Человек в траве

Человек в траве

Легкий ветерок подергивает листья деревьев, бесшумно ударяется о ветки и растворяется, чтобы появится вновь. Липы глухим шорохом провожают парня с девушкой, проходивших мимо одиноко стоящей скамьи. От нее до дальнего видимого поворота дорожки, выложенной тротуарной плиткой, ни видно никого. Фонарь напротив спит, не светит, лишь огрызок лампочки с безобразно торчащим стеклом жалобно объясняет скамье, что нет его вины в том, что его установили напротив ее. Как определенные цветы, которые нельзя сажать рядом, скамья и фонарь не ужились вместе. Следующий фонарь далеко за поворотом, свет которого не может пробиться через гущу листьев, и лишь мутная белизна дорожки, которая просачивается через слой темноты, подсказывает направление движения идущим по ней.
Сквозь высокие кусты, в метрах 50, слышен шум дороги. Не громко, ровным, шуршащим звуком, машины выпускают сжатый под колесами воздух, сжимают следующую порцию и выпускают вновь с интенсивностью непрерывного звучания. Своеобразный фоновый звук, прошедший аранжировку в зарослях парка, становится наполнением тишине летних вечеров в центральном городском парке.
Неоднородным звучанием, не сочетающимся ни с шумом дороги, ни с тишиной парка, из зарослей, время от времени, звучит глухой стон. Стон, который не содержит просьбы о помощи, а просто, выражает ощущения боли, ощущения от физических страданий.
Несколько рослых кустов окружили тело. Молча и глядя на человека, они еле заметно качаются и шевелят листьями. Несколько кустов по направлению к парковой дорожке смяты и надломаны, около одного из них затаился небольшой черный рюкзак, внутри которого пряталась пара кед и спортивная одежда.
Парень лежал на спине, его одежда была покрыта грязными пятнами, лицо выражало какое-то усилие, иногда оно сменяло выражение, выжидало, когда человек немного отдышится и снова продолжало выражать испытываемую им боль. На земле лежал подросток. Руками он давил себе в правый бок. Время от времени, он сгибал левую ногу, потом опять выпрямлял ее, будто не мог понять, как ему удобнее лежать. Серая куртка с капюшоном медленно пропитывалась кровью.
-Помогите!
Голос человека прозвучал из зарослей, но подхваченный шумом дороги, тут же растворился в них, лишь донося до дорожки некоторые оттенки своего звучания. После того как прозвучал призыв о помощи, лицо человека еще сильнее напряглось, его зубы оголились и прозвучал сдавленный стон. Парню на сырой земле не просто было закричать, поскольку после последней попытки он некоторое время лежал, сжав зубы от боли.
Осторожно, просчитывая каждое свое движение, человек убрал левую руку от раны, на несколько секунд она замерла в воздухе, затем опустилась на ногу и начала перебирать пальцами испачканную землей ткань в поисках кармана. Найдя карман, кисть погрузилась в него, несколько поисковых движений в пустом кармане заставили человека на миг задуматься, а после вытащить руку обратно. Рука вернулась на свое место и прижала правую кисть сверху. Дыханье, почти незаметным темпом, приходило в норму, сучок ветки, который упирался в затылок, заявил о себе тупой болью и парень попытался приподнять голову. Его лицо снова принялось изображать физические муки и он тут же положил голову обратно, слегка сменив ее положение, так чтобы сучок не упирался в затылок. Минуты две, человек лежал неподвижно, руки уже устали зажимать рану. Они уже не чувствовали крови, в которой были испачканы и постепенно ослабляли свое давление на область раны. Вдруг левая рука поднялась немного вверх, отодвинулась в сторону и легла на траву ладонью в низ. Несколько секунд ее пальцы сканировали область около ноги, покуда не наткнулись на предмет, лежащий на некотором расстоянии от нее - это был мобильный телефон. Привычным движением телефон был схвачен рукой и поднесен к лицу. Спустя несколько секунд, тусклый свет экрана осветил лицо человека. Резкий свет заставил на миг прикрыть глаза, большим пальцем человек спешно водил по клавиатуре. На экране телефона был выведен список контактов, через некоторое время один из номеров был выведен во весь экран, но парень не спешил вызывать абонента. Повернув телефон экраном к месту, из которого сочилась кровь, человек убрал правую руку и начал медленно приподнимать куртку, покуда из-за нее не показалась рана. Голова была поднята, зубы оголились в безмолвном оскале и человек с интересом, разбавленным еще не совсем осознанным страхом, рассматривал рану. Короткая полоса, из которой медленно сочилась кровь, готова была показать свое внутреннее содержимое и показала бы, если бы она была немного длиннее. В тусклом свете тщательно разглядеть рану не было возможности, она лишь была темной полосой на испачканной площади тела и это внушало человеку ощущение опасности, которая скрывалась за недостатком визуальной информации.
Медленно человек положил голову на землю. Сучок, о существовании которого было забыто, снова уперся в затылок. Подвинув голову, он снова повернул телефон экраном к себе, снова свет на мгновение прикрыл ему глаза, снова большой палец левой руки начал блуждать по клавиатуре. Номер контакта исчез и на экране появились три цифры телефона вызова скорой медицинской помощи.
Никогда еще человек, лежащий на земле, не звонил по этому номеру и тем более, не догадывался о том, что в первый раз он будет вызывать скорую помощь себе. Свет экрана телефона не давал вспомнить об окружающей темноте, но она тем временем становилась гуще и тяжелее. Но свет городских огней не давал темноте полностью властвовать ни в небе, ни на земле, ни в парке, даже среди зарослей она не могла показать полноценный свой облик. Она становилась тяжелее от времени, каждая секунда которого ощутимо давила на моральное состояние человека, который был полностью зависим от его течения. Время шло, кровотечение также не останавливалось, боль не стихала, но он начинал к ней привыкать.
Спустя некоторое время, из телефона послышались гудки. Будто звонки в закрытую дверь, несколько гудков пробудили автоответчик, который оповестил вызывающего о том, что ему ответит один из освободившихся операторов и попросил, что бы абонент оставался на линии. Автоответчик был прерван голосом девушки, которая попросила назвать ближайший к вызывающему крупный населенный пункт. Раненый ответил на вопрос девушки, после чего она попросила его оставаться на линии. Спустя несколько секунд в трубке снова прозвучал голос девушки, но голос был уже другой.
-Оператор службы медицинской помощи, Анна, - представилась девушка, - расскажите, что у вас произошло?
Из-за смешенных мыслей раненный не сразу ответил. В разговоре проскочила секундная пауза, но ее было достаточно для того, чтобы голос в трубке повторил вопрос, но уже более настойчивым тоном.
- Я вас слушаю, что у вас произошло?
-Здравствуйте! – произнес раненый.
Он только сейчас понял, что еще не имеет представления, чем он должен говорить, но тема для разговора, а тем более, повод, были очевидны. Отталкиваясь от обстоятельств, раненый продолжал разговор.
- Я… У меня ножевое ранение, я истекаю кровью, приезжайте пожалуйста побыстрее!
Беспорядок мыслей в голове не давал звонящему сосредоточится. Уверенность в том что он знает что нужно говорить, какие сведения необходимо рассказать и где он сейчас находится улетучились сразу же после информации озвученной автоответчиком. Не известно, сказал бы он о том, где сейчас находится, что сейчас происходит с ним и как долго он истекает кровью, если бы девушка его об этом не спросила.
- Пожалуйста сохраняйте спокойствие, бригада мед помощи уже выезжает. Есть ли рядом с вами кто-нибудь?
-Нет, я здесь один.
-Скажите адрес по которому вы находитесь!
-Я в… Я нахожусь в парке, центральный парк.
На лице раненого появился оскал. Боль, которая ему показалась слабеющей, начала возвращать свою силу. Но не смотря на эмоциональную возбужденность, острую боль в области печени и спутанные мысли, человек, лежащий в траве, говорил размеренно, спокойным тоном и не давал понять девушке о том, как на самом деле беспокоит его та ситуация в которой он оказался. Повторяющиеся слова высказывались так, будто без них его ответы на вопросы потеряли бы какую-то суть и не были бы полноценными.
- Опишите пожалуйста местность где вы находитесь! – попросила девушка.
- Я нахожусь около парковой дорожки, от входа в парк до меня метров двести, триста.
- Возле вас есть какая-нибудь дорога, по которой машина могла бы добраться до вас?
- Рядом, в метрах пятидесяти слышны машины, что за улица или проспект я не знаю.
- Есть ли у вас возможность добраться до дороги?
- Нет, сильно болит рана и я боюсь что кровь может пойти сильнее. – сжав зубы, человек отвел телефон от уха, оперся на руку, приподнялся и посмотрел на рану освещенную экраном телефона. Свет накрыл ее слабым свечением, но от которого она не могла зажить и от которого кровь не переставала сочиться из нее. Каждое движение раненого сопровождалось оскалом на его лице. Отведенный от уха телефон начал издавать приглушенные звуки и раненый поспешил принять исходное положение и снова принять участие в диалоге. Вопросительным тоном голос из динамика телефона пытался заставить человека ответить на несколько раз повторяющийся вопрос.
- Вы меня слышите?
- Да, девушка, я вас слышу, - после секундной паузы он прибавил вопросительным тоном – Алина, вас ведь Алина зовут?
На поставленный вопрос девушка не ответила, но ее тон стал заметно строже.
- Опишите пожалуйста ваше состояние!
- Боль не проходит и чувствую себя так, будто меня ударили ножом в правый бок. – последовал ответ.
- Вы могли бы позвать на помощь, крикнуть, что бы вас могли услышать? – тем же тоном спросила девушка.
- Нет, я уже пытался, боль нестерпимо усиливается, да и звать некого, поблизости нет прохожих, наверное, я обречен?
- Я отправляю бригаду медиков по маршруту, который предположительно пролегает вблизи вашего местонахождения, оставайтесь на линии!
Девушка замолчала
На некоторое время тишина вторглась в диалог. Экран телефона уже не источал света, рука, что зажимала область ранения, ослабила свое давление и просто лежала. Мысли человека покинули телефон, поднялись над ним и рассеялись в окружающей его атмосфере. В голове вырисовывались самые разнообразные сценарии того, что с ним может произойти в ближайшее время. Он пытался ответить на зависшие во мраке неопределенности вопросы.
Ведь она не знает ни адреса, ни описания места где я нахожусь, ни каких либо других данных о моем местонахождении – подумал раненый.
А самое главное, она не знает моего имени.
Спонтанная мысль о том, что девушка не знает его имени и это очень важно, зародилась в его голове. Видимо, инстинкт самосохранения, предчувствуя бессмысленность навязывания своему носителю мыслей о спасении, переключил их в другое направление. Мысли об изменении того, что уже предрешено, мысли об угадывании дальнейшей своей судьбы, которая в данных обстоятельствах так непредсказуема и шатка, туманом рассеивались и покидали человека в траве. Тихо, незаметно пришел тот момент, когда инстинкты перестают выполнять свою задачу, отключаются, улетучиваются, порождая чувство полного безразличия. Остается только человеческая суть, воспитанная на принципах, оттачиваемых на протяжении долгого времени. Чувство опьянения появилось у раненого и со временем усиливалось, только медленно, размеренно, не обращая на себя внимание. Это то чистое чувство опьянения, в котором отсутствует та, отравляющая тело, примесь алкоголя. Мысли, зарождаются в мозгу и преобразуются в слова напрямую, избегая изменений, которые они обретают, проходя через призму людских сомнений и необоснованных страхов, через призму душевных искривлений.
Внезапно тишину прорезал тонкий голос девушки. Будто магнитом, разрозненные мысли собрались снова воедино и ограничили полет мыслей человека на уровне телефонного разговора. Расслабленная рука снова прижала к уху отведенный телефон.
- Извините Алина, я не расслышал…
- Для того чтобы мы вас нашли, вам нужно сразу же сообщить об услышанном сигнале сирены машины скорой помощи, которая сейчас выдвигается на маршрут, сигнал будет громкий и вы должны его услышать. – после секундной паузы девушка добавила – Анна.
Человек в траве улыбнулся. Он начинал привыкать к боли, что предоставляло ему возможность улыбаться. Диалог с Анной отвлекал от нее. Со временем боль перестала быть острой, она стала доставлять лишь какое-то неудобство и дискомфорт, лишь изредка заставляя челюсти сжиматься. Дыхание перестало указывать на стрессовую ситуацию и почти нормализовалось. В голосе уже не чувствовалось того волнения и напряжения, которые присутствовали при нем до недавнего времени. Будто ничего не произошло, будто нет раны, нет крови сочившейся из нее, нет надломанных стеблей кустарников в сторону дороги, а есть только голос девушки, голос Анны и земля под раненым телом, но которая также куда-то исчезает. Никакой информации нет у человека, лежащего в траве, о своем собеседнике, лишь только имя и голос, этот тонкий изящный голос, который клеймом опечатается в его памяти на всю оставшуюся жизнь. Не глядя на отсутствие информации о своей собеседнице, разум лежащего человека требовал визуального представления о ней и в миг, этот образ был создан. В сознании человека был составлен образ девушки со светлыми волосами, руки у которой были тонкие, а глаза карие. Волосы у нее были собраны в хвост, одета в светлую блузку, по верх которой был накинут белый халат. На правом ухе у нее сидел наушник с микрофоном, она находилась за столом перед монитором компьютера. Нельзя сказать точно, на каких основаниях человек дорисовывает образы находящихся на расстоянии людей, с которыми у него отсутствует визуальный контакт. По какому алгоритму этот человек представил девушку именно со светлыми волосами, почему руки у нее тонкие, а глаза карие. Видимо, недостающая информация о незнакомой девушке была заменена представлениями, созданными на основе желанных образов, образов, которые человек воспринимает наиболее привлекательными. Несомненно, голос в телефоне коренным образом повлиял на сочинение портрета девушки. Возможно, голос также оказался привлекательным, что позволило человеку присоединить к нему все остальные черты желанного образа.
Взгляд человека был направлен вверх, не встречая на своем пути ничего, что могло бы его притянуть. Даже небо не получило в дар этот взгляд, он рассеивался и не принадлежал никому и ничему. Его взгляд ничего не выражал, ни боли, ни внимания, ни каких либо других чувств и никакого другого состояния, лишь на миг они закрывались, тем самым подтверждая тот факт, что они принадлежат живому человеку. Лицо стало неподвижным, лишь губы шевелились, выпуская слова.
- Прошу прощения Анна, мне… В общем я не расслышал в первый раз, вы так быстро назвали свое имя, будто для него не осталось места в нашем с вами диалоге, а ведь это не так. Меня зовут Артем.
Артем сделал паузу. Он хотел, чтобы Анна прервала ее, чтобы ее голос снова прозвучал в телефоне, чтобы их разговор хотя бы немного вышел за рамки формального. Секунды тащились, но девушка молчала и тогда Артем решил снова продолжить разговор. Но только он приоткрыл рот, как девушка спросила…
- А как так произошло, что вы не в курсе, где вы сейчас находитесь?
В легкой тревоге ожидания, вопрос девушки оказался неожиданным. Артем мысленно повторил этот вопрос. Затем он отдалился от того места, где сейчас лежал и, словно писатель, начал расписывать день, который стал самым важным в его жизни.
- Я приехал к брату. Вовка даже и не знает что я к нему сегодня в гости еду. Решил сделать сюрприз, а тут вот как… В этом городе я второй раз, по этому ничего не знаю о своем местонахожд ении, кроме того, что я лежу в парке, через который пролегает мой маршрут.
- Что с вами произошло, каким образом вы получили ранение?
- Анна, давайте перейдем на ты, это создает иллюзию присутствия, а я здесь один. Только несколько деревьев вокруг меня склонились, будто хотят узнать мое состояние и сырая земля подомной, сырость которой уже проникает через куртку и хочет проникнуть дальше, в меня.
Внезапно Артему показалось, будто его никто ни слушает, будто он остался один и его собеседницы не было изначально. Экран телефона ничем не выделялся из темноты, что окружала его, голоса в трубке уже не было и Артем прервал разговор, спросив девушку…
- Вы меня слушаете?
- Я вас слышу и думаю не стоит переходить на ты. – ответила девушка с еле заметной ноткой грубости.
- Не желаю настаивать, но когда люди обращаются на ты, то расстояние между ними на половину сокращается и чувствуется присутствие собеседника. Я не могу сейчас воспринять вас как человека, который желает мне помочь, который пришел в трудную минуту ко мне, пускай только из динамика моего телефона, который бесплатно ответил мне на звонок и который не возьмет платы за помощь. Я, к сожалению, вынужден воспринимать вас как человека, который выполняет, даже не свой долг, а выполняет свою работу, который в данный момент работает и ничего больше. Этому человеку заплатят в конце месяца за его работу, но никогда он, который не он, а они, который не ты, а вы не получит плату за спасение чьих-то  жизней, за внесение поправок в чужие судьбы, поправок в лучшую сторону. Им дарована низшая награда, их зарплата.
Артем остановился. Пауза, как пружина, которая только со временем больше растягивалась и нагнетала обстановку в спасительном диалоге двух людей, обязывала девушку к ответу и, чем дольше она молчала, тем сильней пружина растягивалась и тянула из нее ответ.
Артем не прерывал паузы, он знал, девушка ответит, она должна и она это чувствовала. Девушка замерла, ее глаза больше не воспринимали информацию, которая была выведена на экране ее компьютера. На миг она погрузилась в себя. Слова Артема будто проникли в недра ее души и заставили ее над чем-то задуматься, что-то вспомнить, в чем-то раствориться. Все это запросило столько энергии, что визуальное и слуховое восприятие окружающего мира на миг было сведено на минимум. Но реалист все сделал быстро. Лишь на миг слова Артема смогли проникнуть в сознание Анны, на неуловимый отрезок времени, который позволил оставить после себя лишь только маленький след в этом сознании, как очень маленький ожог на ее душе.
Звенящая тишина раскололась.
- Возможно вы правы, я даже, честно признаться, задумалась над вашими словами. Но поймите меня правильно, я нахожусь на работе, я подчиняюсь тем правилам и указаниям, которые регламентируют мое поведение в рабочее время на рабочем месте.
Девушка ответила заметно тише и ее тон также изменился. Чувство вины за те попытки, которые были использованы с целью, придать диалогу с раненым формальный статус, повлияло на тон, сильно изменив его в пользу потерпевшего. Артем это ощутил и этот факт придал ему сил, дал заряд вдохновения на дальнейшее продолжение диалога.
- Хорошо, прошу прощения за нетактичность и мне все равно приятно с вами разговаривать. Анна, а знаете что еще меня окружает, звезды. Они такие красивые… Если присмотреться, то можно увидеть, что все они разных оттенков, все они живые, переливаются, дрожат от холода, дрожат от того что мир вокруг них слишком холоден к ним и отнимает все их тепло. И нет рядом ни одной планеты, ни чего-нибудь еще, что могло бы отражать на них их же тепло. Все это продолжается долго, терпения им хватает на миллионы и миллионы лет. Но в конце концов, они не выдерживают, сдаются, умирают, гаснут, взрываются, так и не обретя то, что, хоть и не отражало  бы то тепло и свет, который они излучают, а хотя бы стало свидетелем их смерти. Они прекрасны, они просто волшебны. Если бы небо было чистым, то я бы узрел это великолепие. Деревья надо мной специально расступились, но тучи не желают последовать из примеру.
Девушка улыбнулась. Ее улыбка была слишком бесшумна чтобы услышать ее, но тем не менее человек в траве ее почувствовал.
- Так вы на самом деле не видите их? – спросила Анна.
- Я их представляю, я их ощущаю, они совсем рядом, достаточно протянуть руку и они уже на твоей ладони, но не жгут, не причиняют боли.
Человек в траве слегка приподнял руку от земли, не отрывая локтя от нее. Рука, что зажимала рану, уже лежала на земле, она оказалась там незаметно для хозяина. Она уже не зажимала рану, она отдыхала, а рана осталась без внимания, тихо высвобождая наружу кровь.
-И сразу становится все ясно, абсолютно все…
Артем замолчал. Пауза опять попыталась протиснуться в разговор через узкую щель, размером в несколько секунд.
- И что же становится ясно. – с интересом спросила девушка в телефоне.
Секунды две пошло перед тем. Как Артем продолжил говорить. Голос его становился тише, будто он устал, словно сырость земли действительно проникла в его тело и начало высасывать из него все силы.
= Все, абсолютно все становится понятно. Понимаешь что они не такие большие как нам объясняли в школе, что они не такие горячие, как того желали ученые и что они находятся совсем близко, очень близко. Необходимо лишь протянуть руку. Но мы не протягиваем руки, ведь нам сказали что они, звезды, очень и очень далеко, они настолько горячие, что в миг нас испепелят. Не нужно к ним тянуться, вы не дотянитесь. Но понимаешь Аня? Кто-то, кто не знал, кому не сказали о том, что до звезд нельзя дотянуться, попробовал, и вот, она у него в руке, и он уже не одинок, и он уже счастливее остальных. Но они говорят что он дурак, ему просто повезло, а ведь дуракам везет. Ведь он мог сгореть. Так что, никому нельзя рисковать, всем запрещено пробовать, опустите ваши глаза!
Человек в траве замолчал, но разговор сразу же подхватила девушка.
- Артем, вы хоть прислушиваетесь, помните, как только услышите вой сирены, сразу же сообщите об этом мне! После этого я сразу оставлю вас, но вам нужно оставаться на линии, я потом снова свяжусь с вами. И если у вас звезды закрыты тучами, то вполне возможно, что начинается дождь и вам придётся промокнуть?
Перед ответом снова последовала пауза. Голос раненого уже нельзя было отличить от голоса человека, который находится в алкогольном опьянении.
- Да, конечно, я вас понял, но не беспокойтесь, дождя нет и я надеюсь, что сегодня я его не застану. Знаете, Аня? Я вот думаю… А я ведь сначала хотел позвонить своему брату, что бы он меня нашел, после того как эти… Эти личности пырнули меня и оттащили в заросли. Как мне повезло, что я позвонил вам, Аня. Аня, а мы могли бы с вами встретится, разумеется, после моей поправки. Вы могли бы мне оставить ваш номер телефона, или можете взять мой номер? Ведь у вас на экране высветился мой номер. Мы с вами сходили бы куда-нибудь, да, в прочем, ни куда-нибудь, а в места, где вы еще не бывали, места, в которых вы мечтали побывать. Я даже и сейчас не отказался бы сходить в кафе, чего-нибудь поесть, а то я с утра почти ничего ни ел, а пить уж как хочется. Ощущение такое, будто я высыхаю и это заметно невооруженным глазом.
Аня перебила Артема.
- Извините Артем, я вынуждена вас покинуть на некоторое время.
Девушка покинула диалог. После этого прошло около минуты, прежде чем она снова вернулась в него.
- В чем дело? Мне оставаться на линии? – спросил Артем
Динамик мобильного телефона начал воспроизводить расстроенный голос девушки.
- Думаю, что это будет не лучшей идеей. Поймите Артем, покуда я с вами разговариваю, к нам приходят десятки звонков. Некоторые из тех, кому требуется срочная медицинская помощь, ожидают ответа оператора в очереди. Я думаю, что вы сами должны прекрасно понимать это без моих объяснений. Мне очень приятно было с вами поговорить, честно, но увы… Бригада врачей была задействована по вашему вызову и факт бесполезности ее вызова я не смогла урегулировать, как бы я не пыталась. Так что, не заглядывая в гороскоп, предрекаю вам внеплановые денежные потери. И на будущее, никогда больше не звоните в службу скорой помощи лишь для того, чтобы поболтать с девушкой. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас расслаблены, в ваших венах блуждает алкоголь и вам хочется подурачится. До последнего момента я действительно была уверена в том, что вам нужна помощь. Но, вполне возможно, вы дотянулись до звезды. И еще, я вижу ваш номер, он выведен у меня на экране. А теперь извините, мне нужно работать.
Голос девушки исчез и на этот раз уже навсегда. Разговор двух людей растворился в воздухе. Теперь Артем целиком ощущал вкус темноты, а тишина по прежнему была разбавлена шумом дороги, на которой не так давно и не так далеко машина скорой помощи замолчала и уже держала обратный путь.
- Но как же так? – выдавил из себя человек в траве – Не дотянулся…
Он еще некоторое время прижимал телефон к уху, пока рука не ослабила пальцы и не выронила его. Теперь он мог только думать, разговаривать не было с кем и сил на это у него также не оставалось. Сырость земли уже полностью проникла в его, кровотечение почти прекратилось, не находя крови для дальнейшего своего движения.
Глаза человека были направлены вверх. И ничто не могло притянуть взгляд человека в траве, ничего не могло препятствовать ему и ничего не могло его вместить в себя и ничто не вмещало его, уже даже глаза, смотревшие на звезды, которые были закрыты тучами. Они уже не моргали, и уже не  могли подтвердить тот факт, что они принадлежат живому человеку.
Первые капли дождя начали дергать листья деревьев. Спекшая кровь на теле человека лежащего в траве медленно впитывала дождь, стекала вниз, в землю, возвращая ей ту сырость, которую впитало тело. Но уже никто не мог вернуть ту энергию, ту силу, ту жизнь, которую забрали из тела. Телефон у головы зазвенел, но его громкости не хватало для того, чтобы вернуть своего хозяина к жизни, чтобы разбудить его ото сна, от вечного сна. Звонок на телефон лишь разозлил дождь, разозлил тучи, что закрыли небо, тучи, что не дали в этот вечер дотянуться до звезд человеку в траве.
Земля, еще сырая от последнего дождя, глухим стуком падала в низ. Лишь только один раз за все время жизни человека земля может падать ниже своего уровня и при этом издавать самый скорбный звук в продолжающейся жизни окружающих его людей, в жизни живых людей. Деревянной доски уже не стало видно, когда еще одна порция земли полетела вниз. Внезапно вопль, до этого подавляемый в негромкий плачь, вырвался из груди женщины. Женщина упала на колени. Несколько пар рук попытались поставить ее обратно на ноги, но для женщины стало абсолютно безразлично, стоит ли она на ногах или на коленях, сырая ли земля или нет, так ли велики звезды, как говорили ее сыну в школе? Абсолютно все в этот момент стало безразлично, ведь совсем недавно от нее оторвали огромный кусок ее жизни, но только не с конца, а с начала. Будто у дерева спилили корень с частью ствола, а крону оставили продолжать расти.
Земля все падала в низ, пролетая целых 23 года, снова летели новые порции и с глухим, почти бесшумным ударом, останавливались одна за другой. Тем временем, в зеленый письменный ящик почтальон опустил письмо адресованное Артему Строгову , с информацией о том какую сумму штрафа ему следует выплатить за ложный вызов скорой медицинской помощи.