замануха

оне хочуть быть -
пусть будуть, оне
хочуть жыть - пущай
живуть, оне - енто оне.

заходь, заходь,
рассказывай чо-нить,
ну чо молчишь, будто водицы
принес в решете, говори ужо, любезный.

по чужому миру,
как по музею, неторопко
нать вентилировать, оглядываясь
с подозрением и шурша при ентом тапочками.

личные впечатления
отличные от придуманных,
дозволяют не обмишуриться,
трескуче потрескивая дремуче.

сичас кажному
жилаюсчему покалякать
публично надоть бы интэрэс
исчо свой облагородить без обидняков.

подобие жизни
удручало пресностью,
схематичностью, упрощением,
предсказуемостью и аляповатостью.

пароксизм уподобился
монументальности предвечной,
умопомрачительностью безысходности
тупик бытия предвосхищая и преобразовываясь.

ой-йо, колосники-колбасники,
пужайсь и трепесчи, чуды-юды,
будить пушка - пукнем навылет,
не будить - и так на луну улетим.

обсосы либералистичныя
тру давали беспрепятственно,
пруфили, кабалили, выкобенивались,
паковали юзерков, чмурили не за фунт изюма.

а жисть-то сиреневым туманом
проплывала над жизнью, закутывала
волшебными клубами ее гранитные скальные
выходы, оставляла в призрачности предположений.