Жертва догмы. Глава 3

3
Шынар, недавняя соседка Риммы по палате, вышла из роддома с абсолютно ненужным ребёнком. Её мужа, преуспевающего коммерсанта, год назад посадили в тюрьму за организацию поджога партии товаров, привезённой конкурентом.
Детей у них не было. Пока муж занимался делами, Шынар жила в своё удовольствие. У неё было много любовников, в основном компаньонов мужа. Не отставал от неё и муж, с охотой развлекавшийся с проститутками.
Раньше Шынар изменяла мужу редко. Всё-таки они жили не в коттедже, а в квартире. В квартиру любовника не приведёшь – там есть риск, что какой-нибудь сосед донесёт мужу. Но вот они поселились в коттедже. Шынар поняла, что здесь ей – самое раздолье. Коттедж ограждён глухим забором, соседние особняки – далеко, а прислугу она подбирала сама, знала, какие слабости у той или иной служанки.
Когда Шынар поняла, что беременна, она испугалась. Первой мыслью было: «Кончается беззаботная жизнь». Потом она подумала: «А что скажет муж?» Нет, о разводе Шынар не беспокоилась – в деле Ержана есть её капитал, да и приговор был относительно мягким только потому, что в прокуратуре работал её дядя. Но признает ли он ребёнка?
Муж вернулся из тюрьмы, когда Шынар была уже на девятом месяце. Он сказал ей:
- Ты делай, что хочешь, но мне чужой ребёнок не нужен.
- Но ведь своих детей у тебя нет. А бизнес наш надо будет кому-нибудь передать.
- Во-первых, твоя доля в нашем бизнесе – всего 30%. Вот если бы она была больше 50%, я бы смирился с чужим ребёнком. А так… Как я смогу передать ему свой бизнес, зная, что он не мой?
- А что же во-вторых?
- А во-вторых… Наследник у меня есть. Это сын Акнуры, нашей бывшей соседки. Эх, была бы она хоть чуть-чуть богаче!
- И был бы у неё хоть один родственник в прокуратуре… - Шынар хотела вложить в тон максимум язвительности, но у неё не получилось – слишком она была подавлена.
- Да, Шынар. Только это взаимосвязано. Так что, если у меня от тебя не будет детей – я завещаю состояние Нурику. Конечно, всё будет шито-крыто. Пригласим Акнуру в наш дом как прислугу…
Ержан встал, давая понять, что разговор окончен. Когда он ушёл, Шынар расплакалась.
Шынар знала – по многочисленным мелодрамам – что иногда богатая бездетная пара усыновляет чужого ребёнка и завещает ему своё состояние. Но Шынар не могла понимать, что все эти мелодрамы не отражают реальной жизни. Если такое случается, то часто это значит, что ребёнок отцовской крови, от какой-нибудь любовницы. Иначе бывает, но редко, реже, чем завещание имущества родственникам.
Когда Шынар пришло время рожать, она выбрала бесплатное отделение роддома. Рассудила она так: там врачи работают спустя рукава, значит, больше вероятность смерти ребёнка.
Но её роды пришлись на дежурство Асель, которая свои обязанности выполняла не за страх, а за совесть.  Ребёнок родился здоровым, сильным, крепким. «Смотрите, настоящий батыр будет, - сказала врач, обращаясь к Шынар.
- Мне всё равно, - ответила Шынар равнодушно. Асель поняла её по-своему:
- Да, конечно, по сравнению с тем, что он у вас есть, всё равно, каким он будет…
- Не будет его у меня, - ответила Шынар. – Я его здесь оставлю.
Асель очень удивилась, не меньше, чем тогда, когда Шынар, жена преуспевающего коммерсанта, пошла рожать в бесплатное отделение. Нельзя сказать, что она не знала, что так бывает. Она читала когда-то документальную повесть Альберта Лиханова «Нежеланные, или мать чужих детей». Помнила она эпизод, когда богато одетая женщина отказывается от ребёнка и при этом хвастает трёхкомнатной квартирой. Но этот эпизод она до сих пор считала художественным вымыслом – настолько это не укладывалось в её сознании. В её практике детей оставляли в роддоме, но кто это был! Алкоголички, бомжихи, проститутки…
Шынар равнодушно смотрела на ребёнка в руках врача. Горе-мамаше были безразличны эмоции Асель. А та, ещё не оправившись от изумления, смятенно проговорила:
- А я думала, только бомжихи оставляют своих детей.
Это привело Шынар в замешательство. Когда она задумала оставить ребёнка, не подумала, что ставит себя на один уровень с бомжихой. Но когда врач ей сказала такое,  у неё всё внутри передёрнулось от возмущения и досады. На Асель, которая вмешивается не в своё дело, на себя, что не сделала аборт, на своих многочисленных любовников, одному из которых – какому, она не знала – пришлось стать отцом её ребёнка. «А ведь так думает не только она, - пришло в голову Шынар. – Значит, и в глазах остальных мой поступок приравняет меня к бомжихе». И Шынар рассмеялась, стараясь держаться как можно непринуждённее:
- Да я пошутила…
Шынар забрала ребёнка, не зная, что с ним делать. Сдать в приют нельзя, там тоже работают люди, считающие, что так поступают только бомжихи. Оставить у дверей приюта? Но у него уже есть свидетельство о рождении, в котором указаны и мать, и отец.
Шынар шла, глубоко задумавшись. Ребёнок крепко спал у неё на руках. «Заснул бы ты навсегда, неизвестно чьё отродье!» - подумала Шынар, посмотрев на него. «А и действительно, - продолжила Шынар свою мысль, - убью, и никаких проблем не будет! Кому он нужен?»
Торопливо,словно опасаясь передумать, зашла Шынар в магазин хозтоваров. Спросила яд против моли. Продавщица ответила:
- Такого яда у нас нет сейчас. Завтра будет.
- А от крыс? – спросила Шынар.
- Против крыс у нас вообще не бывает средств.
- А против… - Шынар призадумалась, вспоминая вредителей. – Ну, вообще, яд какой-нибудь есть?
- Вот, хлорофос есть, - продавщица показала ей упаковку. Только я не советовала бы вам его покупать. У вас ребёнок, на него это может повлиять. Против моли хорошо использовать лавандовое мыло, его в соседнем магазине продают. А от крыс самое лучшее средство – кошка.
Но Шынар уже взяла пакетик. Продавщица (а это была мать Риммы, Зинаида Тимофеевна) укоризненно посмотрела на неё. Она, продавщица, рискует местом работы, давая такие советы, а эта глупая женщина на них – ноль внимания!
Шынар поймала такси и приехала домой. Ребёнок проснулся и заплакал. Шынар положила ему в рот яд.