Шалопай

Ромка рос шалопаем. Так его все в округе называли.
– И что только из тебя выйдет! – сетовала  мать, глядя на сына, который в очередной раз принес двойку за поведение, и тихонько утирала набежавшие слезы краешком головного платка, чтобы муж не видел.
Федор был строгим отцом. Мог запросто стянуть с проказника штаны и всыпать по полной программе, но Татьяна знала, что  супругу нельзя лишний раз волноваться. Работа в пожарной части подорвала его  здоровье. Он всегда очень переживал за чужое горе, одним из первых бросался на выручку. И однажды даже привел к себе жить погорельцев, пока им колхоз  новый дом не отстроил. С тех пор сдружились они, словно родными стали, помогали друг другу по хозяйству и в огороде.  Вот только в последнее время сердце перестало Федора слушаться: стучало как оголтелое,  словно спешило куда-то…
Да и Федор спешил.  Двоих сыновей на ноги  поставил, помог квартиры в городе купить. Но еще младшенького поднимать надо.
Родили  они Ромку себе на старости лет.  Впрочем,  какая старость – всего-то сорок с небольшим! Зато радость в доме поселилась. Шлепает по полу босыми ножонками и улыбается. Заберется на колени, обхватит  крепко за шею – тепло-тепло на душе становится. Шустрый такой мальчонка получился, все ему интересно! На одном месте  пяти минут усидеть не может! Учителя уже по этому поводу поднимали вопрос на родительском собрании, но потом пришли к единому мнению, что с возрастом все пройдет. А пока у Ромки было большое поле для деятельности.
Соседский гусак его теперь за версту обходить стал, хотя поначалу повадился своих гусынь с выводком под самую калитку водить: не пройти, не проехать! Крылья растопырит и кидается на всех. Вот и придумал  Ромка  выбраться на улицу  незамеченным со стороны сарая.
Прихватив большой отцовский зонт, озорник  спрыгнул вместе с ним, как с парашютом, с лестницы.  Затем с гордостью  промаршировал возле грозного обидчика, закрывая и открывая   зонт, который стал для него теперь чем-то вроде знамени.
Первые несколько секунд, задрав головы вверх, гуси находились в полном оцепенении, а потом  с громким криком со всех ног бросились прочь вдоль луга. За ними подхватились утки, а куры подняли такой гам, что в начавшемся переполохе герой не заметил, как оступился и  упал в лужу. И неизвестно, чем бы  это всё закончилось, но тут выскочила  мать и не загнала удальца. Соседка потом жаловалась ей, что гуси повадились пастись  очень  далеко от дома. Один раз, она  их искала-искала, еле нашла! Лиса что ли птицу напугала?! Зато Ромка торжествовал: противник был  повержен и в панике покинул место дислокации. Это слово он услышал по телевизору в какой-то передаче про армию. Да и зонт, словно  парашют, использовал  неспроста. Помечтать Ромка любил! И мечты у него были все светлые, радужные.
Вот и сейчас, наскоро сделав уроки,   он  растянулся  возле погреба на солнышке, думая о том, как обрадуется  мама, когда узнает, что сын для нее цветы посадил: нужно ведь было хоть как-то за двойку вину загладить?!
Рассаду астры Ромка взял у той же соседки, чьи гуси теперь только под конвоем  возвращались в загон. Парнишка попросил у нее два-три росточка, а та, зато, что он помог ей с поливкой огорода, целый десяток  вручила!
Цветы Ромка рассадил на небольшом участочке рядом с морковью. Но мать почему-то, узнав об этом,  не обрадовалась. Она ничего ему не сказала в ответ, только руками всплеснула.  А к августу рядом с листьями  столовой свеклы дружно покачивали головками… махровые астры! Ромкина работа! Одно слово, шалопай!
Но время быстро летело вперед, и Ромка взрослел. Жизненные силы Федора с каждым днем угасали. Часто возле их дома останавливалась «Скорая», и вот однажды его кровать опустела. Татьяна безучастно бродила по двору с осунувшимся от горя лицом и не знала, за что ей теперь хвататься, как со всем  одной управляться?! Собрав семейный совет, сыновья с невестками решили: хозяйство нужно перевести,  только кур оставить. Ведь за ними много ухода не надо, зато яйца и мясо свои будут! Огород тоже пришлось уменьшить: хватит им с Ромкой  и шести соток.
Жалко было Татьяне бросать землю. Мало- помалу начала она собираться с духом. Через три года после смерти  Федора посадили они с сыном на поросшем травой участке фруктовый сад. Старые соседи их к этому времени перебрались в поселок, а дом продали переселенцам с  Кавказа. Семья была многодетной – шестеро ребятишек! Все шустрые, кареглазые, трудолюбивые, особенно старшенькая – Эльмирка с длинными упругими косами. Ромкины сверстницы такие уже не плели. Повзрослевший парнишка  тихонько подглядывал за ней в щелочку забора, надеясь, что когда-нибудь  она обратит на него внимание.
Однажды ему взбрело в голову нарисовать портрет девушки. Проявившиеся  на уроках по изобразительному искусству художественные способности просто требовали выплеска эмоций на холст.  Усевшись на траву, Ромка быстренько сделал набросок Эльмиры с виноградной кистью в руке. Затем  аккуратно нанес краски.  Когда портрет был готов,  художник решил преподнести его оригиналу. Надев парадную рубашку и брюки, он отправился к калитке соседского дома. Но как только прошел вглубь двора, на него, откуда ни возьмись, набросилась хозяйская собачонка! От неожиданности  Ромка ойкнул и в один момент перемахнул почти двухметровое ограждение. Написанный им портрет остался  лежать на садовой дорожке и печально ждал свой участи. Что случилось с ним дальше,  парень узнал только через два года, поскольку утром  пришла повестка из военкомата и у него с матерью начались другие заботы.
Служить Ромке выпало  в десантных войсках. Не о них ли мечтал  наш герой  с детских лет?! Он понимал, что туда берут не каждого, но физически развитый рослый парень сразу приглянулся строгому военкому. Служить ему нравилось. Во многом помогали деревенская закалка, сила воли и упрямство, доставшиеся от отца. Через несколько месяцев за успехи в военной подготовке молодого солдата  даже премировали  недельным отпуском! За это время он успел  подлатать  прохудившуюся крышу дома и навести порядок во дворе.
Демобилизовался Ромка  ранней осенью. Чтобы дружно отпраздновать приход сына из армии, Татьяна собрала за стол всех деревенских. Вскоре и городские сыновья  в гости пожаловали. Наговорились – вволю! Когда речь зашла  о работе, старший  стал звать меньшенького к  себе таксовать, средний предложил устроить  в столице охранником на частное предприятие. Но  Ромке не хотелось больше оставлять мать одну, но чтобы не огорчать братьев, он сказал, что подумает над их предложениями и ответит позже.
Когда все разъехались, Ромка, наконец-то, спросил у матери  за соседскую Эльмирку, которая никак не выходила у него из  головы. Оказалось, девушка  учится в областном центре  на медика и скоро должна приехать домой, на каникулы.  Ромке очень хотелось вновь увидеть  понравившуюся ему когда-то красавицу: теперь-то он не оробеет, сразу подойдет к ней и заговорит! Он и не думал, что их встреча состоится при таких необычных обстоятельствах.
Сидя  на берегу реки с удочкой в руках, Ромка неожиданно услышал истошный крик бабы Нюры из крайнего деревенского дома.
– Господи! Люди добрые, пожар!  Горим! Горим! Я только на минуточку в магазин вышла… – выла баба Нюра. – Господи! Лена там… внученька…Господи-и-и!
Забыв обо всем на свете, Ромка рванулся к старушке, которая обхватила голову руками и  упала на колени перед полыхающим жильем.
– Это я виновата, я!  – причитала она и в отчаянии била себя в грудь кулаком.
 Медлить было нельзя. Покрепче натянув на уши фуражку, молодой человек  распахнул ногой  дымящуюся дверь и ринулся в неизвестность. Прихожая дома  почти вся была объята пламенем, далее одна за другой шли комнаты, наполненные едким дымом. Спрятав  нос в толстую горловину свитера, он стремительно обежал все помещения. К счастью, спальня, где находилась  девочка, была закрыта. Когда Ромка ворвался туда, малышка спокойно сидела в кроватке и перебирала ручонками игрушки. Гарь лишь слегка просочилась к ней  через дверные щели. Мгновенно укутав ребенка  в одеяло, он   стал осторожно продвигаться к выходу. Внезапно потолок  в коридоре затрещал, и сверху на них полетела горящая балка! Не раздумывая ни секунды, парень   изо всех сил  отбросил ее  рукой в сторону, затем  в один прыжок  оказался в едва державшейся прихожей и выскочил на улицу. Одежда на нём дымилась. Двухлетняя  Лена, не успевшая понять, что с ней случилось, во все глаза смотрела на Ромку  и что-то лепетала на своём языке. Он аккуратно отдал её  рыдающей  бабушке и только теперь почувствовал острую боль  в правой ладони, которая была сплошь покрыта кровоточащими волдырями. Лицо тоже жгло. Стиснув зубы,  парень огляделся  по сторонам: из ближайших домов к ним со всех ног  мчались   односельчане.   Впереди всех, с  растрепавшимися на ветру косами,   бежала  его черноглазая Эльмирка. Она только что вернулась с автобусной остановки и  даже не успела переодеться после дороги. По донесшимся  крикам  девушка поняла, что случилась беда. Увидев над домом бабы Нюры дым, она сразу же сообщила по телефону о случившемся в пожарную часть и вызвала "Скорую".
Наскоро осмотрев  ожог  Романа, Эльмира кинулась помогать погорельцам. Тут в ход пошли ведра с водой, но  погасить огонь вручную не получалось. Хорошо, что через несколько минут приехали пожарные и успели спасти часть дома.
Под вой сирены Ромку быстро доставили в больницу и положили на лечение. Вскоре  рядом с ним в палате уже сидела растревоженная мать. А на следующий день вместе с ней приехала   Эльмира! Ромка был на седьмом небе от счастья. Потом девушка навещала его почти каждый день до конца каникул. Так и завязалась их дружба.
Вскоре  Ромку наградили медалью «За спасение погибавших». Начальник областного МЧС бережно пожал ему  едва поджившую  руку  и весело пошутил:  мол, до свадьбы совсем заживет, тем более, что  невеста есть, да еще такая красавица! Ромка   покраснел до кончиков ушей и  лишь улыбнулся в ответ.
На новогодние праздники отец Эльмиры пригласил его с матерью в гости. Усевшись за  стол, они повели непринужденную беседу о прожитой жизни, делились воспоминаниями.  Вдруг  взгляд Романа упал на висевший в комнате знакомый портрет. Он стал живо интересоваться, кто же нарисовал  его? На что отец девушки, не дождавшись её объяснений, возмущенно произнес:
– Вы себе представить не можете! – говорил он,  обращаясь к Татьяне. - Какой-то негодник  два года назад пробрался к нам в сад за виноградом и поломал  лучшие саженцы! Если бы не  Матильдочка, неизвестно на что бы он еще покусился!  Когда мы выбежали на крыльцо,  его уже  и след простыл, а на земле остался лежать только вот этот портрет.
При этих словах Ромка густо покрылся румянцем, но сосед невозмутимо продолжал:
– Наверное, это кто-то из поклонников нашей дочери! Ей так понравился этот рисунок, что он до сих пор висит у нее на видном месте!
Тут пришло время краснеть  Эльмире. А когда Ромка, запинаясь, стал рассказывать, как же все было на самом деле, все начали дружно смеяться и больше всех довольный сосед, то  и дело подмигивающий улыбающейся супруге. В конце концов,  парень извинился  за произошедшее недоразумение, и  они начали расходиться.
Перед сном,  Ромка подошел в  висевшей в зале фотографии отца.  Потом  тихонько позвал  к себе мать, обнял её за плечи  и тихонько  произнёс:
–  Знаешь, я хочу, как и отец быть пожарным…
Сердце Татьяны сжалось от  невыносимой боли. Она на несколько секунд закрыла лицо руками, а потом спокойно ответила:
– Это твой выбор, сынок. Поступай так, как считаешь нужным.
В это момент Ромка подхватил ее на руки и  закружил по комнате, приговаривая:
– Мама, мамочка, да ты просто себе представить не можешь, какая ты у меня замечательная! Я так боялся тебе об этом сказать!
Когда он  отпустил ее на пол,  по щекам Татьяны текли  слезы, она смахнула их рукой и погладила сына по голове.
– Шалопай ты, Ромка! Как был шалопаем, так и остался…Весь в отца.