Лузер или Спокойной ночи, малыши

 (Лузер  -  от английского « lose»-терять, проигрывать –  невезучий человек, неудачник. – Словарь  современного  неформала.)

Скамейка на привокзальной площади не самое лучшее место для душевных разговоров. Только когда  же наша  душа сама  выбирала себе время и место, чтобы поговорить?  Не припомню. Однако историю лучше рассказывать с начала.
Решение ехать в Москву было неожиданным и, пожалуй, несвоевременным. Впрочем, это было не моё решение, это был скорее безоговорочный приказ редактора,  разом нарушивший такое плавное и уютное течение моего  отпуска.  Пришлось собираться и собираться весьма спешно.
  Следуя новоявленной моде на скоростные железнодорожные экспрессы, я выбрал ночной проходящий поезд, возвращавший к столичному коловращению очередную партию курортников. К тому же мне всегда  сладко дремалось под стук вагонных колес. Так что к утреннему визиту в редакцию я буду бодр и свеж, что немаловажно.
Первая проблема возникла уже на вокзале.  Кассир честно предупредила меня, что поезд задерживается примерно на час.  В пути, правда, уже догоняет, но всё равно прибудет в Москву с небольшим опозданием. Для меня это было не так уж и важно. Главное – чем было  заполнить образовавшуюся паузу до прихода поезда? Не возвращаться же домой.  Однако ночь была теплой, а ещё я вспомнил об удобной скамейке, стоявшей  недалеко от перрона,  у самого входа в небольшой палисадник  за деревянным забором.
Вторая проблема ждала меня здесь, на скамейке. Сидевший на ней мужчина не только сидел, но ещё и пил. Правда. на бомжа он  совсем не походил. Но ни чемодана у ног,  ни дорожной сумки при нём не было.  Авось не обидит! И я  присел на краешек скамейки, хотя  понимал, что без разговора «за жизнь»  не обойтись.  Ждать пришлось недолго.
-Компанию не составишь? – сказал мне незнакомец и протянул бутылку.
Точно не бомж. Не встречал я бомжей, распивающих по ночам французский коньяк по три тысячи рублей за бутылку.
-Нет, спасибо. У меня утром деловая встреча, - сказал я, покачав головой.
-А я, пожалуй, выпью.
- Ради Бога. На здоровье.
Мы снова замолчали.  Что же, если так будет продолжаться и дальше, то свой час до прибытия поезда я убью без проблем. Человек как человек. Немного помятый, а так смотрится   вполне прилично.
-Это потому, что я  ещё только в самом начале… - сказал он, заметив мой пристальный взгляд.
-В начале чего? – не понял я.
-В начале полета. Полета в  « Страну дураков».
-Ах, вот Вы про что?
-Да, я заметил Ваш осуждающий взгляд, но отвращения  в нём пока не увидел.
А он оказывается ещё и наблюдателен. И выводы делает, в целом, правильные.
-У меня нет права Вас воспитывать. Как, впрочем, и осуждать.
Мы снова замолчали. Затем он, сделав еще один глоток, махнул рукой в звездное небо.
-Как Вы думаете, у нас там будет ещё один шанс?
-Шанс? Какой шанс?
-Исправить те глупости, которые мы наделали здесь. Исправить  их там.
Он снова махнул рукой куда-то в сторону и вверх.
- Ах, вот Вы о чём? Я понял. Но, правда, не знаю. И никто не знает.
-Да, пожалуй, что никто не знает. И решать всё приходиться самому,  здесь и сейчас. В жизни репетиции не проходят. Репетиции…- зачем-то он дважды повторил  это слово и добавил:
 - Вся наша жизнь – одна сплошная репетиция. Вот, Вы кто по профессии?
-Я?  Журналист.
-Журналист? Это вроде как «инженер человеческих душ»?
-Ну, вообще-то так называли писателей.
-Какая разница! А хотите,  я подарю Вам сюжет для небольшого рассказа.
-У меня через сорок минут поезд.
-Сорок минут? Пожалуй, этого будет с избытком. А?  Целая жизнь, для которой и сорока минут  будет слишком много.
Что же? В конце концов, это моя профессия -  слушать людей. И, право, от меня не убудет, если я  выслушаю ещё одну историю из нескончаемого цикла «про жизнь».
             Рассказ незнакомца.
Вот я успешный, вроде бы,  человек. И всё у меня есть. Работа, деньги, уважение от людей. Я даже школу новую на свои деньги построил. Там, у себя на Северах. С драматическим кружком, между прочим. Но вот только всё это так, да не эдак. И свербит что-то, и душу ломает, словно где-то, что-то я упустил. И упустил самое важное, без чего мне  нет  покоя. Словно бы поставил на кон всё что имел, а лошадь моя заблудилась по дороге и не пришла. Лузер,  одним словом.
А как  хорошо всё  начиналось. Трудно поверить, но когда-то я был самым счастливым человеком на земле. Потому что меня любили, и я любил, и меня всегда ждали, какой бы долгой не была наша разлука. А теперь вот имею только то, что имею. Вы не подумайте, я не алкаш. Это я здесь в отпуске расслабляюсь или забываюсь, чёрт его знает. А так я вообще не пью. На работе некогда, а близких  друзей, с кем можно было бы чарку разделить,  Господь не дал. Все мои  друзья здесь остались, в этом городе детства, и в те  времена,  когда деревья были большими,  а вся жизнь была впереди. Видите, там, через дорогу, в доме  горит свет. Это мой дом, и свет этот в окне я  оставил. Но всё равно никто не придет. Некому теперь. Так вот  и провожу свой  отпуск здесь: сплю до обеда, а потом брожу по городу, совсем без цели, куда ноги приведут. А вечером смотрю по телевизору «Спокойной ночи, малыши» и наливаюсь коньяком. Когда один на кухне, а когда вот здесь, на лавочке. Сегодня   Вас встретил.
-Значит детской сказочкой на ночь Вас не свалить? – Спросил я у него с легкой издёвкой.
-А вы не смейтесь. А впрочем, когда всё узнаете,  может,  и не так  ещё посмеётесь. Но я продолжу.
-Мы с ней  ходили в один драматический кружок, и всё время играли в одних спектаклях. Если она играла Алёнушку, то Иванушкой был, конечно же, я. А если она играла Герду, то я был Каем. И так целых два года, пока не прозвенел для нас последний школьный звонок. И тут нужно было выбирать, что делать и куда пойти.
-Как я понял, «она» -  это Ваша девушка? – перебил я его рассказ.
-Да, Вы правильно поняли. Она тоже жила в этом доме, - он махнул рукой в сторону уже знакомого мне дома с непогашенным светом в окне. – Только подъезд был другой, рядом.
-Я, если честно, и в кружок- то пошел только из-за неё. – Продолжил он свой рассказ. - Понимаете, меня всегда привлекало что-то конкретное, что можно было сделать и потрогать своими руками. А все эти образы, Музы, Грации, для меня были как интересный досуг, но не более. Она же вбила себе в голову, что непременно станет великой актрисой.  И все мои доводы были бесполезными. Ну, тогда-то, возможно сгоряча, я и сказал ей, что не видел ни одной Великой актрисы с рыжей челкой и с  конопушками на носу.
«Знаешь, что?  Катись, ты, отсюда, куда подальше и навсегда.» - Таков был её ответ.
Вот, я и  покатился. От обиды, от того что остался непонятым, да и  многое ещё отчего, наверное.
Он замолчал ненадолго, сделал несколько глотков, но  я уже понял, что бутылка эта была ему как слону дробинка.
-Вот и докатился. А совсем недавно решил всё-таки разобраться со всем этим окончательно. Поднял свои связи, нанял людей.  Как оказалось, в театральный  институт она всё-таки поступила, но,  то ли с третьего раза, то ли с четвертого. А  вот великой актрисой...? Как  Вы думаете, можно ли быть великой актрисой, играя в театре юного зрителя  кошечек, собачек и  мальчиков-переростков? Ну, и как вершина  театральной карьеры – роль Каркуши в программе  «Спокойной ночи, малыши».
-Так вот почему Вы смотрите эту передачу?
-А Вы не смейтесь.
-Да, что Вы, никоим образом. И знаете что? Мне кажется, Вам необходимо просто встретиться и попросить прощения.
-Мне? За что?
-За прошлые обиды, за то, что не поняли её, не поверили. За всё то, что мешало Вам нормально жить  эти годы.
-И…?
-А дальше решайте сами. Либо Вы остаётесь рядом с ней, либо она рядом с Вами. Иначе потом будет поздно. Время, оно, знаете ли, бежит, не смотря ни на что.
-А что? - Он задумался. - Вот, прямо сейчас сяду и поеду.
-Нет, лучше утром.
-Почему?
-Если Ваша решимость сохранится до утра, значит, решение было правильным.
-Может быть. - Он снова задумался. -  Может быть. В любом случае, спасибо Вам за совет.
Тем временем, где-то совсем рядом раздался паровозный гудок. Мы оба поднялись со скамейки. Он протянул мне свою руку.
-Спасибо Вам. Может быть, ещё встретимся.
-Кто знает?
.... Редакционные дела закрутили меня. Одна поездка,  другая. И всё, как водится, весьма срочно. Но, спустя примерно месяц, после ночных посиделок на привокзальной скамейке в Орешкино,  я в перерыве очередного редакционного совещания отвел в сторонку нашего обозревателя по вопросам искусства.
-Послушай, старик, ты часом не знаком с одной актрисой из ТЮЗа. Она ещё  на телевидение работает, в передаче «Спокойной ночи, малыши»? Вроде бы ворону там представляет какую-то или галку? Рыжая такая, с конопушками?
Он на минуту задумался и переспросил:
-Рыжая?
- Ну, да. По слухам, правда. Я лично её никогда не видел.
-Ну, если это та, о ком ты думаешь, то её больше нет.
-Как нет? Умерла?
-Нет, что ты. Просто уехала. Вот так  взяла и уехала, без объяснения причин. Уволилась из театра, ушла из передачи. А куда, почему, никто не знает.
Вот оно что? Значит...
-А я, наверное, знаю,  почему она ушла и куда уехала.
-Да-а? Что, тут?  Какая-то  роковая тайна? Расскажешь?
-Не знаю.  Может быть и расскажу, когда-нибудь, только не сейчас. И это будет рассказ, который я назову  «Лузер или «Спокойной ночи, малыши».
                ***
Наверное, эта история так и осталась бы незначительным эпизодом в моей жизни, если бы не одно обстоятельство. Что-то настойчиво возвращало меня к этой случайной встрече.
С одной стороны,  два человека  выбросили из своей жизни несколько лет, которые могли бы посвятить друг другу. С другой, ничто так не изменяет нашу жизнь и не изменяет нас, как потери. И в чем тут смысл, где истина, я не знаю. Ясно только одно, что в жизни не бывает репетиций. Всё, что происходит с нами, происходит на самом деле,  здесь и сейчас и переписать случившиеся  бывает очень трудно, а порой и просто невозможно.