Рассказ третий. Сталелитейный цех

Спустя семь лет Хромов чуть не попал под уголовное дело, когда  работал в должности заместителя начальника строящегося литейного цеха в Сосновоборске, но об этом чуть позже, а сейчас несколько слов о том, что предшествовало этому.

Уволившись из колонии, в марте 1972 года Роман пришёл в дирекцию строящегося завода автомобильных прицепов и попросился на работу. Его взяли на должность инженера по стальному литью.
Коллектив дирекции был небольшой – всего несколько человек во главе с директором Матвеевым Юрием Ивановичем, до этого работавшим на оборонном заводе.
Следом за Романом в дирекцию устроились его однокурсники по институту. Все они имели специальность инженеров-металлургов. Руководителем группы молодых инженеров стал Ерёменко Геннадий Игнатьевич, работавший в то время заместителем главного инженера, человек грамотный и целеустремлённый.
Спустя месяц группу разделили: Дутов, Воробьёв и Егоров стали заниматься проектом цеха специальных видов литья и кузницей, а Хромов с  Сергеем Серебряковым взялись за проект сталелитейного корпуса.
В таком тандеме они и займут руководящие должности в этих цехах с окончанием строительства в прошествии трёх-пяти лет.

Знакомясь с техническим проектом завода, молодые специалисты обратили внимание на титульные листы технического проекта, на которых значились штампы «Кемеровского завода автомобильных и тракторных прицепов», в тоже время завод строился под Красноярском.
Роман спросил об этом несоответствии директора завода.
- Так бы и было! -  широко улыбаясь, ответил Юрий Иванович. – Если бы умные люди из Кемеровского обкома не подсказали Брежневу, что с пуском завода часть шахтёров «вылезет» из забоев  и перейдёт работать на завод…, и тогда в шахтах некому будет работать. А стране нужен был уголь, - объяснил Матвеев. - И Брежнев пересмотрел планы, решив построить завод и город спутник под Красноярском. А первоначальный технический проект остался действующим. На стадии дальнейшего проектирования всё изменится, и завод назавут Красноярским.
Скажите спасибо генсеку, что про вас молодых не забывает, иначе были бы безработными, - пошутил он, а потом добавил: – вчера на бюро крайкома, нашу стройку объявили комсомольской. – Ты комсомолец Хромов? – спросил он.
-  Мы трое комсомольцы, - ответил Роман, имея в виду себя Воробьёва и Серебрякова.
-  Значит, создадим комсомольскую ячейку раз вас теперь пятеро, вместе с водителем и зав архивом! – утвердительно сказал Юрий Иванович. - А тебя, Роман, изберем комсомольским вожаком. Согласен?
Хромову было лестно, что директор выбрал его кандидатуру и, немного смутившись, он ответил:
-  Это уже не мне решать….
Через месяц Романа единогласно избрали секретарём комсомольской ячейки завода, но в секретарях он проходит всего полтора года, впоследствии, передаст дела новому вожаку, а сам займётся подготовкой производства строящегося литейного корпуса.

В то время в коллективе молодых заводчан было много разных инициатив, связанных с выездами на природу, проведением субботников и спортивных соревнований.
Но об одном порыве заводских комсомольцев Хромов вспоминает с особым отношением…
Перед сдачей первого жилого дома, директор вызвал Хромова и предложил: помочь строителям растащить по квартирам отопительные радиаторы. Роман согласился и на следующий день во главе группы  молодых заводчан отправился на стройку.
Работа была тяжёлой - за день удавалось поднять отопительных приборов, примерно на один подъезд. К концу пятого дня все радиаторы были доставлены в квартиры и парни вернулись в свои отделы, а Роман пошёл докладывать директору.
Пока он докладывал, Матвеев слушал, едва сдерживая улыбку, слегка кивая головой в знак одобрения. Когда Роман закончил, Юрий Иванович поблагодарил и крепко пожал руку.
-  Вы вовремя оказали помощь монтажникам, а то их руководитель всё время срывал сроки, прикрываясь  отсутствием людей, вот я и подговорил тебя, – признался Юрий Иванович. - Обещаю, что ты получишь квартиру в этом доме  в числе первых. Семья, где сейчас? – спросил он.
- В Назарово, - ответил Роман.

Директор сдержит своё слово! Хромов в числе первых получит двух комнатную квартиру и заселится в новый дом. А на заводе  и посёлке его будут считать первожителями.
Спустя годы в Сосновоборске появится первый новорождённый, первый садик и школа,  поликлиника, откроется стационар, появится заводской профилакторий, первый магазин и кафе, кинотеатр, рынок, стадион и спортивный манеж.
А тогда первые новосёлы по улице Новосёлов,10 дружно встретили свой Новый 1974 год  в кругу семей и у ёлки, установленной в чистом поле среди строящихся домов, с горящими на ней разноцветными лампочками…

По роду обязанностей, молодым инженерам приходилось часто летать в промышленные города Советского Союза, и собирать на заводах техническую документацию, которая была необходима, не только для расчёта мощности плавильной печи, формовочной линии или конвейера, но и для проектирования, энергосистем, вентиляции и гидрошламоудаления.
Больше всех налетал по Союзу Сергей Серебряков. Он насчитал, что за год побывал в сорока городах страны, посетив десятки предприятий. И этим очень гордился! Хромов тоже летал в командировки, но чаще всего бывал в Москве, Ленинграде, Челябинске и Новосибирске.

Он хорошо запомнил одну командировку в Москву, когда директор поручил Роману подписать письмо  у заместителя министра в «Металлургимпорт», с просьбой «включить в заявку закуп в ФРГ двух автоматических формовочных линий».
Перед тем, как получить подпись у заместителя министра, Хромову предстояло получить согласование в нескольких управлениях министерства автомобильной промышленности. Целую неделю он тем и занимался, что ходил по коридорам, дожидаясь визы у министерского начальства. Когда оставалось получить согласование в «Управление оборудования», ему сказали, что письмо за подписью  Потапова вот уже как два дня, отправлено в «Металлургимпорт».
Роман зашёл в  канцелярию министерства и попросил копию письма. В тот же день в гостинице он показал копию директору.
-  А я знал о письме, - не скрывая улыбки, сказал Матвеев. – Но и ты узнал, как надо ходить по кабинетам в министерстве. Я же должен как-то научить вас этому, чтобы в будущем могли самостоятельно решать проблемы, - заключил он и по-отечески похлопал Романа по плечу.
Роман вышел от директора немного раздосадованным – оказалось, что директор просто учил его ходить по кабинетам, чтобы научить делать «бесполезную» работу. В результате несколько дней Роман злился на себя: что не смог опередить министерское начальство…
 
После этой истории Роман заезжал в министерство только для того, чтобы продлить командировку,  остальное время проводил в проектном институте, где шло рабочее проектирование завода.
Он хорошо знал главного инженера проекта Александра Клигера – человека энергичного и ответственного до последней «клетки», иными словами государственника! Чаще всего Роман общался с его заместителем - Леонидом Ширяевым, спокойным и выдержанным, которому передавал техническую документацию на оборудование для рабочего проектирования цеха.
 Вспомнился случай, когда будучи в командировке на заводе, с Клигером случился приступ панкреатита. Пока больного везли в Красноярск, Александр Израилевич неустанно твердил  своему заместителю - построить в Сосновоборске поликлинику и стационар.
 Ширяев рассказывал, что требование Клигера прозвучало для него, как завещание.  К счастью Александр Израилевич поправился… и хорошо помнил о своём наказе заместителю. Он постоянно интересовался ходом проектирования больничного комплекса, помогал директору Матвееву «выбить» в министерстве разрешение на строительство и необходимые деньги.

В литейном отделе института, под опёкой профессионального специалиста Гольдина, Хромов иногда разрабатывал несложные планировки, готовил строительные задания в строительные институты, которые находились в Ленинграде, куда сам и доставлял.
 Говоря проще, Роман постигал азы проектирования и достиг определённого понимания этой науки. Это ему поможет в дальнейшей работе технологом цеха, а потом и заместителем начальника цеха, когда возникали проектные не стыковки во время монтажных работ.

Когда готовились к монтажу оборудования в цехе, Хромова назначили заместителем начальника, и ему пришлось постоянно заниматься комплектацией и сдачей в монтаж оборудования, посещать строительные штабы, принимать решения по строительным и проектным «заморочкам».
 
…Заканчивались монтажные работы и вот-вот должны были запустить автоматическую формовочную линию. Все силы строителей, монтажников и рабочих цеха, были брошены на завершение этих работ.
Из Москвы приехал чиновник из министерства Евсеев, который ежедневно проводил планёрки, организуя строителей на «подвиги» при помощи «особо важных заданий», с выплатой премий за их выполнение.
Был предпринят настоящий штурм по вводу мощности. Задание было поставлено к дате работы очередного съезда КПСС. Невыполнение задачи грозило начальству выговорами, снятия с должности, лишение премий, орденов и медалей….

Отступление автора:
В преддверие ХХVI съезда КПСС, на высоченную стену  литейного корпуса, по распоряжению  парткома, был вывешен лозунг с размерами на полстены с надписью:
«Съезду партии – достойную встречу! Наши мощности в 30 тысяч тонн стального литья досрочно!»
Лозунг из-за габаритов конструкции постоянно срывался,  пока его не сделали металлической. После съезда партии агитацию сняли, а вместо этого на стене закрепили  металлические буквы с подсветкой: «сталелитейный корпус».
В течение двух лет в тёмное время суток можно было видеть эту иллюминацию, напоминающую то героическое и сложное время. За годы перестройки цех придёт в упадок, лампочки перегорят, а страна опустится в «серую темноту».
Эти буквы и сейчас можно увидеть на стене, но выглядят они облезлыми и ржавыми…и никак не вселяют надежду состарившимся ветеранам, что цех когда-нибудь оживёт и заработает…

 В цехе ежедневно работало несколько сотен строителей и солдат, порой мешаясь друг другу: одновременно заливали полы и тянули вентиляцию, устанавливали тепловые агрегаты и мощные вентиляторы; в две смены велись пуско-наладочные работы на линии и на других участках. Штурм продолжался практически до нового года.
 
Работу строителей от цеха курировал Хромов, а ответственным за ввод мощностей был назначен заместитель главного инженера Юрий Михайлович Соболев, человек намного опытнее и старше Романа.
Роман узнал много интересного, общаясь с этим человеком. Он бывал у него дома, ездил с ним в командировки, вместе  комплектовал оборудование и осуществлял приёмку из монтажа. Общаясь с Юрием Михайловичем, Хромов научился многим качествам руководителя - главное ладить с людьми, и не бояться спрашивать, если чего-то не знаешь, а когда узнаешь научить других.
Юрий Михайлович был настоящим технарём: знал много о гидравлике, неслаб был и в электронике. Он часами мог общаться с наладчиками, подсказывая им, где искать причину отказа оборудования.
Однажды в ходе пуско-наладочных работ потребовалось сменить манжету на поршне формовочной машины. Такого опыта ремонта у наладчиков не было, но Юрий Михайлович не побоялся «подмочить» свой авторитет,  лично возглавил ремонт. Через несколько часов манжета стояла на месте, а довольный Соболев благодарил ремонтников за слаженную работу.

Возвращаясь к проблемам в  цехе, Хромов вспомнил, с чего началась его главная проблема - дальнейшая карьера. А началось всё с одного решения…
 Юрия Михайловича очень тревожило отсутствие в цехе проектной схемы мазутопровода для разогрева ковшей, а сдать его к сроку строители не обещали. И он предложил Роману применить временную схему, основанную на солярке или на отработке гидравлических масел, которую из механических цехов возили на нефтебазу огромными баками. Получив согласие помощника, Юрий Михайлович попросил Романа подготовить техническое решение и подписать его у главного инженера завода. Роман так и сделал!  Утвердив решение у главного инженера завода, они взялись за работу.
Эта бумажка, впоследствии, окажет Роману неоценимую услугу и спасёт его от тюрьмы (примечание автора).
После того, как схема разогрева ковшей заработала, а рабочие плавильного участка освоили несложную технологию применения «отработки», Роман и Юрий Михайлович стали бывать здесь редко. Весь рабочий день они проводили на  формовочном и смесеприготовительном отделении, где вот-вот должны были запустить сложное оборудование.

Через неделю на плавильном участке состоялась пробная плавка стали, а расплавленный металл из печи из-за отсутствия потребления на линии, предполагалось слить ковшом в специальные изложницы. Так и сделали, опробовав разогрев 16-ти тонного ковша по временной схеме, металл слили в изложницы, получив многотонные болванки, которые потом использовались при испытании мостовых кранов.

Прошло ещё несколько дней, и формовочная линия заработала и на ней была получена первая партия отливок. Это было знаковое событие на заводе: в цех съехались строители и всё заводское начальство, представители министерства и люди из парткома и района. После заливки в формы был короткий митинг, а краевое телевидение сняло целый фильм о современном производстве.
Начальника цеха Зверева поздравляли с победой, и он в красной каске, смущаясь, давал интервью перед телекамерой, а Хромов стоял в стороне и немного завидовал товарищу.

В тот день все радовались, как малые дети, не предполагая, что пройдёт десяток лет и результаты труда перечеркнёт перестройка, а  последовавший за ней капитализм лишит их права трудиться, а потом и вовсе разрушит его.
Будут демонтированы автоматические линии вместе с другим оборудованием и пущены под металлолом, который продадут за границу. И в цех придёт настоящая «разруха», но останется память о людях построившим его.
Хромов был уверен, что пройдёт время, и потомки вспомнят своих героев, построивших завод и город, хотя бы потому, что вырастут их дети, и потому, что память передаётся по крови. И он решил, что напишет о том далёком времени, когда был молодым и верил в светлое будущее…

А в тот день порыв радости и счастья заводчан можно было связать с великим событием, участниками которого они стали после напряжённой работы. Люди по-настоящему ощутили  гордость за себя и за свой завод, и были уверены, что победы продолжатся, а город будет строиться и хорошеть.
 
Вспоминая этот эпизод, Роману стало горестно и обидно за самого себя и заводчан, за то, что в те далёкие годы  большинство из них повелось лозунгам о гласности и поверило в перестройку, которая вот так жестоко отомстила им, лишив любимой работы и средств  существования.

Кто только не возглавлял завод в то время! Директорами выбирались и комсомольский любимец парткома бригадир электросварщиков Зубенко и мастер стальцеха Ковалёв. Возглавляли завод люди, приехавшие  из Москвы. И все они считали, что благодаря их усилиям завод продолжал жить.
На самом деле завод медленно умирал, цепляясь за соломинку в виде краевой власти, пока сама власть не отказалась от него. Завод стали раздирать на части, продавая имущество иностранным инвесторам. А его создателям не досталось ничего! Конечно, на новых производствах работали бывшие работники, но прибыль, как заведено, по-прежнему уходила в карманы московских и зарубежных хозяев….

Хромову снова захотелось вернуться к тем памятным дням 1979 года, когда несмотря  на недоделки пусконаладочные работы и пробные выплавки стали продолжались.
 Постепенно рабочие стали привыкать к автоматическому процессу, и работа пошла живее. Но появились новые проблемы, связанные с доставкой отливок на обрубной участок. Пластинчатые конвейера сходили с рельс, создавая заторы, или ломались, да так часто, что металл остывал на стенде и его снова сливали в печь. И так по нескольку раз на дню.
Роман мотался между двумя этажами, организую ремонтников на подъём тяжёлых конвейеров, да так, что подошва на его туфлях, через месяц, стёрлась до дыр. У него даже не было мысли получить обувь в материальной кладовой бесплатно. Очередную пару обуви он использовал из домашних запасов.

Ему приходилось решать не только производственные проблемы,  но и проблемы монтажников, связанные с проектными неувязками. Роман не боялся брать на себя решение этих вопросов, и ему было лестно, когда главный инженер управления строительства хвалил его за это и ставил в пример другим.
Был случай, когда Вячеслав Иванович Панус заступился за него перед министром Поляковым, когда Роман в своём докладе перепутал  план производства с планом по вводу мощностей.
Министр был сильно удивлён, что молодого заместителя защищает строитель, а не директор завода и, заканчивая совещание, спросил очередного директора завода:
 -  Почему твой работник ведёт себя, как красная девица? Слова за себя сказать не может! Карикатура какая-то…
- Молодой, научится, Виктор Николаевич, - снисходительно ответил директор, явно недовольный оценкой Министра.
После совещания  Роман зашёл в кабинет начальника цеха и попросил Андрея налить спирта. Тот достал из сейфа трёх литровую банку и налил четверть стакана.
- Что обиделся? - спросил он, лукаво улыбаясь, и добавил: - Это тебе, Рома, не на штабе стройки докладывать. И запомни, начальство о нашей мышиной возне не знает, им важен результат. Так что не обижайся на Виктора Николаевича, хотя бы по тому, что он тебя основательно встряхнул.
Но встряски после посещения министра для Хромова не закончились…

На фото: автоматическая линия производства ФРГ, год запуска 1980 год.