Несумасшедший дом

Иванов поступил в отделение в три часа пополудни с подозрением на нормальность. Привезла неотложка – прохожие вызвали, заметив человека, переходящего дорогу на зелёный свет. На улице больной вёл себя вызывающе: извинялся за  толчки, сморкался в носовой платок и бросал окурки в урны. Поправив серьгу в ухе и пригладив ирокез, дежурный врач приглушил звук порнушки в ноутбуке и с интересом уставился на подозреваемого.
– Доктор, это какая-то ошибка! – тут же заявил Иванов, изображая нервный тик побледневшей щекой. – Я абсолютно ненормален, зачем меня сюда привезли?
– Ненормален, говорите? – врач согнул ногу, снял грязный носок и почесал нестриженными ногтями пятку. – А вот скажите, за вами кто-нибудь следит? Ощущаете ли вы себя объектом преследования?
– Соседи следят! Прохожие часто на улицах странно смотрят.
– Неубедительно, Иванов. В мировой заговор верите?
– Всей душой, доктор! Летающие тарелки – это письма инопланетян масонам.
– Сколько вам лет?
– Тридцать два, но если считать с момента зачатия...
Врач неожиданно подскочил, забрался на стол и визгливо заорал:
– Пирсинг в интимных местах делали?
– Предпочитаю татуировки! – вывернулся Иванов. – Показать?
– Покажете медсестре, обязательно покажете, – доктор успокоился и уселся на столе, свесив ноги: одну босую, другую – в красном вязаном носке. – Давайте на чистоту, Иванов, – доверительным голосом произнёс он. – В нашем сумасшедшем мире нормальным людям не место. Что им тут делать? Как жить? Признайтесь, что симулируете? У вас будет отдельная палата с полкой для книг, в нашей больнице разрешены Достоевский, Хэмингуей и братья Стругацкие. А будете себя хорошо вести и принимать возбуждающие лекарства, разрешим смотреть записи канала «Культура».
– Плевать я хотел на Достоевского! – остался непреклонен Иванов. – А на братьев Стругацких – два раза хотел плевать!
– А что вы читаете?
– «Голубое сало»!
– Как часто?
– Каждое утро.
– Алкоголь употребляете?
– Да!
– Много?
–Да!
– В одиночестве?
– И в одиночестве, и группой!
– Вы – крепкий орешек, Иванов. Как у вас с женщинами?
– Беспорядочный секс.
– Не врёте? Не было у вас периодов моногамии? Мыслей о создании семьи?
– Никогда!
Доктор спрыгнул со стола и стал расхаживать по кабинету, не забывая распахивать халат и показывать голое тело при появлении медсестёр.
– Зайдём с другой стороны! – наконец, решил он, подходя к Иванову со стороны окна. – Как вы относитесь к легализации наркотиков?
– Это полумеры! – решительно заявил Иванов. – Если мы хотим жить цивилизованно, нужно принимать на работу только наркоманов! Тогда никто не избежит. Первый наркоман, достигший Марса должен быть наш, русский. Догоним и перегоним Голландию по потреблению, а Колумбию по производству! Всех, косящих от травы, под откос истории.
–А как же безработные бомжи? – подкинул каверзный вопрос доктор.
– Судить за тунеядство, отправлять в ЛТП и спаивать. Принудительно.
– Это непосильная статья для бюджета.
– Пусть сами гонят!
– У вас на всё есть готовый ответ! Это подозрительно. Очень и очень подозрительно. Что вы думаете о радикальном феминизме?
– У меня нет ответа.
– Вот как? Интересно! Вы что-то имеете против радикальных феминисток?
–Кто это, доктор?
– Те, кто защищают право женщины ею не быть.
– А женщины - это кто?
– Не прикидывайтесь дурачком, пациент! С женщинами у вас беспорядочный секс, вы сами об этом говорили!
– Доктор, – Иванов с укоризной посмотрел на дежурного врача. – Секс на то и беспорядочный, чтобы не разбирать, с кем он. Иначе это уже порядочный секс, а в наше время –это более чем вызывающе.
Врач уважительно покачал головой, оценивая ответ.
– Это надо записать! – сказал он и, отойдя в угол, справил нужду в утку.
Через минуту дежурный вернулся к своим профессиональным обязанностям:
– Другого, Иванов, вы бы уже убедили, в своей полной невменяемости. Но я ещё и не таких симулянтов на своём веку встречал! Кто такой Гагарин?
– Не знаю!
– Ломоносов?
– Не знаю!
– Микеланджело?
– Говорящая черепаха.
– Где находится Великая китайская стена?
– На Черкизовском рынке.
– Продолжите предложение «Волга впадает...»
– ...в старческий маразм.
– Иван Грозный убил своего...
–... психоаналитика.
Доктор резко наклонился к Иванову и почти прижался носом к его носу.
- Последний тест. Пройдете - и можете катиться со своей явно нечистой совестью домой. Что люди хранят в погребе?
Глаза Иванова забегали из стороны в сторону.
- Что хотят, то и хранят, - попытался вывернуться он.
- Например? - зловеще выпятил челюсть доктор.
- Да всё что угодно, боже ж ты мой! Капусту, лыжи, варенье, сапоги, старые порножурналы.
- Что люди хранят в погребе? Быстро!
- Я...я... я не знаю,  - затравлено пролепетал Иванов.
Доктор выпрямился и удовлетворённо потянулся. Затем залез на широкий подоконник и с удовольствием распахнул халат.
- Нас не проведёшь! - умиротворенно сказал он. - А ведь вы почти выскользнули на волю, пациент. Варенье вспомнили...Бабушек сегодня люди в погребе хранят, не знали?!
Глаза Иванова сделались большими и круглыми.
- Бабушек? - громким шепотом переспросил он.
- Да! - подтвердил доктор, слезая с подоконника и протирая полою халата очки. На мгновение он показался пациенту совершенно нормальным - грустным, усталым и немолодым. - Надувных резиновых бабушек. Закроются, чтоб никто не видел, накачают насосом бабушку, посадят среди банок с вареньем и воображают себя детьми, а мир прежним.
Врач невесело посмотрел на Иванова и сочувственно произнёс:
- В палату, пациент, в палату! Там вам самое место.