили сознания. Либо это была иллюзия, либо гомункул позаботился о полном заживлении нанесенной раны. В сознании тлела надежда на то, что хотя бы Длекари не удалось избежать опасного внимания Вормаса. Возможно ведьма уже запаяна в колбу с реагентами…
Девушка поднялась на четвереньки. К ее удивлению, ни кандалы, ни уже знакомый ей парализующий токсин, не сковывали ее тело.
Вормас сидел в паре метров от нее и казалось его единственными стражами были лишь рифленые черные стены и собственные ментальные способности. И того и другого было более чем достаточно, чтобы удержать ослабленную событиями последнего времени девушку. Она вновь ощущала свои псайкерские силы, значит ключ либо далеко, либо, подчиняясь воле Вормаса, отключил свое подавляющее поле.
- Ты не обретешь могущества, - Ристелл поднялась на ноги и смотрела Вормасу в глаза, готовая в любой миг встретить смерть. Она сделала все что могла. Возможно не так как следовало, но это будут оценивать другие.
- Ты так думаешь? – Вормас улыбнулся и наклонился вперед, словно хотел поведать ей секрет, - Это я создал кабалу Ледяной крови…
Слова Вормаса вызвали удивление у Ристелл, но она этого не выдала, не желая тешить самолюбие врага.
- Мои инструменты, это не только скальпель и яд.
Гомункул поднялся на ноги и, заведя руки за спину, сделал пару шагов, словно лектор у доски схолума. Шприц по-прежнему был в его руке.
- Управлять живыми марионетками, вот мое искусство, - Желтые глаза Вормаса словно пронзали и жалили, - Каждый из Архонтов, которым я служил, на самом деле служили мне. Я поднимался все выше по их хребтам. Я единственный, кто из бежавших от варпа эльдар, нашел выгоду в Падении и применение ничтожествам заселившим Коммораг.
Слушая, Ристелл пыталась незаметно прочувствовать место, в котором оказалась, Гомункул продолжал свою речь.
Он поднял свободную левую руку к глазам и словно зачарованный стал осматривать ее:
- Я не выношу аугметику, которой пичкают себя жалкие ремесленники, величающие себя гомункулами, хотя бесспорно она бывает полезна. Но мне нет нужды уродовать себя, чтобы использовать свои способности и свои «инструменты».
- Я бы сказала нет необходимости уродовать то, что итак омерзительно, - Ристелл ответила на жесткий взгляд гомункула, но он лишь улыбнулся.
- Последнее что ты можешь сделать, это срывать на мне свое отчаяние, верно?
Девушка не смогла найти достойного ответа, и Вормас, по-прежнему улыбаясь, вновь убрал руку за спину:
- А ведь все могло быть иначе, если бы ты выполнила наш уговор. Признаться я недооценил Реоса…
Ристелл ощутила как ей мерзко от того, что Вормас произносит имя Архонта. Ее кулаки непроизвольно сжались и чувства вновь обратились к поиску выхода из запертой клетки с бездушным зверем. Возможно здесь у нее есть шанс убить палача?
Гомункул, казалось, задумался, и его губы искривила гримаса отвращения:
- … Не было никакого кода. Ты оказалась совершенно бесполезной пешкой, которую он потчевал бреднями, пытаясь скрыть от меня правду о ключе.  Он довольно долго кормил меня ложью, - Здесь голос гомункула задрожал от гнева.
Эти слова заставили Ристелл задуматься обо всех тех намеках и рассказах Реоса о Сердце Мира. Возможно ли, что она и вправду была пешкой в его игре? Какой-то нитью, натянутой между Архонтом и его серым кардиналом. Ощущение кошмара, от которого не проснуться стало еще более отчетливым. Казалось, теперь она никогда не будет свободна от плена, он пророс в само ее естество. Она не знала, где начинаются ее собственные мысли, а где те, которые ей внушили. Возможно этого и добивался эльдар, стоящий перед ней. Изощренная пытка для совести и убеждений.
- Больно получить собственным приемом? – Ристелл решила, что перед лицом смерти не станет дрожать от страха и словно в зале с многоглазой статуей вольготно осмотрела маленькую комнату, скрывая отчаяние и заодно убедившись в том, что ей сообщили псайкерские способности. Выхода не было.
Ристелл уже знала, о том, что у ключа две половины. Едва ли она узнала об этом раньше Вормаса, но похоже он все еще не нашел вторую часть и от этого его гнев словно просачивался сквозь бездушную маску лица.
- Ты еще не осознаешь, что твоя смерть будет очень долгой, и я буду рад продемонстрировать тебе свое искусство.
- Начать со светского разговора было очень жестоко.
Ристелл больше не чувствовала никакого страха. Быть может тому виной была осознанная обреченность, а возможно простая усталость, которая вернулась к ней, словно и не было тех спокойных мгновений наедине с Реосом.
- Что ж, в таком случае перейдем к сути.
Вормас лишь слегка толкнул девушку псионикой и из стен мгновенно, словно змеи выскользнули аугметические щупальца, надежно захватывая тело Ристелл
Канонисса стиснула зубы и попыталась вырваться из пут, но через мгновение из толстых плетей выскользнули почти невидимые иглы, пронзая ее руки по всей длине и вызывая мучительную боль. Канонисса сжала зубы, пытаясь удержать крик, и каким-то чудом ей это удалось.
Вормас подошел к ней и схватил за челюсть с шипением, прорывавшимся сквозь сжатые зубы:
- Рабы не уйдут далеко, я отправлю за ними воинов. Ты как всегда сделала не верный выбор.
Резко отпустив девушку, он отступил на шаг.
Впервые она надеялась, что пролежала без сознания долгое время. Если Вормас до сих пор не вернул рабов, значит им удалось преодолеть длинный путь и чем дольше она проспала, тем дальше они ушли.
- Быть может волшебство в твоих глазах ослепило Реоса. Знаешь, я все никак не могу понять, почему он отдал мне часть ключа? Я знал, что он что-то скрыл от меня и я бы выжал правду из его души, но похоже кто-то сообщил ему о роли Веллории в небольшом эксцессе с его наложницей и мандрагорами.
Неожиданно Вормас улыбнулся:
- Пожалуй из всех тех слабоумных Архонтов, он один заслужил некоторую степень моего уважения.
Сплетение интриг, затеянных вокруг древнего артефакта, вдруг стали расплетаться перед мысленным взором Ристелл. С самого начала Реос обманывал гомункула, чтобы скрыть вторую часть ключа. На Шенузе похоже хранилось множество древних подсказок, где найти вторую часть ключа от Сердца Мира, но по-хоже не вся информация доходила в целости до Вормаса. Канонисса не могла узнать с какого момента Реос стал дезинформировать своего помощника, но на Тегесту-12 он отправился уже один. Вероятно по неким законам темных, все добытые артефакты принадлежали Архонту и заполучив в свое распоряжение обе части ключа, Реос смог обменять одну из них на жизнь Ристелл, зная, что Вормас не сможет пробудить Сердце Мира, без полноценного ключа. Теперь Ристелл осознавала, сколь высокую и в тоже время не значительную цену, заплатил за нее Реос. Оставалось лишь убедить Гомункула в том, что он владеет единственной частью и подогревать его уверенность в могуществе находящемся на расстоянии вытянутой руки.
Но Вормас что-то заподозрил и Ристелл стала его невольной пешкой, единственной возможностью «мирно» вытянуть власть из рук Архонта.
Не утихающая боль в руках поблекла, от осознания безысходности. Единственный, кто мог противостоять Вормасу был мертв, несмотря на все сомнения, Реос был единственным, кому она могла доверять и именно сейчас, постигнув какую-то часть вращающихся вокруг нее интриг, Ристелл осознала насколько сильно он оберегал ее и в какой-то мере именно она стала предательским клинком в его спину.
Вормас подошел к столу с ядами и бросив на канониссу взгляд указал на нее пальцем:
- Я знал что рано или поздно, Реос поведает тебе о Сердце мира. Я ждал этого момента, чтобы заглянуть в твою душу и вынуть из нее секреты нашего Повелителя.
Взяв небольшую ампулу со стола, Вормас тонкими пальцами переломил ее запаянную часть и добавил в шприц новый токсин, меланхолично отслеживая необходимую дозу, затем продолжил:
- Тебе следовало воспользоваться шансом, что я дал тебе и тогда возможно твоя сестра прожила бы дольше. Впрочем, вероятно Реос знал, что тебе не стоит доверять и твоего колдовства не хватило, чтобы лишить его разума полностью.
Вормас приблизился к девушке и провел своей рукой по ее щеке:
- Пожалуй эта мысль приятней осознания того, что я служил жалкому глупцу.
Канонисса пнула эльдара ногой, но он ушел в сторону и удар не причинил ему никакого вреда.
- Все такая же дикая, до самого конца, - Вормас усмехнулся и резким движением надавил ладонью на лоб девушки, запрокидывая ей голову и вонзил иглу шприца в шею возле горла, - Скоро тебе понадобиться твоя ярость.
Трезвого сознания Ристелл хватило лишь на пару мгновений, за которые она вновь попыталась отбиться от гомункула ногами, но вскоре ее взор затуманился, а голос врага доходил, казалось из глубин океана, заглушаясь ее собственным дыханием.
Вормас склонился к самому ее уху и зашипел:
- Слушай меня! Я знаю, что ты знаешь, где Реос спрятал ключ, я знаю потому что прочел это в его мыслях и сейчас ты мне расскажешь где он.
Ее собственное дыхание оглушало и Гомункулу эхом пришлось повторить последние слова, прежде чем она осознала вопрос.
- Я прочту ответ в твоих мыслях!
Лицо Вормаса все сильнее искажалось от гнева, а хватка на челюсти не позволяла Ристелл сделать глоток столь необходимого воздуха.
Я не знаю.
Подсознание выдало ответ раньше, чем Ристелл сумела отринуть его и с обреченностью девушка осознала, что теперь у нее нет блефа для игры с гомункулом.
- Это ложь! – Вормас в порыве ярости отбросил пустой шприц и тот разлетелся на осколки столкнувшись со стеной.
Сознание Ристелл затуманивалось все сильнее и слова гомункула просачивались в него как густая смола.
Канонисса знала, что теперь Вормас знает правду, даже если не хочет поверить в нее. Он может проникнуть в ее мысли, но там найдет тот же ответ.
- Это ложь,
Гомункул повторил уже не гневно а словно бы задумавшись.
- Нет, он не мог…, - Вормас отпустил девушку и приложив руку к своему подбородку погрузился в свои мысли, - Он не мог обхитрить меня.
Во рту Ристелл пересохло, тело держалось лишь с помощью плетей, обвивших руки, а мысли плыли словно в горячке. Она уже не могла отличить реальность от бреда и сознание молило, чтобы эльдар, стоящий перед ней был лишь призраком воображения.
- Мне больше нечего тебе сказать, - Призналась канонисса. Путь длиной больше месяца для нее был закончен и хоть она знала, что волей Вормаса ее последние минуты растянуться в мучительную вечность, все же часть своего долга она выполнила, рабы были свободны и если позволит Император, они уцелеют в пустошах и будут спасены. Она молилась, чтобы ее сестры так же нашли путь на свободу или в обитель Императора. Ристелл была готова предстать перед Ним и ответить за все те ошибки, что допустила, за гибель каждой сестры битвы, что служила под ее началом. Оставалось лишь надеяться, что мятежный Архонт Реос Хензитар надежно спрятал ключ от древнего артефакта и его тайна умерла вместе с ним.
- Очень умно с его стороны, - Вормас словно только сейчас вышел из раздумий и приподняв безвольно опущенную голову канониссы за подбородок заглянул ей в глаза:
- Знание сила. Сила, способная защитить или уничтожить.
Ристелл твердо смотрела в желтые глаза палача, ожидая предсказуемого гнева, но Вормас похоже нашел в себе силы сдержать чувства. Он провел пальцем по губам девушки и улыбнулся:
- Он оберегал тебя или использовал?
Судя по тону Вормаса, это был риторический вопрос и никакого извращенного контекста он в него не вкладывал.
- За минуту до смерти, я прочел в его мыслях, что ты знаешь о ключе. Значит либо ты обладаешь знанием, но не можешь своим ограниченным интеллектом понять его, либо это последняя мысль Реоса была лишь жалкой попыткой защитить тебя от смерти, убедить меня в пользе твоего существования. И вот вопрос, он защищал тебя или использовал как пешку, для отвода глаз?
Токсин похоже закончил свое действие, так как Ристелл ощутила, что ее состояние уже не меняется и застыло где-то между сном и явью, но слова гомункула нашли дорогу в ее сознание и вопрос, озвученный им, болезненным эхо пульсировал в голове.
Вормас медленно вернулся к столу и взял какой-то новый препарат, очевидно заметив, что первый яд выполнил свое предназначение.
- Сейчас ты едва осознаешь реальность, - Безошибочно указал он, - Но прежде чем твой разум погрузится в небытие, я позволю тебе увидеть закат человечества.
Канонисса тяжело дышала, мышцы практически не слушались, но все же она нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на Вормаса:
- Для гибели человечества нужно что-то большее, нежели безумный мясник.
Вормас улыбнулся:
- Ты абсолютно права, безумного будет мало…, - Он отдал псионический приказ и плети потянули Ристелл к земле, теперь она словно лежала в воздухе, - К твоему сожалению человечеству противостоит величайший разум.
Приблизившись к девушке он продемонстрировал маленькую фиалу, в которой роились уже знакомые Ристелл глаза-полипы. Воспоминания мгновенно вернули ее к непродолжительному путешествию через врата и столкновению с зараженным этими тварями эльдару.
- Я ввел тебе ингибитор, он замедлит этих существ, даст тебе время прочувствовать всю глубину падения в объятия варпа, а после…, впрочем для тебя его не будет.
Ристелл могла лишь молча наблюдать за гомункулом. Пыток и мучений она ожидала с первого момента в плену и сейчас вся эта прелюдия к смерти, казалась отвлеченным спектаклем, в котором она лишь зритель и несмотря на то, что момент ее роли настанет и эта роль затянется на бесконечные минуты боли, она уже словно не принадлежала себе.
Руки совсем онемели, а вязкий туман перед глазами растекался по тусклому свечению лабораторных пробирок.
- От предводительницы фанатичных сестер я ожидал большего. Я полагал вы сражаетесь до конца, - Вормас склонился над девушкой, заглядывая в ее глаза.
- Возможно твой учитель был прав, когда говорил, что ты не годишься в воины, Перышко.
Ристелл вздрогнула и глаза ее раскрылись ловя свое отражение в желтых глазах гомункула.
- Да, я многое успел узнать, проникнув в разум нашего повелителя. Странно, что в последний момент жизни он думал о том, как рушились твои мечты.
Вормас театрально прижал палец к подбородку задумавшись.
- Знаешь, в тот миг, когда Реос увидел тебя впервые, я почувствовал как ослабла его ментальная защита.
Ристелл следила взглядом за гомункулом, словно бы отвлеченно засмотревшимся на стену.
- Мне следовало воспользоваться этим. В тот самый миг, когда ты околдовала его, вытащить из него правду!
Губы Вормаса растянулись в почти спокойной улыбке, сделав его похожим на старика, выбравшегося на безлюдный берег моря.
- Мы два месяца изучали вашу планету, два месяца работы с постоянной угрозой быть обнаруженными. Веллория потрудился подкупая ваше правительство. Мы добыли всю возможную информацию о ключе, но не вся она дошла до моих рук!
Ристелл была удивлена насколько сдержан Вормас, несмотря на гневные стальные нотки в голосе, он сохранял почти безмятежное спокойствие. Возможно он был готов признать поражение, на что канонисса хоть и надеялась, но слабо верила. Вероятней было, что он напал на след ключа, но горел от гнева за прошлые ошибки.
Вслушиваясь в историю темной экспансии, которую открыл перед ней гомункул, девушка пыталась собраться с мыслями и возможно найти какую-нибудь возможность для своего последнего хода. Она уже не думала о побеге, но шанс поквитаться с Вормасом мог еще представиться.
Где-то на краю сознания крутились слова гомункула: «… я почувствовал, как ослабла его ментальная защита». Впервые ее мысленному взору предстало не добродушное лицо учителя инквизитора, а лицо Архонта, с тенью улыбки на губах и какой-то усталой мудростью в глазах.
Ристелл не заметила как по ее щеке соскользнула слеза. Сердце в груди словно избавилось от оков, окончательно признавая свои чувства и тем освобождаясь от бремени неопределенности
- Покуда есть чувства, человек не совершенен, - Вормас подхватил слезу со щеки девушки.
- Реос мог выжить, - Словно читая мысли Ристелл, гомункул находил самые подходящие слова, чтобы добраться до ее ослаб-ленной души.
- Он был в шаге от этого, - Вормас сжал указательный и большой пальцы, стирая каплю слез, - Если бы он забрал душу Веллории, если бы уничтожил его, он мог бы выжить.
Сжав зубы, Вормас медленно прочертил когтем на щеки девушки глубокую царапину, мешая капли крови со слезами, словно винил ее в случившемся.
И Ристелл чувствовала свою вину. Помнила как Реос помедлил отсылая раба с телом, в котором была заперта душа. Он не хотел снова повторять свой жестокий ритуал перед ней. Оберегал ее от всего что могло быть опасным или просто пугающим. Или использовал ее?
- Ты все равно проиграл, - Девушке хотелось верить, что слова были произнесены с рычащей злостью, а не жалким шепотом.
- Артефакт у меня, а ключ…, есть еще одна возможность получить его, - Вормас поднес колбу с полипами к животу Ристелл.
Она тяжело задышала, инстинктивно пытаясь извернуться, но плети держали крепко, а их тонкие шипы по-прежнему пронзали руки девушки.
- Возможно стоило воспользоваться этим с самого начала, как только Реос решил поиграть со мной…, примчался торговаться за твою жизнь.
Гомункул наблюдал как твари расползаются по телу канониссы, затем отступил к столу с препаратами и взял маленький цилиндр с толстой зазубренной иглой сбоку и прозрачной жидкостью внутри.
- Я все же думаю, что он оберегал тебя, хоть эта мысль мне и противна.
Ристелл с яростным шипением пыталась сбросить с себя полипы, но они цеплялись тонкими, похожими на длинные мокрые волокна щупальцами, а их глазные яблоки, все как один смотрели прямо на нее, словно главной целью видели поглощение ее собственных глаз.
Выбрасывая свои щупальца к ее лицу, полипы добрались почти до самой шеи.
- Нет, - Канонисса видела силуэт Вормаса перед собой, туманная дымка стала гуще словно оживший кошмар заставил шевелиться токсин, дремавший в крови.
Желтые глаза спокойно наблюдали за действиями тварей:
- Я думал, что будет достаточно приставить нож к твоему горлу, но позже решил, что ты доставила мне массу неприятностей и заслужила возможность принять более менее достойную смерть
С этими словами, гомункул воткнул иглу с цилиндром Ристелл в бок, заставив ее взвыть от боли. Он тут же схватил ее за челюсть к которой почти добрались полипы-глаза.
- Могу тебя утешить, если я прав, то скоро ваши души воссоединяться.
Канонисса почти не слышала слов. Она чувствовала как тонкие щупальца забираются ей под кожу и словно прорастают в ее теле. Боль была сродни той, что Вормас продемонстрировал ей в лазарете. Боже, как это было давно. Как будто не с ней. Наверно не с ней. Просто кошмар, затянувшийся сон, в котором одна безумная картина сменяется другой не утруждаясь логическими переходами или паузами. Только жестокая судорога, сковавшая мышцы не позволяла ей закричать.
Где-то в памяти всплыла молитва, но какой в ней был смысл, когда сам Император казалось уже давно стал призраком прошлого, словно воспоминание из детства, неуловимый запах чужой жизни.
Это безумие. Ристелл казалось что она прокричала эти слова, но на самом деле это были лишь мысли. Стены плавились, а над головой с удвоенной мощью раздавались громоподобные удары барабанов. Теперь они не казались предтечей праздника смерти. В их бой вкрадывалось пение голосов. Искаженных. Не человеческих.
Ристелл осознала, что возносится к потолку комнаты. Потолок вслед за стенами растворился и теперь она видела звездное небо.
Боль исчезла, сменившись онемением во всем теле. Вормас остался где-то внизу, а вокруг стояли трибуны. Подсвеченный сиреневым светом круглый амфитеатр. Девушке понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что она на вновь собранной для нее одной арене и метущееся черное марево вокруг нее, это толпы алчущих крови существ.
Впервые арену темных эльдар осветили мощные прожектора и все они высвечивали распятую на аугметическом кресте из щупалец, канониссу сестер битвы. Также неожиданно как и возник, крест распался на плети, отпуская свою ношу и исчез в полу арены, который был потолком ее узилища.
Музыка умолкла. Крики темных стали стихать, потребовалось время, чтобы тысячи воинов оставили в воздухе звенящую тишину. И вскоре ее нарушил гомункул Вормас Нкуаб, представший перед публикой на парящем постаменте.